– Ну, я имела в виду несколько другое, задавая вопрос, – сказала я, улыбаясь, – но зато я узнала массу более важных вещей. Если мне предстоит стать твоей королевой, это поможет мне понять, ради чего мы работаем.
Слово «мы» вырвалось невольно, и я слишком поздно поняла, как дерзко оно могло прозвучать. Но Артур смотрел на меня долгим, внимательным, испытующим взглядом. Медленная, теплая улыбка расплылась по лицу верховного короля, словно с души его свалился камень. Мы молча смотрели друг на друга, а потом он протянул руку и на миг коснулся моей руки. Я увидела кольцо с драконом, сверкающее под весенним солнцем.
– Ну ладно, – дружелюбно сказал он, переключая внимание на дорогу. – Тогда давай вернемся к твоему вопросу. Что ты хочешь узнать о дворе?
– О… все. Множество мелочей, – поправилась я. – Позволено ли мне будет ездить верхом и правда ли, что все женщины должны путешествовать в паланкинах? Часто ли приходится принимать гостей? И должна ли я научиться есть лежа?
Последний вопрос заставил моего спутника фыркнуть.
– Мне пришлось обедать таким образом всего один раз, когда я несколько лет назад приезжал в северное королевство и у моего хозяина не нашлось ничего, кроме кушеток, – ответил он, усмехнувшись и бросив косой взгляд в мою сторону. – Гнусная привычка! Я надеюсь, что моя королева никогда не будет пытаться приучить к ней народ. Кроме того, мы обычно слишком заняты, чтобы проводить время в праздности. Если это какой-то особенный пир, я часто ем со своими людьми у общего костра, а те, у кого семьи, отправляются праздновать по домам. Наш двор не относится к таким, которые ты бы назвала изысканными, Гвен. Я не уверен, что у кого-нибудь, исключая королеву Игрейну, есть паланкин. И надеюсь, ты не ожидаешь, что тебя завалят великолепными украшениями и позволят бездельничать. В некоторых королевствах Уэльса по-прежнему сохраняется такой образ жизни, но мы живем на юге, а юг и срединная Британия гораздо беднее.
Может быть, в будущем, когда мы добьемся мира в стране и перестанем разъезжать, чтобы улаживать крупные ссоры, мы с удовольствием насладимся роскошью какого-нибудь прекрасного, величественного дворца и некоторыми удобствами, о которых южане еще помнят из жизни до Смутного времени. Но пока нам приходится обходиться тем, что есть. Конечно, – добавил он торопливо, – двор не всегда напоминает военный лагерь. Центры христианства хорошо обустроены и приятны, а в некоторых городах пытаются залечить следы войны, чумы и голода. Если повезет, вся страна будет процветать, как только мы подавим внутренние раздоры и восстановим границы. И куда бы мне ни приходилось ехать, я ищу, что можно для этого сделать.
Мы достигли подъема, где с дороги открывался вид на темный и грозный непроходимый лес на западе, а к югу и востоку лежали плоские холмы с возделанными землями.
– Ты много путешествовала? – спросил Артур.
– Только по Регеду.
– Я всю страну объездил за последние три года, – задумчиво сказал он. – Британия удивительная страна, настолько разнообразная, что я и представить себе этого не мог, когда жил у сэра Эктора. Да, вон наш лес, который ведет к Вирралу, странному, мрачному месту, полному древних духов и призраков. А на юге мягкие зеленые холмы, которые бесконечными волнами катятся к самому морю, и огромная равнина Солсбери с Танцующими Великанами, называемыми Стоунхедж. У нас есть острые утесы и широкие речные долины, освещенные солнцем берега и невероятные болота, которые тянутся на многие мили во всех направлениях. Есть высокогорья на севере и озера и горы в твоем собственном королевстве. А в Гвинедде я нашел на побережье крепость на холме, одно из самых таинственных мест в этом королевстве.
Артур разворачивал передо мной картину волшебной страны, и сейчас, когда он заговорил о северном Уэльсе, я задрожала в предвкушении интересного.
– Как она называется? – спросила я.
– Динас Диннл. Она расположена чуть дальше Каэрнарвона. В ясные дни вода там синяя и зеленая, утесы гордо вздымаются над прибоем… Я уверен, Бедивер опишет ее лучше меня. – Он помолчал и ухмыльнулся. – Это страна твоего кузена Маэлгона, поэтому, вероятно, ты ее уже знаешь.
– Нет, я никогда в ней не была. Но там прошло детство моей матери, и нянька любила рассказывать, как там красиво.
– Когда-нибудь я возьму тебя туда, и ты сама увидишь эту крепость, – сказал он радостно. – Это первое мое обещание.
Тут мы рассмеялись и от неловкости, и от удовольствия одновременно, и я вдруг уверенно подумала, что мать слышит нас и улыбается.
