— Значит, ты собираешься защищать его? — прошептал он, словно боялся, что кто-то может их подслушать.
Если бы Страйдер не знал Демьена, он мог бы поклясться, что уловил в его голосе проблески робкой надежды.
— Ты намерен использовать его против меня? Демьен расхохотался. Холодно и иронично.
— Нет. Не намерен.
— Клянешься?
— Даже если я поклянусь, поверишь ли ты мне? — усмехнулся Демьен.
Нет, не поверит, конечно. Как можно верить человеку, который сам признался, что смертельно ненавидит тебя?
— Почему ты сказал ему, что я его отец? Демьен отвел взгляд, явно собираясь с мыслями.
— Я не знал, что ему ответить, когда он спросил меня. И попытался припомнить кого-то, кем он мог бы восхищаться и чьему примеру следовать. — Демьен посмотрел Страйдеру в глаза, обдав его обжигающей волной ненависти. — И единственным достойным кандидатом оказался ты.
Страйдер никак не мог понять ход его мыслей и разобраться в причинах этой необъяснимой враждебности.
— И поэтому ты принимаешь меня в штыки?
— Мою ненависть питают многие причины.
— И все же ты послал ребенка ко мне на воспитание? Демьен изо всех сил сжал спинку кресла.
— О расходах можешь не волноваться, я все оплачу.
— Мне не нужны твои деньги, Демьен. Да я и не возьму их. Я просто хочу, чтобы ты оставил мальчика в покое и не играл ни с его чувствами, ни с его разумом.
— Этого можешь не опасаться. Я навсегда ушел из его жизни и не собираюсь лезть в нее снова. Скажи, что его дядя умер. Больше ему знать не обязательно.
Страйдер кивнул.
— Еще один вопрос. Последний.
— Какой же?
— Сколько я должен послать хозяину Фатимы, дабы выкупить ее свободу?
Демьен склонил голову набок.
— Именно так я и узнал, что это ты, Демьен. Этот медальон, не говоря уже о внезапном появлении мальчишки из Утремера. Только человек необычайно влиятельный мог устроить, чтобы эти двое без потерь добрались до Англии. Тебе следует быть осмотрительнее.
— Зачем тебе понадобилась Фатима? — спросил Демьен, пропустив мимо ушей его предостережение.
— Александр любит ее, к тому же ему нужен рядом близкий человек. Тебе ли не знать, что такое жить в незнакомой стране, где никто тебя не понимает и не с кем словом перекинуться, а вокруг — одни чужие лица.
Демьен отвернулся.
— Я позабочусь о ее выкупе. Страйдер кивнул и повернулся к двери.
— Подожди.
Демьен оставил Страйдера и ушел в спальню. Через несколько мгновений он вернулся с вырезанной из дерева фигуркой рыцаря величиной с мужскую ладонь и протянул ее Страйдеру.
— Скажи Александру, что Эдвард скучал по нему. Страйдер нахмурился, разглядывая игрушку и обдумывая туманное послание Сен-Сира.
На этот раз Демьен не позволил ему уйти, схватив, словно безумец, за руку и удержав на месте.
— Не дай ему стать таким же дураком, как я, Страйдер. Пусть он вырастет достойным человеком.
Демьен отпустил руку Страйдера и ушел в спальню, больше не удостоив гостя ни словом, ни взглядом. Двойные двери с грохотом захлопнулись, замок закрылся.
Какая необычная получилась встреча…
Страйдер так и не понял, зачем Демьен послал к нему Александра и почему ему так важно, чтобы именно он, Страйдер, воспитал мальчика.
Странно все это. Страйдер вздохнул, вышел из комнаты и направился в кухню.
Ровена стояла в сторонке, наблюдая за игрой Суона и Александра. Хотя этот человек совсем недавно объявил, что даже видеть не желает ребенка, он очень быстро нашел с ним общий язык и подружился.
