кусочки металла, проволочки, тыквенные бутыли с насыпанной в них галькой, колокольчики на кольцах и т. д. Эти приспособления время от времени будут использоваться не только им, но и другими, может быть, вторым барабанщиком и третьим флейтистом. Как правило, профессия цехариста считается горианскими музыкантами наиболее престижной; в группе был всего один мастер цехара, и, заметим, он был руководителем группы. Следующими по престижу идут флейтисты, затем игроки на кейлике, за ними идут барабанщики, и в самом низу находится человек, который заботится о целой сумке разнообразных инструментов и приспособлений, играет на них и передает их другим, когда это нужно. Наконец, можно заметить, и это представит некоторый интерес, что музыкантов Гора никогда не обращают в рабство. Разумеется, их могут ограбить, убить, но по закону тот, кто делает музыку, должен быть свободен, как чайка с берегов Воска.В павильоне с одной из сторон я увидел небольшой распряженный фургон с напитками. Фургон был открыт, и можно было подойти и приобрести бутылку паги, если кому-нибудь хотелось выпить.— Кое-кто страдает от жажды, — намекнул Камчак.— Я куплю, — быстро ответил я.Камчак пожал плечами; в конце концов, это он покупал билеты на вход.Когда я возвращался с бутылью, мне пришлось переступить через несколько тачаков. К счастью, моя неуклюжесть не была принята за вызов. Один парень, на которого я наступил, был даже настолько вежлив, что произнес: «Прости меня, что я сижу там, где ты собирался наступить». С самыми изысканными тачакскими манерами я заверил его, что не собирался его оскорбить, и наконец дошел до Камчака. У него уже были хорошие места, которых здесь не было раньше, полученные при помощи тачакского метода, заключающегося в том, что находят двух человек, сидящих бок о бок, и ловко усаживаются сами между ними. Он ухитрился также уместить справа от себя Африз и слева — Элизабет. Я выдернул зубами пробку из бутыли с нагой и передал её Камчаку, как требовал обычай. Когда Элизабет, поморщившаяся от запаха выпивки, вернула мне бутыль, в ней отсутствовала примерно треть.Раздалось два щелчка, и Камчак сковал Африз. В таких случаях применяется приспособление, состоящее из двух браслетов — один для запястья, а другой для лодыжки, соединенные примерно семью дюймами цепи. Как правило, она схватывает правое запястье и левую лодыжку. Когда девушка стоит на коленях в любой из традиционных поз горианских женщин, как свободных, так и рабынь, цепь не причиняет неудобства. Несмотря на оковы, Африз с огромным вниманием разглядывала все вокруг, стоя на коленях рядом с Камчаком. На ней был желтый камиск, её великолепные черные волосы в буйном беспорядке рассыпались по коленям, и я увидел, как несколько тачаков разглядывали девушку с восхищением. Рабыни на Горе очень часто подвергаются пристальному постороннему взгляду. Они ждут этого и приветствуют это. Как я обнаружил, Африз не являлась исключением.Элизабет немного вздернула голову, держась очень прямо, по-видимому не пребывая в неведении относительно того, что и на неё были направлены заинтересованные взгляды.Я заметил, что, несмотря на то что Африз была в фургоне уже несколько дней, Камчак так и не позвал кузнеца. У девушки до сих пор не было клейма. Это заинтересовало меня. Более того, за исключением первых двух дней Камчак не обращался с девушкой сурово, разве что однажды довольно сильно стукнул её, когда она уронила чашку. Хотя она была его рабыней всего несколько дней, он уже разрешил надеть ей камиск. Я молча пожал плечами и сделал внушительный глоток паги. «Хитрый тачак».Африз, со своей стороны, хотя все ещё спала в фургоне на своем месте у ног Камчака, казалось, как-то очень быстро перестала думать о том, чтобы воткнуть кайву тачаку в сердце. Разумеется, это было мудрым решением, поскольку если бы попытка была удачной, последующая ужасная смерть у палачей сделала бы такой обмен любезностями довольно плохой сделкой.С другой стороны, Африз могла бояться, что Камчак проявит свою феноменальную бдительность и ловкость и схватит её. Кроме того, очень трудно подобраться к человеку, имея на себе колокольчики. И, может быть, больше, чем смерти, она боялась в случае неудачной попытки убить Камчака быть засунутой опять в мешок, который все время стоял наготове у заднего левого колеса фургона. Мне представлялось, что этот опыт ни она, ни Элизабет не были готовы повторить.