– Она налила кофе.
Лэндис уселся напротив Холлиса.
– Я говорил тебе, что она антисоветчица. В один прекрасный день Джейн влипнет в неприятности.
– Да пусть они катятся... Надеюсь, что сейчас меня слушают. – Она повернулась к Лизе. – Я просидела два года в кандалакшском лагере в Мурманской области, совсем недалеко от Северного полярного круга. И за что, спросите? За то, что написала письмо этой свинье Брежневу, протестуя против ввода войск в Польшу для подавления там мятежей. Это было в декабре 1970-го. У меня муж и две дочери. Им сообщили, что я умерла в Кандалакше. Я больше никогда с ними не увижусь.
– Мне очень жаль.
– Мне тоже жаль, что вы оказались здесь. Если бы я осталась в Кандалакше, сейчас меня бы уже не было в живых. Меня тошнит от мысли, что я все еще работаю на них.
– Я понимаю вас, – по-русски сказала Лиза.
– А мы с вами подружимся, – улыбнулась Джейн, в глазах ее вспыхнул огонек.
– В Лизе течет аристократическая кровь, – объяснил Холлис. – Ее бабушка была русской.
– Ну, я прощу ей это, – рассмеялась Джейн.
– Вам не стоит говорить по-русски, – предупредил Тим Лэндис. – Здесь это серьезный проступок. Они даже детей запрещают учить русскому. Не дай Бог, возникнут контакты с охраной.
– Но курсантам-то они доверяют? – спросила Лиза.
– Видимо, да, – ответила Джейн. – Наверное, у них есть способ контролировать их там, в Штатах. Они очень придирчиво проверяют этих парней на детекторе лжи, прежде чем те покинут школу. Малейший ложный сигнал – и курсанта «отчислят».
Тим Лэндис побарабанил по столу и указал пальцем в потолок.
– Да в гробу я их видела, – махнула рукой Джейн и предложила всем еще кофе.
– Этот дом... он только для вас, или это еще и учебный объект... или как тут это называется? – спросила Лиза.
– Да, у нас сейчас два квартиранта, вернее, две молодых свиньи. Они проторчат у нас еще несколько месяцев до отправки в Штаты. Но когда они здесь, я просто зверею, правда, Тим?
– Джейн готовит им еду и стирает. Они помогают мне в мелком ремонте по дому, – сказал Лэндис.
– Эти двое истинные засранцы, – продолжала Джейн. – Один из них начал делать мне недвусмысленные намеки, а потом заявил, что это нужно было ему для вхождения в образ.
– А где они сейчас? – спросила Лиза.
– У них сегодня уроки вождения, – ответил Тим, взглянув на часы. – Ездят взад-вперед по главной дороге. Для них закупили старые машины из вашего посольства. Но они скоро придут. Их зовут Сонни и Марти. Может, познакомитесь с ними?
– Хорошо, – согласился Холлис.
– Сонни – тот, кто норовит залезть мне в трусы, – предупредила Джейн Лизу. – Будьте осторожны. У него явно проблемы с гормонами.
Холлис молча пил кофе и смотрел в окно. Он пытался поставить себя на место Лэндиса, старался представить себе его путь из северо-вьетнамского лагеря для военнопленных в такой же лагерь Советских ВВС, превратившийся затем в «школу обаяния». Жена, сын... Двадцать лет... Кем теперь стал Тим Лэндис? Даже он сам не знал этого. Хотят ли они вернуться домой? Как бы восприняла это Мэгги Лэндис? Она вышла замуж десять лет назад. Холлис знал об этом от одного офицера, который летал в Сан-Диего на ее свадьбу. И если эти люди вернутся в Америку, подразумевает ли это, что их новые жены и дети поедут с ними? У Холлиса возникало все больше и больше вопросов, на которые он не находил ответов. Вероятнее всего, эти люди проведут здесь всю оставшуюся жизнь.
Тим Лэндис встал из-за стола, взял карандаш и блокнот и что-то написал Холлису. Тот прочел: «Тебе известно о майоре Додсоне? Добрался ли он до посольства?»
