Кольмейн оглядел пять сотен гномов.— Я вызвал вас, чтобы вы обратили оружие против колдовского воинства, которое идет на нас, и чтобы вы постояли за вашу законную королеву.Гномы повернули головы к Алисанде. Затем их предводитель согласно кивнул:— Мы заботимся о подземной стране, а вы — о наземной, ваше величество. Мы постоим за вас.Кольмейн снова совершил свои подсчеты. Вздохнул и покачал головой.— Две тысячи пятьсот. Доблестные воины, которые заставят неприятеля дорого купить победу, но победа будет за ним. Нам нужно больше людей, чтобы не попасться в зубы колдуну.— Зубы! — Мэт щелкнул пальцами. Алисанда смерила его подозрительным взглядом.— Ты о чем, маг?— О том, чтобы раздобыть еще тысячу, — выкрикнул Мэт и повернулся к Стегоману. — Эй, не одолжишь ли свой зуб?Дракон содрогнулся.— Часть моего тела? Ты что, маг? — Но тут же его голова покорно поникла. — Я отдам тебе и тело, и душу, я дал клятву.— Благодарю, Стегоман. Ты не пожалеешь.Мэт отвязал у него с шеи кожаную торбу, вытряхнул оттуда зуб и встал на колени, держа его в руках. Дух Плодородия раз подмигнет — Будь ты хотя б табурет — Если уж кто размножаться начнет — Удержу в общем-то нет. Пусть этот зуб размножается всласть Хоть бы и тысячу раз! Нам Плодородьем дана эта власть — Употребляй, кто горазд! Зубов стало два, потом четыре, потом они стали множиться скорее — и вот уже рядом с Мэтом лежала огромная груда драконьих зубов. Под взглядами своих соратников Мэт вынул из ножен меч, воткнул его в землю и пошел, прочертив по земле длинную борозду. Потом — на обратном пути — вторую. И повторил процедуру, пока у него не образовалось шесть борозд. Затем он взял в руки несколько зубов и начал сажать их в землю на расстоянии восемнадцати дюймов друг от друга. Минуту спустя к нему присоединился патер Брюнел, тоже принявшись сеять драконьи зубы. За ним — Саесса. А Мэт тем временем нараспев говорил: Кто только не сеял драконовы зубы — Мудрец, патриот, инвалид... Жил в Греции Кадмус, он грекам подсунул. Чтоб делом занять — алфавит. А время текло, и минуты шуршали, Империи строили и разрушали, И даже в штабах генералы узнали — Слова убивают, ведь слово едва ли Слабее кинжала разит. Ах, буквы — драконовы зубы кривые! В вас дремлют тайфуны и гром! Вы встанете в ряд на листе, как живые — Не вырубить вас топором! В наш век человеку весьма оборзели — На слово людям — наплевать. Но все же и я, словно Кадмус, их сею — Пусть вырастет славная рать! Из земли позади него взошли острия копий и потянулись вверх, как побеги, за ними гривы и греческие шлемы. Суровые лица греков показались из-под шлемов, затем — нагрудные латы, воинские юбки и наголенники. Когда троица кончила сеять, за ними уже выстроился длинный ряд воинов. Скоро последний зуб достиг своего полного роста. Греки переглянулись и обратили взоры к первому. Тот кивнул и, сделав шаг вперед, что-то спросил.Мэт думал, что два года изучения греческого пропали для него даром — эти бесконечные дела со стратегос, едущим верхом на своем гиппос к потамос, и все эти допотопные военные маневры. Но теперь, к своему удивлению, он понял, о чем говорит этот стратегос: он спрашивал, что происходит.Мэт глубоко вздохнул, вспомнив из Эсхила, и выкрикнул:— Герои! Эллины! Призываю вас защитить свободу, как это было и будет свойственно вам!Предводитель насторожился, услышав греческий язык, хоть и исковерканный, из уст закованного в сталь чужака, но тем не менее кивнул.— Какой враг грозит нам сейчас?