Какое искушение! Страйдер и в самом деле нравился ей, но они слишком разные люди. Ему ненавистно то, что дорого ей, а ей противна война, которой он живет.
— А как же мои песни? Они же неприятны тебе, — сказала она. — Ты готов смириться с ними?
— Приму, хоть и скрепя сердце. Она покачала головой:
— По крайней мере ты честен.
— Честность — это все, что я могу предложить тебе, Ровена. Я не могу дать тебе то, чего не чувствую, но я могу гарантировать тебе верность и уважение.
Ровена вздохнула, обдумывая его слова. Брак со Страйдером решил бы множество проблем. Он сможет защищать ее, и, как доказало сегодняшнее утро, Страйдер прекрасный и внимательный любовник. И пусть он не способен разжечь ее сердце, но тело — еще как может. Даже сейчас от мысли о его ласках ее бросало в жар.
— А если в один прекрасный день я найду свою великую любовь? — спросила она. — Или ты ее встретишь? Что тогда?
Страйдер скривился от отвращения:
— Ты словно ребенок, который гоняется за радугой.
— Неужели? — разозлилась Ровена. — Желать любви — это никакое не ребячество.
Страйдеру захотелось придушить упрямую девчонку. Ну где ее здравый смысл? Брак между ними — идеальный выход из положения. Они подходят друг другу, и он сильно сомневается, что когда-нибудь встретит на своем пути женщину, которая понравится ему больше Ровены. Из нее получится отличная благоразумная невеста, если она выкинет из головы этот бред и перестанет мечтать о несбыточном.
Ровена коснулась ладонью его щеки.
— Я благодарна тебе за это предложение, Страйдер. Правда. Но мне нужна любовь, и я не выйду замуж ни по какой другой причине.
— А вдруг Генрих начнет давить на тебя?
Ее глаза мгновенно потемнели и погрустнели.
— Я буду несчастна всю оставшуюся жизнь. Но до тех пор я намерена стоять на своем и верить, что меня ждет лучшая участь, чем пустой брак моих родителей.
Он подавил возникшее было в душе раздражение и в который раз восхитился Ровеной: если эта девица вбила себе что-то в голову, ее не так-то легко свернуть с пути. Он всегда уважал людей, способных постоять за свои убеждения.
— В таком случае я надеюсь, что ты найдешь свою великую любовь, и желаю тебе, чтобы это случилось не слишком поздно.
Дверь отворилась, и на пороге появился канцлер. Несколько секунд он молча взирал на открывшуюся перед ним картинку.
— Идемте, миледи, — распорядился он. — Неслыханное дело — вы здесь, и без сопровождения.
Ровена вся напряглась.
— Но королева…
— Я передаю вам приказ самого короля. Вы должны уйти.
Ровена прикусила губку. Ей ужасно не хотелось оставлять Страйдера одного в этой темной норе. Она вспомнила сквозившую в его глазах панику.
— Идите, миледи. — Страйдер подтолкнул ее в сторону канцлера.
— Я не могу оставить вас здесь.
Глаза его потеплели, грубые пальцы прошлись по овалу ее лица.
— Я взрослый мальчик. И могу побыть один. Поверьте мне, я долгие годы провел, словно в кошмарном сне. Эта маленькая камера — ничто по сравнению с прошлым.
И все же его кристально-голубые глаза выдавали душевное смятение.
— Я поговорю с Генрихом и тут же вернусь. Страйдер взял ее за руку и поцеловал в ладонь.
— Спасибо, Ровена. За уют и тепло.
Она склонила голову и неохотно отняла руку. Но прежде чем выпустить ее ладошку, Страйдер легонько пожал ее.
— Я вернусь, Страйдер.
Он кивнул, канцлер схватил Ровену за руку чуть выше локтя и повел прочь.
Дверь хлопнула, гулко отозвавшись в пустой камере, и он почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Он снова заперт в каменных стенах, и опять один. И только исходивший от его кожи теплый запах Ровены удерживал его на плаву.
Стоявшее перед глазами лицо девушки придавало ему храбрости и сил пережить ужас заточения. Эта сила была нужна ему словно воздух, без нее ему не одолеть демонов прошлого, норовящих сожрать его заживо.
Страйдер посмотрел на окно у себя над головой. Его люди найдут убийцу. Он верит в них.
И в Ровену он тоже верит. Она непременно вернется. А пока он будет думать о ней и не позволит прошлому накрыть его с головой.
— Что вы такое говорите, ваше величество? Я не могу увидеться с ним снова? — изумилась Ровена. Ее всю трясло от злости на короля, поскольку он отказал ей в просьбе остаться со Страйдером.
Она целый час провозилась с нарядами, прежде чем испросить аудиенции у короля. Генрих не питал благосклонности к людям, которые не выказывали ему должного уважения, так что она постаралась на славу. Еще три часа она провела в небольшой приемной, битком набитой другими знатными персонами.
И все это время Страйдер ждал ее один в маленькой темной камере. Неудивительно, что ее так и подмывало сказать королю какую-нибудь резкость в ответ на его жестокосердие.
