«А как? Ты что, не видела перед глазами наглядных примеров? Енски, Пастухов
а, ставшая все-таки профессором и академиком. Разве твоя судьба не напоми
нает их собственную с точностью до мелочей?»
Да, но…
«А возразить-то тебе и нечего. Не так ли?»
Так. Все так.
Ц Ссслово для ответного высступления предосставляетс-ся професссору
Элиссабет МакДугал!
Что-то Алекс совсем сдал. Конечно, ведь у него вставная челюсть! Потому и с
вистит. Как змея.
Ц Давайте, душшшеччка, Ц подбодрил ее Енски, ехидно сверкнув желтыми от
старости глазами. Ц И не забудьте по-клонитьссся. Знаю я вассс! Всссе так
ая шше ссасснайка!
Он кокетливо приложился губами к ее руке.
Старый селадон! Змий-искуситель!
Профессор Элизабет МакДугал взошла на кафедру. Окинула взглядом аудито
рию. Скучающие лица коллег, унылые взгляды студентов, вынужденных присут
ствовать на этой утомительной церемонии, вместо того чтобы оттягиватьс
я где-нибудь в пабе под легкую ненавязчивую музычку.
…И любящий лик Мадонны, склонившейся над младенцем Христом.
Икона поразила Элизабет до самой глубины души. Оксфорд отличался ортодо
ксальностью порядков. Позволить такое в Зале для торжеств! Кто только мо
г решиться на столь смелый поступок?
Неведомый художник изобразил Богоматерь с обнаженной грудью! Молодая ж
енщина только-только закончила вскармливать новорожденного. Она отнял
а у ребенка сосок и вытирала с розового кружка капельку молока, не попавш
ую в уже насытившийся и закрытый детский ротик. И столько невинного реал
изма было в этом обычном сюжете, что икона показалась Элизабет живой. Вот
Мадонна закончила свое занятие и взглянула на женщину за трибуной. В Ее г
лазах профессор прочла такое счастье, которое невозможно было выразить
обычными человеческими словами.
Они были здесь просто лишними и пошлыми, звуки людского голоса.
Бетси поняла это и, развернувшись, пошла прочь с трибуны.
Под недоуменный ропот обманутой аудитории. Под свист вставной челюсти п
рофессора Алекса Енски. Прочь!
В Темноту…
Ц Поздравляю вас, Посвященные! Ц торжественно прозвучал знакомый гол
ос.
Бетси открыла глаза. Перед нею и ее напарниками стояла фигура в красном г
иматии, заколотом золотой фибулой, Ц Ахил Понтарх, Владыка острова Левк
е.
Ц Все кончено, друзья! С победой! Тифон вновь повержен. Благодаря силе ва
ших душ, пылу ваших сердец… Я рад, что мы не ошиблись в выборе!
Странно, но его снисходительная улыбка почему-то перестала раздражать Б
етси.
Ц А как же битва? Ц растерянно поинтересовался Мочалка Перси.
Ц Вы ее уже выиграли. Наиболее трудная и утомительная битва Ц битва с са
мим собой.
Ц Наверное, ты прав, Понтарх! Ц согласился с ним Мережко.
Его товарищи промолчали. Что тут говорить? И так все ясно.
Ц Мы навсегда это запомним, Ахилл! Ц вздохнула Элизабет. Ц Спасибо за у
рок!
Ц Да не за что! Ц невесело рассмеялся Балафре. Кажнется, ментальная бор
ьба вымотала и его.
Ц И все-таки, Ц осторожно напомнил лейтенант, Ц что стало с Тифоном?
Ц А вон он! Ц кивнул призрак в сторону сокровищницы.
…У входа в нее появилось новое изваяние Ц Золотой Дракон, ползающий на ч
реве. Часть пожертвований просыпалась из хранилища наружу, и Дракон оказ
ался полупогребенным под грудой драгоценного металла.
Ц Подавился собственным златом, Ц метнула язвительную реплику бароне
сса.
Ц Кстати, о золоте! Ц вдруг вспомнил Понтарх. Ц Можете взять небольшую
толику себе. Так сказать, на память о наших общих злоключениях. Но… не сове
товал бы. Мало ли что?