— Злой волшебник, — ответил Мэт, — и целая орда его приспешников.— Персы! — хором воскликнули греки, а их предводитель приказал:— Как делали наши предки при Фермопилах — стройтесь в фалангу!Когда пыль осела, Мэт оказался перед фалангой греков и целым лесом четырнадцатифутовых копий. Предводитель выступил вперед и отрапортовал:— Мы готовы к битве, полководец!Мэт кивнул с бесстрастным, как у игрока в покер, лицом, не веря сам себе, что это все сотворил он.— Отдыхайте пока, Стратегос, но будьте готовы. Враг может напасть в любую минуту.Греки опустились на землю там, где стояли, вонзив рядом свои копья, терпеливо ожидая сигнала тревоги.Мэт сказал Кольмейну:— Три тысячи пятьсот, Кольмейн.— И два десятка великанов. — Гигант уважительно взглянул на Мэта. — Ты можешь призвать больше?Мэт мысленно выругался. Из драконьего зуба он мог получить и две тысячи, и больше, но он дал волю своему бездумному суеверию и выпалил первое же круглое число, какое пришло на ум. А теперь было слишком поздно. Он с горечью покачал головой.— Нет.— Что ж, можно выиграть бой и у превосходящего тебя числом противника, — со вздохом сказал Кольмейн. — Надежда всегда остается. Побеждают не только числом, но и уменьем, и духом.Мэт вдруг вспомнил, что у него есть еще один резерв, и щелкнул себя по доспехам на груди.— Эй, Макс!— Да, маг!Демон отлетел от группы монахинь, среди которых стояла Саесса. Мэту это не понравилось, но времени на досаду не было.— Послушай, с минуты на минуту грянет бой. Можешь сделать мне одолжение?— Если это в моих силах.— В твоих, в твоих. Просто полетай над вражеским войском, сконцентрируй там и тут силу тяжести — не равномерно, а как придется, чтобы они не могли вычислить, где ты будешь в следующий миг.— Умно, — прожужжал демон. — Знай их колдуны, где я буду в следующий миг, они бы могли мне воспрепятствовать.— Верно. — Мэт кивнул. — Тебе надо не столько причинить им вред, сколько сотворить путаницу.— Сотворить? По отношению ко мне это звучит как оскорбление.Луна, уходившая за тучи, снова показалась. Отчетливо стал виден лес пик и копий, возвышавшийся над головами всадников и пехотинцев, вступивших на другой край долины. Их вел некто в богато изукрашенных доспехах.— Астольф! — Это имя в устах Алисанды прозвучало как ругательство.— Колотил он меня не жалеючи, — процедил сквозь зубы Мэт.— Что-что, а драться он умеет. — Ее голос зазвенел и окреп. — Друг мой Кольмейн, ты будешь командовать правым флангом, гномами и великанами. Сэр Ги, возьмите на себя левый фланг: монкерианцев и наших добрых баронов с их людьми. Матушка настоятельница, пусть ваши леди подъедут ко мне, я буду командовать центром. А вы, лорд Мэтью, встаньте к нам в тыл с вашими гвардейцами из драконьих зубов. — Она сделала глубокий вдох. — Командиры, по своим местам!Черный щит сэра Ги метнулся влево, и монкерианцы последовали за ним. Саесса, привстав в стременах, махала рукой, чтобы монахини подошли к ней.Мет обернулся и крикнул:— Спартанцы! Стройтесь в фалангу. Занимайте позицию в тылу у леди, одетых в черное!Греки вскочили на ноги и заняли отведенные им позиции.По мнению Мэта, было мало смысла в том, чтобы концентрировать главные силы кавалерии на левом фланге, а остальные — в центре. Но, может быть, Алисанда лучше знала свои войска, чем он? В любом случае он был рад, что поставлен недалеко: мало ли что Малинго задумает против нее!Он смотрел, как вражеская армия пересекает долину. Подсчеты сэра Ги явно были более чем скромными.