Ее действия доставили удовольствие тарианцам, и они рассмеялись.Камчак тоже все ещё улыбался.— За это, — произнес он, — ты проведешь первую ночь в мешке с навозом.Африз снова мило рассмеялась, и к ней присоединились люди за столом.Руки Камраса, побелев, вцепились в стол.— Кто ты? — спросила Африз, посмотрев на меня.— Я — Тэрл Кэбот из города Ко-Ро-Ба.— Это же очень далеко на севере, даже дальше, чем Ар!— Да, — ответил я.— Как так получилось, — спросила она, — что воин из Ко-Ро-Ба едет в вонючих фургонах тачакского слина?— Фургон не пахнет, — ответил я. — А Камчак мой друг.— Без сомнения, ты — отверженный, — сказала она.Я пожал плечами.Она рассмеялась и повернулась к Сафрару.— Быть может, варвар хочет зрелищ? — спросила она.Я был озадачен подобным предложением, потому что целый вечер шли какие-нибудь представления, жонглеры, акробаты, парень, который под музыку поглощал огонь, маг, укротитель с танцующими спинами…Сафрар смотрел в пол. Он был зол.— Может быть, — сухо сказал он.Я предположил, что Сафрар был все ещё раздражен отказом Камчака на сделку о золотой сфере. Я не совсем понимал мотивы поведения Камчака. Конечно, он не знал истинной природы золотой сферы в этом варианте он понимал бы, что она бесценна.Я догадывался, что он не знал её настоящей ценности, потому что он, по-видимому, серьезно обсуждал её обмен раньше, ещё до этого вечера. Похоже, он просто хотел от Сафрара больше, чем только Африз.Теперь Африз повернулась ко мне. Она кивнула в сторону женщин за столами:— Разве женщины Тарии не прекрасны?— Конечно, — подтвердил я, потому что здесь не присутствовало ни одной женщины, которая действительно не была бы прекрасной.Она почему-то рассмеялась.— В моем городе, — сказал я, — свободные женщины не позволили бы себе сидеть без вуали перед незнакомцами.Девушка ещё раз мило рассмеялась и повернулась к Камчаку.— Что думаешь ты, крашеный кусок навоза? — спросила она.Камчак пожал плечами.— По-моему, — сказал он, — то, что женщины Тарии бесстыдны, уже давно не секрет для тачаков.— Думаю, ты ошибся, — злобно прошипела Африз из Тарии, её глаза вспыхнули, что было видно даже сквозь белую вуаль.— Почему? Вот — я же вижу их, — сказал Камчак, разводя руками в стороны и ухмыляясь.— Думаю, ты ошибся, — повторила девушка.Камчак выглядел озадаченным.Тут Африз два раза резко ударила в ладоши, и женщины встали и быстро перешли в пространство между столами. Раздались звуки барабана и флейты, и, к моему удивлению, первая девушка внезапно грациозным движением тела сняла свои платья и швырнула их за головы возбужденно кричавших гостей.Она стояла, глядя на нас, — прекрасная и возбужденная, тяжело дышащая, взметнувшая руки над головой, готовая к танцу. Каждая женщина из тех, кого я видел и счел свободной, сделала то же самое — все они стояли перед нами, рабыни в ошейниках, одетые только в алые танцевальные шелка! И они начали танцевать.Камчак был обозлен.— Неужели ты и в самом деле думал, — надменно спросила Африз, — что тачаку разрешат видеть лицо свободной женщины Тарии?Камчак сжал кулаки, поскольку ни один тачак не любит быть одураченным.Камрас громко расхохотался, и даже Сафрар хихикал, прикрывшись желтым покрывалом.Я знал, что ни одному тачаку не понравится быть предметом шутки, особенно тарианской шутки. Но Камчак ничего не сказал.Он поднял свой кубок паги и осушил его, наблюдая, как девушки танцевали под тарианские мелодии.— Разве они не прекрасны? — спросила Африз через какое-то время.