https://wodolei.ru/catalog/shtorky/razdvijnie/
У нас уже было три компакт-диска, но мы ради такого случая взяли напрокат еще два. Потом мы сели и стали ждать.
Я-то считаю, что все, что нужно для удачной вечеринки, – это лошадиные дозы алкоголя и наркотиков. Хотя мы и не закупили наркотики для гостей, но были уверены, что раздобудем все, что нужно, у нашего соседа-наркоторговца. Что до спиртного, то в нашей скромной кухоньке хранился изрядный запас. Но все равно квартира почему-то не выглядела празднично.
Я была в отчаянии. Сидя в пустой и гулкой гостиной, в субботу вечером, я ломала голову: что мы сделали не так?
– Когда народ соберется, будет здорово, – заверила Бриджит, потом погрызла ноготь и издала сдавленный стон.
– Все пропало, правда, Бриджит? – спросила я, когда до меня дошло, как ужасно мы опозорены. Да как мне только в голову могло прийти, что я достойна принимать у себя людей, работающих у Келвина Кляйна? – Теперь мы с тобой даже на ланч никуда не сможем зайти.
Мы приглашали гостей на десять часов вечера. Но в полночь квартира по-прежнему напоминала кладбище. Мы с Бриджит готовы были наложить на себя руки.
– Нас все ненавидят, – сказала я, заглатывая вино прямо из горлышка.
– Ты не помнишь, чья это была бредовая идея? – сквозь слезы воскликнула Бриджит. – Я думала, что, по крайней мере. Джина и все, кто с ней, придут. Они обещали прийти. Какие они все лживые в этом Нью-Йорке!
Мы посидели еще немного, поливая грязью всех знакомых, даже тех, кого мы не приглашали. Мы сильно напились. Нам не на ком было отыграться, кроме друг друга.
– Ты пригласила Дару? – воинственно спросила Бриджит.
– Нет, – ответила я, приготовившись к обороне. – Я думала, ты ее пригласила. А ты пригласила Кандида?
– Нет! – окрысилась Бриджит. – Я думала, ты пригласишь. А где, интересно знать, этот долбанный Кубинский Каблук? – злобно поинтересовалась она.
В то время у Бриджит, которой всегда нравились латиноамериканцы, были бесконечные разборки с одним кубинцем. Когда у них все было хорошо, она называла его «Наш человек в Гаване». Когда он вел себя ужасно, а чаще всего так оно и было, она называла его Кубинским Каблуком. На самом деле его звали Карлос, а я именовала его Волчком. Дело в том, что ему казалось, что он умеет танцевать, и он, мягко говоря, не заставлял себя долго упрашивать. Достаточно было посмотреть, как он виляет своими худыми бедрами, чтобы тебя стошнило ланчем. Так что в те дни, когда он у меня не был Волчком, я называла его Рвотным.
– А где Уэйн? – спросила я.
Только его отсутствие действительно имело значение. Именно тот факт, что не явился наш придворный наркодилер Уэйн, особенно действовал мне на нервы.
– Поставь какую-нибудь музыку.
– Нет, мы тогда не услышим звонка в дверь.
– Включи музыку! А иначе все будут думать, что у нас тут поминки.
– На поминках и то веселее бывает! Напомни-ка мне еще раз, чья это была идея?
Нашу перепалку прервал резкий звонок в дверь. «Слава богу!» – исступленно подумала я. Но это был всего навсего Кубинский Каблук со своими такими же низкорослыми дружками. Они с сомнением посмотрели на шарики, чипсы, пустую, залитую красноватым светом комнату. Карлос завел музыку, Бриджит несла какую-то чушь, а маленькие друзья Карлоса тем временем раздевали меня своими влажными карими глазками. Но меня это не заводило, совсем не заводило.
Бриджит говорила, что с Карлосом очень забавно в постели и что член у него огромный. Ее бы очень устроило, если бы я сейчас убралась с одним из его друзей… Но я скорее согласилась бы, чтобы у меня в этом месте ласточка гнездо свила.
Загремела музыка, оглушающая в пустом-то помещении, и сквозь нее иногда прорывались возгласы Карлоса: «Прости, enamorada!» и «Я не виноват, querida!»
– На вот, возьми! – я швырнула Мигелю миску с чипсами. – Похрусти! И не смотри на меня так.