— Переходим в наступление? — спросил он Алисанду.— Нет! Если бы сражение не состоялось, так было бы лучше для нас. Мы смогли бы выступить обратно на восток, с каждой милей набирая подкрепление.— Но они-то это, конечно, знают.— Да, и не потерпят. Битвы не избежать сегодня ночью. Но пусть они первые начнут ее.И выиграют? Мэт снова отметил, что принцесса теряет непререкаемость, когда говорит о победе. Он с беспокойством оглядел полчища Астольфа. А ведь в ход пойдут еще и заклинания Малинго...Сможет ли он им противостоять? Он принялся выстраивать в голове стихи. Понадобится много силы — больше, чем когда он пробуждал каменных гигантов. Он подбирал строфы тщательно и неторопливо.Вдруг словно облаком застлало его разум — что-то темное и злое коснулось его мыслей. Малинго! Колдун уже трудился над тем, чтобы вывести его из строя. И не было времени ничего придумать в ответ. В отчаянии Мэт выкрикнул первое, что пришло в голову, не очень-то веря, что это поможет: Пусть голова моя слова Слагает будто дважды два. Сквозняк продул ему мозги, и темное присутствие ослабло, облако нехотя вышло из его головы и повисло над ней. Поединок между ним и Малинго? Если так, то по крайней мере войско Астольфа на время лишено магической поддержки.И тут Астольф, достигший уже середины плато, пришпорил коня, взмахнул мечом и дал сигнал. С громким криком его войско пошло в наступление.Алисанда сидела на своем коне, невозмутимо поджидая, пока неприятель подойдет поближе. И когда Мэт уже мог различить все до последней подробности в убранстве Астольфа, она крикнула:— Вперед!И все ее воинство с радостным криком помчалось навстречу неприятелю.Сэр Ги на полном скаку привстал в стременах, и его голос перекрыл звуки движения: он пел торжественную древнюю мелодию. Справа ему подпевал Кольмейн, как молот, отбивая ритм. А слова этой песни целили в неприятеля. Отречемся от злого Малинго, Прах Астольфа стряхнем с наших ног; Ах, калинка моя, ты малинка — Сделай так, чтоб Монкер нам помог! О, Астольф! Ты наперсник разврата — Не захватят Меровенс враги. Мы найдем на тебя, супостата. Грозный суд. О, Монкер, помоги! А забывший навеки о Боге Ты, Малинго, колдуй не колдуй. Все равно ты получишь в итоге Не Меровенс, а ад, обалдуй! Деды билися за Грандишана, Вместе с Кольмейном шли воевать, И на зов боевой Доломана Собиралася Конора рать. Вы ж, надменные славы потомки, Против нас повернули полки, Ваших черных отрядов обломки Разобьем. О, Монкер, помоги! Вы таитесь под сенью Астольфа. — Ах, разлейся, тальянка-гармонь! — Ждет вас нынче не партия в гольф, а Уготован вам страшный огонь! Вы стоите толпою у трона — Вы неправильный выбрали путь! В ад пойдете вы с вашим патроном — Но не поздно еше повернуть! Вы ж простые солдаты, раззявы! Вам неверный отдали приказ! Поверните мечи на хозяев — Ну а мы не забудем про вас! Так вперед, за потомков Киприна, В райских кущах вы будете жить! Вас помянут в народных былинах! Так решайте же! Надо спешить... Магия таилась в этих словах, магия странного рода, она барабаном била в голове Мэта, отзывалась в его крови. И к такой магии Малинго готов не был.Наступление войска Астольфа замедлилось. Капитаны понукали солдат криками, их мечи били плашмя направо и налево. Но войска остановились, сгрудились, несмотря на брань и побои.Затем с ревом ярости целые батальоны обратились против своих командиров. Удары копий сопровождались словами: «Господи, прости меня!», «Господи Иисусе, я раскаиваюсь за каждый удар, который наносил ради своего подлого властелина!», «Умри, дьявол! Небеса призывают мою душу!».