С пронзительным воплем чудище упало и покатилось по траве, спасаясь от серебра. В корчах, линяя, вытягиваясь в длину, оно превратилось в патера Брюнела.Нагой, он перевернулся со спины на живот, зарылся лицом в ладони и затрясся в рыданиях.Мэт встал на колени, тронул его за плечо.— Успокойтесь, патер. Вы снова человек.— Казни меня! — Священник ухватил Мэта за ворот и пригнул его голову к себе. — Я уже просил тебя об этом раньше. А теперь заклинаю: убей меня, избавь меня от срама!— Нет. — У Мэта запылали щеки.— Прикончи меня! — С перекошенным от ярости лицом священник тряс Мэта. — Ты не убил меня темной ночью, смотри же, что из этого вышло! Где твой серебряный кинжал? Убей меня!— Нет, я уже сказал: нет! — Мэт посмотрел священнику прямо в глаза холодным, тяжелым взглядом. — Я не отправлю твою душу в ад.Он оторвал от себя руки патера Брюнела и, встав, вопросительно взглянул на подоспевшую принцессу, готовый к ее неодобрению. Но принцесса кивнула в знак согласия с ним.Удивленный, но испытывающий облегчение, Мэт сказал священнику:— Ваше спасение в покаянии, патер, а не в смерти.Священник сверкнул глазами, но постепенно гнев его угас, глаза прикрылись, голова поникла.— Вставайте, сэр! — сурово сказал Черный Рыцарь. — Еще есть надежда! Вставайте и будьте снова человеком!— Ничего другого вам не остается, патер, — несколько мягче добавил Мэт. — Из этого облика мы вас больше не выпустим. Берите же на себя снова бремя человека.Еще с минуту священник пролежал неподвижно. Потом стал подниматься, но вдруг вспомнил, что он голый, и снова спрятался в траве, метнув отчаянный, просящий взгляд на Мэта.— О Силы небесные! — Саесса оторвала длинный широкий лоскут от своего подола и брезгливо протянула его священнику. — Это вам, и не бойтесь, мы с принцессой отвернемся, пока вы будете обвязывать себя.Она повернула к нему хвостом свою лошадку, Алисанда — свою. Но патер Брюнел, стоя на коленях и держа в руках серый лоскут, только пробормотал:— Я не притронусь к твоему платью.— Это никакое не платье, — в досаде прикрикнула на него Саесса, — оно не имеет ко мне отношения — так же, как ты. Прикройся!Алисанда недоуменно взглянула на нее и отвернулась, задумчиво нахмурясь.Мэт тоже с интересом посмотрел на Саессу, потом вздохнул и перевел глаза на патера Брюнела.Священник уже стоял во весь рост, закрепляя набедренную повязку веревкой, скрученной из стеблей травы.Со строгим лицом он сказал:— Так-то лучше. Это мне больше подходит, чем сутана.— Бросьте это самоуничижение, — сердито возразил Мэт. — Вам пора уже стать мужчиной! Или вы полагаете, что сутана сделает вас бесполым?Священник опустил глаза в землю.— Мне бы этого хотелось.— Да, да, легко быть идеальным мужчиной, когда тебе не приходится иметь дело с женщинами. Еще лучше не иметь желез внутренней секреции, тогда женщины просто не волнуют, и каждый раз мы одерживаем победу, потому что просто нет соблазна. Бросьте это, патер! Не сдавайтесь, в этом не много чести, честь в том, чтобы гнуть свое, даже когда проигрываешь.Во внезапном порыве патер Брюнел вскинул голову — и на миг, казалось, обрел гордость, приличествующую мужчине.Но миг спустя голова его снова поникла.— Да, в том, что ты говоришь, есть своя правда. Уныние — грех. Мне ли как священнику этого не знать. Сколько бы я ни грешил, всегда есть надежда, что впредь я грешить не буду. Тем глубже мой стыд, что мирянин напоминает мне об этом.Мэт одобрительно кивнул.— Так будьте же священником, патер. Ведь это все равно что быть настоящим мужчиной.