Организованная преступность позволяет путем незаконного насилия убирать конкурентов с рынка и не дает им возникать вновь.
Государство следит за монополиями: если это государственное предприятие-монополист, тогда оно пользуется режимом наибольшего благоприятствования со стороны власти; если же монополист принадлежит частным лицам, тогда у власти есть три пути:
I) Использовать антимонопольное законодательство (вмешаться в регулирование цены монополистом или разделить его на несколько частей).
II) Помочь монополии стать еще больше и сильнее за счет завоевания внешнеэкономических рынков.
III) Не обращать на монополиста внимания.
Для рыночного конкурентного развития лучше, чтобы монополий не было, но для получения прибыли лучше, чтобы монополии были, поэтому экономически сильные государства делают так: в своих границах власть стимулирует конкуренцию, мешая монополиям царствовать безраздельно, но как только какое-либо предприятие получает возможность захватить часть рынка другого государства, так сразу же метрополия начинает давить (экономически, политически, а также прямой военной агрессией) на эту слабую страну, заставляя ее дать экономическое преимущество своей фирме, чтобы та в итоге стала монополистом на местном рынке и смогла неограниченно выкачивать деньги из новой колонии.
Но если вся планета является одним глобальным рынком, тогда грабить становится еще выгоднее: компании-победители в конкурентной борьбе на местных рынках выходят на мировой уровень и борются там за господство над целым миром – и та компания, которая победит, становится мировым монополистом, имея возможность получать сверхприбыль во всех странах. Такая компания становится исключительно богатой, соответственно, обогащая и собственное государство, которое всячески поддерживает своего производителя на мировом уровне.
Взаимная открытость внутренних рынков разных стран – это плюс для сильных и минус для слабых.
Многие государства стремятся избавиться от «радости» платить сверхприбыль мировым монополистам, однако сделать это очень трудно и технологически часто даже невозможно, поэтому в борьбе за деньги своих граждан предпринимаются такие меры:
1) экономические (высокие ввозные пошлины, квоты на ввоз и так далее);
2) этические (лозунг «покупай местное»; мысль о том, что без данного продукта можно обойтись; мысль о том, что данный продукт не соответствует национальной культуре и так далее);
3) свой путь (игнорирование мировых норм авторского и патентного права; заставлять мирового монополиста оставлять полученную сверхприбыль в государстве ее создания и так далее);
4) экономическое насилие (национализация; принудительный выкуп местного производства, принадлежащего зарубежному владельцу и так далее);
5) военное давление (создание военного союза, направленного против государства-родоначальника успешной мировой монополии).
6) мировая война.
Последние три пункта очень тяжело осуществить, ибо государство, в котором есть одна или несколько мировых монополий, является очень богатым и сильным – оно не допустит давления и на военную угрозу может ответить успешной войной.
В 20 веке началась эра ядерного оружия, смысл которого не в массовом убийстве, а в гарантии неприменения вооруженной силы против государства, обладающего атомной бомбой, что позволяет ему при желании проводить независимую внутреннюю политику. Но ядерный щит – это достояние немногих держав, поэтому те государства, у которых нет такого сильного элемента защиты независимости страны, вынуждены или создавать его самостоятельно, или искать искренних – тех, которые не обманут, а это чрезвычайно важно в политике! – союзников, обладающих атомным оружием.
Однако если все мировые монополии вдруг прекратят свое существование, это будет означать, что рынок освободился и новые компании могут попытаться образовать новые монополии. Это капитализм – без монополий и борьбы государств за свои монополии его невозможно представить.
Слабому государству, которое экономически порабощено мировыми монополиями, следует искать опору в своем народе, чтобы в итоге стать сильной страной – это сделать можно!

