За столом, спиной к стене, сидела девушка. При появлении Кареллы она подняла голову. Судя по внешности, китаянка или японка, может, с полинезийских островов. В общем, с Востока. Дверь бесшумно закрылась, и девушка мягко улыбнулась ему.Он улыбнулся в ответ. Карелла не выработал еще плана действий. Если показать жетон, его могут даже не впустить без ордера на обыск. С другой стороны, если удастся проникнуть внутрь, ему все равно придется представиться Стефани Уэллс – иначе она ничего не расскажет об убитой. Раздумья Кареллы прервала девушка:– Да, сэр, чем могу служить?«А ладно, где наша не пропадала», – подумал он.– А в самом деле, чем?– Отчего бы вам не присесть, сэр, и я все вам расскажу.– Ну что ж.Он сел поближе к столу, а девушка, повернувшись на вращающемся стуле, наклонилась к нему. На ней было длинное платье с разрезом у бедер и атласные туфельки на очень высоком каблуке и застежками на лодыжках. Телефон на столе поражал обилием кнопок, ни одна из которых, впрочем, сейчас не горела. У передней стены стоял аквариум, в котором резвились тропические рыбы, а на поверхности вздувались радужные пузыри. Справа была еще одна дверь. Она внезапно отворилась, и в приемную вошла девушка в бикини. Бросив на Кареллу беглый взгляд, она подошла к столу, произнесла только одно слово: «Бенни», и положила розовую полоску бумаги. Девушка с Востока повторила: «Бенни», взяла бумагу и что-то написала на ней. После этого та, в бикини, снова посмотрела на Кареллу и вышла из комнаты. Дверь за ней неслышно закрылась.– Это Стейси, одна из наших девушек, – заметила его собеседница.– А сколько их всего у вас?– Шесть.– Как зовут?– Ну, зачем вам это?– Да так, просто любопытствую.– Ну что ж, зовите меня Джасмин.– Ясно. Джасмин.– Да, так вот, я собиралась сказать вам, что это частный клуб здоровья и за небольшую, но повторяющуюся входную плату мы предоставляем наши услуги, включая душ, сауну, бассейн, напитки в баре и, разумеется, массаж. Массаж может делать одна девушка, а могут, если пожелаете, и две.– Ага, две, ясно.– За получасовой сеанс мы берем двадцать долларов, за часовой – тридцать. То есть, как видите, не удваиваем цену, а...– Ну что ж, неплохая сделка.– Вот именно.– И за это я получаю массаж и...– Другие услуги.– И выпивку в баре.– Да.– А сколько будут стоить две девушки?– Вдвое больше, чем одна.– Значит, скидок нет.– Да, к сожалению, – Джасмин улыбнулась. – Видите ли, девушки работают исключительно на чаевых. О чем бы вы с ними ни сговорились, это абсолютно ваше личное дело.– Понятно.– Итак, на чем остановитесь? – Джасмин взяла карандаш и подвинула к себе стопку розовых бумажных полосок, на которых было что-то напечатано. – Одна девушка, две? Полчаса или час?– А что, больше часа нельзя?– Почему же, за шестьдесят долларов можно заказать двухчасовой массаж.– А могу я заплатить за полчаса, а потом, если захочется продлить, доплатить?– Знаете, как-то с этим я еще не сталкивалась.– Ясно. А теперь мне хотелось бы убедиться, что я понял вас правильно.– Ну, разумеется, как вам будет угодно, – девушка улыбнулась.– Итак, этот клуб здоровья, и за входную плату вы предоставляете некоторые услуги плюс массаж. А любые договоренности с девушками имеют сугубо приватный характер и оплачиваются также на частной основе.– Абсолютно точно.– Вы сказали, повторяющаяся плата...– Да.– А что это, собственно, значит?– А это значит, что за каждый сеанс вы платите отдельно.– Ясно.