Ты…
Ц Кому другому про законы говорить, да не вам! Ц крикнул Хэл. Его трясло о
т бешенства и ненависти к самому себе за то, что не может скрыть свои чувст
ва. Ц Сами знаете, что поступили против закона, когда моему заявлению не
дали ходу. Сами заставили живым на небо лезть, а…
Ц Вот так я и думал! Ц сказал Порнсен, оскалился, пыхнул сигаретиной. Ц
А отклонил я твое заявление, потому что признал его антиистинным. У меня, в
идишь ли, мысленное предначертание было, очень ясное, живое, И видел я Мэри
, как она несет на руках твое дитя не позже, чем года через два. Не антиистин
ное предначертание, а со всеми признаками ниспосланного самим Впередни
ком. Мне дана была весть, что твое желание развестись есть уклон в псевдоб
удущее. Дана была весть, что ис тинное будущее в руках у меня, и только руко
водя тобою, я смогу сделать его истинным. Я записал это предначертание на
следующее же утро, и было это неделю спустя после получения твоего заявл
ения, и…
Ц О! Сами признаетесь, что попались на удочку Обратника, и нечего на Впер
едника кивать! Ц крикнул Хэл. Ц Порнсен, я обязан представить рапорт об
этом! Сами себя выдали с головой, так и получите по заслугам!
Порнсен побледнел. Сигаретина выпала из губ на землю, челюсти заходили о
т страха.
Ц Что ты порешь? Что порешь?
Ц Говорите, видели мое дитя на исходе двух лет, а меня нет на Земле ого-го
сколько, и отцом ему я быть не могу. Значит, то, что вам предначерталось, вов
се не было истинное будущее. Значит, вы дали себя обмануть Обратнику. Чует
е, что это значит? Вы же кандидат на ВМ!
АХ мигом перестал кособочиться. Правой рукой накрыл рукоять семихвостк
и с крестом-анком на конце, отстегнул ее от пояса. Плеть свистнула перед с
амым носом Хэла.
Ц Видал? Ц пронзительно крикнул Порнсен. Ц Семь хвостов! По одному на к
аждый смертный антиистиннизм! Мало ты их пробовал, попробуешь еще!
Ц Заткнись! Ц гаркнул Хэл. У Порнсена челюсть отвисла.
Ц Да как ты смеешь! Я, твой возлюбленный АХ… Ц заскулил он.
Ц Сказано тебе: заткнись! Ц повторил Хэл не так громко, но так же резко.
Ц Остоебенил мне твой скулеж! За всю жизнь вот так остоебенил!
Но даже эти речи не помешали примечать, как бредет в их сторону Лопушок. А
за спиной Лопушка Ц как лежит на дороге мертвая антилопа.
«Так она погибла! Ц молнией пронеслась мысль. Ц А я Ц то думал, увернула
сь! Глаза-то сквозь куст смотрели, я думал, ее глаза. А она погибла. Так чьи ж
е глаза тогда смотрели?»
Голос Порнсена вернул Хэла к действительности.
Ц Сынок, мы, по-моему, говорили во гневе, а не по злому умыслу. Простим друг
другу и ничего не скажем аззитам, когда вернемся на корабль.
Ц Если ты буверняк, то и я буверняк, Ц сказал Хэл.
И изумился, завидя слезы, стоящие в глазах Порнсена. И еще больше изумился
, чуть не онемел, когда Порнсен вознамерился взять его под руку.
Ц Ах, сынок, если бы ты только знал, как я тебя люблю, как мне больно, когда п
риходится тебя наказывать!
Ц Верится с трудом, Ц сказал Хэл, отвернулся и зашагал навстречу Лопушк
у.
А в нечеловеческих круглых глазищах Лопушка тоже дрожали слезы. Но по ин
ому поводу. Он был потрясен аварией и гибелью несчастного зверя. Однако с
каждым шагом навстречу Хэлу его лицо прояснялось, и вот от слез не остало
сь и следа. Указательным пальцем правой руки Лопушок сотворил над собой
знак круга.
