Вопрос был вполне естественным, ответ не оставлял сомнений в правдивости, а речь медэксперта была речью профессионала, который предупреждает пациента о возможной опасности. Но Таталья даже и бровью не повел.Карелла отвел Стюарта в сторону:– Ну, что скажешь?– Скажу, что это самодовольный ублюдок, и уж ему-то рога мы обломаем.– А как насчет полковника?– Да ни черта Лумис не смыслит в уголовном праве, ему тут что дар Божий, что яичница – все едино.– Ты будешь вести допрос?– Нет, лучше ты. Ты же работаешь по делу.– Показать ему письмо?– Сначала объясни его права.– Боюсь, он может отказаться отвечать.– Не думаю. Когда перед тобой начинают выставляться такими умниками, можешь быть уверен, что имеешь дело с полным дураком.Переговорив таким образом, оба вернулись к столу Дженеро, вокруг которого сгрудились остальные. Сам Дженеро давно ушел домой, но рядом с телефонным аппаратом все еще красовались голубые трусики.– Майор Таталья, – начал Карелла, – в соответствии с решением Верховного суда по делу Миранда против штата Аризона нам разрешается задавать вам какие бы то ни было вопросы, лишь разъяснив ваше право на юридическую защиту, а также то, что любые ваши показания могут быть в дальнейшем использованы против вас.– Что это означает? – подозрительно спросил Лумис.– Обычно это называется так: разъяснение допрашиваемому – в данном случае вашему клиенту – его прав, – с улыбкой прокомментировал Стюарт.– Прежде всего, – продолжал Карелла, – у вас есть право не отвечать ни на какие вопросы. Это ясно?– Конечно, ясно, – ответил Таталья.– Отлично. Во-вторых, у вас есть право по собственному усмотрению на одни вопросы отвечать, на другие нет. Это ясно?– Да, – устало произнес Таталья, – совершенно ясно.– В третьих, если вы решите отвечать на вопросы, ответы могут быть использованы против вас, это ясно?– Да, да, – сказал Таталья и непритворно зевнул.«Ах ты, сукин сын, – подумал Карелла, – ну ничего, мы тебя достанем».– У вас также есть право на консультацию со своим адвокатом, как до, так и во время допроса...– Мой адвокат – полковник Лумис, – перебил Таталья.– ...А также в любой момент прервать допрос. Это ясно?– Да, да, что же тут неясного?– Прекрасно, – Карелла полез во внутренний карман пиджака и вынул письмо, обнаруженное в личном банковском сейфе Джимми Харриса. – Вам знакомо это письмо? – спросил он.– Что за письмо?– Извините, я неправильно поставил вопрос. Вам знаком оригинал этого письма? У меня в руках второй экземпляр, сделанный под копирку. А оригинал вам знаком?Таталья взял письмо и повертел его в руках.– Нет, – наконец, ответил он.– Между тем оно адресовано вам.– Да, в Форт-Ли, Вирджиния, – подтвердил Таталья. Я был переведен туда в сентябре. А письмо датировано шестым ноября.– Можно мне взглянуть? – вмешался Лумис.– Разумеется, – Карелла передал ему письмо и вновь обратился к Таталье. – То есть вы хотите сказать, майор, что этого письма не получали, так я вас понял?– Именно так. Почтовая служба в армии не всегда бывает на высоте, – улыбнулся Таталья.– А что скажете о содержании письма?– О содержании?– Ну да. Коль скоро вы видите это письмо в первый раз...– Да я ведь даже не прочитал его.– Ах, вот как? А мне показалось, прочитали. Полковник Лумис, будьте любезны, передайте, пожалуйста, майору Таталье письмо.– На вашем месте я бы не стал отвечать больше ни на один вопрос, – сказал Лумис. – Мистер Карелла, мистер Стюарт, позволю себе предложить...– Да ну, что за ерунда, – прервал его Таталья, забирая письмо, – мне нечего скрывать.«Хорошо, – подумал Карелла, – отлично. На это мы и рассчитывали, ты оправдываешь наши ожидания, и никуда тебе не деться, мы тебя расколем». Он посмотрел на Таталью. Тот неторопливо изучал письмо. Наконец он поднял голову.– Ну как, прочитали? – спросил Карелла.– Да.– Впервые, верно?– Да.– И что скажете?– Да ничего не скажу, ибо не понимаю, о чем здесь идет речь.– Не понимаете, о чем идет речь?– Вот именно.– Похоже, Джимми Харрис утверждает, что вы воткнули штык в грудь лейтенанту Блейку.– Полная чушь.– Но ведь лейтенант Блейк был убит, не правда ли?– Ну да, конечно.– Но убит не так, как представляет Джимми Харрис, это вы хотите сказать?