Только изнутри
действительного поступка, единственного, целостного и единого в своей
ответственности есть подход к единому и единственному бытию в его конкретной
действительности, только на нем может ориентироваться первая философия. (102)
Ergo, первая философия и есть риторика поступка, потому что автора его,
теоретически мыслящего эстетически созерцающего, этически поступающего,
__________
26 См. М.К.Рыклин. Сознание и речь в концепции М.М.Бахтина // Бахтин как
философ. М., 1992. - С. 175-189.
82
нельзя отделить от слова, автор этот - человек говорящий, человек действующий
словом и словом же объединенный в это самое единство действительной
ответственности. Только на слове и может конкретно-исторически ориентироваться
первая философия. Это справедливо и для первой философии Аристотеля, у которого
кроме большого органона и даже до него следует вычленить малый, исходный,
риторический органон - риторика-поэтика-топика - каковой, конечно, и является и
логически, и онтологически самой первой философией.
До конца ответственно только слово. Любая мысль, любое чувство, любое действие
вне слова пребывает и вне ответственности. Череда определенных ответственных
обещаний человека перед жизнью никогда не кончается, даже после смерти
продолжается его ответственность за сказанные слова, от которых, конечно,
неотделим никакой пocтупок! Можно несомненно и пренебречь этой речевой
ответственностью, но с ней теряется и твое единственное место под общим
риторическим солнцем, ты отпадаешь в дурную бесконечную единичность!
Поступок не со стороны своего содержания, а в самом своем свершении как-то
знает, как-то имеет единое и единственное бытие жизни, ориентируется в нем,
причем весь - ив своей содержательной стороне, и в своей действительной
единственной фактичности; изнутри поступок видит уже не только единый, но и
единственный конкретный контекст, куда относит и свой смысл, и свой факт, где он
пытается ответственно осуществить единственную правду и факта и смысла в их
единстве конкретном. Для этого, конечно, необходимо взять поступок не как факт,
извне созерцаемый или теоретически мыслимый, а изнутри, в его ответственности.
Эта ответственность поступка есть учет в нем всех факторов: и смысловой
значимости, и фактического свершения во всей его конкретной историчности и
индивидуальности; ответственность поступка знает
83
единый план, единый контекст, где этот учет возможен, где и теоретическая
значимость, и историческая фактичность, и эмоционально-волевой тон фигурируют
как моменты единого решения, причем все эти разнозначные при отвлеченной точке
зрения моменты не обедняются и берутся во всей полноте и всей своей правде;
есть, следовательно, у поступка единый план и единый принцип, их объединяющий в
его ответственности. (102-103)
Все это пока довольно загадочно и отвлеченно звучит, но уже вскоре этот единый
план и единый принцип выяснятся, словесная сущность поступка станет очевидной
уже в этом бахтинском тексте, не говоря уже о работах последующих, собственно
развернувшихся из внутренней речи данного замысла-поступка в законченные и в
этом смысле риторические произведения-поступки общего единого и единственного
поступка жизни Автора.
Ответственный поступок один преодолевает всякую гипотетичность, ведь
ответственный поступок есть осуществление решения - уже безысходно, непоправимо
и невозвратно; поступок - последний итог, всесторонний окончательный вывод;
поступок стягивает, соотносит и разрешает в едином и единственном и уже
последнем контексте и смысл и факт, и общее и индивидуальное, и реальное и
идеальное, ибо все входит в его ответственную мотивацию; в поступке выход из
только возможности в единственность раз и навсегда. (103)
Изобретение происходит не от возможности выбора, а от невозможности невыбора! И
это: и в традиции и вопреки классической риторике, которая изобретение понимает
как выбор из возможного, общих, а значит, возможных для меня мест. Бахтин
акцентирует другую сторону дела: невозможно не выбрать для себя
одно-единственное место, незаменимое-мое, но и
84
незаместимое кем-то еще. Риторическая топика есть и преграда и условие
изобретения. Можно, конечно, не изобретать, но тогда ты как бы обобщаешь себя,
обобществляешь даже себя до общего, обычно предполагаемо-утопического, а в
реальности тоталитарного топоса, города-солнца. Историческими реальностями
навеяны слова уже безысходно, непоправимо и невозвратно - выбор общих мест на
счастливой советской родине был, разумеется, невелик.