Хэл уже знал, что это религиозный знак, которым жучи пользуются по любому
поводу. Похоже, Лопушок на этот раз с его помощью снял с себя нервное напря
жение. И тут же заулыбался отвратной усмешечкой жуков-кикимор. Раз-два Ц
и у него уже великолепное настроение. Сверхподвижная нервная система, т
олько и всего. Перемены даются легче легкого.
Лопушок остановился и спросил:
Ц Что, господа, дисгармония личностей? Несогласие, диспут, спор?
Ц Нет, Ц ответил Хэл. Ц Просто чересчур понервничали. Скажите, далеко л
и до развалин? И передайте Движенечке: мне очень жаль, что колесница разби
лась.
Ц Ах, не вешайте черепа, то есть головы! Движенечка готов построить, соор
удить, изготовить новый и еще лучший самокат. Что относится, что касается,
что имеется в виду, когда речь идет, заходит, ведется о пешем странствии, о
но станет и будет приятно и полезно для душевного состояния. Всего-о… кил
ометр, да? Или немного больше, немного меньше, чем километр.
Хэл снял очки и маску и по примеру жучей бросил на сиденье колесницы. Подх
ватил свой чемоданчик из багажника позади заднего сиденья. А чемоданчик
АХ'а оставил. Не без чувства вины, поскольку был приучен к роли Порнсенова
«питомца», всегда и во всем готового услужить «опекуну».
Ц Пошел он на ВМ! Ц пробормотал Хэл и обратился к Лопушку. Ц Не боитесь,
что машину обокрадут?
Ц Обо… что? Ц переспросил Лопушок в восторге от неслыханного прежде сл
ова. Ц Что значит «обо-кра-дут»?
Ц Сделают предмет собственности одного лица предметом собственности
другого без ведома и разрешения первого. Это деяние рассматривается зак
оном как преступление.
Ц Пресс-тупление?
Хэл махнул рукой и зашагал по дороге. АХ, рассерженный и полученным отпор
ом и открытым несоблюдением этикета со стороны «питомца», который вынуж
дает «опекуна» волочь собственный чемодан, крикнул вслед:
Ц Эй, ШПАГ, а не много ли на себя берешь?
Хэл даже не обернулся, только еще резвее зашагал по дороге. Крутая, по слов
ечку подобранная отповедь, уже готовая сорваться с языка, вдруг сама соб
ой рассыпалась в пепел: уголком глаза приметил Хэл сквозь зеленую листву
будто блик белой кожи.
Всего лишь блик, мелькнуло Ц и нет. Словно белоперое птичье крыло прянул
о. Может, и впрямь птица? Так ведь нет же птиц на Оздве, нет и никогда не было.


7

Ц Шье Ярроу, шье Ярроу. Уовеву, шье Ярроу.
Хэл проснулся. Не вдруг сообразил, где находится. По мере того, как ширилис
ь пределы яви, осознал, что находится в одной из мраморных комнат посреди
вымершего города. Сквозь арочный дверной проем лился лунный свет, более
яркий, чем на Земле. Он сиял на каком-то комочке, прилепившемся снизу к арк
е. И вдруг взблеснул на каком-то насекомом, пролетевшем под комочком. Вниз
стрельнуло что-то длинное, тонкое, как падучая звезда, угодило в летуна и
втянуло во внезапно открывшуюся черную пасть.
Это, не подпуская летучих паразитов, истово трудилась ящерица, которую о
должили землянам здешние смотрители-археологи.
Хэл повернул голову и глянул в окно в полуметре над собой. Там еще один мош
колов деловито очищал проем от комарья, норовящего пробраться внутрь.
Зов вроде бы прозвучал из-за этого мерцающего лунным светом аквариума. Х
эл навострил уши, словно понуждая тишину снова подать голос. Но тишина от
этого сделалась еще царственней, чем была. И вдруг разразилась раскатист
ой хриплой трелью и могучим сопением прямо за спиной у Хэла, отчего его, бе
днягу, подбросило и на лету перевернуло. В дверном проеме замерла тварь р
азмером с енота. Это было одно из квазинасекомых, так называемый жук-ме шо
чник, ведущий ночной образ жизни. Таких членистоногих на Земле не знали. Е
го ткани получали кислород не через трахеи и систему дыхательных трубок
, как у двоюродных братьев с Земли. У него в задней части головного отдела
имелась пара эластичных мешков, как у лягушек. Раздуваясь и опадая, мешки
производили сопящий звук.