Долгую минуту священник смотрел на него, сдвинув брови. Потом отвернулся и, уставясь в землю, сказал:— Благодарю тебя, маг. А теперь я должен уйти.— Вот так поворот! Куда же вы собрались уйти, патер?— В ближайшую церковь, — отвечал Брюнел. — Куда же еще?— Лучше пойдемте с нами, добрый патер, — бодро предложил сэр Ги. — Давайте вместе найдем церковь.— Нет. — Брюнел покачал головой. — Вам надо на Запад, и поскорее. Я вам буду только мешать, как уже случилось.— Ну, это как посмотреть. — Мэт бросил взгляд на лес. — За прошедшую ночь мы отмахали миль шестьдесят.— Без моей помощи, согласитесь, — с темной улыбкой сказал священник. — Нет, я пойду своей дорогой. Я буду для вас только обузой. — Он скользнул взглядом по Саессе и отвел глаза. — Как и вы для меня.Боль вспыхнула в глазах Саессы, но только на секунду, потом лицо ее превратилось в непроницаемую маску. Мэт закусил губу.— В ваших словах есть доля правды, но вы уже ввязались, патер. Вы уже не можете просто так сидеть и наблюдать, как воюют большие мальчики.— Кто и когда сидит просто так? — сухо спросил Брюнел. — Ты забываешь, маг, что рыцари могут ехать впереди, но главная тяжесть лежит на пехоте. А поля сражений — это пахотные поля, засеянные крестьянами.— Верно сказано. — Алисанда подъехала на своей лошадке к священнику, прямо держа голову и глядя на него сверху вниз. — Каких солдат ты приведешь нам на подмогу?Священник взглянул на нее, застигнутый врасплох. Нахмурился.— Я не думал об этом... Но для этой коварной войны, пожалуй, не найти войска лучше, чем монашеское.Принцесса задумчиво кивнула.— В самом деле, лучше не найти.— Э-э... — начал Мэт. — Вам не кажется, что это несколько парадоксально? Божьи люди — и вдруг с мечами и пиками!Патер Брюнел улыбнулся.— О таком никто и не помышляет, лорд Мэтью. Наше оружие другого рода: молитвы, монашеские облачения, святая вода и мощи святых.С губ Мэта чуть не сорвался насмешливый ответ, но он вовремя затолкал его за щеку. Оружие, о котором говорил священник, — это символы, и весьма могущественные. По меркам этого универсума, оно потянет на дюжину арбалетов и пару катапульт. Брюнел выпрямился и расправил плечи.— Да, такое войско я смог бы собрать. И я должен его собрать, теперь это ясно. Посторонись, маг, дай мне пройти. Я должен найти церковь, надеть сутану, а потом обойти все монастыри по дороге на Запад. — Он обернулся к Алисанде, спросил: — Где разыскивать вас, ваше высочество?— В западных горах. — Воинственная радость засверкала в глазах Алисанды. — У подножия горы Монглор, вблизи плато Греллиг.— Далековато и трудно найти. — Мэт взглянул на Стегомана. — Что, если ты немного отклонишься от магистрали? Патеру нужен транспорт.— Пожалуй, ты прав, — раздумчиво протянул дракон. — Ну а как быть с твоей безопасностью, маг?— Да уж как-нибудь. О патере Брюнеле я беспокоюсь гораздо больше. Ему нужен компаньон, которого он не загрызет, если вдруг превратится в волка, и который не даст ему загрызть никого другого.— Не извольте беспокоиться, в волка я больше не превращусь, — твердо сказал священник.— При всем моем к вам уважении, патер, — возразил Мэт, — должен заметить, что у меня есть кое-какой опыт по части благих намерений... Стегоман, от меня будет больше толку, если мне не придется беспокоиться о нашем добром патере.— Как скажешь, — пробурчал дракон, подкатываясь к священнику.