Менее всего можно опасаться, что философия поступка вернется к психологизму и
субъективизму. Субъективизм, психологизм коррелятивны именно к объективизму
(логическому) и [1нрзб] лишь при абстрактном разделении поступка на его
объективный смысл и субъективный процесс свершения; изнутри самого поступка в
его целостности нет ничего субъективного и психологического, в своей
ответственности поступок задает себе свою правду как объединяющие оба эти
момента, равно как и момент общего (общезначимого) и индивидуального
(действительного). Эта единая и единственная правда поступка задана как
синтетическая правда. (103)
Попытка преодолеть субъект-объектную парадигму характерна для диалогистов. Так
О.Розеншток-Хюсси говорит еще о проекте и траекте, т.е. перекрывает дихотомию
внешнего/внутреннего другой линейной оппозицией - прошлого/будущего, превращая
линейную дихотомию классической философии в крест действительности27, что
внутренне близко бахтинской синтетической правде уже последнего контекста.
Не менее основательно и опасение, что эта единая и единственная синтетическая
правда поступка иррациональна. Поступок в его целостности более
____________
27 См.: О.Розеншток-Хюсси. Речь и действительность. М., 1994.
85
чем рационален - он ответственен. Рациональность только момент ответственности,
[1 или 2 нрзб] свет, "как отблеск лампы перед солнцем" (Ницше). (103)
Опять вне риторического алгоритма это утверждение выглядит просто спекулятивным.
Почему ответственность больше, чем рациональность, а не наоборот. Внутри чисто
философской традиции это необъяснимо, зато все становится на свои места, когда
это суждение укореняется в риторической парадигме, именно в центре риторики - в
разделе изобретение. Изобретение есть ответственный поступок и рациональность
познания только момент его: так Бахтин не только укореняется в богатейшей
традиции, но и по-новому вырастает из нее, преодолевая риторическую доминанту
познания (кстати философская рациональность является в свою очередь лишь
поверхностным моментом этой доминанты).
Вся современная философия вышла из рационализма и насквозь пропитана
предрассудком рационализма, - даже там, где старается сознательно освободиться
от него, - что только логическое ясно и рационально, между тем как оно стихийно
и темно вне ответственного сознания, как и всякое в себе бытие. Логическая
ясность и необходимая последовательность, оторванные от единого и единственного
центра ответственного сознания, - темные и стихийные силы именно вследствие
присущего логическому закона имманентной необходимости. Та же ошибка
рационализма отражается и в противопоставлении объективного как рационального
субъективному, индивидуальному, единичному как иррациональному и случайному.
Здесь объективному, абстрактно отделенному от поступка, придана вся
рациональность поступка (правда, неизбежно обедненная), а все
86
остальное28 за вычетом этого объявлено [?] как субъективный процесс. Между тем
как все трансцендентальное [?] единство объективной культуры на самом деле темно
и стихийно, сплошь оторвано от единого и единственного центра ответственного
сознания: конечно, сплошной отрыв в действительности невозможен и, поскольку мы
его действительно мыслим, оно сияет заемным светом нашей ответственности. Только
поступок, взятый извне как физиологический, биологический и психологический
факт, может представиться стихийным и темным как всякое отвлеченное бытие, но
изнутри поступка сам ответственно поступающий знает ясный и отчетливый свет, в
котором и ориентируется. Событие может быть ясно и отчетливо для участного в его
поступке во всех своих моментах. Значит ли это, что он его логически понимает?
То есть что ему ясны только общие. транскрибированные в понятия моменты и
отношения? Нет, он ясно видит и этих индивидуальных единственных людей, которых
он любит, и небо, и землю, и эти деревья, [9нрзб], и время, вместе с тем ему
дана и ценность, конкретно, действительно утвержденная ценность этих людей, этих
предметов. он интуирует и их внутренние жизни и желания, ему ясен и
действительный и должный смысл взаимоотношений между ним и этими людьми и
предметами - правда данного обстояния - и его долженствование поступочное, не
отвлеченный закон поступка, а действительное конкретное долженствование,
обусловленное его единственным местом в данном контексте события, - и все эти
моменты, составляющие событие в его целом, даны и заданы
___________
28 В цитируемом источнике - "основное".