— Ладно, Александр, — сказал он мальчишке, когда тот поднял вверх два стебля сельдерея. — Еще один шар с зажигательной смесью. — Суон выбрал самую крупную редиску, послал ее в направлении стеблей сельдерея и принялся изображать взрывы и звук летящих роем стрел. Не говоря уже о том, что он очень удачно пародировал крики людей, во все горло призывающих спасти их от падающей редиски, то бишь «шара с зажигательной смесью».
Александр захохотал, когда Суон выбил у него из рук сельдерей.
— О, моя голова! — застонал Суон, поднимая один из стеблей сельдерея и изобразив идущего по столу хромого. — Она в огне! Ой-ой-ой!
Александр чуть не валялся со смеху.
Ровена обменялась взглядами с Фатимой, которая сидела рядом с Александром, заканчивая миску гороховой каши с луком.
Завидев Страйдера, Суон тут же бросил сельдерей и сел прямо.
— Не играй едой, — строго приказал он Александру, изумленному столь внезапной переменой в поведении Суона, и бросил в сторону Страйдера свирепый взгляд. — Я уже ухожу.
Страйдер встретился глазами с Ровеной и рассмеялся:
— Опять играл в пылающую ветвь сельдерея?
— И часто он так? — спросила она.
— Бывает, но если он пытается развлечь ребенка, это пугает куда меньше, чем когда он играет сам с собой.
Ровена тоже засмеялась. Страйдер присел на корточки перед Александром. Мальчишка беспокойно дергал себя за ухо, пока Страйдер не протянул ему маленькую деревянную игрушку.
— Эдвард! — закричал Александр, схватив рыцаря. — Где ты его нашел?
Ровена заметила, как лицо Страйдера исказила гримаса боли, когда мальчишка поцеловал деревянную фигурку.
— Твой дядя прислал его тебе. Он велел передать, что Эдвард скучал по тебе.
Ровена внимательно наблюдала за выражением лица Страйдера. Он явно чего-то недоговаривал.
— О, Эдвард! — Александр прижал к себе игрушку. — Я думал, что навсегда потерял тебя. Но теперь все в порядке. Мы снова вместе и можем сразиться с драконами и… — он взглянул на стол, по которому Суон раскидал овощи, — с сельдереем.
Александр занялся рыцарем, и, улучив подходящий момент, Ровена отозвала Страйдера в сторонку.
— Откуда у тебя эта кукла?
Страйдер пожал плечами, не отводя взгляда от занятого игрой Александра. И вдруг он понял, отчего Александр так напоминал ему Демьена… и эти карие с зеленым глаза, и цвет, и форма которых прямо-таки вопиют: Демьен — отец мальчика. На Страйдера словно снизошло озарение. Теперь все стало ясно. И почему Демьен хранил Эдварда, и отчего он расхохотался, когда Страйдер спросил его, не собирается ли он угрожать ребенку.
Но если Демьен так сильно ненавидел его, зачем послал своего сына к нему на воспитание? Разве что боялся, не пронюхают ли сарацины правду о его отцовстве.
Но почему в таком случае он не отвез мальчика в Париж, к себе домой? Там весь двор приглядывал бы за ним и охранял его денно и нощно. Хотя на деле все, наверное, не так просто, как кажется.
Должно быть нечто такое, чего Страйдер не знал о Демьене. Он наверняка упустил что-то из виду.
Если они были правы, если Демьен и есть тот самый Скорпион, тогда любое правительство может превратить ребенка в заложника и воспользоваться им против Демьена, ведь мальчик наполовину француз, наполовину англичанин.
Несчастный Демьен! Однако надо отдать ему должное. Кому придет в голову обратить взгляд в поисках наследника Демьена в сторону его заклятого врага? Блестящий ход.
И еще одно — с Демьеном надо держать ухо востро.
— Страйдер, — дернула его Ровена. — Прошу тебя, скажи, что происходит.