Вид у жука-мешочника был точь-в-точь как у свирепого богомола, но Лопушок
предупредил, что эти существа неопасны. И поэтому Хэл не почувствовал ст
раха.
Ударил пронзительный, дребезжащий звон. Порнсен, мирно спавший у противо
положной стены, вскочил и сел на раскладушке. Завидя насекомое, истошно в
звизгнул. Жука-мешочника как ветром сдуло. И звон, исходивший от браслетк
и на запястье Порнсена, тут же оборвался.
Порнсен рухнул на раскладушку. И простонал:
Ц В шестой раз меня будит, свистун окаянный!
Ц Выключили бы браслетку, Ц буркнул Хэл.
Ц Нельзя. Я засну, а ты тайком шмыг из комнаты и выплеснешь семя на землю,
Ц ответил Порнсен.
Ц Не имеете права мне такой антиистиннизм приписывать, Ц отозвался Хэ
л. Но отозвался без злости, по заученной привычке. Потому что думал о шепот
е, от которого проснулся.
Ц Как Впередник говорит? Всяк не без упрека, Ц пробормотал Порнсен. Взд
охнул и, проваливаясь в сон, зачастил: Ц Интересно, а вправду ли… сам Впер
едник будто бы здесь… наблюдает… он же предсказал… а-а-ах-у-у…
Хэл сел, спустил ноги на пол и замер, дожидаясь, покуда Порнсен не начнет п
осапывать спокойно и мерно. Клюнул носом, веки смыкались. Наверняка этот
нежный шепоток, эти слова, ни земные, ни оздвийские, причудились в мысленн
ом предначертании. Уж не иначе. Человеческий был шепоток, а из «хомо сапие
нс» на две сотни миль в любую сторону единственные особи Ц он да АХ.
Но ведь шепоток был женский! Сигмен великий! Женский голос. Не Мэри. Не то, ч
то голоса Мэри Ц имени ее вовек больше не слышать бы! Единственной женщи
ны, которая вообще Ц ну, пора уж храбрости набраться и сказать эти слова!
Ц с ним спала. Прискорбная, отвратная, унизительная пытка. Но разве отнят
о желание Ц хоть бы не было здесь Впередника мысли Хэловы читать! Ц встр
етить другую женщину, женщину, способную дать подлинный восторг, а не при
евшуюся пустоту от излияния семени, помоги Впередник!
Ц Шье Ярроу! Уовеву. Сэ мва. Жнет Кастинья. Ктаде охвнетк.
Хэл медленно встал с раскладушки. Затылок похолодел. Шепот доносился из-
за окна. Глянул Ц в хрустальном коробе из лунного света, каким явилось ок
но, заключено было изображение женской головы. И вдруг словно обрушился
светлый короб водопадом. Струи лунного света хлынули по лилейным плечам
. Голова кивнула, белизна пальца пересекла черноту губ.
Ц Бук уомук ту бо жук. Э'уте'х. Сииланс. Уене'х. Уит, сильуупфлэ.
Одеревеневший, но покорный, будто напичканный гипнотиком, Хэл мелкими ша
жками двинулся к дверному проему. Но не то чтобы уж вовсе без памяти Ц с о
глядкой, спит ли Порнсен, как прежде спал.
Чуть не одолел заученный рефлекс: был порыв разбудить АХ'а. Даже рука потя
нулась, но Хэл удер жал руку. Чей шанс? Его шанс, Хэла. Торопливость и страх в
голосе женщины подсказали, что та в нужде и отчаянии. И зовет она именно е
го, а не какого-то Порнсена.
А что сказал бы, что сделал бы Порнсен, узнай он, что тут, за стенкой, совсем
рядышком, находится женщина?
Женщина? Да не может здесь быть никаких женщин!