«Мы знаем о нем от Грегори Фишера. Материалы о Фишере – в американских газетах. Додсон по-прежнему считается без вести пропавшим», – написал Сэм.
Лэндис прочитал ответ и отвернулся. Холлису показалось, что тот плачет. Сэм скомкал листок и сунул его в карман.
Джейн Лэндис хотела было что-то сказать, но тут дверь в кухню открылась и вошли двое молодых людей.
– Привет, кто это? – спросил один из них.
Тим Лэндис взял себя в руки и представил вошедшим Холлиса и Лизу. Сэм оглядел «квартирантов». Марти – коренастый, плотный, в сером спортивном костюме и лыжной куртке. У него было симпатичное улыбающееся лицо, и Холлис подумал, что он выглядит довольно безвредно. Сонни был необыкновенно красив, с вьющимися черными волосами, карими глазами и насмешливым ртом, который некоторым женщинам показался бы чувственным.
– Рад с вами познакомиться, – улыбнулся Сонни Лизе. – Все здесь только о вас и говорят.
– Неужели?
– Да, именно так. – Он откровенно ее разглядывал. – Здесь ведь только шесть настоящих американок. А вы с Сэмом увлечены друг другом или просто друзья?
– Перестань, Сонни! – вмешался Марти.
Лиза смерила Сонни неприязненным взглядом.
– Не ваше дело, черт возьми!
– Конечно, конечно. Просто мне хочется сходить на свидание с настоящей американкой, прежде чем уеду отсюда, – улыбнулся Сонни.
Холлис резко двинул его под дых, и тот, согнувшись, рухнул на пол.
– У вас будут из-за них какие-нибудь неприятности? – спросил Сэм у Лэндисов.
Тим отрицательно покачал головой.
– Он сам напросился. Я все улажу с русским офицером, который их курирует.
– Это ему неплохой урок, – сказала Джейн. – Похоже, он так и не усвоил правил хорошего тона.
– Он однажды напросится, и его укокошит какой-нибудь вспыльчивый парень в Штатах, – согласился Марти, помогая встать своему приятелю. – Я отведу его в комнату.
– Благодарю за кофе, – сказал Холлис Лэндисам.
Тим Лэндис достал из серванта электрический фонарик.
– Он понадобится вам, чтобы найти дорогу.
– Мы еще побеседуем с вами, Лиза, – улыбнулась Джейн.
– Вы оба понравились мне, – ответила она.
Тим Лэндис вышел проводить их.
– Спасибо, что заглянули к нам. Как-нибудь вечером приходите к нам поужинать. Джейн неплохо готовит американские блюда.
– А Лиза – русские, – сказал Холлис.
– Я вспомнил кое-что, Сэм. Симмз говорил, что вы оба упали в море. Его подобрал вьетнамский катер, а тебя вытащил вертолет «НН-53». Судьба, не так ли?
– Да.
Лэндис подошел ближе к Холлису и шепотом сказал:
– Эрни говорил, что ты плыл к нему, орал, звал к себе. Симмз сделал тебе знак убираться, потому что решил, что уже умирает, но ты все продолжал плыть к нему и звать. Он говорил, что очень обрадовался, увидев спасательный вертолет над тобой, и тому, что есть свидетель его захвата в плен живым. Он очень хорошо отзывался о тебе, Сэм.
– Спасибо, – кивнул Холлис, – Спокойной ночи.
Они с Лизой зашагали от дома.
– Все в порядке? – спросила Лиза.
Холлис молчал. «Вот она, последняя запись в бортовом журнале», – подумал он.
– Ты хочешь остаться один?
– Нет, пройдись со мной. Поговори со мной.
– О'кей... можно один вопрос? Ты ударил Сонни потому, что он русский, или потому, что он привязался ко мне?
– Даже не знаю. Наверное, сыграло мужское самолюбие. Вообще-то я с трудом верю, что эти люди русские. Передо мной был всего лишь молодой подонок, по-хамски обращающийся с женщиной.
