Я радовалась, что отец сидит между нами, поскольку не имела ни малейшего представления, о чем можно говорить с таким гостем, а по его сдержанному отношению подозревала, что и ему не особенно хочется общаться со мной.
Но еще больше я удивилась, увидев его в комнате, где решались государственные дела, когда, по просьбе отца, пришла к нему после обеда. Я сказала было, что приду попозже, но отец остановил меня.
– Нет, нет, дитя, я… дело в том, что мы пригласили тебя специально. Мерлин хочет поговорить с тобой. – Отец указал мне на стул, и я села, переводя взгляд с него на чародея и обратно.
– Послушай, девочка, – ворчливо сказал Мерлин, – не надо так волноваться. Я просто хотел узнать, сколько тебе лет.
Меня гораздо меньше поразил бы вопрос о яйцах дракона, и я тупо уставилась на него. Он вполне мог спросить об этом и моего отца.
– Мне будет пятнадцать в этом декабре, – ответила я, удивляясь, почему он начал качать головой.
– В начале декабря? – спросил он и, когда я кивнула в ответ, начал что-то бормотать о лучниках и недостатке такта.
В конце концов Мерлин все же повернулся к отцу и, угрюмо поблагодарив за гостеприимство объявил, что намерен ложиться спать. Я почтительно встала, когда он величаво выходил из комнаты, и в полном смятении посмотрела на отца.
– Ух! – Отец глубоко вздохнул и втянул голову в плечи, потом медленно выпрямился, выдохнул воздух и кивком пригласил меня подойти ближе.
– Думаю, Гвен, что тебя только что выбрали в качестве жены короля Артура.
– Что? – Слово эхом отразилось от стола, винной бутылки, сундука для карт и изразцового пола.
– Мерлин для того и приехал, чтобы узнать… соглашусь ли я на такой брак. Я сказал, что мне надо поговорить с тобой. – Он смотрел на свои руки, и тяжелое молчание повисло между нами.
– Ну? – спросил он наконец.
– Что ну? – В мои легкие хлынул воздух, а вместе с этим яростным потоком полились несвязные слова и обвинения. – Ты спрашиваешь, как я к этому отношусь? Ты что, хочешь услать меня из Регеда против моей воли? Я считала, что у нас с тобой договоренность…
– Так и есть, – сухо сказал он, – вот почему я и пригласил тебя, а не просто приказал, что тебе делать. Поэтому давай начнем с начала. Каковы твои возражения против брака с верховным королем?
– Возражения? Я даже не знаю его. Мне придется ехать в Логрис, чтобы выйти за него замуж, и жить среди незнакомых мне людей. Я не хочу быть верховной королевой… я просто хочу остаться здесь, в Регеде, с моим народом. И что самое главное… – я помолчала, чтобы придать важность следующему доводу. – Согласно договору, если я покину Регед, Уриен после твоей смерти может стать королем, а я не хочу этого.
– Хорошо, – уступил отец, – давай нальем вина и более внимательно рассмотрим твои доводы. Пора решать, кому ты отдашь предпочтение.
– Предпочтение? – пискнула я, чувствуя, что будущее вплотную приближается ко мне.
– Да, предпочтение. Я могу объяснить Мерлину твой отказ только тем, что ты уже выбрала кого-то другого. Положение и так трудное, даже и без того, что мы сразу отвергнем предложение верховного короля. Послушай, ты познакомилась с большинством из тех, кто заинтересовался тобой… давай посмотрим список и подумаем, что можно сделать для тебя, девочка. Желательно, – добавил он, – решать такие вопросы за стаканом вина.
Итак, я наполнила кубки, и остаток вечера мы провели, обсуждая достоинства и недостатки каждого возможного брачного союза. Оказывается, мной интересовалось множество мужчин, и такого разного возраста, что выглядело это просто смешно. Даже исключив тех, кто был на пять лет моложе меня, и всех, кто уже приближался к полувековой отметке, мы обнаружили, что список все равно гораздо длиннее, чем я ожидала.
На первом месте стояло предложение Уриена выйти за его сына Увейна.
– Это, – подчеркнул мой отец, – объединит оба наши королевства и положит конец напряженности на границах. Но я не могу представить, чтобы такой брак оказался для тебя счастливым. Мальчик еще очень юн, а Уриен, хотя и хороший вождь, но очень властен по натуре и выше всего ставит происхождение и родственные узы. Человека, подобного ему, лучше иметь союзником, чем врагом… но он захочет править всем, а когда придет время, он просто ототрет тебя плечом и назовет регентом себя, пока твои дети не вырастут. Нет, – заключил он, – тебе гораздо лучше выйти замуж за верховного короля, достаточно могущественного для того, чтобы держать Уриена в узде, чем находиться во власти мелкого правителя.
Я кивнула, думая, что брак с Увейном сделает меня одновременно невесткой феи Морганы, а я вряд ли вынесу подобный удел.
