– Не упускай этого парня, милочка.
Джеймс Мартиндэйл снова вышел на сцену и вынес стенд с наклеенной на нем увеличенной фотографией статьи, напечатанной по-русски.
– Тем, кто хочет знать правду об инциденте, из-за которого мы все собрались здесь, советую обратиться к советской прессе. «ПРАВДА», как вы уже знаете, означает «правда», а «ИЗВЕСТИЯ» – «известия», и я слышал, что в «ПРАВДЕ» нет известий, а в «ИЗВЕСТИЯХ» не бывает правды. Тем не менее я прочту вам английский перевод этого советского репортажа: «Советское Министерство иностранных дел заявляет об изгнании из страны С.Холлиса и Л.Родз, мужчины и женщины, сотрудников американского посольства, за деятельность, несовместимую с их дипломатическим статусом. Это еще один пример того, как американские агенты укрываются за статусом дипломатической неприкосновенности, чтобы заниматься антисоветской деятельностью. Однако органы государственной безопасности, некоторое время наблюдавшие за С.Холлисом и Л.Родз, положили конец их злоупотреблению советским гостеприимством». – Мартиндэйл поднял глаза от текста и погрозил пальцем Холлису и Лизе. – Нехорошо, нехорошо.
Уорник крикнул:
– Пусть это послужит уроком для всех нас! Троекратное «ура» органам государственной безопасности!
Мартиндэйл вернулся к микрофону:
– А сейчас, леди и джентльмены, представляю слово нашему почетному гостю, кавалеру ордена Лимона, а также кавалеру многих других наград, покидающему нас военно-воздушному атташе, полковнику Сэму Холлису. – Сидящие за столами поднялись.
Публика стоя приветствовала его. Оркестр заиграл «Мы покидаем эти беспокойные голубые просторы», Лиза подошла к Холлису и встала рядом.
– Благодарю всех вас за очень теплый прием, – начал Сэм. – А также благодарю Джима Мартиндэйла, ведающего протоколом и выпивкой, за орден и вступительное слово. Также мне хотелось бы выразить свою признательность Гарри Уорнику, который публично свалял дурака, и мою глубочайшую благодарность Чарлзу Бенксу за то, что он явился сюда трезвый. И, разумеется, выражаю самую теплую благодарность капитану О'Ши и моим сотрудникам за их личную преданность, которую они без боя отдают своему будущему боссу. Когда я вернусь домой и медленно покачу в своем «корветте» по шоссе через поля и фермы славной Вирджинии, слушая матч ВВС – Пехота и жуя банан, мои мысли будут о вас, о тех, кто остался здесь, кто распивает за завтраком водку и любуется снежинками за окном.
Он отдал честь и под громкие аплодисменты покинул сцену.
Мартиндэйл представил Лизу, а оркестр заиграл мелодию из «Доктора Живаго».
– Огромное вам всем спасибо, – сказала она. – До этого меня ни разу не выгоняли из страны, и я никогда не думала, что это может оказаться настолько забавным. Я благодарю всех своих сослуживцев за то, что они сделали мою работу вполне терпимой. Также мне хочется поблагодарить Чарлза Бенкса, который очень старался избавить меня от неприятностей. Чарлз – это человек, разрывающийся на части между обязанностями помощника посла и желанием быть просто человеком. Его необыкновенное знание России и позволило ему заявить, что Бородино – это лучшая марка итальянского красного вина, изготовляемого в Советском Союзе. Мне бы очень хотелось остаться здесь с вами и продолжить свою работу. И я твердо уверена, что где-то наши пути пересекутся вновь и мы с удовольствием вспомним об этом незабываемом сотрудничестве. Благодарю вас.
Мартиндэйл поблагодарил всех за внимание и объявил танцы.
Лиза подмигнула Сэму и повела его на танцевальную площадку.
– А мы танцуем с тобой впервые. Мне очень грустно, Сэм. Так не хочется уезжать.