Карлос завел латиноамериканскую музыку, забойную, типа двадцать «латинос» одновременно играют на трубе. Мелодия была ужасно жизнерадостная, создающая атмосферу моря, солнца, песчаного пляжа. Рио, девушки, мулаты с блестящими глазами. Мужчины в цветных рубашках навыпуск и в больших сомбреро, как бешеные, трясу г маракасами. В общем, музыка, которую обычно называют «заразительной». И я действительно «заразилась» и почувствовала себя плохо. Ненавижу такую музыку.
Снова позвонили в дверь. На сей раз действительно пришел гость. Потом позвонили снова, и в комнату ввалились еще человек десять с бутылками в руках.
Меня зажал в углу Мигель. Я с удивлением поняла, что вырваться от него невозможно. То, что он проигрывал в размерах, он наверстывал в подвижности. Его глаза находились где-то на уровне моих сосков, именно туда они и смотрели на протяжении всего нашего разговора.
– Рейчел, – пел он, одаривая меня ослепительными белозубыми улыбками, – на небе не хватает двух звезд. Они – в твоих глазах.
– Мигель… – начала я.
– Томас! – просияв, поправлял он меня.
– Хорошо. Томас… В общем, это все равно, – кивнула я. – У тебя во рту не хватает двух зубов. Они – у меня в кулаке. По крайней мере, будут, если не отстанешь от меня!
– Ах, Рейчел, Рейчел, – печальный, укоризненный взгляд, – разве ты не хочешь, чтобы в тебя вошел один маленький латиноамериканец?
– Если этот латиноамериканец – ты, то нет, не хочу.
– Но почему? Твоей подруге Бриджит нравится Карлос.
– У Бриджит с головой не все в порядке. И кроме всего прочего, ты слишком маленький латиноамериканец. Пожалуй, я могу нечаянно раздавить тебя.
– О нет! – выдохнул он. – Мы, кубинцы, очень искусны в любви. Я научу тебя многому, и ты меня не разда…
– Пожалуйста, хватит! – Я предостерегающе подняла руку. – Прекрати.
– Но ты – богиня! В моей стране тебе бы поклонялись.
– А ты – болтун. В моей стране ты работал бы попугайчиком.
Он немного надулся, но, к несчастью, мне все не удавалось разозлить его настолько, чтобы он отвязался. И тогда у меня родилась блестящая идея:
– Минуточку, ты ведь кубинец? У тебя есть с собой кокаин?
Вот это сработало. Оказалось, что с дядей Томаса, Пако, недавно случилась большая неприятность: береговой патруль США обнаружил, что его яхта битком набита белым порошком. Теперь Пако томился в тюрьме в Майами, и Томас был глубоко оскорблен моим бестактным вопросом.
– Я же не сказала, что ты тоже преступник, – оправдывалась я. – Просто дай, думаю, спрошу… Раз Уэйна сегодня нет…
Томас еще некоторое время распространялся о фамильной чести и прочей чепухе, а потом снова начал обволакивать меня взглядом. Он томно произнес:
– Давай не будем ссориться.
– Да нет, почему? Можно и поссориться. Он взял меня за руку.
– Рейчел, – он проникновенно посмотрел мне в глаза, – потанцуй со мной.
– Томас, – ответила я, – не заставляй меня обижать тебя.
К счастью, пришел Уэйн. Я еле пробилась к нему, но в конце концов воспользовалась своим правом хозяйки на первый разговор. Мне нравится, когда на вечеринке есть кокаин. С помощью этого средства очень легко завоевать мое расположение. К тому же оно придает мне храбрости в общении с мужчинами. Оно наполняет меня сознанием собственной неотразимости. Потому что где-то глубоко, очень глубоко, я знаю, что привлекательна. Но лишь после двух доз кокаина это знание поднимается на поверхность. Спиртное тоже помогает. Но кокаин лучше.
После кокаина не только я сама, но и все вокруг становились лучше. Симпатичнее, забавнее, интереснее, сексуальнее. Мы с Бриджит купили грамм на двоих. Я почувствовала себя хорошо задолго до того, как вдохнула. Уже самой договоренности с Уэйном было достаточно для того, чтобы мой организм начал бешено вырабатывать адреналин. Даже доллары, которые я заплатила ему, казались более зелеными и хрустящими, чем обычно. Я радостно рассталась с ними. Это ни с чем не сравнимое ощущение – держать на ладони маленький белый пакетик. Я подбрасывала его, перекатывала туда-сюда, блаженно ощущая его волшебную тяжесть.
