– Да.– Вы писали ему после сбора?– Нет.– А он вам не звонил или как-нибудь иначе не пытался связаться?– Нет.– Н-да, – Карелла вздохнул. – Ну что ж, большое спасибо, мистер Кортес, извините, что отнял у вас столько времени.– Желаю удачи, – Кортес повесил трубку.Карелла спустился по железной лестнице в дежурку. Сержант Дейв Мерчисон поднял голову. Тут же были двое патрульных. Сняв форменные пиджаки и оставшись в нижних рубахах с длинными рукавами, они пили кофе. Один из них, видно, только что рассказал анекдот, так что оба весело смеялись.Карелла быстро оглядел комнату и подошел к столу дежурного.– Я еду домой, – сказал он.– А что с собакой? – спросил Мерчисон.– Что? Ах ты. Боже мой, совершенно вылетело из головы. Кто-нибудь забрал ее?– Да, она внизу, в одной из камер. Что делать-то с ней собираешься?– Просто не знаю. Наверное, отдам матери Харриса.– А когда? Стив, это не по правилам – держать здесь животных.– Да, но Мисколо же держит в канцелярии кошку.– Это не то. Канцелярия – не камера предварительного заключения.– Так что, мне отвести ее в канцелярию?– Она просто сожрет кошку. Стив, это здоровенный пес. Ты его видел?– Ну, не такой уж и здоровенный. Вполне средних размеров Лабрадор.– Средних размеров Лабрадор это очень большая собака. Фунтов девяносто весит, не меньше. К тому же он отказывается есть.– Ладно, утром отведу его к матери Харриса. Мне так и так надо с нею поговорить.– Только бы капитан Фрик не надумал осматривать эти камеры. Увидит собаку – такой шум поднимется, что не приведи Господи.– Скажи ему, что это маскировка такая.– Что-о?– Скажи ему, что это преступник в собачьей шкуре.– Ха-ха, очень остроумно, – безрадостно проговорил Мерчисон.– Утром первым делом уведу ее отсюда, – пообещал Карелла. – Слушай, Дейв, я устал. И мне хочется домой.– А который час-то, кстати? – Мерчисон бросил взгляд на настенные часы. – Час назад звонил Чарли Мэйнард и сказал, что немного запоздает. Он должен был сменить меня без четверти четыре. Звонил без четверти пять, а сейчас без четверти шесть, и его до сих пор нет. Я сказал ему по телефону, чтобы немедленно седлал Тарзана и мчался сюда во весь опор.– Седлал Тарзана? Как это?– Тарзаном звали коня Кена Мейнарда.– Ничего подобного, так звали коня Тома Микса.– Нет, у того было имя Тони.– А кто же тогда Триггер?– Кто Триггер, я не знаю. Может, лошадь Бака Джонса.– Ладно. В любом случае Чарли Мэйнард это не Кен Мэйнард.– А мне-то какая разница? Главное – он уже на два часа опаздывает.Карелла зевнул, попрощался с Мерчисоном и двинулся к двери. На улице завывал ветер.Ветер с яростью набрасывался на слепого, стараясь сорвать с него пальто. * * * Слепой вцепился в поводок немецкой овчарки, проклиная и ветер, и то, что ему так не вовремя захотелось в туалет, а до дома еще три квартала. Чем плоха работа в газетном киоске, так это тем, что писать приходится ходить в кафе или в книжный магазин. Никто не ворчит, люди понимают, что невозможно весь день торчать в киоске и не ходить в туалет, и все же ему было очень неприятно беспокоить их все время.Интересно, как астронавты справляются? Они что, писают прямо в свои скафандры? У них там есть специальные тубы для этого? Нет, перед тем как идти домой, надо было заглянуть в кафе. Книжный магазин уже закрыт, но кафе работает круглосуточно, и хозяин не имеет ничего против того, что он ходит в мужскую комнату. Но с другой стороны, нельзя злоупотреблять гостеприимством и бегать туда каждые десять минут. Он даже попытался составить расписание: в обед и еще один раз поближе к вечеру. Он всегда обедал в этом кафе, чтобы поддерживать добрые отношения с хозяином. В магазин же он заходил нечасто, – книги доводилось покупать редко, только в подарок своим зрячим друзьям, да к тому же он торговал теми же самыми журналами, так что в нем вполне могли видеть конкурента.