Я хорошо помню первый день после того, как Африз стала рабыней Камчака. Мы в этот день спали до полудня, и наконец, когда Камчак соизволил встать, после позднего завтрака, неторопливо приготовленного Элизабет, он вспомнил об Африз и развязал её спальные апартаменты. Она выбралась на четвереньках и взмолилась, прижав голову к его сапогам, чтобы ей приказали принести воду для босков, хотя для этого было ещё слишком рано. Стало очевидно, что очаровательная девушка из Тарии приложит в дальнейшем все усилия, чтобы не провести ещё одну ночь, подобную этой.— Где ты будешь спать этой ночью, рабыня? вопросил Камчак.— Если господин разрешит, у его ног.Камчак рассмеялся и заорал:— Вперед, ленивица! Боскам нужна вода!И благодарная Африз подхватила кожаные ведра и устремилась к ручью за водой.Звон цепей почему-то стал меня раздражать. Камчак бросил мне другие кандалы.— Надень на варварку, — сказал он.Это насторожило и меня, и Элизабет.Почему это Камчак решил, что я должен приковывать его рабыню? Она принадлежала ему, а не мне.Наложение на рабыню цепей всегда считалось правом собственника и редко делалось кем-нибудь, кроме хозяина.В этот момент Элизабет выпрямилась, вглядываясь в пространство перед костром, а её дыхание участилось.Я взял её правое запястье, завел его за спину и закрыл на нем наручник; затем я немножко приподнял её левую лодыжку, охватил её вторым кольцом и нажал. Железо издало ясный тяжелый щелчок.Элизабет испуганно посмотрела на меня.Я засунул ключ от цепей в кошелек и переключил внимание на толпу.Камчак правой рукой обнял Африз.— Сейчас, — сказал он ей, — ты увидишь, что может делать настоящая женщина.— Это будет всего-навсего рабыня, такая, как я, — ответила Африз.Элизабет теперь рассматривала меня со смущением.— Что это значит? — спросила она. — Зачем ты приковал меня?— Ничего, — ответил я.Она опустила глаза и шепнула:— Она ему нравится.— Рабыня Африз?— Меня продадут? — вдруг спросила Элизабет.Я не стал скрывать от девушки правду.— Возможно.Она подняла на меня увлажнившиеся глаза.— Тэрл Кэбот, — прошептала она, — если я должна быть продана, купи меня.Я с сомнением посмотрел на нее.— Зачем?Она уронила голову.Камчак перегнулся через Элизабет и вытащил бутылку паги из моей руки. Затем он запрокинул голову Африз, зажав ей пальцами нос, а горлышко бутылки сунул ей в губы. Она извивалась, мычала и трясла головой, но ей пришлось выпить. Пага прожгла свой путь в желудок, заставив Африз судорожно глотать воздух и кашлять. Я сомневался, что она когда-либо пробовала напиток крепче, чем сладкие вина Тарии. Она хватала воздух ртом, а Камчак стучал по её спине.— Зачем мне тебя покупать? — я снова спросил Элизабет.Американка свободной левой рукой выхватила бутылку паги из рук Камчака и, к моему изумлению, сделала несколько больших глотков.Когда мне удалось оторвать Элизабет от бутылки, её глаза открылись очень широко и заслезились. Она медленно выдохнула, как будто наружу мог вырваться огонь вместо дыхания, затем вздрогнула, как будто её ударили, и начала спазматически кашлять и кашляла до тех пор, пока я, боясь, что она может задохнуться, не ударил её несколько раз по спине. Наконец она начала приходить в себя. Я придерживал её за плечи. Внезапно она извернулась в моих руках.Скрестив ноги, она улеглась спиной мне на колени, причем её правое запястье так и оставалось сковано с левой лодыжкой. Она потянулась, как могла, и только сейчас ответила.— Потому что я лучше, чем Дина и Тенчика.— Но не лучше, чем Африз, — вставила Африз.— Нет, — сказала Элизабет, — лучше, чем Африз.— Встань, маленькая самка слина, — сказал довольный Камчак, — или мне придется тебя убить, чтоб сохранить собственную честь.Элизабет посмотрела на меня.— Она пьяна, — сказал я Камчаку.— Может быть, кому-нибудь понравится девушка-варварка? — сказала Элизабет.Я заставил Элизабет принять прежнюю коленопреклоненную позу.— Никто не хочет покупать меня, — громко пожаловалась она.Последовали немедленные предложения от трех или четырех тачаков, сидящих вокруг, и я испугался, что Камчак вполне может, если, конечно, цена возрастет, расстаться с мисс Кардуэл.— Продай её, — посоветовала Африз.— Спокойно, рабыня, — произнесла Элизабет.Камчак засмеялся.По-видимому, пага действовала на земную девушку быстро и сильно. Казалось, она едва способна была стоять на коленях, и я позволил ей прислониться ко мне. Она приспособилась, удобно уложив голову мне на правое плечо.— Знаешь, — сказал Камчак, — маленькая варварка хорошо принимает твои цепи.— Чушь, — ответил я.— Я видел, как на играх, когда ты подумал, что люди из Тарии напали на нас, ты приготовился спасти её.— Я не хотел, чтобы была повреждена твоя собственность.— Она тебе нравится, — заявил Камчак.— Бред, — сказал я ему.— Бред, — подтвердила Элизабет.— Продай её ему, — порекомендовала Африз, икая.— Ты просто хочешь быть первой девушкой, — сказала Элизабет.