Брюнел замялся, вопросительно глядя на Алисанду. Та кивнула, и он со вздохом взобрался дракону на спину. Уселся меж двух зубцов и на прощание сказал:— Итак, у Греллига. Не стану загадывать, сколько народа удастся привести, но думаю, что сотню-то соберу под наши знамена.— Никто не будет лишним, и всем передай благодарность их принцессы. Благослови на прощание, святой отец.— Благословение вы получите, когда мне отпустятся грехи, — отвечал Брюнел со смиренной улыбкой. — В путь, добрый зверь, пора!Стегоман тронул с места и пошел сквозь клочья тумана по лугу, взяв курс на юг. Только один раз он обернулся, чтобы поймать взгляд Мэта. Тот махнул рукой. Брюнел же не повернул головы, глаза его были устремлены вперед. Стегоман изменил направление на юго-запад и скоро скрылся в тумане.— Молите Бога, чтобы он остался цел и невредим, — пробормотал сэр Ги. — Ради него самого и ради нас.— Я отпустила его со спокойным сердцем, — возразила принцесса. — Не думаю, чтобы до Греллига с ним что-то случилось. Потом — кто знает?— Благодарение Небесам, мы от него избавились, — произнесла Саесса. — Теперь нам ничего не грозит.Но тоска и одиночество были в ее глазах, когда она смотрела вслед уехавшим.Мэт спросил принцессу:— Колдун не очень-то может разгуляться, пока светит солнце, правда?Принцесса поразмыслила над его словами и кивнула.— Днем он человек как человек, и это уменьшает опасность. Опасна ночь, когда он может поднять против нас Зло в разных обличьях.— Тогда нам лучше ехать, и побыстрее. Этот торфяник протянется еще миль на пятьдесят самое меньшее, но у нас есть четырнадцать светлых часов. Мы можем покрыть порядочное расстояние.— Нет, не можем, лорд Мэтью, — твердо сказал сэр Ги. — Наши бедные кони и так проскакали всю ночь. Я говорил с герцогом эльфов. Он сказал, что в милях шести отсюда мы найдем курган из камней и ручеек. Камни дадут нам тень, а наши лошадки пощиплют сухую траву.— О'кей, — согласился Мэт. В самом деле, он, кажется, забыл, что лошадь — это не мотоцикл и не машина. — Однако для последующих привалов нам надо будет искать укрепленные места.— Так в путь! — воскликнул сэр Ги, забираясь на своего першерона. Но, взглянув сверху на Мэта, он пришел в замешательство. — Прошу прощения, лорд Мэтью, я совсем забыл...Мэт улыбнулся ему.— Забыли, что мне тоже надо на чем-то ехать? Что ж, к счастью, вокруг достаточно палок.— При чем тут палки? — недоуменно спросила Алисанда.Мэт не ответил. Он нашел то, что искал: шестифутовую палку с загогулиной на конце. Сплетя из травы веревки, он привязал к ней четыре подпорки и поставил это сооружение на землю. Пучок сухой травы пошел на хвост. Все вместе отдаленно напоминало лошадь.Отступив назад на несколько шагов, Мэт произнес: Лошадка, лошадка, из палок и соломы, Пока что с тобой мы еще не знакомы. Для верной нашей службы принцессе молодой — Стань передо мной, как лист перед травой! Воздух вокруг лошадиного чучела стал сгущаться и, превратясь в непроницаемую завесу, поднялся выше Мэта. В таком облаке мог спрятаться слон, и Мэт приуныл. Но облако пошло на убыль и, рассеясь, явило взору крупного гнедого жеребца с гордым изгибом шеи. Он повернул к Мэту свою породистую голову.Однако Мэт подумал, что работа произведена с недоделками. И так уже двое из отряда ехали без седел, что никак нельзя было назвать идеальным. Он сосредоточился и выдал еще один шедевр, попросив неизвестно у кого: Чтобы ноги не сводило, чтоб живот не подвело, Чтобы ехать нам спокойно через поле и село — Дай на каждую лошадку и уздечку, и седло! Он только глазом моргнул — и вот уже конь стоял взнузданный, под седлом западного образца. Мэт с облегчением перевел дух: теперь для разнообразия он мог поездить с комфортом. Две дамские лошадки тоже стояли под седлами, хотя и другого фасона.