О Боже, как хочется в уборную!Собака вдруг резко остановилась посреди тротуара.– Что такое, Ральф? – спросил он.Собака угрожающе заворчала.– Ральф? В чем дело, малыш?И в тот же момент он ощутил какой-то приторно-сладкий больничный запах – хлороформ, это был хлороформ. Собака снова зарычала, это был рык животного, готового к нападению, он зародился где-то глубоко в горле. Внезапно поводок вырвался у него из рук, и кто-то поблизости взвыл от боли. Он услышал быстро удаляющиеся шаги, хриплое дыхание, собака снова зарычала, но уже потише, и потом шаги стихли. Ральф залаял. Ральф лаял, не умолкая.– Ладно, ладно, малыш, все в порядке, – он пошарил по тротуару в поисках поводка и нащупал-таки его.– Домой, Ральф, домой. – Он погладил собаку по шерсти. – Веди меня домой.Дома был телефон. * * * Он позвонил в полицию. Вряд ли, конечно, они что-нибудь сделают – в этом гнусном городе полиция вообще ничего и никогда не делает, – но просто уж больно возмутило его это нападение. Полицейский, приехавший по вызову, сразу же стал пытать его всякими вопросами.– А почему вы решили, что это было нападение, мистер Мэслер?Его звали Юджин Мэслен. "Н" на конце. Он дважды поправил полицейского, но тот упорно повторял «Мэслер». Может, у него со слухом не в порядке. Надо попробовать еще раз.– Не Мэслер, а Мэслен, на конце "н", и я знаю, что это было нападение, потому что собака иначе бы не зарычала. А она зарычала, и это значит, что мне что-то угрожало.– Г-м, – промычал полицейский. Его звали Макгроу, и он работал в 41-м участке, недалеко от главного полицейского управления. Тут находился крупный деловой квартал. – И, говорите, хлороформом запахло?– Да, запахло хлороформом. Я помню этот запах еще с тех пор, как мне аденоиды удаляли.– И когда же это было, мистер Мэслер?– Мне было семь лет.– И с тех самых пор вы помните запах хлороформа?– Представьте себе, помню.– Так к чему же вы клоните, мистер Мэслер? Вы считаете, что кто-то хотел усыпить собаку?– Этого я не знаю. Я говорю только, что кто-то там был с хлороформом, и собака его укусила.– Ах вот как, укусила? А откуда это вам известно?– Я слышал, как этот тип закричал от боли.– Откуда вы знаете, что это был мужчина?– Потому что я знаю, как кричат мужчины.– И что же он кричал?– Он просто закричал от боли, а мужской крик от женского отличить я могу. Это был мужчина.– А ваш пес, часом, не бешеный?– Нет, ему только в прошлом месяце прививки делали. Там к ошейнику прикреплена бирка с датой прививок.Макгроу подумал, что неплохо бы посмотреть на эту бирку, но пес только что укусил одного человека, и вторым ему становиться вовсе не хотелось.– А где все это произошло?– В трех кварталах отсюда. На Черри-стрит. Недалеко от Торгового банка.– Так, стало быть, вы знаете, где находились?– Конечно. Я точно знаю, где находился. Я слепой, это верно, но не дурак же я.– М-м-м. – Даже из этого мычания можно было сделать вывод, что Макгроу не вполне в этом уверен. – Хорошо, мистер Мэслер, мы займемся этим, и если что-нибудь выяснится, сразу сообщим вам.– Спасибо, – Мэслен ни минуты не сомневался, что никто ничем заниматься не будет и никто ему ничего не сообщит.