В считанные минуты почти треть армии Астольфа повернула против него. Одной песней сэр Ги изменил соотношение сил коренным образом.— За Господа Бога и за святого Монкера! — крикнула Алисанда, высоко поднимая свой меч, и два войска столкнулись.Принцесса и Астольф скрестили свои мечи. Но тут же пехота оттеснила их своим напором друг от друга и разнесла в разные стороны.На левом фланге сэр Ги косил врагов, распевая воинские песни, а монкерианцы помогали ему в кровавой жатве. На правом фланге Кольмейн, низко наклонясь, сбивал рыцарей с их коней и бросал за спину, чтобы гномы доделывали дело. Великаны-людоеды кроили черепа по обе стороны от него. Верноподданные королевы сражались против тех, чья жадность перевешивала страх перед адом и презрением потомков. Но к неприятелю подошло подкрепление, и численный перевес внес хаос в битву. По всей боевой линии завязались отдельные схватки.Мэт крушил неприятеля направо и налево, отражая щитом удары и нанося ответные. Гул голосов стоял в воздухе: победные крики и стоны умирающих. Копья целили в Мэта со всех сторон. Ему было недосуг употребить магию, хотя Малинго сейчас как раз не давал о себе знать.В правое ухо Мэта вливалась боевая песнь древних греков, в левое — боевой гимн сестры Виктрикс и ее отряда. Затертый между классикой и средневековьем, он потерял из виду Алисанду. Он всех потерял из виду, кроме Кольмейна и кроме Стегомана, на котором сидел верхом, и кроме мечей и копий, которые метили в него отовсюду. Тут и там над шумом битвы раздавался скрежет металла о металл, это Макс сбивал с ног целые части вражеского войска. Дикие крики пронизывали воздух.Вдруг зловещее карканье прошло по небу. В тревоге Мэт поднял кверху глаза и увидел стаю гарпий, летящих на подмогу неприятелю. Впереди них летели двенадцатифутовые змеи с крыльями, как у летучих мышей. Они дышали огнем.— Господи, защити нас! — крикнул кто-то рядом с ним.Адские отродья примкнули к битве. Враг встретил их радостным кличем и бросился в бой с новой силой.— Ко мне! — протрубил Стегоман, поднимая голову над столпотворением.Мэт защитился щитом от огненного удара летучей змеи и проклял свои доспехи, которые проводили тепло. Поднявшись в полный рост в стременах, он разрубил змею напополам. Брызнула сукровица, а две половинки еще по инерции летели в воздухе, хлопая крыльями. Капля сукровицы попала Мэту на щит, и минуту спустя он уже мог смотреть сквозь него в дыру, которую выела ядовитая жидкость.— Ко мне! — повторил свой клич Стегоман. И рев голосов откликнулся ему из поднебесья. Мэт рискнул стрельнуть туда глазами: сотня драконов спускалась вниз с высоты, веером рассеивая впереди себя пламя, — Глогорог и его волонтеры.Гарпии заверещали и судорожно взмыли вверх.— Капитаны! — Голос Алисанды перекрыл сумятицу битвы, сотворенную воздушным десантом. — Перестройте свои полки!Драконы дали им на это время: они набросились на летучих змей, поражая их пламенем. Драконы помоложе врезались прямо в гущу гарпий, полыхая огнем и работая когтями и зубами. Гарпии с яростным визгом целыми дюжинами бросались на драконов, но встречали решительный и гневный отпор, и их женоподобные головы падали с воздуха прямо на войско.Драконы постарше летали низко, прямо над воинскими шлемами, расправляясь с летучими змеями.Воины спрятались под своими щитами от огня и ядовитой сукровицы, льющейся с неба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46