– Он был убит осколком снаряда, разорвавшегося рядом с ним.– Ах вот как.– Да, и вчера я вам это уже говорил.– Говорили, но вот Джимми, похоже, утверждает, что это вы прикончили лейтенанта, воткнув в него штык.– Я не отвечаю за утверждения Джимми. Он мертв.– Это действительно так. Насколько я понимаю, он также утверждает, что и другие кололи лейтенанта штыками.– Повторяю...– Во всяком случае, в письме он говорит, что вы убили лейтенанта при чьем-то содействии.– Понятия не имею, кого он имеет в виду. Зато ясно вижу, что Джимми писал это письмо в состоянии полного умопомрачения.– Ах вот как. То есть вы считаете, что он все это выдумал.– Выдумал – не выдумал, на эту тему я рассуждать не собираюсь. Вижу только, что это откровенная попытка шантажа.– В общем, вы не закалывали лейтенанта Блейка?– Ну разумеется, нет!– Прошу прощения, – снова вмешался Лумис, – но я и в самом деле считаю, что майору не следует более отвечать ни на один вопрос. Майор Таталья, как ваш адвокат...– Мне нечего скрывать, – упрямо повторил Таталья.– А что произошло в тот день? – возобновил допрос Карелла.– В какой день?– В день, когда убили лейтенанта Блейка.– Начался артиллерийский обстрел, – Таталья пожал плечами. – И его убило осколком снаряда.– Это было до или после того, как он приказал «Альфе» штурмовать высоту?– Какую высоту?– Высоту, где была установлена артиллерия противника.– Такого приказа я не помню.– Стало быть, весь тот месяц вы воевали с другой бандой...– Да, и уж поверьте, это были тяжелые бои.– И теперь вы отдыхали?– Да, а Ллойд велел нам идти наверх.– В каком смысле наверх?– Я же сказал вам. Наверх. Там была лестница.– Вы хотите сказать, что лейтенант не приказывал «Альфе» штурмовать высоту? – настаивал Карелла.– Не знаю, о какой высоте вы говорите.– Где был командный пункт лейтенанта?– Не помню.– На плоскогорье? В зарослях бамбука?– Говорю же, не помню.– Ведь вас в этот самый день повысили прямо на поле боя, верно?– Верно, но я все равно не помню, где был командный пункт лейтенанта.– Дэнни Кортес утверждает, что он был где-то в бамбуковых зарослях у подножия холма.– Я даже не знаю, кто такой Дэнни Кортес.– Он служил в «Браво». Лейтенант приказал «Браво» атаковать высоту, а потом пошел посмотреть, где застряла «Альфа». Ведь он и «Альфе» давал приказ на штурм, верно?– Нет.– А солдаты отказались повиноваться, так?Точно, парень. Иди в жопу, сказали ребята Ллойду. А потом схватили его и оттащили от Роксаны, от того места, где они стояли. В середине комнаты это было. А пластинка все играла, и барабаны били. Ребята отчаянно колотили в барабаны.– Разве не так все было? – У Кареллы неприятно зазвенело в ушах. Но зато теперь все стало абсолютно ясно. Много времени потребовалось, но зато теперь он все видел с необыкновенной четкостью. И не нужен был больше ни Лемар, ни Ляйдер, чтобы восстановить события того дня. Он знал, что произошло.– Вы затеяли с лейтенантом драку?– Никакой драки с лейтенантом я не затевал.– Разве не вы ему сказали, что солдаты не обязаны штурмовать эту высоту? Разве не вы сказали ему, что они устали и выдохлись?– Ничего подобного я ему не говорил.– Но ведь он был там, с этим вы не спорите?– Где там? Я не понимаю, о чем вы говорите.– На командном пункте. И до командного пункта он добрался живым, разве не так?– Я не... Я не помню, в каком точно месте его убило. Мы... Артиллерийский обстрел начался, когда он шел вниз.Там в середине комнаты столб был, понимаете? Ну такой, вроде подпорки или водосточной трубы. Так они привязали его к столбу. Я и понятия не имел, что они задумали, ведь он наш президент, они явно напрашиваются на неприятности.– Как звали лейтенанта? – спросил Карелла.– Что-что?– Лейтенанта Блейка. Как его звали по имени?– Роджер.Роксана плачет. Они хватают ее. Она отбивается, она не хочет, а они все равно наваливаются на нее, вставляют, один за другим, один за другим, все.– Дэнни Кортес все видел, – сказал Карелла. Снова ложь, но ему до лампочки. Лишь бы не дать этому сукину сыну сорваться с крючка. Если на суде эта ложь всплывет, то все равно наплевать. Лишь бы не дать этому ублюдку ускользнуть.– Я... Я не знаю никакого Дэнни Кортеса.