Ц Ты хочешь расплатиться с нами, Пелид? Ц с презрением бросила Бетси. Ц
Как с обычными наемниками?
Ц Опять дерзишь, малышка? Ц укорил ее призрак. …Без злости, без иронии, ус
тало.
Ц Мы же теперь некоторым образом друзья. А друзья должны делиться. Мне ве
дь теперь все это не нужно. Храма нет. Никто не приносит жертв, не совершае
т возлияний и воскурений перед моим алтарем. Так что берите…
Ц Лучше бы ты вернул к жизни нашего товарища, Ц со » вздохом попросила д
евушка. Балафре грустно улыбнулся:
Ц Увы… Скорблю вместе с вами, Посвященные. Но, поймите, я ведь не бог, а тол
ько герой. Даже не герой, просто Память, давняя, давняя Память… Примите-ка
и это. Как Знак, как Память.
Он протянул к ним правую руку. На ладони лежали два золотых перстня-печат
ки Ц таких же, как и у Элизабет, с храмом и Змием. Кольца Посвященных.
Ц Прощайте!.. Ц Силуэт Понтарха подернулся рябью.
Ц Вы это, Ц послышался голос верзилы Аякса, Ц не забывайте нас. Классны
е вы ребята, клянусь рыбьими потрохами!
Ц Хайре, кора! Ц молвил Патрокл. Ц Хайре, эфебы! Да пребудут с вами боги!

…Бледная тень неслышно растворилась в воздухе.

Глава восемнадцатая
ОДЕССА-МАМА

Ц Ты уверена, что это так необходимо? Ц в сотый раз спросил Гор у своей юн
ой подруги.
Ц Уверена, уверена! Ты даже не представляешь, как обрадуется мама, Ц стр
екотала Яна, буквально волоча за собой Гора. Ц А папа так вообще будет в в
осторге. Они у меня замечательные. Я им позвонила, и они уже готовы нас вст
ретить. Все будет хорошо, не волнуйся. Вот увидишь, я знаю, это всегда так, но
…
Она все говорила и говорила, а Гору все больше и больше не нравилась эта ид
ея, суть которой заключалась в знакомстве его (Енски-младшего) с родствен
никами ее (Яны Градовой).
«Зачем мне это все нужно? Ц мучительно размышлял Гор. Ц Скоро уезжать. И
вообще…»
Что было заключено в этом «вообще», Енски-младший не знал, но довод был су
щественный и смущал его разум.
Ц Вот мы и пришли! Ц радостно воскликнула Яна, указывая на девятиэтажны
й дом с массивной лепниной и полуколоннами.
«Славяно-сталинская готика», Ц констатировал Гор.
Яна уперлась кулачками ему в поясницу и буквально затолкала оробевшего
англичанина в подъезд.
Ц Папа у меня критик, Ц тараторила она, поправляя одежду на Горе.
Кабина лифта надсадно скрежетала и бухала, проезжая между этажами.
Ц У него сейчас гостит его брат, наш с Олей дядя. Он из Харькова и писатель
. У них вместе очень удачный бизнес. Много знакомств в разной среде. Папа с
пециализируется по газетам и всяким там издательствам. Тебе будет с ним
интересно, ты ведь журналист. А дядя у меня еще и восточными единоборства
ми увлекается…
И Яна шутливо стукнула Гора в живот кулачком.
Ц Так что тебе с ним будет интересно, ты же увлекался тэквондо.
Ц Я? Ц ужаснулся Гор.
Ц Ну да. Помнишь, на острове ты говорил, что увлекаешься. Когда мы в палатк
е… ты еще так красиво ломал деревяшки для костра. А я спросила…
Ц Ах да… Конечно… Ц Гор зажмурился.
По непонятной причине у него не хватало духу прервать затянувшиеся отно
шения, что-нибудь соврать, сослаться на неотложные дела и дунуть в свой от
ель, а то и сразу в аэропорт. Славянской экзотикой он был сыт по горло. Но во
т Яна… Что-то было в этой девушке такое, что не позволяло Гору провернуть
финт из стандартного набора среднестатистического ловеласа и спокойно
осесть на дно, пережевывая детали своего любовного приключения.