– Могло быть и хуже. Нас могли убить.
Она промолчала.
– Навсегда забудь об этой стране, Лиза. И никогда не возвращайся сюда, даже если тебя пригласят. Обещай мне.
– Нет. Этого я пообещать не могу.
– Мне надо срочно выпить, – сказал он.
– Только смотри не напейся. Я хочу, чтобы ты был в форме сегодня ночью.
– Этого я тоже не могу обещать. Если хочешь, потанцуй с Айлеви. Тебе вовсе не требуется для этого моего разрешения.
– Нет, не буду. Однако спасибо за эти слова, Сэм.
– Послушай, мне бы хотелось провести часть отпуска вместе с тобой.
– Я об этом подумаю.
– А что тут думать...
Вдруг музыка замолкла, и Джеймс Мартиндэйл объявил о прибытии посла с супругой. В зале заметно притихли.
Посол и его супруга подошли и поприветствовали Холлиса и Лизу.
– Я высоко оцениваю тот вклад, который вы внесли в работу нашей дипломатической миссии, – говорил посол. – Я знаю, что Чарлз беседовал с вами обоими, и я рад, что вы приняли его аргументы. Полковник Холлис, мисс Родз... Сэм и Лиза... желаю вам приятного и счастливого возвращения домой. – Они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
– Так что ты решила по поводу нашего совместного отпуска, Лиза?
– Мне надо подумать... ну... мои родители... ты ведь немножко постарше меня, и к тому же женат.
– Ты только сейчас узнала об этом?
– Дай мне подумать, чтобы принять правильное решение.
– Так подумай. – Сэм повернулся и пошел к своим сослуживцам.
Путь ему преградил Майк Салерно, репортер «Пасифик ньюс сервис». Он отвел Сэма в сторону.
– Забавная речь, полковник. У всех сегодня редкое настроение. Когда кто-то из нас уезжает, мы собираемся у него дома и тоже устраиваем что-нибудь похожее.
Холлис находил Салерно нахальным, но абсолютно откровенным.
– А знаете, – продолжал от, – мы ведь вышибли вашего коллегу в дипкорпусе, а еще одного ублюдка из ТАСС в отместку за Лизу. У красных, наверное, сегодня такая же вечеринка в Вашингтоне. Они пародируют дядюшку Сэма. Так за что же на самом деле, полковник, вас высылают из страны?
– Вы же знаете, мы совершили незаконную поездку.
Салерно взял с подноса официанта два бокала с шампанским и протянул один бокал Холлису.
– Вы со мной искренни, Сэм?
– Да.
– Вы ездили туда, чтобы позаботиться о теле Грега Фишера?
– Совершенно верно.
– И проехали несколько километров окольным путем к Бородину, где вас и засекли?
– Правильно.
– А ходят слухи, что Грега Фишера убили бандиты, и Советы не хотят, чтобы это выплыло наружу.
– Я видел опись личных вещей этого мальчика. Все, начиная от денег и кончая фломастерами. Тут нет никакой грязной игры.
– В самом деле? Хотите, расскажу о том, что мне стало известно?
– Валяйте.
– Я позвонил родителям Фишера в Нью-Ханаан и узнал, что было сделано вскрытие. Они рассказали мне кое-что. Поэтому я и думаю об этом пареньке, который ночью ехал по шоссе Минск – Москва в состоянии алкогольного опьянения. Я не купился на эту версию. Я знаю, сколько бумаг пришлось подписать Фишеру о том, что ему известны правила передвижения и пребывания в этой стране. А его родители сказали мне, что Грег был очень осторожным мальчиком... Так вот, на другой день я сам совершил незаконную поездку на машине. Для начала я покрутился в окрестностях Можайска. За несколько рублей водитель отвез меня на место гибели Фишера. Это западнее Можайска. Я видел место, где его машина свернула на дорогу, ведущую на восток, и врезалась в дерево. Я даже нашел осколки ветрового стекла, через которое Грег вылетел головой вперед. Однако водитель грузовика рассказал мне, какой переполох вызвал «понтиак» в городе. Но если Фишер погиб в том месте, которое мне показали, то он не мог ехать через Можайск. Уверен, Сэм, тут дело нечистое. И вот я подумал, что если вы подкинете мне кое-какие улики, неофициально, конечно, я бы...