Но что-то знакомое было в самом звуке ее слов. Странное чувство Ц будто б
ы он знает этот язык. Должен знать. И все же не знает.
Замер на месте. Соображать же надо! Если Порнсен проснется и глянет, на мес
те ли «возлюбленный питомец», то… Вернулся к раскладушке, подхватил с по
ла чемоданчик, сунул под простыню, которую дали археологи. Сунул туда же к
уртку. Воротник свернул комком на подушке. Только в великом сонном беспа
мятстве мог бы Порнсен принять этот темный ком на подушке и чемоданишко
под простыней за спящего Хэла.
Босиком, бесшумно, двинулся к дверному проему. Посреди него на полу стоял
а статуэтка архангела Гавриила высотой сантиметров в восемьдесят, крыл
ья полураспущены, меч в деснице высоко поднят над головой.
Стоит чему-нибудь покрупнее мыши оказаться в полуметре от статуэтки, эт
о почует излучаемое ею поле, и на серебряный браслет вокруг запястья Пор
нсена пойдет сигнал. И поднимется трезвон Ц как это уже было, когда явилс
я жук-мешочник, Ц и вскочит Порнсен, как бы крепко ни спал.
И не только в расчете на непрошенных гостей поставлена была статуэточка
. Верное средство не дозволить Хэлу выйти наружу без ведома АХ'а. Не отель,
удобств при спальнях здесь нет, так что единственной причиной для выхода
могла быть только малая или большая нужда. Ну что ж, проводил бы Порнсен, п
рисмотрел бы, чтобы Хэл этим делом и ограничился.
Осмотревшись, Хэл подхватил мухобойку. У нее была метровой длины рукоять
из какого-то гибкого дерева. Стараясь, чтобы рука не дрожала, Хэл плавно о
ттолкнул статуэтку вбок концом рукояти. Осторожненько, чтобы не перевер
нулась, а то падение мигом включило бы сигнал тревоги. К счастью, здесь с п
ола был убран накопившийся за века мусор. И сам пол был гладкий, отполиров
анный тысячами ног.
Выбравшись наружу, Хэл аккуратно подвинул статуэтку на место. Сердце бил
ось Ц как шальное Ц и от возни со статуэткой, и от предстоящей встречи с
незнакомкой. Он шагнул за угол.
И увидел, что женщина метнулась от окна в тень статуи коленопреклоненной
богини, метрах в сорока в стороне. Направился к ней и тут увидел, почему он
а спряталась. Навстречу ковылял Лопушок. Хэл ускорил шаг. Надо было перех
ватить жучу, прежде чем тот заметит женщину и прежде чем подойдет так бли
зко, что их голоса потревожат сон Порнсена.
Ц Шалом, алоха, добрых мысленных предначертаний, да возлюбит вас Сигмен!
Ц сказал Лопушок. Ц Вид у вас тревожный, обеспокоенный, нервный. Это из-
за вчерашней аварии?
Ц Нет. Просто не спится. И охота полюбоваться этими руинами при лунном св
ете.
Ц Они великолепны, прекрасны, загадочны и немного печальны, Ц сказал Ло
пушок. Ц Рождают, навевают мысли о многих поколениях, которые жили, обита
ли здесь. Они рождались, играли, смеялись, плакали, страдали, давали рожден
ие следующему и умирали. Все скончались, все умерли, все миновали, все обра
тились в прах. Ах, Хэл, от этого на глазах у меня слезы, а в мыслях предчувств
ие собственной доли.
Лопушок извлек из сумы носовой платок и шумно прочистил нос.
Ну и видок! И все же как человечно Ц хоть и не во всем Ц выглядело это чуди
ще, этот уроженец Оздвы. Оздва. Неспецу не понять, что за слово такое, а у это
го слова своя история. Какая? А такая: первооткрыватель планеты, впервые з
авидя туземца, говорят, воскликнул: «Это же Оз-2!»
Оно и впрямь. Аборигены напоминали профессора Жука Кикимору из книги Фрэ
нка Баума. Дородные округлые тела и непропорционально тонкие члены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24