– Потом, – продолжил отец, осушая кубок, – король Кау всегда хотел видеть тебя замужем за одним из своих сыновей. Он недавно предложил тебе в супруги своего младшего сына.
– Гильдаса? – Я негодующе фыркнула, потому что слишком хорошо помнила вечно хнычущего мальчишку, который немилосердно докучал мне во время официального визита прошлой весной. Он был настолько туп и самодоволен, что мне меньше всего хотелось бы иметь его в мужьях.
– По-моему, он больше говорит, чем делает. Кроме того, у него глаза посажены слишком близко, и его дети наверняка будут безобразными.
Отец кивнул, и в его голосе послышался смех.
– Мне почему-то всегда казалось, что он слишком учен для тебя.
Мы обсудили еще несколько имен, большей частью с севера, а потом всплыло имя Гавейна.
– Нет, – поспешно сказал отец, – он не просил твоей руки. Но, если ты предпочтешь его Артуру, мы можем это обсудить.
Я рассмеялась, вспомнив ураган рыжеволосой решимости, все лето бушевавший на Трелкелд Ноттс.
– Надеюсь, ты говоришь это не всерьез? – спросила я, и отец громко захохотал.
– Это напоминало бы пару упрямых солуэйских баранов, – сказал он. Потом вздохнул и поморщился.
– Маэлгон из северного Уэльса тоже хотел бы в один прекрасный день получить это королевство. Из-за его родства с твоей матерью он рассчитывает после моей смерти объявить регентство, особенно если ты будешь королевой в каком-нибудь отдаленном месте. Он даже предложил отослать свою теперешнюю жену, если ты согласишься выйти за него замуж, и объединить наши страны.
Я в отвращении ахнула, и отец протянул ко мне руку и накрыл ею мою.
– Ну, ну, девочка, я сказал ему, что это невозможно и я не буду беспокоить тебя таким непристойным предложением. Хотя внимательно следи за ним в будущем. Он жадный дьявол, считающий свой королевский сан скорее правом, нежели долгом, а людей – вещами, которыми можно пользоваться и манипулировать вместо того, чтобы уважать их. Боюсь, ему суждено стать тираном, а его наследие будет горьким для любой страны, правителем которой он станет.
Я запомнила эту мысль, и мы стали обсуждать следующее имя из списка.
К тому времени как бутыль с вином опустела и масляные светильники начали чадить, мы с отцом пришли к согласию в одном: предложение Артура менее всего чревато неприятностями. И, кроме того, оно решало проблему отказа сыну Уриена, не задевая его гордости, и означало, что Регед получит дополнительную защиту из-за особого интереса верховного короля.
– Но почему, – устало спросила я, – верховный король вообще решил попросить у тебя моей руки? Какие возможные выгоды открываются для него?
Отец вздохнул и заглянул в пустой кубок.
– Ты кумбрийка, а как лучше положить конец обидам северян, если не жениться на девушке с севера? Мерлин, конечно, говорит, что ты совершенно пленила Артура, когда он приезжал с визитом после Великой битвы, поэтому это предложение сделано не только по политическим причинам…
– Может быть, и так, – проворчала я, – но у меня нет никаких других причин, кроме политических, чтобы принять его предложение. Этот брак нельзя назвать браком по любви, он будет, например, совсем не похож на отношения между тобой и мамой…
Наступила долгая пауза, и отец удрученно начал разглядывать свои руки.
– Поверь мне, дитя, если бы среди возможных претендентов был хотя бы один, который тебе нравился, за которого ты действительно хотела бы выйти замуж, я бы не колеблясь отказал Мерлину. Но мы обсудили каждого, и, судя по твоим словам, ни к кому из них ты не испытываешь особой нежности. И мне тяжело просить тебя выходить замуж из чувства долга, тем более что я сам знаю, каким необыкновенным может быть брак по любви…
Он умолк и беспомощно посмотрел на меня. На его лице были написаны жалость и сочувствие.
– Есть еще одна вещь, Гвен, которую следует принять во внимание. Я не… не так молод, как прежде. Бывают дни, когда я едва могу стоять и устаю гораздо быстрее, чем обычно. Лекарка делает все, что может, но снадобья давно не заглушают боль, и мне будет спокойнее за твое будущее, если ты выйдешь замуж за сильного молодого человека, который, я уверен, будет заботиться о тебе. Возможно, это не то же самое, что устроить для тебя брак по любви, но ничего лучшего я не могу тебе предложить…
И в конце концов я согласилась поехать следующей весной на юг, чтобы стать верховной королевой Британии.
* * *
Это было шесть месяцев назад, и сейчас, в лесу, рядом с моим шатром, кукушка громко объявляла, что весна и вправду наступила.
Не сумев заснуть от возбуждения, я встала и, накинув плащ, подошла к выходу из шатра.
Небо было усыпано множеством звезд. Все мои сопровождающие, спали вокруг костра, за исключением часового, сидевшего около лошадей.