– Куда сейчас? – спросила я, когда мы доехали до перекрестка двух больших римских дорог.
– Всему каравану не стоит заезжать в Честер, – заметил он, посмотрев на солнце. – Думаю, обоз может продолжить свой путь, а мы с небольшой охраной поедем в город. При условии, что ты обойдешься одной вьючной лошадью.
– Конечно, обойдусь, – ответила я, думая, как отнесется Винни к тому, что придется отказаться от паланкина. Он был большим и неуклюжим, двигаться с ним быстро невозможно, но она наверняка не отпустит меня одну, а мысль о том, чтобы ехать на лошади, окончательно выбьет ее из колеи.
– Ты же только что вернулся из Честера, – отметила я, гадая, зачем он хочет вернуться.
– Свои дела там я закончил вчера, – утвердительно кивнул Артур, осматривая обочину дороги в поисках удобного места для остановки, где мы могли бы дожидаться каравана. – Кажется, в Честере очень любят скачки, и прошлым вечером туда приехал Маэлгон со своими лучшими лошадьми, поэтому я согласился остаться на завтра, чтобы посмотреть состязание. Вроде бы у него отличная порода, – задумчиво сказал он, спешиваясь.
– Наверняка! – воскликнула я, слезая с кобылы и следуя за ним к небольшой лужайке, выходящей к дороге. – Нашу породу начал разводить еще король Куннеда.
– Замечательно! – просиял он. – Мы проведем пару дней в Честере и догоним караван на дороге. Это прекрасный город, и я уверен, что тебе и твоим женщинам будет в нем уютно. Кроме того, у тебя будет случай повидаться с кузеном.
Я внутренне вздрогнула, вспоминая, как описывал характер Маэлгона мой отец. Но предложение посмотреть скачки и возможность повидать город перевесили мое дурное предчувствие. Будет интересно сравнить Честер с Карлайлем – единственным настоящим городом, известным мне.
Мы стреножили лошадей, чтобы они могли пастись, удобно расположились в тени большой липы и стали ждать караван.
День был теплым, и жужжание пчел над нами указывало на близость гнезда дикого роя. Мы говорили обо всем: об усадьбе сэра Эктора в потаенном сердце Уэльса, о землях моей семьи по обе стороны залива Солуэй Ферт, о песнях и историях, известных нам обоим, о том, как важно иметь в детстве друзей. Когда я рассказала ему о родственниках Бригит и о подарке, который они шлют ему, Артур обрадовался и настоял на том, чтобы мы обязательно взяли собаку с собой в Честер.
– Ему будет полезно побегать, – предположил Артур, – после стольких дней в плетеной клетке.
К тому времени, когда наш отряд догнал нас, мы уже избавились от первой застенчивой неопределенности и почувствовали себя в обществе друг друга лучше.
Когда разобрались, кто и куда должен направляться, и наш теперь уже небольшой отряд снова тронулся в путь, Артур присоединился к Бедиверу и Мерлину, чтобы обменяться новостями и сведениями, полученными каждым из них на этой неделе. Я ехала следом, радуясь возможности собраться с мыслями.
Артур очень отличался от того «правильного» короля, каким я его себе представляла. Не было сомнений в его приверженности Делу или любви к стране, но я улыбалась, вспоминая нашу гонку к вершине холма.
27
ЧЕСТЕР
Крепость легионеров Честер венчает массивный холм из песчаника, который стоит на страже Чеширской равнины. Место для крепости было выбрано удачно, и пока мы подъезжали к восточным воротам, рыжие стены поднимались перед нами надменно и внушительно. Недалеко от стены на фоне дневного неба круто возвышалось какое-то сооружение, и я внимательно присматривалась к нему, пока мы подъезжали ближе. Оно чем-то напоминало Стоячие Камни, которые оставили нам боги, и окружало насыпь, так же, как и те, между которыми проводились обряды, посвященные луне. Но это сооружение было иным – с отвесными стенами, поднимающимися с насыпи, и входом, заваленным обломками камней. Меня потрясло, что божий замысел оставили незавершенным, и я сотворила знак против зла.
Стражник на стене над воротами четко отдал нам честь и, нагнувшись, выкрикнул приветствие, на которое Артур ответил взмахом руки.
Когда мы въехали в Честер, я затаила Дыхание. Здесь, как и в Карлайле, под крепостными стенами были беспорядочно разбросаны хижины и кривые переулки, но вдоль улицы, ведущей к центру крепости, развалины каменных, поднимавшихся вверх крутыми уступами домов были превращены в лавки, расположившиеся одна над другой.
Нижние лавки и лотки выходили на вымощенную булыжником улицу, а над ними, на втором этаже, украшенном колоннами, жили семьи хозяев. День, должно быть, был базарным, потому что свои товары выставили золотых дел мастера и ткачи, кожевники и гончары, мастера по обработке бронзы и сборщики трав. В одном месте над улицей висела вывеска глазного лекаря, а в доме напротив балкон был украшен множеством лент, которые, несомненно, свидетельствовали о том, что здесь находится мастерская белошвейки. Дальше по улице изобретательная хозяйка развесила между колоннами выстиранное белье, и оно весело развевалось на ветерке.
