Самое удивительное, что мне все же удалось поймать девушку; она была вся покрыта холодным потом и дрожала от ужаса. Сидя на стене верхом и держа девушку одной рукой, я наблюдал, как Гарольд раскачивает ветку, чтобы перепрыгнуть с неё ко мне на стену. Ему как я с немалым удовлетворением отметил — тоже не хватило сил долететь до стены, но руки наши встретились, и я помог ему взобраться.— Надо быть осторожнее, — заметил я своему спутнику, стараясь, чтобы в голосе не отразился испытываемый мной триумф.— Совершенно верно, — подтвердил Гарольд. — Я и сам тебе на это указывал.Я уже начал было подумывать над тем, чтобы спихнуть этого наглеца со стены, но, поразмыслив хорошенько, решил, что, упав с такой высоты, он наверняка свернет себе шею и переломает ребра, а мне потом придется тащить его на себе (его, да ещё и его девчонку), нет, это нисколько не упростит выполнение нашей задачи. Пришлось мне отклонить свою идею как не имеющую практической ценности.— Пошли, — сказал Гарольд, забрасывая Херену на плечо, как тушу разделанного боска, и шагая по узкой кромке стены.Вскоре, к моему искреннему удовлетворению, мы подошли к примыкающей к забору плоской крыше, вполне подходящей для ночных прогулок, и без труда перебрались на нее. Здесь Гарольд сбросил с плеча свою ношу и несколько минут сидел скрестив ноги, отдыхая. Я не без удовольствия последовал его примеру.Однако долго рассиживать нам не пришлось. Мы услышали в темноте над нашими головами шум крыльев и увидели тенью пролетавшую над нами птицу. Через считанные мгновения хлопанье её крыльев раздавалось уже где-то впереди. Подхватив Херену, мы с Гарольдом немедленно вскочили на ноги и по примыкающим одна к другой крышам во весь дух припустились в том направлении, откуда доносился шум крыльев тарна. Вскоре мы увидели очертания главной башни, темным цилиндром вырисовывающейся в серебристом свете лун на фоне черного неба. Она футов на семьдесят стояла от ближайшего из связанных между собой зданий, образующих дом Сафрара, однако её соединял с остальными строениями подвесной мост из толстых канатов и плотно пригнанных друг к другу коротких деревянных досок. Ближний конец моста тянулся к зданию, на крыше которого мы находились; не считая, конечно, перелета на тарне, иного способа как пройти по мосту, взобраться на башню не было, поскольку на уровне земли двери у неё отсутствовали. Нижние шестьдесят футов башни были выложены из громадных каменных глыб, надежно предохраняющих стену от возможности пролома её с помощью тарана. В диаметре башня достигала футов шестидесяти, а в небо уходила на все сто пятьдесят.Верхняя часть её была снабжена зубцами для защиты лучников. Крыша, обычно предохраняемая от нападения сверху установленными вертикально копьями и сетями-путанками для тарнов, сейчас была свободна для обеспечения посадки на неё птиц и их наездников.С того места на крыше, где мы лежали, нам был слышен топот ног по протянутому мосту, разговоры и обрывки команд. Время от времени мы видели, как тарны взлетали и садились на крышу башни.Когда мы окончательно удостоверились, что на крыше башни находятся, по крайней мере, два тарна, я незаметно спрыгнул на висящий под нами мост, пытаясь удержаться на его качающейся поверхности.Почти тотчас же за спиной у себя я услышал крик:— Здесь один из них!— Быстрее! — крикнул я Гарольду.Он бросил мне Херену, я поймал девушку, мельком заметив в её глазах выражение беспредельного ужаса. Тут же позади меня приземлился Гарольд и, ухватившись за канаты, попытался удержать мост от раскачивания.В дверном проеме за нашей спиной выросла фигура охранника, сжимающего в руках арбалет. Он вскинул оружие к плечу и прицелился, готовясь нажать на спуск, но тут у самого моего лица быстрее молнии мелькнула рука Гарольда и арбалетчик, замерев на секунду, стал медленно оседать на колени и распластался на полу с кайвой, торчащей у него в груди.— Иди вперед, — скомандовал я Гарольду.До нас донесся топот бегущих ног.Тут я, к своему ужасу, заметил ещё двух арбалетчиков, на этот раз показавшихся на крыше ближайшего здания.— Я их вижу! — закричал один из них.С Хереной на плече Гарольд побежал по мосту и через мгновение исчез в главной башне.Из дверей с мечами наперевес выскочили два охранника и, перешагнув через распростертого на полу арбалетчика, побежали по мосту за мной. Пришлось заняться ими, и через секунду один уже падал с моста, а второй зажимал руками рану на груди. Внезапно у меня за спиной просвистела стрела, выпущенная одним из стоящих на крыше арбалетчиков, и вонзилась в деревянный пол в каких-то шести дюймах от моих ног.