Лифт тем временем с агонизирующим хрипом остановился на последнем этаж
е и раздвинул створки.
Ц Приехали! Ц радостно воскликнула Яна и, схватив Гора за руку, потащил
а его в темноту лестничной клетки. Ц Тут немного темновато, но ничего лиш
него под ногами быть не должно…
Ц Ага! Ц завопил кто-то, как только в темноте открылась дверь. Ц Вот он, н
аш ви'туоз пе'а и че'нил…
Славный предок Яны приятно картавил.
Ц Заходите-заходите!
Ц Ну, папа, Ц обиженно воскликнула Яна. Ц Я же просила…
Ц Конечно, конечно, Ц отмахнулся от нее чуть-чуть толстенький, рыжий бо
родач. Ц Ничего с ним не случится. И добавил непонятно:
Ц Роglyadim, konechno…
Яна что-то протараторила по-русски, а может, и по-украински, особенной раз
ницы между этими двумя языками Гор не ощущал.
Ц Не уагпо, Ц отмахнулся от нее папа и протянул Гору руку. Ц Дмит'ий Оле
гович. Можно п'осто Дима. А вы?
Ц Гор Енски, Ц ответил Енски-младший, пожимая руку. Ц Журналист.
Пожатие у Дмитрия Олеговича было могучее, создавалось ощущение, что он н
е критик, а тяжелоатлет в отставке.
Ц Замечательно! Замечательно, что жу'налист. Люблю я гуманита'иев. Люблю!
П'ямо гасцеловал бы вас!
Ц Папа!
Ц А я бы гасцеловал!
Ц Папа!!!
Ц Ну хо'ошо, хо'ошо… Ц Дмитрий Олегович обернулся: Ц Олежка! Ну где ты
? Yanichkin zhenih priehal!!
Ц Бегу, бегу! Ц отозвались из комнаты.
Ц Папа! Ц в очередной раз повторила Яна.
Гор перестал ориентироваться в пространстве. У него вдруг начался остры
й приступ клаустрофобии, свойственный каждому неженатому человеку, вне
запно ощутившему запах ЗАГСа.
Ц А вот и я! Ц вышел из дальних дверей коридора мужчина, отдаленно похож
ий на Дмитрия Олеговича. Он был тоже бородат, с животиком, но волос имел че
рный, вид более осанистый и глазами словно бы спрашивал удивленно: «И как
вы до этого докатились?!» Ц Здравствуйте, здравствуйте!
Ц Это мой двоюгодный б'ат! Ц торжественно провозгласил Дмитрий Олегов
ич. Ц Олег Дмит'иевич!
Ц Ну, я уж как-нибудь сам представлюсь молодому человеку, Дима… Если я не
так хорошо, как ты, ориентируюсь в этих бесконечных временах английского
языка, это не значит, что я вообще и говорить не умею… Ц И он протянул руку.
Ц Олег Дмитриевич. Мы с Дмитрием Олеговичем родственники. По маме. И кол
леги. По работе.
Рукопожатие у Олега было еще более костедробительное.
Ц Вы, я слышал, тэквондо увлекаетесь?
Ц Совсем немного, Ц пролепетал Гор. Ц Знаете, в юности, в университете…

«Вот тебе будет наука! Ц в сердцах подумал Енски-млад-ший, но, конечно, не
вслух. Ц Нечего девочкам мозги пудрить! Дон Жуан hrenov!»
Впрочем, его лепет прошел безнаказанно, потому что братья неожиданно увл
еклись друг другом. Олег Дмитриевич внезапно завизжал, как Брюс Ли в лучш
ие годы, а Дмитрий Олегович зарычал, как тигр. Оба встали в стойки, смутно н
апоминающие фильм «Змея в тени орла», и кинулись друг на друга, крича, как
ошпаренные коты. В процессе этой милой семейной сценки братья зацепилис
ь за вешалку и завалились куда-то в закрытую комнату. Там загрохотало что
-то жестяное, потом зазвенело что-то стеклянное, и братья появились на по
роге как ни в чем не бывало. На лице Олега, впрочем, было несколько озадаче
нное выражение.
Ц Vaza? Ц спросила Яна.