— Я бы её продала, — сказала Африз, — она всего-навсего варварка.Элизабет подняла голову с моего плеча и вдруг заговорила по-английски:— Меня зовут мисс Элизабет Кардуэл, мистер Кэбот. Не желаете купить меня?— Нет, — сказал я по-английски.— Я так не думаю, — сказала она и снова прислонилась к моему плечу.— Разве ты не видел, как ей нравилось, когда ты надевал на неё кандалы? — спросил Камчак.— Нет.— Зачем бы, ты думал, я заставил тебя сковать ее? — спросил Камчак.— Не знаю, — ответил я.— Посмотреть, понравится ли ей это.— Чепуха, — сказал я.— Чепуха, — эхом отозвалась Элизабет.— Ты хочешь купить ее? — внезапно спросил Камчак.— Нет, — ответил я.— Не надо, — сказала и Элизабет.Единственное, чего мне не хватало для предстоящей опасной миссии, так это быть обремененным рабыней.— Скоро начнется представление? — спросила Элизабет у Камчака.— Да, — ответил он.— Что-то мне расхотелось смотреть, — сказала Элизабет.— Отправь её домой, — предложила Африз.— Думаю, я сумею допрыгать на одной ноге, — предположила Элизабет.Я сомневался, что это окажется ей под силу, учитывая её состояние.— Сможешь, — сказала Африз. — У тебя сильные ноги.Бегала Элизабет, конечно, хорошо, но чтобы прыгать… Она оторвалась от моего плеча.— Освободи её, — сказал Камчак.Я достал кошелек из пояса, чтобы вытащить ключ от цепей.— Нет, я лучше останусь, — произнесла Элизабет.— Если господин позволит, — вставила Африз.— Да, — сказала Элизабет, сердито посмотрев на нее. — Господин позволит?— Ладно, ладно, — сказал Камчак.— Благодарю тебя, господин, — вежливо сказала Элизабет и вновь уложила голову мне на плечо.— Ты должен купить её, — сказал Камчак.— Нет, — ответил я.— Я назначу подходящую цену, — сказал он.— Нет, — ответил я.— Ну что ж, тебе виднее, — сказал Камчак.В это время фигура женщины в черных одеждах появилась на ступеньках фургона, торговавшего пагой. Камчак ткнул Элизабет в бок.— Смотри, ты, ничтожная кухонная девка, научись хоть чему-нибудь.Я заметил члена касты палачей, одетого в плащ, но не придал этому значения. Я был уверен, что это именно тот, который периодически встречался мне в лагере. Впрочем, я скоро забыл о нем.Представление вот-вот готово было начаться. Африз внимательно смотрела на сцену. Глаза Камчака блестели. Даже Элизабет приподняла голову с моего плеча и чуть-чуть привстала на колени, чтобы лучше видеть.По ступенькам фургона спустилась женщина, одетая в черное, с густой вуалью на лице. У подножия лестницы она остановилась и замерла. Вступили музыканты — сначала барабаны, выбивающие ритм, затем остальные.Прекрасная фигура танцовщицы заметалась под музыку, уворачиваясь от чего-то угрожающего, выкидывая руки вперед, словно бежала сквозь толпы в горящем городе. На заднем плане, поначалу незаметная, появилась фигура воина в алой тунике. Он приближался, и теперь казалось, куда бы девушка ни бежала, она везде натыкалась на воина, и наконец его рука легла на её плечи, он запрокинул девушке голову, и она подняла руки в жесте покорности. Воин развернул девушку к себе и обеими руками сорвал с неё тяжелый балахон-девушка осталась в черном легком платье — и вуаль.Толпа издала восторженный крик. Лицо девушки исказилось в наигранной гримасе ужаса, но она была прекрасна. Разумеется, я, как и Камчак, видел её и раньше, но наблюдать её вот так, в свете костра, было новым наслаждением. Черные волосы девушки были длинными и блестящими, у неё были темные глаза и загорелая гладкая кожа.Казалось, она о чем-то молила воина, но тот не двигался.Она отчаянно пыталась вырваться, но не могла.Тогда воин убрал руки с её плеч, и под крики толпы девушка опустилась к его ногам и выполнила церемонию подчинения, встав на колени, уронив голову и протянув к воину руки со скрещенными запястьями.Воин отвернулся от неё и поднял руку.Кто-то из темноты бросил ему свернутую цепь с ошейником.Он жестом приказал женщине встать. Она сделала это и теперь стояла с поникшей головой.Он вздернул ей голову за подбородок и щелчком, который был слышен по всему павильону, захлопнул ошейник. Цепь, прикрепленная к ошейнику, была намного длиннее, чем цепь, полагающаяся к сирику, — примерно двадцати футов длиной.Затем в ритме музыки девушка повернулась и побежала прочь от воина, а он играл с цепью, пока танцовщица не остановилась где-то в двадцати футах от него, натянув цепь. Она не двигалась секунду и стояла, держась руками за цепь.Я заметил, что Африз и Элизабет завороженно смотрели на танцовщицу. Камчак тоже не отрывал от неё глаз.Музыка замерла.И тут внезапно музыка началась снова, но уже в новом, энергичном ритме, выражающем неповиновение и гнев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50