День кончался, и люди деловито сновали, собирая узлы или свертывая тенты. Когда верховный король проезжал мимо, они замирали, как часовые на посту, улыбались и махали руками. Мне понравилось, что простой люд в столь отдаленном поселении относится к нему с таким почтением. Можно ожидать этого от ближайших подданных в Логрисс, но Честер был далек от центра его власти, и подобное отношение говорило о том, что люди доверяют своему правителю.
Артур подъехал ко мне, явно забавляясь моим глупым видом, с каким я таращилась по сторонам.
– Должно быть, когда-то это был изумительный город, – предположил он.
– Он и сейчас неплох, – ответила я, подумав, что город похож на ярмарку.
– Я буду здесь ночевать и хотел бы, чтобы ты пообедала вместе с нами, – продолжил он, указывая в сторону преториума, где когда-то правили предводители легионов. – Я приказал поселить тебя и твоих женщин в женском монастыре у западной стены. Он хорошо обставлен, и там есть комната для гостей.
– Я не знала, что у христиан в Британии есть специальные монастыри для женщин, – задумчиво сказала я, думая, что Бригит будет довольна.
– Их много на юге, и еще больше основывается сейчас. Это началось сразу же после Смутного времени, – добавил он, – когда многим женщинам и детям некуда было идти, поскольку их дома разрушили, а семьи уничтожили.
Мы свернули в тихую обсаженную деревьями улицу. Ровный ряд лип рос вдоль такой же ровной дороги, затеняя длинную стену, лишь в одном месте прерываемую тяжелыми воротами. За ним чередой тянулись невысокие монастырские каменные строения, соединенные крытым переходом, такие же аскетичные, как и пустой внутренний двор, в котором мы стояли. Крепостные валы города, нависающие с одной стороны, и стена монастыря с другой делали это место мрачным и неприветливым. У нас на севере дома строились по кругу или рассыпались произвольно внутри защитного частокола, и я подумала, что люди, живущие здесь, должно быть, чувствуют себя одинокими и оторванными друг от друга.
После того как мы распаковали вещи, Бригит ушла искать часовню, а мне пришлось утихомиривать раздраженную Винни. Удивительно, но отказ от паланкина расстроил ее меньше, чем моя первая встреча с Артуром.
– Это неслыханный, варварский, вульгарный поступок, – она кипела от злости, – убежать, как обыкновенная деревенская девчонка, с мужчиной, которому тебя еще не представили.
– Он верховный король, Винни, – напомнила я ей. – Неужели мне с самого начала надо было отказаться разговаривать с ним?
– Нет, – шипела она, – ему самому следовало бы вести себя приличней. Но ты ему в этом помогла, дитя! Не забывай, что женщина обязана заставлять мужчину вести себя прилично. Ты могла бы напомнить, что негоже ему уезжать с тобой, не выказав должного уважения к твоему положению и положению твоей семьи. Только подумай, как потрясена была бы твоя мать, будь она жива!
Было ясно, что Винни не слышала истории о побеге моей матери, но я решила, что сейчас не самое подходящее время рассказывать ей об этом.
– Послушай, Винни, ничего ужасного не произошло, и я обещаю, что вечером на обеде буду вести себя подобающим образом, – весело сказала я. – Как ты считаешь, какое платье мне надеть?
Негодование доброй матроны утихло перед моим желанием обсуждать платья, а известие о том, что мы проведем здесь день или два и у нее будет время осмотреть этот явно римский город, успокоило ее окончательно.
– Артур говорит, что здесь есть амфитеатр, а Бригит уже пошла искать часовню. Может быть, тут есть работающие бани.
Когда Бедивер пришел проводить нас на обед, я была облачена в лучшее из своих дорожных платьев. На кремовой шерсти поблескивало янтарное ожерелье матери, а Бригит завила, заплела и уложила мои волосы, закрепив их эмалевой заколкой. Я рассматривала вышивку платья, на которую ушли недели труда, и впервые увидела в ней красоту, а не только тоскливые часы, потраченные на ее изготовление.
Преториум удивительно хорошо сохранился, и я с интересом и любопытством оглядывала длинный зал. В центре зала, в полу, выложенном изразцами, была сделана яма для очага, и над ней два пажа поворачивали вертела. За столами, расположенными вдоль стен, шумели придворные и горожане – воины из нескольких королевств, кузнецы, золотых дел мастера и другие ремесленники. Среди них я заметила друида в белом и священника в черном.
Женщины были также самые разные: элегантные и вульгарные, красивые и бесцветные, одни надменные, равнодушно-отчужденные, другие излучали добродушие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63