Ночь была тихой и не слишком холодной, поэтому я прислонилась к веревкам и уставилась на небо. Позади во времени и пространстве осталось мое детство в Регеде и любовь, о которой я когда-то так мечтала. Впереди лежали противоречивые нити моей судьбы… королевы при дворе, не нужном мне, жены человека, которого я не знала.
Но сейчас я была свободна и от прошлого, и от будущего, ощущая связь с ними, но не принадлежа ни тому, ни другому. Впереди замаячила надежда на приключение, которую я не оценила раньше, потому что ехала в неизвестные мне места, о которых знала только понаслышке. Моя жизнь с Артуром, возможно, будет ограничена чопорными римскими правилами поведения, но до этого оставалось еще две недели, и глупо терять драгоценные дни, погрузившись в размышления о прошлом и о будущем и забыв о настоящем. Кроме того, мне следовало быть наготове, чтобы не пропустить нечто примечательное, способное изменить мою судьбу.
На окраине лагеря появился человек, перекинулся словом с часовым и зашагал к шатру. Прежде чем он заговорил, я узнала Бедивера.
– Поздновато, госпожа, – сказал он, увидев меня, и остановился.
– Ночь красивая, – тихо объяснила я.
– Да, и рассвет будет ранний. Завтра у нас долгий день, поэтому тебе лучше лечь спать.
Я кивнула, мечтая найти какой-нибудь способ разделить с ним восторг, овладевающий моей душой.
Укладываясь, я сонно улыбнулась голосу Кети, тихим эхом зазвеневшему в ушах: «…жизнь везде удивительная штука»
26
АРТУР
Веселое ощущение приключения сохранилось и на следующий день. Пережив расставания и взволнованная открывшейся передо мной неизвестностью, я ехала дальше с легким сердцем и возрастающим интересом.
Вдоль берега реки протянулось убогое селение, и мы проехали через него, сопровождаемые вялыми замечаниями жителей, хотя некоторые, разглядев знак красного дракона, выкрикивали приветствия, а кузнец у речного брода окликнул Бедивера по имени.
Когда первый рыцарь Артура снова подъехал ко мне, я спросила, откуда этот человек знает его.
– В прошлом году я недолго жил здесь, – Бедивер показал в сторону холмов на горизонте. – Манчестер лежит на естественном перекрестке дорог, а сейчас, когда Артур собирается создать королевскую почту, он может стать центром почтовой службы. Передача новостей из одного конца королевства в другой – очень важное дело. На протяжении Смутного времени имперская почта заглохла, поэтому нам придется все начинать снова. Я приезжал сюда выяснить, что нужно делать.
Увлеченность Бедивера была заразительной.
– Неужели это возможно? – спросила я с надеждой.
– Конечно. Артур любит говорить, что возможно все. Но в данном случае это еще и выглядит правдоподобно. Думаю, что в следующем году мы сумеем наладить работу почты.
Я никогда не задумывалась о такой необходимости, и до меня не сразу дошло, насколько это важно.
– Он действительно намерен стать королем всей Британии? – спросила я с некоторым удивлением.
– При условии, что мы сможем остановить наступление саксов, – ответил Бедивер, утвердительно кивая. – Он много потрудился, чтобы добиться перемирия между британцами и чтобы мы могли объединить наши силы в борьбе против пиратов. Договор твоего отца с Уриеном заставил остальных кельтских королей действовать сообща. Сейчас можно надеяться, что британцы будут драться с саксами, а не друг с другом.
В такой мирный, спокойный день трудно было представить, что нам угрожают враги, убивающие просто из удовольствия и иногда сдирающие кожу с живых людей.
– А саксы действительно так ужасны, как о них говорят? – спросила я, сообразив, что никогда не видела ни одного из них.
– Как тебе сказать, – ответил он, подгоняя лошадь, когда римская дорога повернула на запад. – Некоторые из них живут на Саксонском берегу с тех пор, как Вортигерн пригласил их в качестве наемников. Они зовутся федератами. Это зажиточные крестьяне, верные Британии. И вокруг Йорка еще до ухода легионеров тоже были расположены мирные саксонские поселения.
Я вспоминала высказывание Винни: «Люди не лучше свиней, если живут в норах, выкопанных в земле». Естественно, что из-за своего римского происхождения она презрительно относилась к поселенцам, теснящимся за пределами стен ее родного города. Но моя наставница никогда не говорила о каких-либо затруднениях в отношениях с местными саксами, неприятности появились только вместе с захватчиками.
– Почему они не прекращают набеги? – недоумевала я.
Бедивер с минуту подумал.
– Я думаю, здесь земля лучше, чем на континенте. Они становятся хорошими крестьянами, как только откладывают в сторону оружие, и, в отличие от холмов и высокогорий, которые любит наш народ, предпочитают низины – пойменные луга вдоль рек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63