Она улыбнулась и прижалась к нему. Сэм нежно поцеловал Лизу.
– О, Сэм... Сэм... – шептала она.
– Что?
– Не бросай меня. Если ты это сделаешь, я умру. Не выбирай себе русскую жену, если мы здесь останемся.
– А что ты скажешь насчет подружки?
– Не дразни меня.
– Прости.
Они вернулись на тропинку и направились к дому.
– Как здесь женятся? – спросила Лиза.
– По-моему, просто объявляют об этом.
– Ты женишься на мне?
– Да. Ты хочешь сказать, что собираешься работать здесь?
– Я собираюсь жить здесь. И работать против них. Когда-нибудь мы станем свободными. Я знаю, это обязательно произойдет.
Он поцеловал ее руку.
– Я и так чувствую себя свободным. Бедняга Тим Лэндис только что подарил мне свободу.
– Знаю.
Они шли, обнявшись, к своему коттеджу, освещая фонариком тропинку. Сэм вспомнил новогоднее послание английского короля Георга своему народу в начале второй мировой войны: «В преддверии Нового года я сказал одному человеку: дай мне свет, чтобы я мог идти вперед, в неизвестность. И этот человек ответил: вложи свою руку в руку Господа. Это будет лучше, чем свет, и безопаснее, чем известный тебе путь».
Глава 34
Сэм Холлис разжигал сухие поленья в камине.
– Раньше я любила камин в холодную зимнюю ночь, – говорила Лиза. – Это то, чего мне так не хватало в Москве.
– Ну, здесь ты не будешь страдать от этого, – отозвался Сэм и подул на огонь.
Она смотрела на разгорающееся пламя.
– Давай попробуем представить, что здесь, в этой комнате, только ты да я. Что мы дома. Может быть, это поможет нам поддерживать душевное равновесие, Сэм.
Холлис не был в этом уверен.
– Хочешь посмотреть видео? – предложил он.
– Да, что-нибудь шумное и забойное.
Она выбрала видеокассету «Рокки-4» и прокрутила пленку до сцены боя Рокки с русским.
Сэм обнял Лизу за плечи и усадил рядом с собой на диван.
– Ну как прошел чай с Сьюзи и ее подругами?
– Ужасно. Мне пришлось встать и уйти. Очень жаль. Извини.
– Все в порядке.
– Сэм, тут живут еще шесть американок. Двух похитили в Финляндии во время лыжных прогулок, одну, по имени Саманта, – когда она путешествовала в Карпатах в Румынии. Трое других считаются утонувшими: две – в Черном море, а одна – в Балтийском в Восточной Германии. Раньше здесь жили еще две женщины, но они покончили с собой. Сэм, это едва не разбило мне сердце. Как могут эти ублюдки так поступать с людьми?! Отрывать их от семей... их жизни?..
– Они называют нас Главным Врагом, Лиза. С большой буквы. И ведут с нами борьбу не на жизнь, а на смерть.
Лиза посмотрела на экран телевизора. В схватке сошлись Рокки и русский.
– Какой глупый фильм, – сказала она. – Но почему он кажется мне не таким идиотским, как тогда, когда я смотрела его в первый раз.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – улыбнулся Холлис.
– А ты считаешь их главным врагом?
– Видишь ли, иногда мне нравится думать, что я кое-что делаю для них. Не для партийцев или КГБ, разумеется. Но для народа, русских и других национальностей. Я думаю о том, какая жизнь могла бы быть в этой стране, если бы в Кремле сидели другие люди.
Лиза положила голову ему на плечо и спросила:
– Каким образом майор Додсон выбрался отсюда?
– Пока не знаю.
– Чем ты занимался, пока меня не было?
– Ко мне заходил Буров.
– И что он хотел?
– Он только хотел посмотреть, как наши дела.
– Ублюдок!
– Не позволяй этим людям доставать тебя, Лиза.
– Он бил тебя... дал мне пощечину... Он зашел в мою камеру... когда эта пожилая баба... обыскивала меня...
