Мне приятно, что я работаю с такими профессиональными и исполнительными людьми.
– Спасибо, но что вообще-то здесь происходит? - настойчиво допытывался труднопроизносимый начальник.
– Ничего особенного, - почти равнодушно отвечал Петр, - учения. Отработка совместных действий полиции и Службы безопасности Храма. Тренировка. На всякий случай. Мало ли что, верно?
Мбонгандалаке все это сильно не нравилось. Ему вообще не нравилось просыпаться посреди ночи и лететь на работу этаким почтовым голубем, попутно собирая все высшее руководство полиции - без всякой возможности что-либо им объяснить, да и понять самому - тоже без оной. Когда домой звонит сам Мунту Ибоко - это вам не шутки. Велит вставать и мчаться - значит надо вставать и мчаться. А вопросы потом. Значит, что-то серьезное стряслось, если такой аврал. А тут сидит вальяжно этот гад Оруэлл, вообще не пойми кто такой на самом деле, и спокойно, поплевывая в небо, сообщает, гад, что все это не больше чем учебная тревога. Да кто он такой, чтобы генералов как мальчиков строить?
Мбонгандалака закипал. Он собирался сказать гаду Оруэллу, этому наглому самозванцу, все, что о нем думает, но... не смог... Петр, почувствовав жар гнева, исходящий от полицейского шефа, успокоил его простыми и мирными мысленными импульсами:
Все в порядке.
Учения.
Отработка.
Все получилось отлично.
Все довольны.
Все свободны.
– Сворачиваемся. На базу! - крикнул успокоенный генерал своим подчиненным, тоже не бог весть каким радостным от ночной тревоги. - Спасибо за доверие, мистер Оруэлл. Всегда рады помочь. Если что...
– Обращусь непременно, - заверил Петр, - и вам большое спасибо.
Когда полиция уехала, Петр велел еще раз прочесать ангар на предмет обнаружения хоть чего-нибудь.
Ничего. Пусто.
Перефразируя слова классика, печаль Петра была светла, печаль его была полна собственным бессилием.
В Храм возвращались под утро. Ехали молча. Каждый молчал - о своем. Кто-то, мысля оперативными категориями, думал: эх, надо было их брать еще на дороге! Кто-то размышлял о загадочном пятне, появившемся и исчезнувшем. Кто-то просто спал.
Петр прокручивал в памяти перемещения показанных тепло-визором фигурок по ангару. Приехали, вышли из машин, выволокли Нгамбу... Дальше что? А дальше никто не следил - не до этого. Бойцы были заняты подготовкой к штурму, Петр был занят координацией и контролем над бойцами... Все были, блин, заняты по горло, по уши, по макушку. Не уследили, козлы...
И все-таки справедливость взяла верх - поправился: не уследил, козел...
Когда вернулись в Храм, Петр приказал группе отдыхать, поблагодарил, велел помалкивать, а сам, не разоблачаясь из "трешки", пошел в компьютерный зал, где сидел давешний оператор.
– Запись наших действий, быстро, на экран.
Оператор кивнул, засопел, застучал клавишами. Большой монитор на стене ожил, явив взору Петра злосчастный ангар с машинами и диверсантами внутри. С разных сторон к ангару подбирались белые точки - отряд Петра. Внутри - то же самое пятно колышется и переливается.
– Что это? - Петр спросил в надежде, что более мощный, чем те, в "хаммерах", комп Службы безопасности Храма сообразит что к чему.
Комп не сообразил. На пятне мигал знак вопроса. Все предметы идентифицированы: вот машина, вот еще одна, вот люди, у них оружие. Один человек находится в неудовлетворительной форме - предположительно легкая черепно-мозговая травма. А про пятно комп ничего сказать не смог.
– Ладно, давай дальше.
Оператор включил запись, держа увеличение на таком уровне, чтобы было видно все и внутри ангара, и снаружи. Чем дальше Петр смотрел, тем шире становились его глаза.
В то время как бойцы занимали позиции у внешних стен ангара, внутри люди сгруппировались вокруг того самого пятна, и оно, вдруг увеличившись в размерах, поглотило стоящих, так что они перестали быть видны даже всевидящему спутнику. Будто дым заволок. Но через дым спутник увидел бы прекрасно. А здесь - серая шевелящаяся клякса, только выросшая вчетверо, и внутри ничего не углядеть... Командир отдает приказ, подчиненный ему личный состав активирует взрывчатку, которая эффектно выносит ворота ангара...
– Стоп! Отмотай назад! Покажи еще раз! - Петр подошел к экрану вплотную.
Увиденное не укладывалось в сознании.
Послушный оператор выполнил просьбу, показал ту же самую сцену снова, в замедленном темпе.
– Что же это такое? - прошептал Петр. В ту самую секунду, когда ворота ангара взорвались, синхронно со вспышкой приведенного в действие заряда снаружи, серое пятно внутри, мгновенно ставшее большим, исчезло. Вместе с находящимися в нем людьми. Пропало. Схлопнулось. Дематериализовалось. А отряд быстрого реагирования ворвался в пустой ангар. Петр смотрел этот отрывок еще и еще. Строил, походя, разные, порой даже удивляющие его самого своей фантастичностью гипотезы. Но ничего не помогало. Загадка не разгадывалась. Ангар. Взрыв. Серое пятно. Было - и нет его. Вместе с людьми. Черт знает что...