— Среди фургонов много таких же тарианок, — пожал плечами Камчак.— Ой ли? — сказала Африз.— Да, — ответил Камчак, — тарианские рабыни красивы — ну, примерно такие, какой будешь ты.— Ты, конечно, понимаешь, — произнесла Африз, — что, если бы ты не был послом народов фургонов, я приказала бы тебя убить?Камчак рассмеялся.— Совсем разные вещи — приказать убить тачака и убить его.— А ведь я думаю, можно устроить и то и другое, — заметила Африз.— Я буду рад получить тебя, — рассмеялся Камчак.Девушка тоже рассмеялась.— Ты — дурак, — сказала она и едко добавила: — Но поберегись. Если ты перестанешь меня забавлять, то вряд ли покинешь этот зал живым.Камчак как раз заглатывал очередной бокал паги, и часть напитка сбегала из уголка его рта.Африз развернулась к Сафрару.— Без сомнения, нашим гостям понравится видеть тех, других, — предположила она.Я не понял, о чем она.— Ой, Африз, я умоляю тебя, — затряс Сафрар своей большой пунцовой головой, — не надо проблем, не надо проблем.— Ха! — вскрикнула Африз, подзывая церемониймейстера к себе. — Других рабынь для развлечения гостей!Слуга покосился на Сафрара. Тот, сокрушенно вздохнув, кивнул.Церемониймейстер дважды хлопнул в ладоши, останавливая танцующих девушек, и они быстро покинули комнату. Затем он ударил в ладоши третий раз, чуть подождал и — ещё два раза. Послышался нежный перезвон других колокольчиков. Из задней комнаты цепочкой появились девушки.Мои руки стиснули кубок. Африз была поистине бесстрашной. Мне показалось, что Камчак устроит войну прямо в этом зале.Эти девушки, застывшие перед гостями в шелках рабынь для наслаждений, были девушками народов фургонов, под шелками легко угадывались тарианские клейма. Ведущая их рабыня, к нескрываемому раздражению церемониймейстера, завидев Камчака, преклонила перед ним колени. Вслед за ней так поступили и другие.Церемониймейстер выхватил бич и приблизился к ведущей девушке.Его рука отошла назад, но удар так и не пал, потому что с криком боли старик отскочил в сторону рукоять канвы торчала из его предплечья, а стальное лезвие вышло с другой стороны.Даже я не заметил, как Камчак успел метнуть кайву. Теперь в его пальцах лежал следующий клинок. Несколько человек, включая Камраса, бросившихся было к нему из-за столов, застыли, по-видимому не ожидая, что Камчак так вооружен. Я тоже вскочил на ноги.— Оружие, — сказал Камрас, — запрещено на наших пирах.— Д-а-а-а?.. — с поклоном выразил удивление Камчак. — Я не знал…— Давайте сядем и продолжим развлекаться, — предложил Сафрар. — Если тачак не хочет видеть этих девушек, пусть их уберут.— Я хочу видеть их танец, — заявила Африз. Она жаждала ссоры.Глядя на нее, Камчак рассмеялся, а затем, к моему облегчению и к облегчению многих сидящих за столами, спрятал кайву в ножны и уселся на место.— Танцуйте! — приказала Африз.Девушка не двинулась с места.— Танцевать! — завизжала Африз, вскакивая на ноги.— Что мне делать? — спросила коленопреклоненная девушка у Камчака.Чем-то она походила на Херену, и было похоже, что она выросла и воспитывалась в тех же условиях, что и та. Как и Херена, она носила в носу тонкое драгоценное золотое кольцо.— Ты — рабыня, — миролюбиво сказал Камчак, — танцуй для своих господ.Девушка с благодарностью взглянула на него, затем поднялась вместе с другими и под громкую ритмичную музыку исполнила дикий любовный танец степняков.Они были прекрасны.Солистка, говорившая с Камчаком, была тачачкой и особенно завораживающей своей варварской свежей красотой. Для меня стало ясно, почему тарианские мужчины так охотились за женщинами кочевников.