Внизу, в радиофицированной патрульной машине, Макгроу дожидался напарник. Они немедленно отозвались на позывные 10-24 – сообщение о хулиганском нападении, – но когда подъехали к дому Мэслена, решили, что обоим тащиться на четвертый этаж резона нет. Когда Макгроу спустился, Келли – так звали напарника – спал в машине. Макгроу постучал по стеклу, и Келли сразу же встрепенулся, заморгал бестолково, но, увидев Макгроу, тут же открыл дверь, Макгроу уселся на пассажирское место.– Ну и что там? – осведомился Келли.– А черт его знает. Давай-ка сгоняем на Черри, к Торговому.– К банку, что ли?– Ну да. – Макгроу потянулся к микрофону, прикрепленному к приборной доске, и сообщил диспетчеру, что едет на место происшествия. Из будки на углу Черри и Лэйрд он позвонил в участок и попросил дежурного сержанта соединить его с инспекторской. Трубку взял детектив по имени Андерхилл. Макгроу доложил о вызове и спросил, подъедет ли тот к месту происшествия.– А вы сейчас там?– Ну да.– Ладно, пошарьте сами, а потом перезвоните.– А что искать-то?– Ты ведь вроде говорил что-то о хлороформе?– Да.– Ну, так и посмотрите вокруг, нет ли чего пропитанного хлороформом. Может, тряпка какая валяется или кусок ткани. Только, если что найдете, ни в коем случае не хватайте руками, ясно?– Ясно.– И еще поищите пятна крови. Ты ведь сказал, что собака укусила кого-то?– Ну да, то есть это слепой так утверждает.– Ну так и ищите кровь. Если найдете, звоните. У слепого повреждений нет?– Нет.– А у собаки?– Тоже нет.– Собака, часом, не бешеная?– Нет, ей только в прошлом месяце прививки делали.– Ладно, пошарьте там немного. – Андерхилл повесил трубку.Макгроу вернулся к машине и открыл дверцу.– Чего делать будем? – спросил Келли.– Шарить, – ответил Макгроу.Прихватив большой фонарь, Келли вылез из машины. Попеременно направляя свет на почтовый ящик, телефонную будку, фонарный столб, он двигался в сторону банка.– Смотри-ка, кровь, – сказал он.– Вижу, – откликнулся Макгроу. – Наверное, надо позвонить Андерхиллу. * * * Детективу Джорджу Андерхиллу никуда не хотелось ехать.Он был занят составлением отчета по целой серии вооруженных ограблений винных магазинов в Чайнатауне, и к тому же на улице было холодно и сыро. Андерхилл родился и вырос в Калифорнии, где всегда тепло и сухо, пусть в разных там дурацких песнях поется, что там холодно и сыро. Андерхилл не любил этот город. Он любил Сан-Диего. А работал здесь только потому, что в городе жила его теща, и жена хотела быть рядом с матерью, которую сам Андерхилл ненавидел почти так же сильно, как ненавидел этот город. Иногда, в минуты особенно сильного раздражения, он мечтал о том, что этот город развалится на куски и погрузится в океан вместе с тещей. Так вот Андерхилл относился к этому городу и к своей теще. Но этот проклятый Макгроу нашел на тротуаре пятна крови, а это значит, что собака действительно кого-то укусила. Собирался ли укушенный напасть на слепого или нет, это уж другой вопрос. Никто не пострадал – ни слепой, ни его собака: поэтому надо иметь слишком развитое воображение, чтобы говорить о нападении. Андерхилл даже не был уверен, что данный случай можно квалифицировать как попытку нападения. А раз так, какого же черта тащиться ночью в такую даль, дел других, что ли, нет?