Однако следовало выспаться.
ДЕЙСТВИЕ - 2. ЭПИЗОД - 4
КОНГО. КИНШАСА, 2159 год от Р.Х., месяц декабрь
(Окончание)
Три дня Мунту Ибоко буквально-таки доставал Петра. Звонил, приезжал, вызывал в президентский дворец, как-то совсем осиротевший без своего хозяина. Дурацкие вопросы задавал, иной раз плакал, часто ругался на странном, неизвестном Петру диалекте, сберегаемом в памяти, видимо, только для ругани. Мистер Оруэлл в ответ молчал. Или отгораживался от эмоциональных атак Мунту общими, ничего не проясняющими фразами.
На четвертый день Оруэлл-Петр не выдержал - сдался.
– Ты мне можешь толком объяснить, что там произошло, - в тысячный уже раз, трагично заламывая руки, спросил Мунту.
– Могу, - неожиданно ответил несговорчивый доселе Оруэлл. И впрямь неожиданно. Мунту даже застыл, как стоял - в театральной позе с воздетыми горе руками и крайним удивлением на черном лице. На котором, несмотря на черноту, были отчетливо видны синяки под глазами - от недосыпа.
– Можешь? - Мунту явно боялся услышать, что слух подвел, что "большой белый друг" пошутил, что, как говорится, музыкой навеяло.
– Да, могу, могу, - уже раздраженно отвечал Петр, которому весь этот провинциальный театр весьма надоел. Хочет знать правду - пусть знает. Он изо всех сил пытался оградить приятеля - а точнее, приятеля приятеля, - от головоломных размышлений о фантастическом пятне, но раз тот хочет... можно и показать ему пись, пусть сам думает - что к чему. - Для этого, Мунту, придется ехать в Храм.
– А чего же ты все это время молчал? Почему отнекивался? - тарахтел Мунту по дороге - Петр специально повез его в Храм, чтобы не пересылать по ненадежным каналам засекреченную им же запись штурма ангара.
Смотрели не в компьютерном зале, а в кабинете Петра - вместе с Иешуа и Иоанном. Эти двое запись уже видели - Иоанн тогда в очередной раз подивился технике двадцать второго века и развел руками: мол, никаких версий, а Иешуа потер щетину на подбородке, ухмыльнулся загадочно и сказал, что попробует подумать над этим. Пусть думает. Петр не торопил Машиаха с предположениями: когда сочтет нужным - поделится.
Петр практически не глядел на экран: все записанное знал наизусть. Закрыть глаза - и вся пленка пробежит перед мысленн взором.
Ангар. Вид сверху. Белые точки вокруг - бойцы.
Пятно. Взрыв. Ворота падают.
Команда вламывается в пустое помещение.
Конец фильма...
– Еще раз, - попросил Мунту.
Пожалуйста. Сколько угодно.
Посмотрели еще трижды. Ситуация яснее не стала. Мунту, как и предполагал Петр, загрузился и замолчал. Он понимал, что запускать сейчас шквал вопросов не имеет смысла - если бы на них были ответы, хотя бы не на все, хотя бы на полшквальчика, - то с ним, естественно, поделились бы. Секретничать в такой ситуации ни к чему: Нгамба одинаково нужен всем - и Мунту, и Оруэллу, и народу Конго, который ничего пока не знает о последних событиях в жизни своего любимого президента. Ох, не исключено - о самых последних...
Так и молчали вчетвером, глядя на экран, где - приторможенные кнопкой "пауза" - застыли в растерянных позах готовые стрелять и убивать бойцы Оруэлла.
– Я поеду. Спасибо. - Мунту поднялся со стула. - Свяжемся вечером, о'кей?
– О'кей, - кивнул Петр.
– Кифа, помнишь, еще в Галилее я показывал фокус с рукой? - спросил Иешуа, когда за Мунту закрылась дверь.
– С какой рукой? - не понял Петр.
– Я помню, - встрял Иоанн, - ты отвел руку в сторону, а она растворилась в воздухе. Ты про это?
– Именно. Я показывал, как легко при желании проникнуть в параллельное пространство. Потом мой эксперимент, даже не ведая о том, успешно повторил мистер Ханоцри, вы об этом знаете. Слишком даже успешно...
– То есть, ты думаешь... - Петр догадался, к чему клонит Машиах.
– Думаю. Более того: уверен и других объяснений не нахожу. Сам посуди: то, что мы видели, более всего похоже на переход в чужой мир, в такое же параллельное пространство. Или не в такое - в иное. Могу полагать, что число их также определяется термином "бесконечность", как и все, сотворенное Всевышним. Только вот дым дул серый... Его назначение непонятно. Камуфлированное прикрытие пятна?.. Побочный эффект?.. Неясно. Но это частность. Суть, как мне кажется, именно такова: Нгамбу упрятали именно в чужой мир. Кто-то, кто освоил этот переход.
