Торопливо спускаясь по лестнице, Пэт изо всех сил старалась успокоиться, напоминая себе, что за долгие восемь месяцев, прошедшие после смерти жены, Сэм ни разу не позвонил.
В самом низу лестницы Пэт поймала себя на мысли, что старается щадить правую ногу. Когда-то Сэм заметил, что она прихрамывает, и стал настойчиво просить ее проконсультироваться с врачом. Чтобы прекратить подобные разговоры, Пэт в конце концов была вынуждена рассказать ему правду о причинах своей хромоты. Она еще немного помедлила в холле, потом открыла дверь.
Сэм почти заполнил дверной проем. В свете уличного фонаря поблескивали серебряные пряди в его темных волосах. Вокруг глаз орехового цвета появились новые морщинки. Взгляд настороженный, но улыбка все та же — теплая и понимающая.
Они постояли, испытывая неловкость: каждый ждал, что другой начнет первым и задаст тон встрече, которой предшествовала столь долгая разлука. Наконец Сэм торжественно вручил хозяйке дома подарок, который прятал за спиной, — метлу.
— В моем округе живут аманиты. По одному из их обычаев, в новое жилище полагается принести новую метлу и соль. — Сэм полез в карман и достал солонку. — Чтобы дом был хлебосольным.
Он шагнул через порог, положил руки ей на плечи и, нагнувшись, поцеловал в щеку.
— Добро пожаловать в наш город, Пэт! Я рад твоему приезду.
Вот так приветствие, подумала Пэт. Старые друзья встретились вновь, Вашингтон слишком мал, чтобы можно было уклониться от встречи с бывшей возлюбленной, и потому гораздо проще сразу явиться к ней с визитом и расставить точки над i. «Ну что ж, голубчик, — усмехнулась она про себя, — продолжим игру, но на сей раз я намерена победить».
Она поцеловала его, надолго прижавшись к его губам, и непринужденно улыбнулась:
— Откуда ты узнал, что я здесь? Установил в доме подслушивающую аппаратуру?
— Не угадала. Абигайль сообщила мне, что завтра ты должна появиться в ее офисе. Я позвонил на «Потомак» и узнал номер твоего телефона.
— Понятно.
В голосе Сэма, когда он назвал имя сенатора Дженнингс, прозвучали едва уловимые интимные нотки. У Пэт сжалось сердце. Не желая, чтобы Сэм заметил выражение ее лица, она опустила голову и принялась рыться в сумке. Достав ожерелье, протянула его Сэму со словами:
— Тут такая застежка, с которой не справился бы и сам Гудини. Может, ты попробуешь?
Сэм застегнул ожерелье, и Пэт ощутила тепло пальцев, коснувшихся ее шеи.
— Ладно, с этим разобрались! Могу я теперь совершить экскурсию по дому? — спросил Сэм.
— Здесь пока не на что смотреть. Даже мебель — и ту привезут только завтра. Через несколько дней все будет выглядеть совсем иначе. Кроме того, я умираю с голоду.
— Насколько я помню, это твое обычное состояние. — Теперь в глазах Сэма заискрилось веселье. — Меня всегда поражало, как такому маленькому созданию удается поглощать столько мороженого со сливочной помадкой и булочек с маслом и тем не менее не прибавлять ни унции...
«Замечательно, Сэм, — подумала она и потянулась к вешалке, чтобы взять пальто. — С ходу приклеил мне ярлык малышки с чудовищным аппетитом!»
— Куда отправимся? — спросила она вслух.
— Я заказал столик в «Мэйсон Бланш» — там хорошо кормят.
Пэт вручила ему свое пальто и невинным тоном осведомилась:
— Надеюсь, у них приличный выбор детских лакомств?
— Что? А, понимаю. Ну прости, я ведь хотел сделать тебе комплимент.
Он заботливо поддерживал девушку под локоть, пока они шли к машине.
— Пэт, ты опять прихрамываешь? — В его голосе прозвучала тревога.
— Самую малость. Я вся одеревенела в дороге.
— Поправь меня, если я ошибаюсь: ведь этот дом принадлежит тебе?
О своих родителях Пэт рассказала ему в ту ночь, что они провели вместе. Сейчас она лишь рассеянно кивнула, вспомнив вечер в мотеле «Эбб Тайд» на мысе Код. Запах океана, и они вдвоем в ресторане. Их пальцы переплетены, оба таинственно улыбаются как все влюбленные. Увы, та единственная ночь положила конец их отношениям. Утром, после тихого и печального завтрака, по дороге в аэропорт они все обсудили и пришли к выводу, что не имеют права друг на друга. Жена Сэма, уже прикованная к инвалидному креслу, не заслуживала лишних страданий. «А скрыть от нее, что я увлечен другой женщиной, мне не удастся», — сказал тогда Сэм.
Пэт заставила себя вернуться к действительности:
— Посмотри, как здорово! Эта улица напоминает мне рождественскую открытку.
— В это время любая улица Джорджтауна выглядит как на рождественской открытке, — отозвался Сэм, не давая увести себя от темы. — Нет, Пэт, не дело ты задумала. Не следует ворошить прошлое. Откажись от своей затеи.