Самое неприятное – необходимость выстоять очередь в туалет в баре или клубе. В общем, надо было найти, где вдохнуть. Главное преимущество вечеринки в собственной квартире – в том, что нет необходимости ждать. Мы с Бриджит ринулись в мою комнату и быстренько расчистили место на туалетном столике.
Бриджит, правда, хотелось еще обсудить Кубинский Кризис.
– Я так больше не могу, – сказала она. – Он обращается со мной, как с полным дерьмом.
– Так почему ты не порвешь с ним, если он тебя не уважает? – предложила я.
К тому же это и на мне как-то отражалось – жить в одной квартире с подругой, у которой роман с таким жлобом, как Карлос.
– Я его рабыня, – вздохнула Бриджит. – Я ничего не могу с собой поделать. И знаешь, ведь он мне даже не нравится!
– Мне тоже, – согласилась я.
Тут я совершила ошибку. Никогда не спешите соглашаться с подругой, когда она ругает своего парня. Потому что как только вы с ней согласитесь, вся ее злоба на него тут же обратится на вас: «Ах, значит, тебе не нравится Карлос/Эллиот/Мигель?» А еще она расскажет об этом ему, и оба они станут вас ненавидеть и представят все дело так, как будто это именно вы пытались их рассорить.
И вот они вас уже в упор не видят, находясь с вами в одной комнате. И они больше никогда не предложат вам ни кусочка пиццы, даже если у них ее навалом и они уже обожрались, а вы умираете от голода и сегодня не обедали. И вы начинаете думать, что у вас паранойя, и волноваться, не поселятся ли они вдвоем в вашей квартире, или, наоборот, не съедет ли подруга без предупреждения, так что вам придется платить за всю квартиру одной, пока не подыщете себе кого-нибудь еще.
– То есть, вообще-то, он классный, – поспешила исправиться я.
И тут же думать забыла обо всем этом, потому что мы употребили две чудных, белых, рассыпчатых дозы.
Я нюхнула первая, и пока Бриджит копалась, я уже почувствовала это чудное покалывание на коже и приятную слабость во всем теле. Повернувшись к зеркалу, я улыбнулась себе. Черт, а ведь я сегодня совсем неплохо выгляжу! Просто вся сияю. Посмотрите, какая у меня чистая кожа. Как блестят мои волосы. Какая у меня чудесная улыбка. Какая я милая, какая сексуальная. А эти два глазных зуба, которыми я всегда была недовольна, потому что они чуть-чуть выдавались вперед… Я вдруг поняла, что это мне идет! Добавляет шарма. Лениво улыбнувшись Бриджит, я сказала:
– Отлично выглядишь!
– Ты тоже, – не осталась в долгу она.
– Мы – просто классные телки, – произнесли мы обе в унисон.
И вышли из спальни, и затерялись среди гостей.
27
Не успели мы оглянуться, как оказалось, что наша квартира набита битком. В ванную выстроилась очередь из тех, кто отоварился у Уэйна, но пока еще был слишком зажат, чтобы нюхать кокаин на людях. Впрочем, подобные вещи обычно смущают только до первой дозы.
С музыкой творилось такое, что это не лезло ни в какие ворота. Я хотела «сменить пластинку», но Карлос куда-то спрятал остальные диски. Разыскивая их, я металась по комнате. От Бриджит помощи было как от козла молока. Она была слишком занята, стараясь угнаться за бешено вращающимися бедрами Карлоса. Я стала опасаться за нашу незамысловатую обстановку, а когда вращение сделалось совсем неистовым – и за наши осветительные приборы.
Все четыре кубинца танцевали, бешено вертя развинченными тазобедренными суставами и стреляя глазами в каждую проходящую женщину. Я отвернулась.
Люди все прибывали и прибывали. Я не знала никого, кроме кубинцев и Бриджит. Просто звенел звонок, и в комнату вваливалась очередная партия гостей. Единственное, что радовало – они были мужского пола.
– Эй, девки, что это у вас тут? – Ребятам было лет по четырнадцать – кепки, кроссовки, обтрепанная одежда/скейтборды и соответствующий жаргон.
До сих пор я считала себя довольно крутой. Но при появлении этих малолеток вся моя эйфория испарилась, сменившись горьким чувством, что я – отсталая женщина среднего возраста. Они приправляли каждое свое слово забавными жестами – например, загибали все пальцы, кроме мизинца и большого. Они употребляли слово «девки».