– У меня нет никаких улик, – ответил Холлис. – Но если то, что вы рассказываете, – правда, то, возможно, Грег Фишер проезжал через Можайск, затем по какой-то причине вернулся, потом снова отправился в Москву, и перед тем, как еще раз заехать в Можайск, свернул с дороги.
– Да зачем ему понадобилось ночью кататься туда-сюда по шоссе? Послушайте, я должен на днях лететь во Франкфурт. Давайте полетим вместе, и я расскажу вам кое-что еще, что разузнал об этом деле.
– Может быть, Майк, а теперь извините меня, мне нужно кое с кем попрощаться, – сказал Холлис и направился к бару.
Он давно заметил там Айлеви и подумал, что тот наверняка ждет его.
– Что нужно Салерно? – спросил Сэз.
– Ему кое-что известно. И он не прочь покопаться в этом деле.
– Наверное. А вы что, немного поссорились с Лизой?
– Нет.
– Вот и прекрасно. Мне бы хотелось, чтобы вы держались рядом с ней по крайней мере до Франкфурта, Сэм.
– Об этом не беспокойтесь.
– О'кей. Кстати, не окажете мне одну любезность, если у вас нет каких-либо планов на ночь? Загляните ко мне около полуночи.
– Когда же вы спите?
– На посольских брифингах для сотрудников, – ответил Айлеви и спросил: – Вам что-нибудь известно о вертолете МИ-28?
– Только технические данные. Это новейший советский транспортный вертолет. А что?
– Принесите мне все материалы о нем, которыми располагаете.
– Я попрошу О'Ши, и он вам закинет.
– Принесите сами. Итак, у меня в полночь. – Айлеви повернулся и ушел.
– Понятно, – пробормотал себе под нос Сэм.
Попрощавшись со своими коллегами из НАТО, Холлис незаметно выскользнул из зала и направился к себе в кабинет, чтобы подготовиться к полуночной встрече с Айлеви. Зазвонил телефон.
– Холлис слушает.
– Чем ты занимаешься в своем кабинете в одиннадцать вечера, Сэм?
– Прощаюсь с секретаршей.
– Ой, не советую, Холлис. Лучше тебе этого не делать. Ты придешь ночевать домой?
«Домой». Его удивило это слово.
– В полночь у меня назначена встреча с сотрудником по политическим вопросам.
– Где?
– У него на квартире.
– Я буду ждать тебя в своей постели до рассвета.
– Подумаю об этом.
– А о чем ты думаешь сейчас?
– Мне надо сделать кое-какую работу, – ответил он. – Я должен идти.
– Твое нижнее белье у меня. И даже зубная щетка.
– Здесь ненадежные телефоны.
– Знаешь, чего бы мне хотелось попробовать, когда я задеру ноги выше головы и...
– Ладно, ладно, о'кей! – улыбнулся он. – Увидимся попозже. – Он повесил трубку, подошел к окну и посмотрел на погрузившийся в темноту город.
Глава 26
Синий «форд-файрлэйн» стоял в подземном гараже посольства. За рулем сидела Бетти Эшман, жена морского атташе.
– Готовы, Сэм? – спросила она.
– Готовы. – Холлис и Лиза устроились на полу у заднего сиденья друг против друга, прислонившись спинами к дверцам автомобиля. На сиденье, подобрав под себя ноги, сидели две молодые женщины из консульского отдела, Одри Спенсер и Петти Уайт. На переднем сиденье расположилась Джейн Эллис, сотрудница коммерческого отдела.