В переводе на обыкновенный язык все это означало, что клуб «Таитянские Сады» за двадцать или тридцать долларов, в зависимости от времени, сдает Карелле в аренду некоторую площадь и обеспечивает одной или двумя проститутками, которые за взаимообусловленную дополнительную плату предоставляют ему сексуальные услуги. Если обвинить администрацию клуба в поощрении проституции, что карается по соответствующей статье уголовного кодекса, то в свою защиту она, несомненно, выдвинет следующий аргумент:поощрение проституции означает сознательную и открытую торговлю живым товаром – а здесь, в клубе, все договоренности между клиентом и девушками осуществляются на сугубо приватной основе;предоставление помещения для занятий проституцией – а данный клуб является клубом здоровья и предоставляет всего лишь массаж, напитки, душ, сауну и бассейн;содержание или участие в содержании публичного дома или другого заведения этого же типа. – Но ведь сколько можно повторять, это клуб здоровья;участие в действиях, направленных на осуществление или содействие в осуществлении акта проституции – но сауна, бассейн и массаж на это не направлены, да и глоток спиртного тоже.– Хорошо, я беру одну девушку на полчаса, – сказал Карелла.– Отлично, сэр, только скажите, пожалуйста, как вас зовут. Достаточно имени.– Энди.– Прекрасно, Энди, а как вы о нас узнали?– То есть, что вы имеете в виду?– Вам дали нашу афишку на улице или вы где-нибудь еще видели нашу рекламу?– Нет, нет, меня сюда направил один приятель.– Ясно. А теперь, Энди, не изволите ли заплатить? Двадцать долларов.– Да, конечно, – Карелла вытащил из бумажника двадцатидолларовую купюру; интересно, подумал он, а возместят ему в полиции этот расход? Красивая картина: он входит в канцелярию и протягивает Мисколо счет за посещение публичного дома.– Благодарю вас, – Джасмин извлекла из верхнего ящика стола небольшую металлическую коробку и отправила туда банкноту.– Так, вот вам, пожалуйста, нечто вроде пропуска, – Джасмин оторвала розовую полоску бумаги и вручила ее Карелле.– А теперь ступайте в холл, и кто-нибудь из девушек вами займется. По-моему, Стейси сейчас свободна, если, конечно, вы...– Да нет, я нацелился на другую, – сказал Карелла.– Ах вот как, – Джасмин удивленно подняла брови. – Стало быть, вы у нас не впервые?– Да нет, впервые. Просто мой приятель посоветовал обратиться именно к ней.– А кто же это – она?– Стефани, – начал было Карелла и тут же осекся, не назвав фамилии.– Стефани?– Да.– Но у нас нет никакой Стефани.– Это ее подлинное имя. – Карелла решил идти до конца. – Стефани Уэллс.– Так, так. Но видите ли, у наших девушек у всех подлинные имена. Им нет нужды скрывать их.– Понимаю. Наверное, поэтому она и сказала моему приятелю свое настоящее имя. Потому что у всех здесь настоящие имена и им нечего скрывать, не так ли?– Ну да.– Так можете послать мне ее?– Слушайте, я же сказала вам...– Я знаю, что она здесь работает.– Знаете, а отчего бы вам не пройти в салон и самому не поискать эту таинственную Стефани? Как бы у вас там дело ни пошло...– Да, да, помню: приватно и конфиденциально.– Вот именно.– Спасибо. А как выглядит Стефани?– У нас здесь нет никакой Стефани, – улыбнулась Джасмин.– Ну что ж, спасибо, – Карелла поднялся и открыл правую дверь.