Он взял ее за руку и поцеловал нежные пальчики.
— Не могу, Ровена. У меня нет полной уверенности, и я не хочу подвергать ребенка опасности, выдвигая ничем не подкрепленные версии. — Он бросил взгляд на прислугу, которая делала вид, что не обращает на господ никакого внимания. Но обычно это лишь видимость. У слуг вечно ушки на макушке, а языки — что помело. Если не всегда, то слишком часто.
Должно быть, Ровена уловила его настроение. Она согласно кивнула, вернулась к Александру и включилась в игру. Страйдер в раздумье наблюдал за ними.
Слова Суона снова зазвучали у него в ушах. Рыцарь прав. Он не может жениться на ней и бросить ее на произвол судьбы. Стоит ему уехать, как она тут же превратится в открытую мишень для всех, кто только пожелает связать его по рукам и ногам.
Но теперь, когда у него есть Александр…
— Отец?
Он посмотрел на мальчика: — Да?
— Мне нужно на горшок.
— Куда мне его проводить? — поднялась Фатима.
— Я сама. — Ровена протянула мальчику руку. — Никто не набросится на ребенка, если я буду с ним.
И они быстро удалились, рука в руке.
Фатима вернулась к своей еде, а Страйдер тем временем поставил Эдварда на ноги у доски-подноса Александра.
— Милорд? — позвала Фатима. — Могу я покорно спросить вас, почему вы смотрите на Александра с такой грустью? Он хороший мальчик, и хлопот от него мало, не то что от других детей его возраста.
— Знаю, Фатима, — ответил Страйдер, играя с руками солдатика. — Просто я никак не могу решить, как можно выполнить сразу две задачи: спасти мир и воспитать своего сына.
— Что вы хотите этим сказать?
— В мире слишком много зла, от которого нужно уберечь и его, и многих других. Как я могу сражаться с этим злом и одновременно защищать своего ребенка?
Эти слова окончательно поставили старушку в тупик.
— Что-то я никак не пойму вас, милорд. Вы хотите в одиночку, с одним-единственным мечом в руках, сразиться со всем злом мира? Это, конечно, хорошо. Но когда вы покинете этот мир, с вами уйдет и ваш меч. Так что по мне с плохими людьми сражаться нужно, и это, конечно, достойное дело, но куда важнее вырастить хорошего человека. А еще лучше воспитать нескольких. Тогда после вашей смерти на земле останется целое поколение, которое станет сражаться за правое дело.
Мудрость этой простой женщины поразила Страйдера, задела глубоко скрытые струны его души.
— Спасибо тебе, Фатима. Мне никогда не приходило в голову посмотреть на это с такой стороны.
Она кивнула и снова обратилась к своей миске.
Страйдер стоял и молча обдумывал ее слова. Именно это имела в виду Зенобия, когда говорила о Саймоне. Хотя надо отдать Фатиме должное, Зенобия никогда не отличалась таким красноречием и не облекала свои мысли в подобные формы.
Да, ему есть за что сразиться. И на этот раз Братство тут ни при чем.
Глава 17
В заботах и хлопотах день пролетел незаметно. Страйдер познакомил Александра и Фатиму со своими людьми, показал им замок, заказал для них у заезжего портного новую одежду: не дело разгуливать на турнире в одеянии, столь резко выделяющемся на фоне нарядов всего остального собравшегося здесь народа.
На закате Фатима ушла помолиться, оставив задремавшего Александра под надзором Ровены в ее собственных покоях.
Пока сын спал в кровати, о которой Страйдер мог только мечтать, отец собрал у себя в палатке совет.
— Что-то не так, да? — угрюмо, но настырно поинтересовался Уилл, занявший позицию у письменного стола. — Я это нутром чую.
— Нет, — возразил ему Страйдер. — То есть не совсем. Стоявший у входа Суон — руки сложены на груди — презрительно хмыкнул:
— Это все та дамочка. У него от нее мозги набекрень.