А произношение у них было, будто они из Гарлема. На самом-то деле мальчики только что прибыли из Нью-Джерси. В прогулочном лимузине. Ребятки из провинции, которые из кожи вон лезут, чтобы казаться крутыми. И вот эта публика – на моей вечеринке. Нехорошо.
– Привет, Рейчел, – услышала я.
Я чуть не сползла на пол с мыслью «Я не достойна!». Это была Хеленка. Я очень боялась Хеленку. Обычно я называла ее своей подругой, но на самом деле это были всего лишь мечты.
Мы с ней обе приехали из Ирландии, но она преуспела в Нью-Йорке гораздо больше, чем я. Она была красивая, великолепно одевалась, знала Боно и О'Конноров, занималась пиаром Ирландского торгового совета, побывала как-то на яхте Кеннеди и… ни о ком никогда слова доброго не сказала. Я была польщена, что она явилась ко мне на вечеринку. Хеленка тем самым как бы поставила на нее клеймо успеха.
Ее длинный, чуть не до пола, шифоновый жакет из журнала «Вог» за прошлый месяц только усиливал это впечатление.
– Значит, это и есть твоя маленькая квартирка? – спросила Хеленка.
– Моя и Бриджит, – улыбнулась я.
– Вы здесь вдвоем живете? – с удивлением произнесла она.
Пускай себе удивляется. Я чувствовала себя потрясающе, и ничто не могло меня расстроить.
– А что это я такое слышала, будто ты встречаешься с одним из этих мальчиков в стиле хеви-метал? – спросила Хеленка.
– Я? – переспросила я с несколько вымученным хриплым смехом.
– Ну да, Джессика рассказала мне, как ты в «Рикшо» чуть ли не сексом с ним занималась при всем честном народе.
Джессика – правая рука Хеленки. Она не так красива, не так хорошо одета, не так удачно пристроена и не имеет таких связей, как Хеленка. Единственное, что она умеет, – это губить чужие репутации.
Я внутренне сжалась: интересно, что она ей рассказала.
– Вот как… – это все, что я смогла из себя выжать.
– Мне всегда казалось, что один из этих мальчиков весьма сексуален… Это такая дикая, животная сексуальность… – задумчиво произнесла Хеленка. – Понимаешь? – Она уставилась на меня своими зелеными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Я-то считаю, что все, что нужно для удачной вечеринки, – это лошадиные дозы алкоголя и наркотиков. Хотя мы и не закупили наркотики для гостей, но были уверены, что раздобудем все, что нужно, у нашего соседа-наркоторговца. Что до спиртного, то в нашей скромной кухоньке хранился изрядный запас. Но все равно квартира почему-то не выглядела празднично.
Я была в отчаянии. Сидя в пустой и гулкой гостиной, в субботу вечером, я ломала голову: что мы сделали не так?
– Когда народ соберется, будет здорово, – заверила Бриджит, потом погрызла ноготь и издала сдавленный стон.
– Все пропало, правда, Бриджит? – спросила я, когда до меня дошло, как ужасно мы опозорены. Да как мне только в голову могло прийти, что я достойна принимать у себя людей, работающих у Келвина Кляйна? – Теперь мы с тобой даже на ланч никуда не сможем зайти.
Мы приглашали гостей на десять часов вечера. Но в полночь квартира по-прежнему напоминала кладбище. Мы с Бриджит готовы были наложить на себя руки.
– Нас все ненавидят, – сказала я, заглатывая вино прямо из горлышка.
– Ты не помнишь, чья это была бредовая идея? – сквозь слезы воскликнула Бриджит. – Я думала, что, по крайней мере. Джина и все, кто с ней, придут. Они обещали прийти. Какие они все лживые в этом Нью-Йорке!
Мы посидели еще немного, поливая грязью всех знакомых, даже тех, кого мы не приглашали. Мы сильно напились. Нам не на ком было отыграться, кроме друг друга.
– Ты пригласила Дару? – воинственно спросила Бриджит.
– Нет, – ответила я, приготовившись к обороне. – Я думала, ты ее пригласила. А ты пригласила Кандида?
– Нет! – окрысилась Бриджит. – Я думала, ты пригласишь. А где, интересно знать, этот долбанный Кубинский Каблук? – злобно поинтересовалась она.