В разгар одного их танца Камчак повернулся к Африз, которая горящими глазами следила за танцем, наслаждаясь, так же как и я, этим дивным и диким спектаклем.— Я позабочусь, — сказал Камчак, — чтобы, когда ты станешь моей рабыней, ты обязательно выучилась этому танцу.Шея тарианки Африз побагровела от ярости, но она ничем другим не выдала, что слышала его.Камчак подождал, пока девушки закончат свой танец, и затем, когда их распустили, поднялся из-за стола.— Мы должны идти, — сказал он.Я кивнул и поднялся вслед за ним, готовый вернуться к фургонам.— А что в коробке? — спросила Африз, увидев, что Камчак берет в руки маленькую черную коробку, весь вечер пролежавшую у его правого колена. Без сомнения, девушка была по-женски любопытна.Камчак по своей привычке неопределенно пожал плечами.Я вспомнил, как только что слышал о том, как два года назад он подарил Африз алмазное ожерелье из пяти ниток, которое она приняла и, по крайней мере как утверждала она сама, отдала своим рабыням. Это было как раз тогда, когда она обозвала Камчака тачакским слином.Однако было ясно, что её интересует, что находится в коробке. На протяжении вечера я уловил несколько раз её любопытный взгляд, брошенный в эту сторону.— Да ничего, — сказал Камчак, — безделушка…— Но она для кого-то? — настаивала Африз.— Я думал, — ответил Камчак, — что смогу подарить её тебе..— О-о-о! — Африз была явно заинтригована.— Но теперь понимаю, что она тебе не понравится, — сказал Камчак.— Откуда ты знаешь? — ласковым голосом сказала она. — Я её не видела.— Я заберу её домой, — твердо сказал Камчак.— Ну, что же…— Впрочем, если хочешь, ты можешь получить ее…— Это не… ожерелье из алмазов?Африз из Тарии была не глупа. Она знала, что кочевник, выпотрошивший сотни караванов, время от времени приобретал богатства, о которых могли только мечтать даже самые богатые в их городе люди.— Нет, — ответил Камчак, — это не ожерелье. Это нечто другое.— Да-а? — протянула она с притворным разочарованием.Я заподозрил, что она, наверное, вовсе и не отдала ожерелье из пяти алмазных ниток рабыням. Без сомнения, оно до сих пор хранится в одном из её сундуков с украшениями.— Но тебе это не понравится, — в раздумье повторил Камчак.— А может, и понравится.— Нет. Тебе определенно не понравится.— Но ведь ты принес это для меня, разве не так? — спросила она.Камчак пожал плечами, разглядывая коробку в своих руках.— Да. Я принес это для тебя.Коробка была как раз такого размера, что в ней спокойно могло поместиться ожерелье, положенное на черный бархат.— Мне понравится… Я хотела бы это примерить… — сказала Африз из Тарии.— Правда? — спросил Камчак. — Ты собираешься это надеть?— Да, — сказала Африз, — дай это мне.— Ладно, — сдался Камчак, — только лучше будет, если я закреплю его сам.Воин Камрас напряженно приподнялся со своего места.— Толстокожий тачакский слин, — прошипел он сквозь зубы.— Прекрасно, — сказала Африз, — ты можешь закрепить его на мне сам.И Камчак подошел и склонился над коленопреклоненно сидящей за нашим столом Африз, которая ещё больше выпрямила спину и гордо подняла подбородок. Он зашел со спины. Ее глаза даже сквозь вуаль сияли от любопытства. Я увидел, что она учащенно дышала и нежный бело-золотой шелк её вуали чуть колыхался от её дыхания.— Давай, — сказала Африз.Камчак открыл коробку.Когда Африз услышала слабый щелчок замка, она ещё могла повернуться и рассмотреть предназначавшийся ей подарок. Но она не сделала этого. Она смотрела прямо перед собой.