Я поспешно отступил назад, и тут же вторая стрела, высекая искры, ударилась о каменную стену башни. Еще несколько охранников выскочили из дверного проема здания и побежали по мосту. Я быстро прикинул, что арбалетчикам потребуется одиннадцать-двенадцать секунд, прежде чем они снова смогут вести стрельбу, и, добравшись до дверей башни, я принялся мечом рубить толстые канаты моста. Из глубины башни до меня доносился удивленный голос охранника, пытавшегося узнать у Гарольда, кто он такой.— Разве это и так не ясно? — спрашивал у него Гарольд. — Ты же видишь, у меня на плече девка!— Что за девка? — спрашивал охранник.— Девка из Садов Наслаждений Сафрара, остолоп! — грубо крикнул Гарольд.— А для чего ты принес девку сюда? — В голосе охранника слышалось искреннее удивление.— Ну что ты за бестолочь? — Гарольд терял терпение. — На, бери ее!— Давай, — ответил ничего не понимающий охранник.Сразу вслед за этим я явственно различил хруст удара.Под ударами моего меча мост дрожал и постепенно прогибался, и бегущие ко мне охранники нерешительно остановились. Наконец один из канатов не выдержал, лопнул, весь мост накренился, и находившиеся на нем охранники с душераздирающими криками рухнули на землю. Еще одна стрела, чиркнув по каменному полу у самых моих ног, отскочила в сторону. Я снова взмахнул мечом, и мост рухнул, повиснув вдоль стены. Отшатнувшись от края, я шагнул в дверь башни и плотно закрыл её за собой. Едва я задвинул засов, дверная доска задрожала от удара стрелы.В помещении, в котором я оказался, на полу лежал мертвый охранник, но Гарольда и Херену я уже не обнаружил. Не теряя времени, я по деревянной лестнице поднялся на следующий этаж, который оказался пустым, затем на следующий и так добрался до помещения, расположенного под крышей башни.Здесь я увидел Гарольда, сидящего на ступенях лестницы и с трудом переводящего дух. У ног его лежала слабо постанывающая Херена.— А я тебя жду, — сообщил Гарольд.— Идем скорее, — поторопил его я. — Иначе тарны улетят с крыши и мы окажемся отрезанными на этой проклятой башне.— Именно в этом и состоит мой план, — одобрил Гарольд. — Но сначала не научишь ли ты меня управлять тарном.Я услышал, как Херена застонала от ужаса, с бешенством пытаясь освободиться от стягивающих её пут.— Обычно на то, чтобы стать искусным тарнсменом, уходят годы, — с сомнением в голосе заметил я.— Все это, конечно, так, — согласился Гарольд, — но не мог бы ты в двух словах сказать, что от меня требуется, чтобы совершить один короткий полет?— Быстрее на крышу! — в раздражении от наивной самоуверенности этого парня рявкнул я.Опережая Гарольда, я бросился вверх по лестнице. На крыше находилось пять тарнов. Один из охранников стоял как раз у дверцы люка, из которого я появился, второй по очереди отвязывал тарнов.Я уже готов был заняться первым охранником, но тут из люка показалась голова Гарольда.— Стой, глупец! — крикнул он охраннику — Это же Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба!— Кто Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба? — переспросил опешивший от неожиданности охранник.— Я, — ответил я, не зная, что ещё мне сказать в данной ситуации.— Вот девчонка, — перебил меня Гарольд — Давай быстрее бери ее!Не в силах ничего понять, охранник вложил меч в ножны.— А что там за крики внизу? — спросил охранник. — И кто вы такие?— Оставь свои идиотские вопросы, — огрызнулся Гарольд. — Быстрее бери девчонку.Охранник протянул руки к связанной Херене, и не успел я глазом моргнуть, как кулак Гарольда врезался в его ребра с силой, способной свалить с ног даже боска. Выхватив Херену из рук падающего охранника, он снова перебросил девушку через плечо, а тело оседающего на пол воина сбросил ногой в открытый люк. Второй охранник, отвязывающий на противоположной стороне крыши тарнов, обернулся в нашу сторону, привлеченный шумом.— Эй, ты! — закричал ему Гарольд. — Отвяжи ещё одну птицу!— Ладно, — ответил охранник, он сбросил кожаную петлю с лапы тарна, и птица взмыла в небо.— Иди сюда! — крикнул ему Гарольд.Парень поспешно направился к нам.— А где Куурус? — поинтересовался он на ходу.— Внизу, — махнул рукой Гарольд.— А вы кто такие? — остановился охранник. — Что вы здесь делаете?— Я — тачак Гарольд, — доложил охраннику Гарольд.— А здесь что ты делаешь? — недоуменно поинтересовался охранник.— Ты разве не Хо-Бар? — с деланным удивлением спросил у него Гарольд, назвав первое пришедшее ему в голову распространенное среди порткарцев имя.— Я никакого Хо-Бара не знаю, — нерешительно ответил охранник — Он тарианин?— А я-то надеялся найти Хо-Бара здесь, — сказал Гарольд. — Ладно, может быть, тебе это удастся.— Я постараюсь, — пробормотал совершенно сбитый с толку охранник.— Хорошо, — одобрительно заметил Гарольд.