— Мы уже сообщили вам свое решение, леди Ровена. Посещать мужчину в тюремной камере — причем мужчину, подозреваемого в убийстве! — непозволительно.
— Но он невиновен! — воскликнула она, пытаясь совладать с гневом и не дать ему просочиться в ее интонации.
Глаза Генриха опасно потемнели.
— Нам это неизвестно. У нас два свидетеля, которые видели, как он покидал место обоих преступлений, не говоря уже о клочке его накидки в руке убиенного.
Ровена поглядела на Элеонору, но та отвела взгляд. Как они могут обращаться подобным образом со Страйдером? Неужели они не понимают, насколько это жестоко?
— Но, ваше величество, лорд Страйдер умрет там один. Вы не можете держать его в камере.
— Он останется жив, Ровена, — произнес Генрих чуть ли не по складам, словно перед ним стояла девочка-глупышка, не имеющая никакого понятия об окружающем ее мире. — Можете не сомневаться. А теперь простите, у нас есть другие неотложные дела.
Ровене хотелось поспорить с ним, но она не решилась. Никто не смеет перечить королю. А если и посмеет, то ненадолго.
Вздохнув, Ровена подобрала юбки и побрела из приемных покоев короля сама не зная куда.
Что же ей теперь делать?
Она дала слово, и у нее было тяжело на сердце оттого, что не могла сдержать его. И еще больше ее волновало, что со Страйдером никого нет. Никого, кто подарил бы ему утешение.
Черт бы побрал короля? Он, видно, совсем ослеп!
Она брела по залам замка, слушая, как все вокруг шепчутся об аресте Страйдера. О его виновности.
— Он сын своего отца…
Эти слова передавались из уст в уста; не счесть, сколько раз она слышала их. И только она знала правду. Он не был сыном своего отца. Но эта правда повредила бы ему еще больше.
В поисках места, где можно укрыться от пустого суесловия и жестокости окружающих, она направилась туда, где точно не услышит ничего подобного. В палатку Страйдера. Там она по крайней мере сможет побыть одна или с теми, кто тоже знает правду об этом деле. Там никто не будет обвинять Страйдера в убийстве. Напротив, товарищи попытаются оправдать его.
Проходя по лагерю, Ровена заметила, как головы рыцарей одна за другой поворачиваются ей вслед. Некоторые таращились открыто, особенно когда до них доходило, куда она идет.
Без сомнения, они полагали, что именно она подбила Страйдера на эти убийства. Ее и не в таких вещах обвиняли. Ее не слишком заботило, что о ней думают. Но свобода Страйдера волновала ее взбудораженную душу.
Она тихонько откинула полог и вошла в палатку. Кит уже был там, сидел за письменным столом Страйдера, сложив сомкнутые в замок руки на коленях. И вид такой грустный и замученный. Волосы всклокочены, как будто он в отчаянии пытался вырвать их с корнем. Одежда немного помята — неслыханное дело для Кита. Обычно он тщательно следил за тем, чтобы на накидке и камзоле не было ни единой складочки.
— Кит?
Он вздрогнул от неожиданности и резко повернулся к ней.
— Ровена? — удивился он. — Я не слышал, как ты вошла.
— Что с тобой?
— Я волнуюсь за брата.
— И я. — Она подошла и встала рядом с ним. Положила руку ему на плечо, пытаясь утешить. — Признаюсь, я изумилась, застав тебя здесь.
— Это единственное место, где можно посидеть в тишине и покое. Клянусь, если я еще хоть раз услышу, как кто-то обвиняет моего брата…
Она с пониманием кивнула ему:
— Я пришла сюда по той же причине.
Кит встал, уступая ей место. Она улыбнулась и присела на стул. Он всегда был настоящим джентльменом.
— Где остальные? — спросила Ровена.
— Ищут убийцу. — Он провел пальцами по волосам, словно знал, что его прическа явно нуждается в этом.
— Подозреваемые есть?
— Нет. Я уверен, что они никого не найдут. Это все происки зла. Я это чувствую.
— Ты говоришь прямо как Зенобия.
— Кто-то звал меня?
Оба разом повернули головы к выходу и увидели Зенобию. Кит тотчас же извинился и вышел.
Зенобия нахмурилась, наблюдая за его поспешным уходом:
— Почему он убегает всякий раз, стоит мне оказаться поблизости?
Ровена пожала плечами:
— Кит очень застенчив.
Зенобия еще больше помрачнела и села на стул напротив Ровены.
— Как продвигаются поиски?
— Как говорит Нассир, все тщетно, — устало вздохнула Зенобия. — Никто не знает ничего, кроме того, что кто-то выходил из палатки в накидке, очень похожей на накидку Страйдера. Уже второй раз.
Зенобия встала и выдвинула один из ящиков стола:
— Где та записка, которую ты подобрала в палатке Сирила?
— Та, которая с арабской вязью?
— Да, — ответила Зенобия, выдвигая ящик за ящиком. — Вчера, когда мы со Страйдером обсуждали смерть Сирила, она была тут.
Женщины обыскали весь стол, но так ничего и не нашли.