В то время у Бриджит, которой всегда нравились латиноамериканцы, были бесконечные разборки с одним кубинцем. Когда у них все было хорошо, она называла его «Наш человек в Гаване». Когда он вел себя ужасно, а чаще всего так оно и было, она называла его Кубинским Каблуком. На самом деле его звали Карлос, а я именовала его Волчком. Дело в том, что ему казалось, что он умеет танцевать, и он, мягко говоря, не заставлял себя долго упрашивать. Достаточно было посмотреть, как он виляет своими худыми бедрами, чтобы тебя стошнило ланчем. Так что в те дни, когда он у меня не был Волчком, я называла его Рвотным.
– А где Уэйн? – спросила я.
Только его отсутствие действительно имело значение. Именно тот факт, что не явился наш придворный наркодилер Уэйн, особенно действовал мне на нервы.
– Поставь какую-нибудь музыку.
– Нет, мы тогда не услышим звонка в дверь.
– Включи музыку! А иначе все будут думать, что у нас тут поминки.
– На поминках и то веселее бывает! Напомни-ка мне еще раз, чья это была идея?
Нашу перепалку прервал резкий звонок в дверь. «Слава богу!» – исступленно подумала я. Но это был всего навсего Кубинский Каблук со своими такими же низкорослыми дружками. Они с сомнением посмотрели на шарики, чипсы, пустую, залитую красноватым светом комнату. Карлос завел музыку, Бриджит несла какую-то чушь, а маленькие друзья Карлоса тем временем раздевали меня своими влажными карими глазками. Но меня это не заводило, совсем не заводило.
Бриджит говорила, что с Карлосом очень забавно в постели и что член у него огромный. Ее бы очень устроило, если бы я сейчас убралась с одним из его друзей… Но я скорее согласилась бы, чтобы у меня в этом месте ласточка гнездо свила.
Загремела музыка, оглушающая в пустом-то помещении, и сквозь нее иногда прорывались возгласы Карлоса: «Прости, enamorada!» и «Я не виноват, querida!»
– На вот, возьми! – я швырнула Мигелю миску с чипсами. – Похрусти! И не смотри на меня так.
Карлос завел латиноамериканскую музыку, забойную, типа двадцать «латинос» одновременно играют на трубе. Мелодия была ужасно жизнерадостная, создающая атмосферу моря, солнца, песчаного пляжа. Рио, девушки, мулаты с блестящими глазами. Мужчины в цветных рубашках навыпуск и в больших сомбреро, как бешеные, трясу г маракасами. В общем, музыка, которую обычно называют «заразительной». И я действительно «заразилась» и почувствовала себя плохо. Ненавижу такую музыку.
Снова позвонили в дверь. На сей раз действительно пришел гость. Потом позвонили снова, и в комнату ввалились еще человек десять с бутылками в руках.
Меня зажал в углу Мигель. Я с удивлением поняла, что вырваться от него невозможно. То, что он проигрывал в размерах, он наверстывал в подвижности. Его глаза находились где-то на уровне моих сосков, именно туда они и смотрели на протяжении всего нашего разговора.
– Рейчел, – пел он, одаривая меня ослепительными белозубыми улыбками, – на небе не хватает двух звезд. Они – в твоих глазах.
– Мигель… – начала я.
– Томас! – просияв, поправлял он меня.
– Хорошо. Томас… В общем, это все равно, – кивнула я. – У тебя во рту не хватает двух зубов. Они – у меня в кулаке. По крайней мере, будут, если не отстанешь от меня!
– Ах, Рейчел, Рейчел, – печальный, укоризненный взгляд, – разве ты не хочешь, чтобы в тебя вошел один маленький латиноамериканец?
– Если этот латиноамериканец – ты, то нет, не хочу.
– Но почему? Твоей подруге Бриджит нравится Карлос.
– У Бриджит с головой не все в порядке. И кроме всего прочего, ты слишком маленький латиноамериканец. Пожалуй, я могу нечаянно раздавить тебя.
– О нет! – выдохнул он. – Мы, кубинцы, очень искусны в любви. Я научу тебя многому, и ты меня не разда…
– Пожалуйста, хватит! – Я предостерегающе подняла руку. – Прекрати.
– Но ты – богиня! В моей стране тебе бы поклонялись.
– А ты – болтун. В моей стране ты работал бы попугайчиком.
Он немного надулся, но, к несчастью, мне все не удавалось разозлить его настолько, чтобы он отвязался. И тогда у меня родилась блестящая идея:
– Минуточку, ты ведь кубинец? У тебя есть с собой кокаин?