Андерхилл не знал, что за последние несколько дней были убиты трое слепых – двое на территории 87-го участка, один – на территории Мидтаун Ист. Уведомление о нападениях на слепых, которое Карелла разослал по всем участкам, лежало в данный момент в шести футах от Андерхилла, в той же самой инспекторской того же 41-го округа, на столе у детектива Рамона Хименеса. Но Андерхиллу оно на глаза не попадалось. Иначе-то он наверняка сразу бы позвонил Карелле. А так – речь об убийстве не идет, речь не идет даже о нападении – всего лишь возможная попытка нападения; может, этой старой брюзге, собаке Мэслена, просто что-то не понравилось, и она тяпнула ни в чем не повинного человека.Тем не менее, будучи дисциплинированным служащим, Андерхилл направил запрос начальнику отделения больниц главного полицейского управления на предмет возможного поступления информации о пациентах, обратившихся с жалобой на собачий укус. Куда укусили, Андерхилл не знал, скорее всего, в ногу, но в запросе он своими предположениями делиться не стал. Уже потом ему пришло в голову, что если из больницы поступит сообщение о пациентах, обратившихся с жалобой на укус, то установить личность подозреваемого можно будет, только взяв пробу крови. Он позвонил в лабораторию, таким образом, на месте происшествия в восемь пятнадцать появился лаборант и взял пробы крови, оставшейся на тротуаре.Карелла ничего об этом не знал.Это был большой город. Глава 14 Софи Харрис собака была не нужна.– Я не смогу за ней ухаживать, – заявила она. – Крисси целый, день в школе, я на работе. Да и как поместится такая здоровая собака в такой крохотной квартирке?– Я думал, может, вы захотите взять ее, – сказал Карелла.– Никакая собака не вернет мне моего Джимми. Знаете, мистер, забирайте-ка ее с собой.– Ладно, – Карелла посмотрел на собаку. Никому она была не нужна. А ему, Карелле, тем более. Собака злобно посмотрела на него. Поводок Карелла снял, но остался кожаный ошейник, густо усеянный разными кнопками и металлическими дисками, Карелла подумал, что, если он все же решит взять собаку, придется все это хозяйство основательно изучить, выяснить, какие прививки делали, какие нет. Карелла не хотел никакой собаки. Он не любил собак. Тедди закатит сцену, если он приведет домой собаку.– Вы точно ее не хотите? – с надеждой спросил он у Софи.– Точно. – Ее сына вчера предали земле, и ей вовсе не хотелось, чтобы какая-нибудь паршивая псина напоминала о том, что Джимми ушел и больше уж не вернется. Его похоронили рядом с женой, ее невесткой, которую она так любила. И она тоже не вернется. Никто из них не вернется. При мысли об этом Софи едва не разрыдалась вот прямо сейчас, в присутствии полицейского. Надо научиться сдерживать себя.– Ну что ж, – сказал Карелла, – тогда мне придется придумать что-нибудь другое. – Он снова взглянул на собаку. Собака смотрела на него. – Впрочем, это не единственное, зачем я к вам пришел, миссис Харрис. Помните, вы говорили мне, что Джимми связывался со своими старыми армейскими дружками...– Да.– Чтобы они помогли ему в чем-то, что, как вам казалось, дурно пахнет.– Да.– И вы сказали, что имен не помните.– Да.– А если я назову несколько имен, то, может, вспомните?– Может быть.– Как насчет Расселла Пула? Может, ваш сын звонил ему или писал?– Да нет, вроде такого имени я не слышала.– Руди Тэннер?– Нет.– Джон Таталья?– Право, не помню. У меня на имена памяти никакой.– Роберт Хоупвелл?– Извините, право, но...– Карл Фирсен?– Для меня они все звучат одинаково...Карелла задумался. Ладно, у Тэннера есть что-то общее с Фирсеном, не исключено также, что Роберта Хоупвелла можно спутать с Расселлом Пулом. Но Таталья звучит ни на что не похоже. Что же касается Кортеса...– Может, Кортес? – спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30