– Но кому нужен Нгамба в чужом мире? - парировал Петр. - Он не президент России или Америки, он всего лишь царек маленькой страны.
– В которой есть еще одна маленькая страна, - добавил Иоанн.
– Вот именно! - Иешуа поднял указующий перст. - Это все неспроста. Им нужен был именно Нгамба. Можно было с легкостью упереть премьер-министра соседней Республики Чад, и этого никто бы не заметил. А Нгамба - фигура значимая не только для Африки, но и для христианского мира. Президент-герой, президент-альтруист и филантроп, приютивший у себя в державе такую странную и хлопотную формацию, как Храм. Плюс к тому же для державы бесполезную.
– В то же время надо отдать должное нападавшим, - стал рассуждать вслух Петр, - никого не убили, стреляли метко, профессионально. Только ранения, и то не тяжелые. Да и Нгамбу: если бы его хотели убить, то сделали бы это на месте.
– Значит, он живой, - резюмировал Иоанн.
– Может, и значит, да толку от этого мало, - Иешуа качал Головой, - где он - неизвестно. Вернется ли - тоже неведомо. Так что пока он мертв...
– Ну, ты и чернушник, брат! - подивился Петр. - Вот уж не замечал за тобой такого.
– Станешь тут... - буркнул Иешуа.
– - А это пятно не появлялось больше? - спросил Иоанн Петра.
– Нет. Мы следим постоянно за тем местом - никаких анодных явлений.
– Почти наверняка не появится. - Иешуа включил запись штурма по новой. - В том же самом месте не появится. Где-нибудь еще - может. Но не в ангаре. Можно даже не следить. Его движение не спонтанно, а управляемо. Я считаю, что это пятно - не что иное, как переход из "отсюда" "туда". В параллельное пространство. Типа того дерева у Ханоцри. Да вы и сами так думаете, вариантов нет. Только его переход - фиксированный, а пятно, по-видимому, можно перемещать из одного места в другое. Этакая переносная дыра.
Переносная дыра. Хорошо сказано. Термин, утвержденный Мессией, заключил беседу. Из кабинета мистера Оруэлла все разошлись по делам - Иешуа к прихожанам, которые терпеливо ждали приема в доме-оранжерее, Иоанн - в гараж, где он обучался премудростям управления "хаммером", а сам мистер Оруэлл выдвинулся в спортзал - потягать штангу с гантелями, отвлечься от непонятностей, роившихся в его голове в последнее время что-то особенно активно.
Прошло еще три дня без Нгамбы.
Мунту Ибоко, видимо, осознав всю бессмысленность активных приставаний к мистеру Оруэллу, подуспокоился, стал звонить пореже. Для народонаселения Конго, привыкшего к ярким публичным акциям, довольно часто устраиваемым Нгамбой, - их президент уехал в командировку: рабочие визиты в страны Европы, встречи-проводы, митинги-речи. По местной телесети крутили мастеровито смонтированные ролики: вот Нгамба в Париже, возле древней, но все еще удивительно новой башни, вот он же, но в Лондоне, ручкается с королем, и так далее. Такие меры могли еще действовать некое обозримое время, но очень скоро найдутся какие-нибудь особо въедливые персонажи, которые заподозрят неладное. А от подозрения до народного бунта - один шаг: компьютерная сеть проведена в каждую хижину, и проконтролировать информацию нет никакой возможности. Те же, кто был посвящен в тайну отсутствия Нгамбы, тоже знали лишь то, что им позволил знать Мунту, - президент болен. Очень болен. У него некое пикантное заболевание по мужской части, и он не выходит из своих покоев, отдыхает и реабилитируется. Вскоре встанет на ноги и вновь будет работать на ниве управления страной, к вящей радости простых конголезцев. И особенно конголезок.
Петр смотрел по тслику очередной репортаж о визите Нгамбы, на сей раз в Москву, и грустно улыбался. Анимированный компьютером Нгамба гулял в сопровождении непременной свиты по Красной площади, вертел головой, смеялся, пел, танцевал, в общем - всячески радовался жизни. Умельцы с телестудии даже примонтировали к делегации Мунту - куда же президент без своего непременного сопровождающего?
– Дурят народ! Ох ду-урят! - Петр, следуя дурной привычке, комментировал события вслух, оставаясь наедине с самим собой. В ухе заскрежетал переговорник.
– Мистер Оруэлл, вы не заняты? - Дежурный вызвал Петра по имени - на территории Храма обходились без кодовых позывных.
– Почти нет. А что?
– У нас тут кое-что любопытное. Вы не могли бы подойти? Петр мог: "кое-что любопытное" на птичьем языке охраны означало нечто, требующее непременного присутствия начальника.
Благо идти было недалеко.
– Ну что у них там еще? - спросил Петр, входя в аппаратную.
– Вот. - Дежурный ткнул пальцем в экран, показывая подошедшему начальнику, ради чего, собственно, подчиненные рискнули его обеспокоить.
– И что это? - Петр глядел на картинку, идущую с одной из камер внешнего наблюдения.
На поляне перед одними из вспомогательных ворот периметра Храма бегал старый седой негр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77