– Стрелковая группа «Браво». Я уже говорил. «Браво». Кортес, поднимаясь вместе с другими солдатами по склону, посмотрел вниз и увидел, что вы с лейтенантом затеяли драку...– Ничего подобного, – бросил Таталья.– ...А потом обнажили штык...– Нет.– ...И ударили лейтенанта.– Нет! – завизжал Таталья и, обхватив лицо руками, внезапно зарыдал. – О, Боже, я ведь не хотел... Я не собирался... Только хотел защитить своих солдат. Они вконец выдохлись, они... Я у них был сержантом, только мне они и доверяли. А он велел им... Наверху был противник, молотила артиллерия, и как же... О Боже. Я сказал ему, что они выдохлись и не могут... Мы... Он бросился на меня, а я схватил его... мы... мы прижали его к дереву и я... я вытащил штык из... из... я ударил его. Вокруг падали снаряды, мы... мы все кололи его. Все, кроме Джимми. Мы все кололи его. А потом... потом мы потащили его в джунгли... и разрезали его... разрезали его на куски, чтобы выглядело так, будто это противник...Когда... пришло письмо от Джимми, я попытался вспомнить, это ведь было так давно. Я почти и забыл. Разве вспомнишь? Но я понял, что он может разбить мне жизнь... Понял, что... должен был защищаться, у меня жена, дети, я люблю их, я должен был защитить их. Я знал, что если армия начнет расследование, все всплывет наружу, кто-нибудь непременно расколется. Ну вот я и – понимаете, он написал на конверте обратный адрес, понимаете, на конверте... ну и я... я нашел его и... убил. А потом пошел к нему домой, чтобы отыскать второй экземпляр, он написал, что оставил копию... я дал его жене шанс, честное слово, дал... я хотел, чтобы она отдала мне письмо, но она не отдала, ну вот... вот я и перерезал ей горло тем же самым штыком. А другие – женщина с аккордеоном и мужчина, которого я хотел убить вечера вечером, – они только для отвода глаз, чтобы вы подумали, что это сумасшедший орудует.Таталья резко вздернул голову. По щекам у него катились слезы, кожа на лице сморщилась, и выглядел он жалким и потерянным.Ну вот и все.Таталью отвели вниз. Против него было выдвинуто обвинение по статье «Убийство первой степени», не забыли и о попытке нападения, потому что скорее всего, когда дело дойдет до суда, то и эта попытка станет частью обвинительного заключения, и все должно быть в полном порядке, чтобы и комар носа не подточил. Ну а остальное – забота армии. Подполковник Энтони Лумис пообещал запустить военную судебную машину, сразу как вернется в Форт-Керби. По его словам, будет начато исчерпывающее расследование убийства лейтенанта Роджера Блейка, и он, Лумис, убежден, что все виновные предстанут перед судом военного трибунала. Занятно, подумал Карелла, что теперь и он употребляет слово «виновные».Он вышел из инспекторской без двадцати одиннадцать. На улице было холодно и ветрено, Карелла продвигался вперед, пряча лицо в воротник от мощных порывов ветра и прижимая к груди завернутый в бумажную салфетку гамбургер, за которым послал по его просьбе Мисколо, пока оформляли дело Татальи. Собака спала на заднем сиденье машины. Карелла оставил окно чуть приоткрытым, полагая, что никому не придет в голову угнать полицейский автомобиль. Он открыл переднюю дверцу, вытянул кнопку на задней, приоткрыл и ее и заглянул в машину. Ему никак не удавалось вспомнить, как, черт возьми, кличут этого пса. Придется спросить Софи Харрис.– Эй, парень, – сказал он, – просыпайся.Собака моргнула.– Гамбургер хочешь? – Карелла развернул бумажную салфетку.Собака снова моргнула.– Это Мисколо о тебе позаботился. Холодный, правда, но вкусный. Понюхай.Он раскрыл ладонь и протянул собаке гамбургер. Та принюхалась и осторожно надкусила.– Молодец, – похвалил Карелла, развернул салфетку и положил гамбургер на заднее сиденье рядом с собакой. Пока он обходил машину и садился на водительское место, гамбургер исчез, и собака вылизывала салфетку. Карелла немного посидел за рулем, не заводя машину и глядя через переднее стекло на зеленые шары по обе стороны входа в участок. На них белели цифры – 87. «Ну, вроде бы все сделано, ничего не забыто», – подумал Карелла, и включил двигатель. С его точки зрения, коли танец окончен и песня допета, лучше всего отправляться домой.И он поехал домой.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30