— Давай же, — повторила она, сгорая от нетерпения.То, что случилось затем, произошло очень быстро. Камчак достал из коробки большое металлическое кольцо — тарианский ошейник рабыни. Раздался резкий щелчок замка, и шея Африз из Тарии была окольцована сталью! В следующее мгновение Камчак поднял её, испуганную, на ноги лицом к себе и обеими руками сорвал с лица вуаль! Затем, раньше чем хоть один из ошарашенных тарианцев успел опомниться, он сорвал смачный поцелуй с губ ошеломленной Африз. После чего отшвырнул её от себя через низкий стол, где она упала на пол рядом с тачакскими рабынями, танцевавшими для её удовольствия. Кайва, как по волшебству, появившаяся в руке Камчака, остановила тех, кто рванулся отомстить за первую девушку их города. Я стоял рядом с Камчаком, готовый защитить его ценой своей жизни, но перепуганный тем, что произошло, не меньше, чем любой в зале.Гордая тарианка теперь стояла на коленях, схватившись за ошейник. Ее нежные пальцы в перчатках вцепились в него и пытались сорвать с шеи.Камчак посмотрел на нее, презрительно оскалясь.— Под твоим бело-золотым платьем я учуял запах рабыни.— Слин! Слин! Слин! — визжала она.— Опусти вуаль! — приказал Сафрар.— Немедленно сними ошейник! — крикнул кочевнику Камрас, полномочный представитель Фаниуса Турмуса, правителя Тарии.— Кажется, — сказал Камчак, — я забыл ключ.— Пошлите за кузнецом! — вскричал Сафрар.Со всех сторон неслись угрожающие крики:«Убить тачакского слина! Пытать его!», «Тарларионового масла! Кровососной травы!», «Выпотрошить его! Выпороть и сжечь!».Камчак был неподвижен. И никто не приближался к нему, потому что в его умелых руках воина блестела кайва.— Убейте его! — визжала Африз. — Убейте его!— Опусти вуаль, — повторил Сафрар, обращаясь теперь к ней, — стыда у тебя совсем, что ли, нет?Девушка попыталась натянуть складки вуали, но ей пришлось одной рукой придерживать её, поскольку Камчак оторвал скрепляющие её булавки.От злости тарианка была вне себя. Он, тачак, посмотрел ей в лицо.Я был доволен. Мне понравилась смелость Камчака. Это было лицо, за которое мужчина мог рискнуть многим, даже смертью в пыточных подземельях Тарии, лицо её было прекрасным, хотя теперь оно, конечно, было искажено гневом, что, однако, не портило его.— Вы, конечно, все помните, — сказал Камчак, что я — посланец народов фургонов и в черте города мне гарантирована неприкосновенность.— Убить его! — вскричало несколько голосов.— Это — шутка! — выкрикнул Сафрар. — Шутка! Тачакская шутка!— Убейте его!!! — визжала Африз.Но никто не выступил против кайвы.— Теперь, милая Африз, — настаивал Сафрар, — ты должна успокоиться. Скоро придет кузнец и освободит тебя, все будет хорошо. Вернись в комнату.— Нет! — вскричала Африз. — Тачак должен быть убит!— Это невозможно, дорогая, — сказал Сафрар.— Я вызываю тебя! — произнес Камрас, плюя под ноги Камчаку.В мгновение я увидел, как глаза Камчака сверкнули, хотя он не мог принять вызов чемпиона Тарии за этим столом. Он пожал плечами и ухмыльнулся.— Мне не за что биться, — ответил он.На Камчака это не было похоже.— Ты — трус, — закричал Камрас.Я подумал о том, понимал ли Камрас силу оскорбления, которое он осмелился бросить в лицо человеку, имевшему шрам храбрости.К моему изумлению, Камчак только улыбнулся.— Так за что вы предлагаете мне драться? — спросил он.— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Камрас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50