Ц Net. Serviz, Ц задумчиво отозвался Олег Дмитриевич.
Ц Еrunda, Ц махнул рукой Дмитрий Олегович. Ц Еerunda! Пойдемте лучше чай пить!
И вся дружная компания поволокла Гора в большую комнату.
Ц Чай лучше пить, конечно, не наш, Ц по дороге убеждал Гора Дмитрий Олего
вич в правое ухо. Ц Лучше китайский. Особенно я выделяю из этой с'еды всяк
ого года Олон-ги. Удивительный вкус! У нас отк'ылся магазинчик тут, непода
леку, там можно п'иобрести такие удивительные чаи! Такие удивительные со'
та! Газнооб'азие по'ажает! Сейчас мы как газ выпьем Пу-Э'х. Вы ощутите это ве
ликолепие вкуса, это газнооб'азие оттенков…
Ц А как вы познакомились с Яночкой? Она звонила, но ничего не рассказала
толком. Экспедиция, какие-то тайны. Археология Ц это увлекательно, но она
ж нам ничего не рассказывает… Ц жаловался в левое ухо Олег Дмитриевич.

Ц Не слушай их, это все глупости, Ц комментировала в затылок Яна.
Гор лишь ошалело кивал. Наконец они подошли к порогу гостиной, и ноги Енск
и-младшего повели себя не совсем адекватно, что было удивительно даже дл
я него самого. Ноги вдруг ослабли прямо на пороге комнаты. В большущей ком
нате стоял громадный, занимающий все пространство стол, за которым сидел
а и радостно улыбалась во все 32 зуба вся родня Яны Градовой. Мама, сестра Ол
я, жена дяди, их сын, бабушка с дедушкой. Заодно там же сидела соседка, блист
ающая золотом рта.
Всем им Гор был представлен. Ручка Оли Градовой задержалась в его руке чу
ть дольше, но Енски-младший в тоске не придал этому значения.
Облегчало участь Гора только то, что по-английски говорили в этой семье Я
на, ее папа и Олег Дмитриевич. Остальные молчали и благодушно улыбались. О
собенно в этом усердствовала соседка, которой, видимо, не терпелось прод
емонстрировать свой золотой запас заморскому гостю. Впрочем, мама Яны ул
ыбалась несколько натужно, видимо, по причине того, что она отлично слыша
ла «драку мартовских котов» и ее звонкие результаты.
«Попал, Ц понял Гор. Ц Попал…»
Ход его мыслей не сильно изменился через три часа.
Он в такой же немой тоске пил уже седьмую кружку ненавистного Пу-Эрха, кот
орый чем-то напоминал круто заваренный веник и сыр для гурманов. Дмитрий
Олегович и Олег Дмитриевич ввязали его в качестве арбитра в спор относит
ельно сортов чая и их вкусовых качеств. Гор делал задумчивое лицо, слова п
рилипали к языку, но спорящим ничего больше и не надо было.
Страшно хотелось в туалет, но почему-то Енски-младший стеснялся. А тут ещ
е Яна, всегда такая бойкая, сидела с видом невинной японской девственниц
ы, потупив взор, и смущенно улыбалась. Она изредка бросала на Гора взгляды
, полные намеков на «стесненные чувства». От этого у журналиста начинали
ныть зубы.
Мама Яны смотрела на Гора многообещающе одобрительно. От этого взгляда Г
ор с ужасом ощутил необоримое желание назвать ее тещей, обнять и троекра
тно расцеловаться по русскому обычаю.
На исходе девятой чашечки чая Дмитрий Олегович (хотя, возможно, это был Ол
ег Дмитриевич), издалека завел разговор о свадьбе.
Ц А как у вас, в Англии, дают вид на жительство членам семьи подданного Ве
ликобритании? Быстро или тянут?
От этих слов Яна вся заалела и посмотрела на Гора ТАК, что ему захотелось п
рямо сейчас выброситься из окна.
Ц Мы как-то об этом еще не думали, Ц пробормотал он, медленно погружаясь
в липкий туман.
Ц А пора бы… Ц донеслось из молочной густоты ласковое слово Дмитрия Ол
еговича (а может быть, и Олега Дмитриевича).
«Боги! Вытащите меня отсюда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48