87
ему в едином свете, едином и единственном ответственном сознании, и
осуществляются в едином и единственном ответственном поступке. И это событие в
целом не может быть транскрибировано в теоретических терминах, чтобы не потерять
самого смысла своей событийности, того именно, что ответственно знает и на чем
ориентируется поступок. Неправильно будет полагать, что эта конкретная правда
события, которую и видит, и слышит, и переживает, и понимает поступающий в
едином акте ответственного поступка, несказанно, что ее можно только пережить в
момент поступления, но нельзя отчетливо и ясно высказать. Я полагаю, что язык
гораздо более приспособлен высказывать именно ее, а не отвлеченный логический
момент в его чистоте. Отвлеченное в своей чистоте действительно несказуемо,
всякое выражение для чистого смысла слишком конкретно, искажает и замутняет его
смысловую в себе значимость и чистоту. Поэтому мы никогда не берем выражение во
всей его полноте при абстрактном мышлении. (104-105)
Вот и ответ: конкретная правда события сказуема, принципиально выразима,
проясняется ответственно в этой выраженности, а познавательная абстракция в ее
чисто логической отвлеченности темна в своей несказанности. Вообще весь этот
абзац - очень и очень существенный шаг в проработке риторического изобретения.
Правда данного обстояния: когда ясен и действительный и должный смысл
взаимоотношений между мной и этими людьми и предметами - рождает событие, единый
и единственный поступок как мой ход в со-бытии. Только от такой жизненной
конкретики можно изобретать, только в такой живой становящейся среде изобретение
слова как поступка может стать необходимым. Остальное - важные, значимые, но уже
технические (в классическом, аристотелевском смысле этого слова) подробности,
вне ключевого отношения к реальным жизненным
88
обстоятельствам (несколькими годами позже Бахтин назовет их ситуацией общения)
едва ли стоящие внимания.
Язык исторически вырастал в услужении участного мышления и поступка, и
абстрактному мышлению он начинает служить лишь в сегодняшний день своей истории.
Для выражения поступка изнутри" и единственного бытия-события, в котором
свершается поступок, нужна вся полнота слова: и его содержательно-смысловая
сторона (слово-понятие), и наглядно-выразительная (слово-образ), и
эмоционально-волевая (интонация слова) в их единстве. И во всех этих моментах
единое полное слово может быть ответственно-значимым - правдой, а не
субъективно-случайным. Не следует, конечно, преувеличивать силу языка: единое и
единственное бытие-событие и поступок, ему причастный, принципиально выразимы,
но фактически это очень трудная задача, и полная адекватность недостижима, но
всегда задана. (105)
Еще один принципиальный шаг риторики поступка: шаг к ответственной
деспонтанизации жизни. Хоть жизнь постоянно течет и становится и пусть события
принципиально выразимы в слове, но язык сам по себе не говорит за нас, мы должны
приложить немалые усилия, фактически это очень трудная задача ответственно
выразить бытие-событие. Поэтому-то и нужна специальная учеба, тренинг,
нацеленная внутренняя подготовка не в школярском смысле, но в смысле школы
ответственного изобретения. Старая риторика потеряла компонент ответственности в
расколе поступка: безответственные речи и бессмысленные, спонтанные,
неизобретенные действия - вот результат
__________
29 Тут в цитируемом источнике явно неотмеченный пропуск. Скорее всего пропущено
одно слово - "единого".
89
вырождения старой традиции вместо произрождения30 из нее новой.
Отсюда ясно, что первая философия, пытающаяся вскрыть бытие-событие, как его
знает ответственный поступок, не мир, создаваемый поступком, а тот, в котором он
ответственно себя осознает и свершается, не может строить общих понятий,
положений и законов об этом мире (теоретически-абстрактная чистота поступка), но
может быть только описанием, феноменологией этого мира поступка. Событие может
быть только участно описано. Но этот мир-событие не есть мир бытия только,
данности, ни один предмет, ни одно отношение не дано здесь как просто данное,
просто сплошь наличное, но всегда дана связанная с ним заданность: должно,
желательно. Предмет, абсолютно индифферентный, сплошь готовый, не может
действительно осознаваться, переживаться: переживая предмет, я тем самым что-то
выполняю по отношению к нему, он вступает в отношение с заданностью, растет в
ней в моем отношении к нему. Переживать чистую данность нельзя. Поскольку я
действительно переживаю предмет, хотя бы переживаю-мыслю, он становится
меняющимся моментом свершающегося события переживания-мышления его, т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22