– Могу я взглянуть на ваши водительские права, мистер Стоув?
Он заставил юношей загасить огонь, а сам пока переписал их данные: семерым выписал предупреждения за нарушение правил общественного порядка, а восьмому, Роберту Стоуву двадцати одного года, повестку в окружной суд.
После этого вернул всем водительские права вместе с предупреждениями.
– А теперь, ребята, проводите девушек домой. Ваши машины подождут здесь до утра.
– Пешком идти слишком далеко, – пожаловалась, надув губки, симпатичная брюнетка. – Кроме того, уже темно.
Калеб поднял глаза на последние проблески заката в небе, а потом перевел взгляд на девушку. Как значилось в водительском удостоверении, звали ее Джессика Далтон. Восемнадцать лет. Ее отец был хирургом-проктологом из Бостона, чей дом стоял у самой воды, примерно в миле отсюда по дороге.
– Я буду счастлив позвонить вашим родителям, чтобы они приехали сюда и забрали вас, – с непроницаемым лицом предложил он.
– Да пошло оно все куда подальше! – с жаром воскликнул девятнадцатилетний владелец джипа. – Я сяду за руль, и никто меня не остановит.
– Если я начну проверять вас на содержание алкоголя в крови, это займет всю ночь, – ровным голосом сообщил Калеб. – Особенно после того как я конфискую ваш автомобиль.
– Вы не имеете права, – заявил Стоув.
Калеб вперил в него ничего не выражающий взгляд.
– Остынь, Робби. – Вторая девушка потянула парня за рукав. – Мы можем пойти ко мне.
Калеб смотрел, как они собрали свои вещи и побрели по песку.
– Что-то я не могу найти свою толстовку.
– Да кому она нужна? Уродливая и страшная тряпка.
– Сам ты страшная тряпка.
– Ладно вам, идемте отсюда.
Их голоса постепенно слабели, растворяясь в сумерках. Калеб ждал, что они все-таки направятся к своим автомобилям, но что-то – то ли его угроза позвонить их родителям, то ли новая сверкающая полицейская бляха, то ли пристальный и жесткий взгляд – убедило молодежь в том, что им лучше оставить свои машины в покое хотя бы на эту ночь.
Он провел ладонью по лбу и с неудовольствием отметил, что вспотел.
Впрочем, это нормально.
С ним все в порядке.
С ним действительно все в порядке, черт возьми!
Он стоял на песке, слушая шум прибоя и вдыхая свежий соленый воздух, пока всей кожей не ощутил ночную прохладу и не почувствовал, что бешено бьющееся сердце понемногу успокоилось. А когда Калеб сообразил, что больше не ощущает покалывания между лопаток, то подхватил с земли контейнер с пивом и захромал к своему джипу. Его колено каким-то образом приспособилось к ходьбе по рыхлому песку, и он смог перераспределить свой вес, не особенно утруждая больную ногу. В конце концов, он же пробежал дистанцию в полторы мили, которая требовалась для того, чтобы штат Мэн признал его годным к службе в полиции. Но там под ногами была ровная гаревая дорожка, а не песчаный пляж, по которому в темноте приходилось ступать осторожно, чтобы не упасть.
Он сунул изъятое вещественное доказательство в багажное отделение джипа, захлопнул дверцу и бросил взгляд на пустынный пляж.
У края воды виднелись неясные очертания женской фигуры, закутанной в полотенце. Сумерки ласково обнимали ее, у босых ног вскипала морская пена. Слабый ветерок перебирал пряди длинных темных волос. В лунном свете ее бледное лицо казалось прекрасным и совершенным.
Это зрелище на мгновение ошеломило Калеба настолько, что ему показалось, будто в грудь ударила набежавшая волна, вышибая дух и перехватывая дыхание. В душе у него вдруг вспыхнуло и рванулось наружу острое желание, подобное ветру, вырвавшемуся на морской простор из лабиринта прибрежных скал. Руки его помимо воли сжались в кулаки, ногти впились в ладони.
А вот это ненормально… Он постарался обуздать собственное разыгравшееся воображение. Это ведь совсем еще девчонка. Почти ребенок, одетый в слишком большую для нее толстовку, пусть даже – его взгляд на секунду вновь скользнул вниз – с очаровательной попкой.
В конце концов, он полицейский. Значит, самое время вести себя и думать так, как положено полицейскому. Он не заметил эту Таинственную Незнакомку в группе подростков, плясавших вокруг костра. Интересно, где же она пряталась?
Калеб заковылял обратно к пляжу по тропинке, петлявшей между деревьев. Девушка стояла, зарывшись босыми ступнями в песок, и смотрела на него. Ну что же, по крайней мере, ему не придется гоняться за ней.
Он остановился в нескольких ярдах от нее.
– Ваши друзья уже ушли. Очевидно, вы этого не заметили. Она склонила голову к плечу, глядя на него большими, темными, широко посаженными глазами.
– Это не мои друзья.
– Полагаю, вы правы, – согласился он. – Раз они ушли без вас.