Вот это сработало. Оказалось, что с дядей Томаса, Пако, недавно случилась большая неприятность: береговой патруль США обнаружил, что его яхта битком набита белым порошком. Теперь Пако томился в тюрьме в Майами, и Томас был глубоко оскорблен моим бестактным вопросом.
– Я же не сказала, что ты тоже преступник, – оправдывалась я. – Просто дай, думаю, спрошу… Раз Уэйна сегодня нет…
Томас еще некоторое время распространялся о фамильной чести и прочей чепухе, а потом снова начал обволакивать меня взглядом. Он томно произнес:
– Давай не будем ссориться.
– Да нет, почему? Можно и поссориться. Он взял меня за руку.
– Рейчел, – он проникновенно посмотрел мне в глаза, – потанцуй со мной.
– Томас, – ответила я, – не заставляй меня обижать тебя.
К счастью, пришел Уэйн. Я еле пробилась к нему, но в конце концов воспользовалась своим правом хозяйки на первый разговор. Мне нравится, когда на вечеринке есть кокаин. С помощью этого средства очень легко завоевать мое расположение. К тому же оно придает мне храбрости в общении с мужчинами. Оно наполняет меня сознанием собственной неотразимости. Потому что где-то глубоко, очень глубоко, я знаю, что привлекательна. Но лишь после двух доз кокаина это знание поднимается на поверхность. Спиртное тоже помогает. Но кокаин лучше.
После кокаина не только я сама, но и все вокруг становились лучше. Симпатичнее, забавнее, интереснее, сексуальнее. Мы с Бриджит купили грамм на двоих. Я почувствовала себя хорошо задолго до того, как вдохнула. Уже самой договоренности с Уэйном было достаточно для того, чтобы мой организм начал бешено вырабатывать адреналин. Даже доллары, которые я заплатила ему, казались более зелеными и хрустящими, чем обычно. Я радостно рассталась с ними. Это ни с чем не сравнимое ощущение – держать на ладони маленький белый пакетик. Я подбрасывала его, перекатывала туда-сюда, блаженно ощущая его волшебную тяжесть.
Самое неприятное – необходимость выстоять очередь в туалет в баре или клубе. В общем, надо было найти, где вдохнуть. Главное преимущество вечеринки в собственной квартире – в том, что нет необходимости ждать. Мы с Бриджит ринулись в мою комнату и быстренько расчистили место на туалетном столике.
Бриджит, правда, хотелось еще обсудить Кубинский Кризис.
– Я так больше не могу, – сказала она. – Он обращается со мной, как с полным дерьмом.
– Так почему ты не порвешь с ним, если он тебя не уважает? – предложила я.
К тому же это и на мне как-то отражалось – жить в одной квартире с подругой, у которой роман с таким жлобом, как Карлос.
– Я его рабыня, – вздохнула Бриджит. – Я ничего не могу с собой поделать. И знаешь, ведь он мне даже не нравится!
– Мне тоже, – согласилась я.
Тут я совершила ошибку. Никогда не спешите соглашаться с подругой, когда она ругает своего парня. Потому что как только вы с ней согласитесь, вся ее злоба на него тут же обратится на вас: «Ах, значит, тебе не нравится Карлос/Эллиот/Мигель?» А еще она расскажет об этом ему, и оба они станут вас ненавидеть и представят все дело так, как будто это именно вы пытались их рассорить.
И вот они вас уже в упор не видят, находясь с вами в одной комнате. И они больше никогда не предложат вам ни кусочка пиццы, даже если у них ее навалом и они уже обожрались, а вы умираете от голода и сегодня не обедали. И вы начинаете думать, что у вас паранойя, и волноваться, не поселятся ли они вдвоем в вашей квартире, или, наоборот, не съедет ли подруга без предупреждения, так что вам придется платить за всю квартиру одной, пока не подыщете себе кого-нибудь еще.
– То есть, вообще-то, он классный, – поспешила исправиться я.
И тут же думать забыла обо всем этом, потому что мы употребили две чудных, белых, рассыпчатых дозы.
Я нюхнула первая, и пока Бриджит копалась, я уже почувствовала это чудное покалывание на коже и приятную слабость во всем теле. Повернувшись к зеркалу, я улыбнулась себе. Черт, а ведь я сегодня совсем неплохо выгляжу! Просто вся сияю. Посмотрите, какая у меня чистая кожа. Как блестят мои волосы. Какая у меня чудесная улыбка. Какая я милая, какая сексуальная. А эти два глазных зуба, которыми я всегда была недовольна, потому что они чуть-чуть выдавались вперед… Я вдруг поняла, что это мне идет! Добавляет шарма. Лениво улыбнувшись Бриджит, я сказала:
– Отлично выглядишь!