Он очутился в комнате, где был все тот же бамбук и все те же соломенные циновки. Слева от двери вдоль всей стены тянулась стойка бара, на которой теснились бутылки со скотчем, водкой, джином в полгаллона и четвертушки содовой и минеральной. Рядом с сифоном с водой стояло ведерко со льдом и тут же блюдо с дольками лимона и лайма. За ведерком находились пластиковые стаканы. Стена напротив являла собою вогнутый овал, вдоль нее были расставлены плетеные стулья с высокой спинкой, выкрашенные в белый цвет и покрытые красочными подушками. Два стула были заняты. На них сидели блондинка и брюнетка, обе точно в таких же бикини, как и Стейси. При появлении Кареллы они подняли головы и улыбнулись.– Привет, – сказала блондинка. – Меня зовут Бобби.– Привет, Бобби.– А меня Лорин, – представилась брюнетка.– Привет, Лорин.– А тебя как зовут?– Энди.– Выпьешь чего-нибудь, Энди?– Спасибо, попозже. Вообще-то я ищу Стефани.– У нее сейчас клиент, – сообщила Бобби.– А как ты думаешь, скоро она освободится?– Наверное, – пожала плечами Лорин. – Почему бы, пока суд да дело, не выпить?– Ладно, тогда скотч и немного содовой, пожалуйста.– А бумажку твою можно? – с этими словами Бобби поднялась с плетеного стула и направилась к бару.Теперь Карелла лучше разглядел костюм, который поначалу показался ему похожим на бикини. Нечто в этом роде надевают на себя стриптизерки: бюстгальтер с застежкой спереди и узенькие трусы, поверх которых по диагонали повязано нечто вроде шарфика под цвет бюстгальтера. Помимо этого на Бобби были туфли-лодочки на высоком каблуке и с застежками на лодыжке, отчего ноги ее казались на удивление длинными, при росте не более пяти футов шести или семи дюймов. Лорин со своего места наблюдала за Кареллой. Ее бюстгальтер казался совсем узким. Но это, наверное, оттого, что она была полнее. Обеим девушкам было не больше двадцати пяти. Красавицами их не назовешь, но вполне привлекательные. И что приятно, выглядят чистыми, свежими и здоровыми.– Ну вот, Энди, – Бобби улыбнулась. – Виски с содовой.– Спасибо, – взяв бокал, Карелла направился к одному из стульев.– Ты вроде и раньше здесь бывал, – заметила Бобби.– Нет, раньше я здесь не бывал. Да и в других салонах тоже.– Так откуда же ты знаешь Стеффи?– Приятель посоветовал сходить к вам.– Ага, и ему понравилась Стеффи?– Вот именно.– Наверное, и он ей понравился.– Что ты хочешь сказать?– Ну... она ведь, знаешь ли, Шана.– То есть здесь вы ее так зовете.– Ну да. Шана. Это ее здешнее имя. Классное имя, по-моему, Шана.– Бобби тоже звучит неплохо.– Может быть, но Шана лучше. Если все начинать по новой, я бы придумала себе какое-нибудь похожее имя. Например, Шерри. Что-нибудь в этом роде.– Угу.– Только вокруг полно Шерри.– Да и Бобби не меньше, – вставила Лорин.– Но Шана одна. Вот об этом-то я и толкую. Стеффи выбрала имя что надо. Интересно, где она его выкопала.– Вроде была когда-то Шана, королева джунглей, – сказала Лорин.– Нет, ту звали Шина.Дверь в приемную открылась, и в салон вошел низкорослый толстяк с сигарой во рту в плотном коричневом пальто. Казалось, под его тяжестью он еще ниже пригибается к земле. Плечи у него были тяжело опущены, лицо обветрено, волосы растрепаны. Яростно дымя сигарой, он вышел на середину комнаты и сразу же объявил:– Хочу выпить. Эй, Блонди, дай-ка мне выпить.– Не Блонди, а Бобби, – заметила Бобби.– Прекрасно, пусть будет Бобби. – Сделай-ка мне бурбон с содовой.– Бурбона у нас нет.– Вот это здорово, – буркнул толстяк.– Только недавно кончился, – заметила Лорин. – Что-то много в последнее время пошло любителей бурбона.– Вот это здорово, – повторил толстяк и яростно запыхтел сигарой. Он был явно чем-то расстроен, казалось, вот-вот заплачет. Можно подумать, что он пришел сюда ради того, чтобы выпить бурбон.