Девушка улыбнулась. Губы ее были мягкими и полными, и в темноте сверкнули ослепительно белые, слегка заостренные зубы.
– Я хотела сказать, что не знаю их. Они ведь… очень молоды, не так ли?
Прищурившись, он пристально вглядывался в ее лицо, мысленно прикидывая возраст девушки. Кожа у нее была гладкой, как у ребенка, здоровой и ухоженной. Никакого макияжа. Никаких видимых следов пирсинга или татуировок. Даже загара и то не было.
– Сколько вам лет?
Улыбка ее стала шире.
– Я старше, чем выгляжу.
Калеб с трудом подавил желание улыбнуться в ответ. В конце концов, она уже могла перешагнуть возраст, по достижении которого разрешается употреблять спиртные напитки, – во всяком случае, несовершеннолетней она не выглядела. В ее глазах светились ум и совершенно взрослое понимание жизни, а улыбка была лукавой и проницательной. Но он уже достаточно долго вышагивал по тротуарам Портленда, чтобы знать, какие неприятности может навлечь на свою голову полисмен, решивший приударить за хорошенькой женщиной.
– Могу я взглянуть на ваши документы?
На лице у нее появилось недоумевающее, озадаченное выражение.
– Мои… что?
– Удостоверение личности, – резко бросил Калеб. – Оно у вас есть?
– Ага. Нет. Я как-то не подумала, что оно может понадобиться.
Он окинул взглядом ее влажные волосы и полотенце, обмотанное вокруг бедер. Если она спустилась на пляж, чтобы окунуться в море. Ладно, в мае здесь купаются только сумасшедшие и туристы. Но даже если она всего лишь решила прогуляться, то ее история звучала вполне правдоподобно.
– Вы остановились где-то поблизости?
Ее темные глаза обежали его с головы до ног. Она кивнула.
– Да, полагаю, что остановлюсь. То есть уже остановилась.
Калеба вновь прошиб пот, но на этот раз не от страха или ощущения опасности. Его чувства и эмоции давно спали мертвым сном, но и сейчас он еще был способен распознать медленно разгоравшееся желание.
– Адрес? – почему-то вдруг охрипшим голосом пожелал узнать он.
– Не помню. – Девушка вновь улыбнулась, очаровательно и призывно, глядя ему прямо в глаза. – Я прибыла сюда совсем недавно.
Калеб постарался не поддаться ее несомненному очарованию. Впрочем, он не мог отрицать того, что его неумолимо влечет к ней, а в животе появилось приятное сосущее ощущение.
– Как вас зовут?
– Маргред.
Вот как. Маргред. Странное имя, наверняка заграничное. Но оно пришлось ему по вкусу.
Калеб вопросительно приподнял брови.
– Маргред… и все?
– Думаю, по-вашему это будет Маргарет.
– Фамилия?
Она шагнула к нему, отчего выпуклости под толстовкой призывно качнулись из стороны в сторону. Боже, вот это грудь!
– А разве она мне нужна?
Он решительно ни о чем не мог думать. Он не помнил, чтобы когда-либо еще пребывал в столь полной прострации с тех пор, как в седьмом классе просидел почти весь урок английского позади Сюзанны Колберн, ощущая, что напряженный член вот-вот прорвет ему брюки. Было что-то такое в ее голосе… ее глазах… Что-то необъяснимо странное, потустороннее, таинственное и невыразимо притягательное.
– На тот случай, если мне понадобится связаться с вами, – пояснил он.
– Это было бы очень мило с вашей стороны.
Он не отрываясь смотрел на ее губы. На ее полные, влажные, хорошо очерченные губы.
– Что?
– Если вы захотите связаться со мною, я хочу, чтобы вы прикоснулись ко мне.
Он оторопел, вздрогнул и отступил на шаг.
– Что?
На лице девушки отразилось удивление.
– Но разве вы не этого хотите?
Да.
– Нет. Чтоб я сдох!
Калеб растерялся и окончательно разочаровался и в себе, и в ней. Он знал, как много женщин – настоящих куколок и зайчиков – буквально охотятся на полицейских. Одних привлекает форма и бляха. Другие полагают, что секс поможет им выпутаться из беды или избежать уплаты штрафа. Третьи просто сходят с ума из-за пистолетов и наручников.
Но почему-то она не казалась Калебу одной из них.
– О-о, – протянула она, задумчиво рассматривая его. И вновь у него свело мышцы живота от напряжения.
А потом девушка улыбнулась.
– Вы лжете, – заявила она.
О да, конечно же, он лгал. И еще как! Калеб пожал плечами.
– То, что меня к вам влечет… – «У меня встал, я горю, у меня кружится голова от желания!» –…еще не означает, что я должен поддаться этому порыву.
Девушка опять склонила головку к плечу.
– Почему нет?
Он шумно выдохнул, не зная, то ли плакать, то ли смеяться.
– Ну, начнем с того, что я – полицейский.
– А что, полицейские не занимаются сексом?
Он не верил своим ушам, не верил тому, что поддерживает такой разговор.
– Во всяком случае, не тогда, когда они находятся при исполнении служебных обязанностей.