«Форд» двинулся вперед. Сэм предупредил Бетти Эшман:
– Помните, им не разрешено останавливать выезжающие машины. Если милиционер выйдет на дорогу, сигнальте и продолжайте ехать. О'кей?
– Понятно. Однажды я так уже вывозила из посольства своего мужа.
– Кто-нибудь есть сзади? – спросил Холлис, когда они выехали за ворота посольства.
Обе женщины посмотрели в зеркальца бокового обзора и сообщили, что хвоста нет. Бетти Эшман свернула на набережную и прибавила скорость. Это был не самый короткий путь в британское посольство, но он проходил мимо Новодевичьего монастыря.
– Прямо перед нами монастырь, – объявила Бетти Эшман.
– Сверните в тот маленький скверик напротив монастыря, и мы выскочим, – попросила Лиза.
– Спасибо, что подкинули, леди, – добавил Холлис.
– Это огромная честь – подвести в машине двух кавалеров ордена Джоэла Барлоу, – сказала Джейн Эллис.
«Форд» подъехал к скверику и притормозил. Холлис и Лиза открыли двери и быстро выскочили из автомобиля. Бетти Эшман тут же нажала на газ.
– Думаю, мы одни, – сказал Сэм, оглядевшись вокруг.
Лиза отряхнула свой черный плащ, и они зашагали через сквер к высоким монастырским стенам.
– У нас по-прежнему военное положение? – спросила Лиза.
– Нет.
– О чем вы болтали с Сэзом почти до четырех утра?
– О сексе, спорте и религии.
– Он не разбирается ни в одном из этих вопросов.
– Вот мы и выясняли это до четырех, а потом я ушел.
Они прошли через ворота внутрь монастыря.
– Помнишь, нам рассказывал Саша, что Петр Великий заточил здесь свою жену и сестру? – Лиза поняла, что лучше сменить тему. – Новодевичий женский монастырь раньше был пристанищем для дам благородного происхождения. В древности он служил крепостью на южных подходах к Москве. После революции монахинь изгнали. А теперь здесь филиал Государственного исторического музея. Ты, кажется, хотел побывать на могиле Гоголя?
– Да, это нужно для дела.
– Я могу пойти с тобой?
– Боюсь, что нет.
Они подошли к церкви Смоленской Богоматери.
– Знаешь, Сэм, если бы я решила выходить замуж, мне, наверное, захотелось бы венчаться в православной церкви. А ты венчался в церкви?
– Нет, все произошло в реактивном истребителе, летящем со скоростью два маха. Капеллан венчал нас по рации. Когда он провозгласил нас мужем и женой, я нажал на кнопку катапульты, и нас выкинуло из самолета. После этого все у нас покатилось под откос.
– А вот это – храм Успения Богородицы, – вновь сменила тему Лиза.
– Его бы следовало немного подремонтировать.
– Московские церкви, и эту в частности, немного привели в порядок во время Олимпийских игр 1980-го. И то потому, что монастырь расположен рядом со стадионом имени Ленина. Но все равно, ты же видишь, в каком все ужасном состоянии.
Холлис кивнул. Он рассматривал многовековые деревья и храмы крепости-монастыря и думал, что мир в XVI веке был проще, однако не менее опасен и страшен.
– Хочешь послушать службу, Сэм?
Они вошли в храм Успения Богородицы. Лиза купила две свечки и одну отдала Холлису.
Начался молебен, однообразный и наводящий меланхолию, длившийся, наверное, с четверть часа. Затем запел хор. Сначала песнопение показалось Сэму монотонным, но он даже не заметил, как оно полностью захватило его. Холлис рассматривал лица стоящих вокруг людей и думал о том, что за те два года, которые он прожил в Москве, ему впервые встретились такие безмятежные, ясные русские лица. Он вдруг осознал, что потрясен и ошеломлен церковной службой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57