Гнедой подошел к Мэту, тихонько заржал и потерся головой о грудь хозяина.— Ио-о-о, малыш. — Мэт нежно погладил теплую шею.— Не увидь я это своими собственными глазами, — выдохнул сэр Ги, который на несколько минут потерял дар речи, — никогда бы не поверил.— Да я и сам бы не поверил. Я превысил свой кредит в банке. — Мэт вскочил в седло.Забавно: на глазах у Черного Рыцаря он разрушил волшебный замок и принудил целый лес стронуться с места — а тот и бровью не повел. Но стоило сотворить коня — и рыцарь сражен. Вот что значит профессиональный интерес...Они нашли и камни, и ручей, о которых говорил герцог эльфов. Сэр Ги преподал Мэту краткий урок по уходу за лошадьми, и только после этого каждый взял свой паек и сел в холодке за трапезу. Мэт обнаружил, что скучает по Стегоману. Его конь был, конечно, добрым и милым, но зато дракон умел сам о себе позаботиться, и к тому же Мэту недоставало его твердолобого рационализма, от которого отскакивали его, Мэта, завиральные идеи.— Можешь лечь спать.Мэт удивился, увидев подле себя Саессу, и покачал головой.— Благодарю, леди, но первый караул — мой. Поспать лучше вам, пока не подоспел ваш черед.— Что-то не спится. А двое караульных — роскошь. Пойди отдохни.— Я способен оценить ваш жест, но мне тоже не спится.Тягостная тишина повисла между ними. Чтобы нарушить ее, Мэт спросил:— Мне это кажется или вы с Алисандой немного подружились?Саесса помрачнела, отвернулась.— Неприязнь проходит... Я думала, она ненавидит меня, но сейчас вижу, что ошибалась. По-моему, она начала как бы узнавать себя во мне и не считает себя вправе презирать меня. — Саесса искоса взглянула на Мэта. — Но настоящей дружбой тут не пахнет. Ведь она — принцесса, а я — крестьянская дочь.— Классовые барьеры! — вспыхнул Мэт. — Почему такая чушь должна портить дружбу?— Слишком много пыла, сэр. — Саесса улыбнулась. — Разве ты хочешь быть ее другом?Мэт замялся.— Ну, в общем... конечно! Нам же надо будет вместе воевать, так что мы должны быть на дружеской ноге, сами понимаете.— Да, на врагов вы не похожи.— Но назвать нас добрыми приятелями тоже было бы натяжкой. Вас не было с нами, когда я вызволил ее из подземелья. Она тогда очень тепло ко мне отнеслась, можно даже сказать — с уважением. — Он закатил глаза. — Ну почему, почему женщины не могут принимать нас такими как мы есть — с присущими нам недостатками!— Когда же ее отношение к тебе переменилось?— Сразу после того, как... мм...— Ничего, ничего, давай без околичностей, — подбодрила его Саесса. — После того как она увидела тебя в моем дворце, правда?— Правда. Чего она от меня ожидала? Чтобы я оказался гипсовым святошей?— А что же ее охладило — твоя слабость или... — Она взглянула Мэту прямо в глаза. — Или мое присутствие?Мэт вытаращился на нее, потом отвернулся и невидящим взглядом уставился на равнину.— Чересчур смелый вывод.— Может быть, и нет.Мэт досадливо сжал зубы.— Я тоже не голубых кровей. Она никогда не позволит себе проявить интерес к такой персоне.— Внешне — да, но внутри себя? — улыбнулась Саесса. — Ни одна женщина не может подавить в себе интерес такого рода.Мэт пристально посмотрел ей в глаза и кивнул.— Понимаю. Если так рассуждать, тогда понятно, почему она вынуждена держать себя со мной крайне холодно.Саесса улыбнулась совсем весело. Поднялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46