Собственно говоря, он сказал правду. По крайней мере, в том, что касалось его самого. Он не занимался постельными играми с тех пор… Господи, с тех самых пор, как последний раз был дома в отпуске, то есть больше восемнадцати месяцев назад. Их недолгий брак не выдержал первой же его командировки, а потом никому не было до него дела, не говоря уже о том, чтобы ждать, когда он вернется после очередной операции.
– А когда вы не находитесь при исполнении служебных обязанностей? – поинтересовалась она.
Калеб покачал головой.
– Вы что, хотите назначить мне свидание?
Но даже сарказм не способен был смутить эту чертовку.
– Я с удовольствием встречусь с вами снова, да. Меня… тоже влечет к вам.
Она хотела его.
Впрочем, сей факт не имел решительно никакого значения.
Он откашлялся, прочищая горло.
– Я никогда не сменяюсь с дежурства и всегда нахожусь при исполнении. Я – единственный полисмен на острове.
– Но я не живу на вашем острове. Я здесь… – Очередная заминка, как если бы английский был для нее неродным или что-нибудь в этом роде. – В гостях, ненадолго, – с улыбкой закончила фразу девушка.
Можно подумать, совокупление с голодной туристкой – самое обычное дело.
«А разве нет, в самом-то деле?»
Мысль оказалась настолько неожиданной, что он не успел отогнать ее. Арестовывать девушку он не собирался. Калеб даже не подозревал ее ни в чем, кроме того, что она хотела заняться с ним сексом, а он не был настолько лицемером и ханжой, чтобы упрекнуть ее в этом.
Но он не понимал причин столь сомнительного и даже подозрительного влечения, которое она к нему испытывала. Как, впрочем, и он к ней.
А Калеб привык не доверять тому, чего не понимал.
– Где вы остановились? – спросил он. – Я провожу вас домой.
– Вы пытаетесь от меня избавиться?
– Я всего лишь пытаюсь уберечь вас от опасности.
– Это очень мило с вашей стороны. И совершенно излишне.
Он сунул руки в карманы и принялся раскачиваться на каблуках.
– А теперь, похоже, вы пытаетесь отделаться от меня?
Девушка улыбнулась, и в темноте блеснули ее зубы.
– Нет.
– И что же дальше?
Она повернулась, чтобы уйти, и ее маленькие босые ступни оставили на песке небольшие, отчетливые следы, которые тут же заполнила вода.
– А дальше я встречусь с вами снова.
Ему не хотелось отпускать ее. Странное ощущение.
– Где?
– Где-нибудь здесь. На пляже. Я гуляю у воды по вечерам. – Девушка оглянулась на него через плечо. – Приходите как-нибудь, чтобы повидаться со мной… когда будете не на дежурстве.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Пронзительный гудок четырехчасового парома разорвал чистый и прозрачный воздух, подобно вою сирены кареты «скорой помощи», нарушив тишину и покой в кабинете Калеба.
Он недрогнувшей, твердой рукой поставил кружку с кофе на журнал регистрации правонарушений, лежавший на столе.
Прошло всего шесть недель, а он уже не вздрагивал от плачущего воя сирены в ожидании повторного взрыва, который уносил с собой всех оказавшихся поблизости, и спасателей, и гражданских. Он вырос, слушая этот гудок; он плыл на этом пароме домой из школы; и теперь какая-то часть его, по крайней мере, уже свыклась с тем, что он вновь вернулся домой. Медленно и осторожно знакомые звуки и ритмы острова оседали в его сознании, пробуждая в крови эхо воспоминаний. Крики чаек, шум прибоя, стук моторок рыбацких лодок, каждое утро выходящих в море на лов лобстеров, успокаивали его не хуже материнской руки, качающей колыбель.
«Это уже прогресс», – пришла ему в голову язвительная мысль. Если так пойдет и дальше, то, возможно, через пару месяцев он сможет спокойно шагать по улице, не стискивая челюсти и не напрягая мышцы в ожидании выстрела, не обшаривая крыши домов и дверные проемы глазами в поисках притаившихся снайперов. Может, он снова научится спать по ночам.
Кроме того, перед его мысленным взором то и дело вставал образ Маргред – Маргарет – и он словно наяву видел дымку ее темных волос, округлость груди под свободной толстовкой.
Приходите как-нибудь, чтобы повидаться со мной… когда будете не на дежурстве.
Ладно, идея была никудышной. После позора, в который превратился его брак, Калеб зарекся завязывать длительные отношения, в основе которых лежали тоска и одиночество.
Но в те несколько минут на пляже прошлой ночью он, по крайней мере, вновь ощутил себя живым человеком.
В дверь постучали. Эдит Пэйн, секретарь городского совета, просунула в кабинет Калеба гладко причесанную седую шевелюру. Эдит заправляла муниципальным советом с тех самых времен, как началось строительство нынешнего здания, в котором он теперь заседал Она занималась рекламой, выставляла счета и выдавала разрешения от имени городских властей, составляла распорядок дня мэра, а в светлое время суток выполняла обязанности главного диспетчера острова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39