— Может, ее забрал кто-то из мужчин? — предположила Ровена.
Зенобия стала мрачнее тучи.
— Может быть. Но я представить не могу, зачем им это понадобилось. Я сама видела, как Страйдер убирал свиток в стол прямо перед уходом.
Ровена припомнила оторванный от туники Страйдера кусок, и ее охватили дурные предчувствия.
— Думаешь, его мог забрать убийца?
В глазах Зенобии плескался тот же ужас, что и во взоре Ровены.
— Кто же это может быть? — спросила Ровена. — Как он смеет свободно входить и выходить из палатки Страйдера?
— То мне неведомо, но нам лучше поскорее найти его. Иначе кому-то придется заплатить за нашу несостоятельность высокую цену.
Аквариус остановился и перечитал украденную в палатке Страйдера записку.
— Какой же я дурак! — внимательно изучил он почерк. Плавный и изысканный.
Женский почерк.
А он все это время полагал, что Шакал и Скорпион мужчины, как и он сам. Ему следовало бы догадаться. И давно узнать это лицо. Хотя тюремщики нечасто сводили их вместе. Только на определенных банкетах да пирушках, где их заставляли выполнять прихоти других людей…
По его телу прошла новая волна ярости. Он непременно отплатит своим врагам за эту жестокость.
Он молча направился через двор к замку. Он прекрасно знал, куда идет. И надеялся, что убийца будет один, то есть одна, и он встретится с ней лицом к лицу. Не успел он подойти к двери ее покоев, как она выпорхнула из комнаты с тремя подружками. Аквариус отступил в тень, и они не заметили его.
Черт побери! Сейчас не время подходить к ней. Не то подружки могут подслушать. Рано или поздно она останется одна. И тогда они вдоволь наговорятся.
Расстроенные и подавленные, Ровена и Зенобия вошли в холл, где толпа знатных персон мусолила один-единственный вопрос: когда же Страйдер заплатит за то, что лишил жизни двух рыцарей?
Ну почему они никак не найдут настоящего виновника? Хотя их розыск напоминает поиски иголки в стоге сена. На турнир в Хексем прибыло около двух тысяч человек. И каждый из них мог быть убийцей. Кузнец, рыцарь, королевский конюший…
Ровену пронзила совершенно новая мысль, и она застыла на месте.
— Зенобия, ты вроде бы говорила, что ваш народ обучает военному искусству женщин. Это так?
— Да.
Это сообщение не укладывалось у нее в голове.
— Возможно ли, что наш убийца женщина, а не мужчина?
Зенобии явно сделалось нехорошо. Она молча повернулась и бросилась вон из замка.
— Зенобия? — кинулась за ней Ровена.
Зенобия даже не остановилась, все ускоряя шаг, подгоняемая злостью.
— Какие же мы идиоты! — воскликнула она. — Почему никто не подумал об этом раньше?
— Значит, я права?
— Да, Ровена, скорее всего, так и есть. Кто еще может спокойно войти в палатку рыцаря и перерезать ему горло? Женщина запросто обведет мужчину вокруг пальца. Он и не подумает заподозрить ее в том, что она пришла убить его.
Ровена была готова кричать от восторга, но мысль о том, что они потеряли драгоценное время, гоняясь не за тем человеком, угнетала ее. Не говоря уже о том, что одна из придворных дам может принимать участие в подобных играх.
Зенобия остановилась, только когда они нашли своих мужчин на дрене для состязаний. Нассир, одетый, как полагается одному из людей Страйдера, стоял в компании Кристиана и Суона. Похоже, Нассир и Суон как раз практиковались с мечами, когда появился Кристиан.
— Искать надо женщину, — бесцеремонно вклинилась в их беседу Зенобия.
Кристиан нахмурился.
— Что? — изумился Суон.
Нассир произнес что-то по-арабски, судя по тону — выругался.
— Ровена сделала кое-какие выводы, — пояснила Зенобия.
Суон скривился в насмешливой улыбке:
— Наш убийца — женщина?
— Кто еще может убить нас во сне? — тихо проговорил Кристиан.
— Записка, — кивнул Нассир. — Вспомните, что там говорилось. «Не все мы вернулись домой». Сирил — один из тех, кто отправился в специальное крыло тюрьмы. Вы помните, что он сказал в ту ночь?
— Никто из них не выжил. — Язык Кристиана словно налился свинцом. — Посланники заявили, что они либо погибли, либо пропали.
— Что за специальное крыло? — вмешалась Ровена. Ответил ей Суон, и его слова ужаснули ее:
— Там сарацины держали своих шлюх.
— Они не шлюхи, — пояснил Кристиан. Лицо его внезапно исказилось от гнева. — Там были женщины, которые попали в плен, и несколько молоденьких мальчиков.
Ровена почувствовала приступ дурноты и зажала ладонью рот. Слезы навернулись ей на глаза.
— Их не освободили?
Мужчины явно чувствовали себя еще хуже, чем она.
— Жаль, что я собственноручно не прибил Сирила, — прорычал Кристиан.
— Почему никто из нас не сходил и не перепроверил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35