– А как насчет хлебной водки? – спросила Бобби. – Это похоже на бурбон.– Ладно, пусть будет хлебная. С содовой.– А бумажку можно? – спросила Бобби, и толстяк тут же протянул ей розовый листок.Карелла еще не освоил систему учета. Ничего на этих листках Бобби не писала, просто клала их на стойку под пепельницу. Не вставая со стула, он потягивал виски и попеременно посматривал на дверь справа, с жалюзи, и на дверь, покрытую бамбуком, в дальнем конце комнаты, за стойкой бара.Лорин не сводила с него взгляда.– Ну как скотч?– Отлично.– На улице холодно, как у ведьмы в заднице, – пожаловался толстяк.– Уже второй раз сегодня это выражение, – сказала Лорин, закатывая глаза. – Слушай, а тебе обязательно ждать Шану? – обратилась она к Карелле.– Да.– Ведь ты о ней только от приятеля слышал, так я тебя поняла?– Так, но я обещал ему непременно посмотреть на нее.– Видишь ли, я спрашиваю оттого, что от тебя такие токи идут. По-моему, нам с тобой было бы неплохо.– По-моему, тоже. Но, понимаешь ли, я и вправду обещал приятелю. Может, в другой раз.– Ну в другой, так в другой, – и Лорин переключила внимание на толстяка, который, взяв у Бобби бокал, буквально залпом опорожнил его.– Ну и денек у меня сегодня был, – пробормотал он.– Да, – Бобби сочувственно кивнула. – По субботам всегда тяжко приходится.– Слушай, налей-ка еще, – попросил толстяк. – Ну и денек.Покрытая бамбуком дверь у дальнего конца стойки открылась, и в комнату вошла девушка. Ее дымчатые глаза обрамлялись густо накрашенными ресницами, а веки были немного тронуты голубым карандашом. Светлые волосы спереди падали челкой на лоб, а сзади были пострижены коротко, по-мальчишески. Скуластая, высокая, стройная, она была одета, а точнее полуодета, как и другие. Кивнув всем вместе и никому в отдельности, девушка пересекла комнату и вышла через другую дверь в приемную.– А вот и Шана, – сказала Лорин.Буквально через секунду она появилась снова, огляделась, улыбнулась Карелле, а затем и толстяку, и сказала:– Ну как делишки, надеюсь, у всех все в порядке?– Шана, – заговорил Карелла, – один приятель сказал мне, как приду сюда, непременно вызвать тебя...– Эй, эта большая блондинка моя, – заявил толстяк.Карелла обернулся.– Да, да, ты не ошибся, приятель.– Всем хватит, мальчики, – сказала Бобби, – о чем тут спорить?– А никто и не спорит, – продолжал толстяк, – у меня был тяжелый день. А ты, если хочешь эту большую блондинку, подожди немного, и она твоя. Ладно, я лично готов к сеансу.– Вот твоя выпивка, – протянула ему бокал Бобби.– Спасибо.– Как тебя зовут? – спросила Шана.– Артур.– А где его бумажка?– Под пепельницей.– Слушай, а ты сюда надолго? – с улыбкой осведомился Карелла.– Твое-то какое дело? – Артур яростно пыхнул сигарой и сделал большой глоток.– Ну, ты сказал, что мне надо немного подождать. Вот я и хочу знать – немного это сколько?– Не твое дело. – Артур выпустил очередную порцию дыма.– Что там на бумажке, Шана? – спросил Карелла.– На бумажке записано два часа, – ответил вместо нее Артур. – Вот что записано на бумажке.– Столько я ждать не могу.– Ну и хрен с тобой.– Мне бы надо с тобой потолковать.– О чем это?– Частным и конфиденциальным образом. Тут есть где поговорить частным и конфиденциальным образом?– Разве что в туалете, – сказала Лорин.– А где туалет?– Вон за той дверью, на которой жалюзи.– Ни в какой туалет я с тобой идти не собираюсь, – заявил Артур. – Я иду на сеанс к Шане.– Артур, – мирно произнес Карелла, – это и займет всего-то минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30