— Дело не в Ровене! — гаркнул Страйдер.
— Тогда в мальчишке. — Уилл бросил взгляд на Рейвена. — Мы можем отослать его…
— И не в Александре, — резко оборвал Уилла Страйдер.
— Тогда зачем мы здесь? — подозрительно уставился на него Суон.
— Потому что мне надо перекинуться со всеми вами парой слов. Я уже давно думаю о нашем будущем.
Суон выругался:
— Значит, дело все же в Ровене. Ты хочешь жениться на ней. Я знаю.
— Не только в Ровене, — покачал головой Страйдер. — На повестке дня много других вопросов.
Например, продолжать нам дело нашей жизни или нет, — заявил Рейвен, усаживаясь за стол Страйдера. — Знаешь, Суон, Страйдеру не обязательно контролировать каждый наш шаг. Мы и без его руководства обойдемся.
— Прикуси язык, крысеныш! — раздул ноздри Суон. — Ты сам не знаешь, что несешь.
— Нет уж, пусть парень выскажется, — встрял Вэл. — Несправедливо заставлять Страйдера отдать нашему Братству всю свою жизнь без остатка. Тогда нельзя было и Саймону позволять жениться на Кенне.
— Но нам нужен лидер! — настаивал на своем Суон.
— Я же не на тот свет отправляюсь, — сказал Страйдер. — Я никуда не денусь. Просто буду больше времени проводить в Англии, вот и все.
— Охраняя свое семейство? — ядовито заметил Суон. — А я-то думал, что твоя семья — это мы.
Вэл схватил его за плащ:
— Не смей взваливать на его плечи чувство вины! Мы и есть семья. Все мы. Между прочим, быть семьей означает оказать поддержку нашему брату, если он нашел то, что ему нужно.
— Страйдер нужен нам, — вырвался из его рук Суон.
— А Страйдеру нужна Ровена, — прозвучал из-за стола тихий голос Рейвена. — Мы же не слепые, видим, как он на нее смотрит. К тому же ему надо воспитывать сына. Лично я хочу, чтобы Александр обрел дом.
Рейвен бросил взгляд на Страйдера:
— Вам всем прекрасно известно, что я не знал своих родителей. Мать моя умерла при родах, отец — прежде чем меня отправили на воспитание. — Он перевел взгляд на Суона: — Может, тебе наплевать на своих кровных родственников, но ты знаешь, кто они, и можешь в любой момент поехать навестить их. Ты не представляешь, что такое все время думать, каковы они, отцовская любовь или ласка матери. Я поклялся служить Братству, чтобы такие же дети, как я, имели все, чего я был лишен. — Рейвен поднялся и протянул Страйдеру руку. — Здесь ли, за границей ли, я буду служить тебе, куда бы мы ни отправились. Но ради Александра я бы предпочел, чтобы ты остался и стал его отцом. Вэл кивнул:
— Мы можем по-прежнему самостоятельно выступать на турнирах и быть связующим звеном между Утремером и Англией.
Уилл скривился, несогласно фыркнул, но в итоге присоединился к остальным.
— Да, любовь! Никогда не думал, что ты попадешься на эту удочку, Страйдер. Остается только надеяться, что это чертово чувство принесет тебе больше пользы, чем принесло мне.
Все оглянулись на стоящего в стороне Суона, который, похоже, не собирался двигаться с места.
— Я придерживаюсь своей точки зрения. Не желаю разделять ваше безумие и рисковать делом нашей жизни.
— Мне вашего разрешения не требуется, — отрезал Страйдер. — Я просто хотел, чтобы вы услышали это из моих уст.
— Мы услышали, — огрызнулся Суон. И вышел из палатки.
— Ничего, он еще одумается, — успокоил Страйдера Уилл. — Не то придется хорошенько поколотить его, дабы привести в чувство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35