— А пока на, возьми девчонку, — Херена отчаянно завертела головой, пытаясь дать понять охраннику, чтобы он вытащил у неё изо рта кляп.— А что мне с ней делать? — спросил парень.— Просто подержи её, — сказал Гарольд.— Хорошо, — ответил охранник.Я вздохнул и прикрыл глаза, через секунду все было кончено: Гарольд снова перебросил Херену через плечо и бодрым шагом направился к тарнам.На приколе оставались две громадные птицы, отлично тренированные, хищные, следящие за нами настороженными черными глазами.Гарольд небрежно опустил Херену у края крыши и решительно зашагал к ближайшей птице. Я даже закрыл на мгновение глаза, ожидая молниеносного удара чудовищного клюва птицы, когда безрассудный тачак самоуверенным дерзким жестом протянул руку к её шее.— Меня зовут Гарольд, — сообщил он. — Я искусный тарнсмен, объездил тысячи птиц и провел в тарнском седле времени больше, чем ходил по земле. Я знаю тарнов, я родился в тарнском седле, я вскормлен мясом тарна — бойся меня! Я — Гарольд из тачаков!Птица — если ей вообще были свойственны подобные эмоции — смотрела на него вопросительно и казалась сбитой с толку. Каждое мгновение я ожидал, что она мощным ударом собьет Гарольда с ног, вонзит в него свой клюв, раздерет его ударом мощных лап.Но птица казалась в высшей степени изумленной.Гарольд обернулся ко мне.— Так как ею управлять? — спросил он.— Садись в седло, — сказал я.— Ну, это понятно, — кивнул он, не пользуясь стременами, взобрался птице на спину и устроился в седле, плотно сжав бока тарна коленями.Насилу мне удалось придать ему правильное положение и пристегнуть ремнями безопасности. Тут же по ходу дела я в двух словах объяснил ему принцип действия главного седельного кольца и присоединенных к нему шести кожаных ремней-поводьев.Когда я передал ему Херену, бедная девушка дрожала от страха. Она, женщина равнин, знакомая со свирепой каийлой, гордая и храбрая на земле, как большинство подобных ей женщин, по какой-то необъяснимой ей причине до безумия боялась подниматься в воздух на тарне. Я искренне пожалел несчастную тачакскую девушку. С другой стороны, Гарольд казался необычайно довольным тем, что она дрожала перед ним от страха. Кольца для привязывания рабов на тарнском седле расположены примерно так же, как на седле каийлы, и Гарольду не составило никакого труда уложить девушку на луку седла перед собой, привязав её руки и щиколотки по обеим сторонам седельного крепления. Затем, не ожидая моей команды, с боевым кличем он натянул поводья взлета. Птица не двинулась с места, и у неё для этого, несомненно, был повод, обернулась к своему наезднику и одарила его скептическим взглядом.— Ну и в чем дело? — высокомерно осведомился Гарольд.— У неё все ещё привязаны лапы, — раздражаясь от его непонятливости, ответил я.Я наклонился и сбросил с лап птицы кожаную петлю. В то же мгновение она взмахнула громадными крыльями и взмыла в небо.— Ай-и-ия! — услышал я победный крик Гарольда.После этого я бросился ко второй птице, освободил ей лапы, взобрался в седло и набросил на себя ремни безопасности. Затем, провожая глазами быстро набирающую высоту птицу Гарольда, я натянул поводья своего тарна и пришпорил его коленями.— Отпусти поводья! — крикнул я Гарольду, наблюдая за его действиями. — Ты мешаешь ей лететь.— Ладно! — донесся до меня его радостный ответ.В ту же секунду мы с тарном взмыли в небо и, набирая скорость, понеслись над быстро тающим внизу городом. Я бросил прощальный взгляд на слившиеся в одну цепочку факелы и огни в доме Сафрара и развернул птицу в направлении степей, туда, где нас ждали фургоны тачаков.Я был счастлив, что нам удалось целыми и невредимыми выбраться из дома Сафрара, но знал, что должен буду вернуться в город, поскольку я так и не сумел заполучить в свои руки то, ради чего я приходил в Тарию, — золотой шар, все ещё остававшийся в руках у торговца.Я должен каким-то образом заполучить его прежде, чем человек, с которым Сафрар состоит в сговоре, — тот самый, серолицый, с неестественно зелеными, как трава, глазами — затребует его себе и уничтожит или увезет его неизвестно куда.Пока мы проплывали высоко в небе над степью, я все спрашивал себя, почему Камчак отводит босков и фургоны от Тарии и почему он решил так рано снять осаду.Затем, уже в первых лучах восходящего солнца мы увидели под собой фургоны и запряженных в них босков. Костры в лагере тачаков горели, и все были уже на ногах: готовили завтрак, проверяли готовность фургонов и исправность упряжи, крепили скарб. Наступало утро, когда, я знал, фургоны должны двинуться от Тарии к далекой Тассе. Рискуя получить стрелу в грудь, я продолжал следовать за Гарольдом, спускающимся прямо к горящим между фургонами кострам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50