Они остановились у машины, Сэм открыл дверцу. Пэт устроилась на сиденье, подождала, пока он сядет за руль и запустит мотор, и наконец ответила:
— Я не могу поступить иначе, Сэм. Что-то в этой истории по-прежнему тревожит меня. И пока не выясню, что именно, не успокоюсь.
Сэм притормозил у знака «Стоп» в конце квартала.
— Ты хоть понимаешь, чего добиваешься, Пэт? Неужели ты хочешь вновь и вновь вспоминать ту ночь, чтобы когда-нибудь сказать себе: нет, мой отец не хотел меня ранить, не собирался убивать мою мать; это был роковой несчастный случай? Поверь, от этого тебе станет только хуже! Зачем терзать себя лишней болью?
Пэт повернула голову и всмотрелась в его профиль. Волосы Сэма кое-где поседели, да и лицо нельзя было назвать красивым — чересчур угловатое. И все же его черты были бесконечно дороги Пэт. Она с трудом преодолела желание приникнуть к плечу Сэма и прижаться щекой к его мягкому шерстяному пальто.
— Сэм, ты когда-нибудь страдал морской болезнью? — спросила она.
— Раз или два, наверное. Вообще-то я бравый моряк, а что?
— Я тоже. Но, помню, как-то летом мы с Чарлзом и Вероникой возвращались с прогулки на яхте и попали в шторм. Почему-то тогда качка подействовала на меня ужасно — не помню, чтобы когда-нибудь мне было хуже, чтобы я чувствовала себя более жалкой и беспомощной. Так вот, потом мне не раз хотелось пережить это состояние вновь, чтобы преодолеть болезнь. Нечто подобное происходит со мной и сейчас, понимаешь? Эти обрывки воспоминаний не дают мне покоя.
Сэм вырулил на Пенсильвания-авеню.
— Каких воспоминаний?
— О звуках... Мимолетных образах... Обычно они какие-то смутные. А иногда, особенно в момент пробуждения, становятся удивительно отчетливыми, но, стоит мне попытаться за них ухватиться, как они тут же тают. В прошлом году я даже пробовала вызвать их при помощи гипноза, но не вышло. А между тем я читала, что некоторым удается в подробностях вспомнить события, происходившие с ними чуть ли не в двухлетнем возрасте. Один ученый утверждает, будто лучший способ вернуть память — это воспроизвести соответствующую обстановку. К счастью — или к несчастью, — у меня есть как раз такая возможность.
— И все-таки я считаю, что это плохая затея. Пэт уставилась в окно. Готовясь к приезду в Джорджтаун, она изучила план города и теперь проверяла себя. Но машина ехала слишком быстро, а на улице было слишком темно, и ничего нельзя было разобрать.
Добираясь до ресторана, они молчали. Метрдотель «Мэйсон Бланш», здороваясь, расплылся в улыбке и проводил их к столику.
— Как обычно? — спросил Сэм, когда они уселись.
Пэт кивнула, близость любимого опьяняла ее. Наверно, он всегда выбирает это место. Интересно, скольких женщин он сюда приводил?
— Два «Чивес ригалз» со льдом, содовой и лимонным соком, пожалуйста, — заказал Сэм. Он подождал, пока метрдотель отойдет, и сказал: — Ну ладно, а теперь расскажи мне, как ты жила эти годы. И ничего не пропускай.
— Трудная задача. Дай-ка я минутку подумаю. — Пэт с радостью вычеркнула бы из жизни первые несколько месяцев после того, как они решили расстаться. Она не любила вспоминать о тех днях, когда жила в тумане полнейшей безнадежности и горя. Она предпочла бы рассказать о своей работе, об удачной передаче про женщину, недавно избранную на должность мэра Бостона (шедевр, которому уже прочили национальную премию «Эмми»), о своем заветном желании сделать программу про сенатора Дженнингс...
— Почему именно про Абигайль? — спросил Сэм.
— Потому что, на мой взгляд, пришло время выдвинуть женщину на пост президента страны. Через два года выборы, и Абигайль Дженнингс может возглавить список кандидатов. Ты только вспомни ее послужной список: десять лет в Белом доме, третий срок в сенате, она член комиссии по международным отношениям, работает в бюджетной комиссии. К тому же она — первая женщина, ставшая помощником руководителя группы большинства в сенате. И разве сессия конгресса тянется до сих пор не потому, что президент надеется: а вдруг сенатор Дженнингс протащит-таки бюджет, который предложила администрация?
— Да, это правда. И более того, она это сделает.
— А что о ней думаешь ты сам?
Сэм пожал плечами.
— Она прекрасный работник. Чертовски хороший работник. Но умудрилась отдавить мозоли многим шишкам. Когда Абигайль рассержена, ей все равно, на ком, где и как срывать гнев.
— Полагаю, это относится к большей части мужчин на Холме.
— Возможно.
— Нет, точно.