– Ладно, не думай об этом. Ты должна понять, что Буров все время хотел заставить нас работать на них. Вот почему мы оказались здесь, а не на Лубянке. Вот почему он не делает нам ничего такого, чего, по его мнению, мы не сможем забыть и простить.
– Понимаю.
– Он принес кое-какие газеты. Ты готова прочесть сообщение о собственной смерти?
Лиза молча кивнула. Холлис встал и взял с комода газеты и журналы. Он протянул ей лонг-айлендскую «Ньюсдей». Открыв страницу, где печатались некрологи, Лиза увидела свою фотографию и прочитала заголовок: «ЛИЗА РОДЗ – ЖЕРТВА КАТАСТРОФЫ». Она шмыгнула носом и сказала:
– Наверное, мама дала им мое старое фото. Ей всегда нравился этот снимок... – На газетный лист упала слеза.
Сэм забрал у Лизы газету и налил два стакана бренди. Они выпили.
– Моя семья похоронила меня... бедный папа... он стоит у меня перед глазами... стоит, стараясь не заплакать. – Она взглянула на Холлиса. – А ты? Твоя семья?..
Сэм открыл страницу для некрологов в «Вашингтон пост».
– Я с военными почестями похоронен на Арлингтонском кладбище.
Лиза опустила взгляд на некролог и молча прочла его.
– Не знала, что ты такая важная особа.
– Этот интерес вызван лишь обстоятельствами, при которых мы погибли. Вот... – Он показал ей первую страницу последнего выпуска «Вашингтон пост»:
«США принимает заявление Советов по поводу роковой катастрофы».
Лиза начала читать:
"Вчера Госдепартамент уведомил, что «в основном удовлетворен» объяснением Советского Союза о смерти двух американских граждан, погибших на прошлой неделе при аварии военного советского вертолета неподалеку от города Минска. В официальном заявлении госдепартамент назвал эту катастрофу «трагическим несчастным случаем» и заявил, что нет никаких причин подозревать здесь «нечестную игру».
Посольство США в Москве потребовало от советских властей провести тщательное расследование гибели полковника ВВС Сэмюэля Г. Холлиса, 46 лет, военного атташе в СССР, и Лизы Родз, 26 лет, помощника советника по связям прессы с общественностью агентства ЮСИС. Оба были уже отозваны из страны, когда вертолет, на котором они летели, разбился по неизвестным причинам. Госдепартаментом был рассмотрен тот факт, что Холлис и Родз были объявлены Советами «персонами нон грата».
По словам сотрудника посольства США в Москве Чарлза Бенкса, посольство «в основном удовлетворено» объяснением несчастного случая советскими властями. Бенкс заявил, что «нет причин полагать, что Холлис или Родз стали мишенями в какой-то грязной игре».
Во вчерашнем выпуске советская газета «Правда» в Москве поместила статью, посвященную катастрофе вертолета. Поскольку «Правда» редко печатает материалы о катастрофах на территории СССР, то эта публикация воспринимается американскими дипломатами как некоего рода извинение со стороны Кремля.
Госдепартамент опубликовал свое заявление через несколько часов после того, как Холлис был похоронен вчера с военными почестями на Национальном Арлингтонском кладбище. Родз также была вчера похоронена в Си Клифф, небольшом нью-йоркском поселке на Лонг-Айленде.
Некий высокопоставленный источник в Госдепартаменте заявил, что вчерашнее заявление было опубликовано, чтобы утешить семьи Холлиса и Родз и положить конец «домыслам» прессы относительно их гибели.
Советское руководство приказало Холлису и Родз покинуть страну приблизительно две недели назад после того, как обвинило их в несанкционированной автомобильной поездке. Госдепартамент отказался подтвердить или опровергнуть это обвинение, но представитель посольства США в Москве подтвердил, что в то время Холлис был послан посольством в Можайск с полного ведома и согласия советского руководства, чтобы затребовать тело американского туриста Грегори Фишера, 23 лет, из Нью-Ханаана, штат Коннектикут, погибшего в автомобильной катастрофе в самом начале этого месяца под Можайском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57