– Ты тоже, – не осталась в долгу она.
– Мы – просто классные телки, – произнесли мы обе в унисон.
И вышли из спальни, и затерялись среди гостей.
27
Не успели мы оглянуться, как оказалось, что наша квартира набита битком. В ванную выстроилась очередь из тех, кто отоварился у Уэйна, но пока еще был слишком зажат, чтобы нюхать кокаин на людях. Впрочем, подобные вещи обычно смущают только до первой дозы.
С музыкой творилось такое, что это не лезло ни в какие ворота. Я хотела «сменить пластинку», но Карлос куда-то спрятал остальные диски. Разыскивая их, я металась по комнате. От Бриджит помощи было как от козла молока. Она была слишком занята, стараясь угнаться за бешено вращающимися бедрами Карлоса. Я стала опасаться за нашу незамысловатую обстановку, а когда вращение сделалось совсем неистовым – и за наши осветительные приборы.
Все четыре кубинца танцевали, бешено вертя развинченными тазобедренными суставами и стреляя глазами в каждую проходящую женщину. Я отвернулась.
Люди все прибывали и прибывали. Я не знала никого, кроме кубинцев и Бриджит. Просто звенел звонок, и в комнату вваливалась очередная партия гостей. Единственное, что радовало – они были мужского пола.
– Эй, девки, что это у вас тут? – Ребятам было лет по четырнадцать – кепки, кроссовки, обтрепанная одежда/скейтборды и соответствующий жаргон.
До сих пор я считала себя довольно крутой. Но при появлении этих малолеток вся моя эйфория испарилась, сменившись горьким чувством, что я – отсталая женщина среднего возраста. Они приправляли каждое свое слово забавными жестами – например, загибали все пальцы, кроме мизинца и большого. Они употребляли слово «девки».
А произношение у них было, будто они из Гарлема. На самом-то деле мальчики только что прибыли из Нью-Джерси. В прогулочном лимузине. Ребятки из провинции, которые из кожи вон лезут, чтобы казаться крутыми. И вот эта публика – на моей вечеринке. Нехорошо.
– Привет, Рейчел, – услышала я.
Я чуть не сползла на пол с мыслью «Я не достойна!». Это была Хеленка. Я очень боялась Хеленку. Обычно я называла ее своей подругой, но на самом деле это были всего лишь мечты.
Мы с ней обе приехали из Ирландии, но она преуспела в Нью-Йорке гораздо больше, чем я. Она была красивая, великолепно одевалась, знала Боно и О'Конноров, занималась пиаром Ирландского торгового совета, побывала как-то на яхте Кеннеди и… ни о ком никогда слова доброго не сказала. Я была польщена, что она явилась ко мне на вечеринку. Хеленка тем самым как бы поставила на нее клеймо успеха.
Ее длинный, чуть не до пола, шифоновый жакет из журнала «Вог» за прошлый месяц только усиливал это впечатление.
– Значит, это и есть твоя маленькая квартирка? – спросила Хеленка.
– Моя и Бриджит, – улыбнулась я.
– Вы здесь вдвоем живете? – с удивлением произнесла она.
Пускай себе удивляется. Я чувствовала себя потрясающе, и ничто не могло меня расстроить.
– А что это я такое слышала, будто ты встречаешься с одним из этих мальчиков в стиле хеви-метал? – спросила Хеленка.
– Я? – переспросила я с несколько вымученным хриплым смехом.
– Ну да, Джессика рассказала мне, как ты в «Рикшо» чуть ли не сексом с ним занималась при всем честном народе.
Джессика – правая рука Хеленки. Она не так красива, не так хорошо одета, не так удачно пристроена и не имеет таких связей, как Хеленка. Единственное, что она умеет, – это губить чужие репутации.
Я внутренне сжалась: интересно, что она ей рассказала.
– Вот как… – это все, что я смогла из себя выжать.
– Мне всегда казалось, что один из этих мальчиков весьма сексуален… Это такая дикая, животная сексуальность… – задумчиво произнесла Хеленка. – Понимаешь? – Она уставилась на меня своими зелеными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67