Официант принес меню. Они сделали заказ, причем оба выбрали салат «Цезарь». С ним у Пэт было связано еще одно воспоминание. В тот последний день, проведенный с Сэмом, Пэт решила устроить пикник и спросила, какой взять салат. «Цезарь», — ответил Сэм не задумываясь, — и побольше анчоусов, пожалуйста". — «Как ты можешь есть эту гадость?» — удивилась она. «К ним нужно привыкнуть, тогда и почувствуешь вкус». Она попробовала анчоусы и решила, что они и в самом деле хороши.
Сэм тоже помнил этот эпизод и, вернув официанту меню, прокомментировал:
— Я рад, что ты не изменила анчоусам. — Он улыбнулся. — Но вернемся в Абигайль. Признаться, я поражен, что она поддержала твою идею насчет программы.
— Честно говоря, я сама до сих пор удивляюсь. Три месяца назад я написала сенатору письмо. А перед этим перерыла уйму материалов о ней и пришла в восторг. Ты знаешь что-нибудь о ее прошлом?
— Она из Виргинии. Заняла в конгрессе место мужа после его гибели. Одержима работой.
— Вот-вот. Именно такой все ее и представляют. Но Абигайль Дженнингс родом с севера штата Нью-Йорк, а совсем не из Виргинии! Она победила на конкурсе красоты «Мисс штат Нью-Йорк», но отказалась поехать в Атлантик-Сити на конкурс «Мисс Америка», потому что получила стипендию в Рэдклифе и не хотела терять год. Ей было всего тридцать, когда она овдовела. И она так любила своего мужа, что уже двадцать пять лет не вступает в брак.
— Ну, пускай замуж она и не выходит, но ведь и в монастырь не удалилась...
— Я не очень-то осведомлена о ее личной жизни, но, судя по информации, которую удалось собрать, все свое время она посвящает работе.
— Совершенно верно.
— Так вот, я написала сенатору, что хочу сделать программу, которая создала бы у зрителей впечатление личного знакомства с героем передачи. Я вкратце изложила идею и получила в ответ ледяной отказ. Однако пару недель назад мне позвонил Лютер Пелхэм, он специально приехал в Бостон, чтобы пригласить меня на обед и предложить перейти работать к нему на студию. За обедом он сообщил, что сенатор показала ему мое письмо и что он сам уже давно вынашивает идею о серии передач под названием «Женщины в правительстве». Сказал, что знаком с моими работами и считает, что я просто создана для претворения этой идеи в жизнь. Кроме того, он предложил мне должность ведущей в семичасовой программе новостей.
Можешь себе представить, что я почувствовала. Пелхэм, наверное, самый знаменитый комментатор страны, телесеть «Потомак» по масштабу не уступает тернеровской, деньги огромные. И вдобавок ко всему я должна начать серию с документального фильма о сенаторе Дженнингс. Причем Пелхэм настаивал, чтобы я приступила к работе как можно скорее. Я до сих пор теряюсь в догадках, почему сенатор изменила свое решение.
— Ну, на этот вопрос ответить легко. Похоже, вице-президент вот-вот подаст в отставку. Он болен гораздо серьезнее, чем многие полагают...
Пэт положила вилку и ошарашенно уставилась на Сэма.
— Ты хочешь сказать, что...
— Я хочу сказать, что осталось меньше двух лет до президентских выборов, а это второй срок у президента. Возможно, он решил осчастливить всех женщин страны, назначив одну из них вице-президентом.
— Но это значит... Если сенатор Дженнингс станет вице-президентом, то перед президентскими выборами почти наверняка выдвинут ее кандидатуру.
— Придержи коней, Пэт, ты слишком торопишься. Я сказал только, что в случае отставки вице-президента у Абигайль Дженнингс или у Клер Лоуренс появится чертовски хороший шанс занять его место. Клер — что-то вроде Эрмы Бомбек нашего сената. Очень популярна, очень умна, превосходный законодатель, она прекрасно подходит на эту должность. Но Абигайль в сенате дольше. К тому же и президент, и Клер со Среднего Запада, а к этому наверняка привяжутся критики администрации. Так что скорее всего президент предпочел бы назначить Абигайль. Но он не может игнорировать тот факт, что Абигайль недостаточно знают в стране. И она нажила могущественных врагов в конгрессе.
— Значит, по-твоему, Лютер Пелхэм хочет, чтобы благодаря моей передаче люди увидели Абигайль в другом свете — более земной, более человечной?
— Судя по тому, что ты мне сейчас говорила, так и есть. Думаю, он намерен обеспечить рост ее популярности. Они уже много лет в приятельских отношениях, и, конечно, он будет счастлив увидеть своего человека в кресле вице-президента.
Размышляя над услышанным, Пэт молча принялась за еду. Безусловно, эти сведения объясняют неожиданное предложение Лютера и его спешку.
— Э-эй, Пэт, ты не забыла обо мне? — наконец подал голос Сэм. — Почему ты не спрашиваешь, чем я занимался эти два года?
— Я следила за твоей карьерой, — ответила Пэт. — Даже выпила за твое переизбрание. Хотя и не сомневалась в успехе. Когда умерла Дженис, я написала тебе десяток писем, но все порвала. Считается, что я неплохой стилист, но выходило все как-то не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37