Имущественные авторские права

§ 1.
Не вызывает сомнений, что автор для создания произведения затратил: труд, время, средства, материалы, а также приложил свой талант. Естественно, что имущественные права автора на результат его труда должны быть защищены, ибо только так он сможет получить деньги за свою работу. Эта формулировка не вызывает ощущения несправедливости и соответственно внутреннего отторжения.
Рассмотрим результаты интеллектуального труда ученого и писателя.
Ученый работал в лаборатории, получал зарплату и открыл некую формулу (или не открыл ничего).
Писатель работал дома, за написание книг не получал ничего, однако получал гонорары после издания своих книг.
Как видно, разница между ними заключается по времени оплаты: ученый получает оплату во время, а писатель – после завершения работы.
Далее в свое время оба они умирают.
Наследники ученого не получают ничего, а наследники писателя имеют имущественное право на труд своего умершего предка.
Разве это справедливо?
Было бы справедливо, чтобы и наследники ученого, и наследники писателя имели равные имущественные права.
Первый вариант: имущественные права на интеллектуальный труд заканчиваются со смертью ученого или писателя. Наследники не получают ничего. Это справедливо.
Второй вариант: имущественные права на интеллектуальный труд не заканчиваются со смертью ученого или писателя, а переходят его наследникам. Это также справедливо.
Но сколько лет должны сохраняться имущественные права на интеллектуальный труд?
Бизнес понимает этот вопрос так: имущественные авторские права – это потенциальная прибыль, поэтому срок их действия должен быть максимально большим. В результате все складывается отлично: производственных затрат нет, затрат на рекламу нет, а прибыль есть. Поэтому компании-правообладатели лоббируют увеличение этого срока, в результате чего за 20 век период после смерти автора, на который сохраняются имущественные права на его произведения, увеличился с десятка лет почти до столетия.
И это не предел. Почему бы, например, не сделать этот срок равным, допустим, 1000 годам? Выгодно, не правда ли!
Но за этот срок вполне могут перестать существовать язык, на котором было написано данное произведение; народ, к которому принадлежал автор; государство, гражданином которого был автор; а также международная организация, поддерживающая эту конвенцию.
Через 1000 лет будет чрезвычайно трудно найти потомков автора и правообладателей на его произведение.
Если установить срок, на который сохраняются имущественные права равные 1000 годам после смерти автора, тогда это будет совершенно несправедливо.
Вот результат: мы имеем следующую «вилку справедливости»: если имущественные права заканчиваются после смерти автора – это справедливо, а если 1000 лет после смерти автора, – это несправедливо.
Опять-таки нужно не забывать о различиях в оплате ученого и писателя: если имущественные права на интеллектуальный труд писателя продолжают сохраняться и после его смерти, а у ученого они и не возникают вообще – это несправедливо.
И именно так обстоят дела сейчас, в начале 21 века.
А разгадка в том, что на художественной литературе можно заработать гораздо больше денег, чем на научной, поэтому бизнесу нет смысла защищать имущественные права ученых на их научные тексты и открытия.
Правда, фундаментальные научные открытия через некоторое время входят в нашу повседневную жизнь через прикладную науку, поэтому если зафиксировать имущественное право на данную научную формулу, закон, явление и прочее, то через некоторое время после смерти разработчиков, составляющее от нескольких десятков до нескольких сотен лет, можно будет заставить платить себе полмира!
В качестве примера огромных возможностей такого рода заработка можно привести закон всемирного тяготения – без него нельзя летать в космос, а значит, вся космическая отрасль должна платить некоторый процент правообладателю.
Но сейчас этого нет, возможно, в перспективе будут введены имущественные права на научные открытия, однако, по моему мнению, такое вряд ли произойдет.

§ 2.
Переводы – еще один объект авторского права, у которых есть два важных свойства:
1) Переводчик работает за фиксированный гонорар.
2) У одной книги может быть много переводов на данный язык.
3) Переводчик не имеет никакого отношения к качеству произведения, написанного автором.
Рассмотрим работу, например, столяра – стул. Рабочий, так же, как и переводчик, получает фиксированную плату за свой стул, но было бы смешно, чтобы столяр имел имущественные авторские права на сделанный им стул, ибо тогда любой человек, желающий посидеть на стуле, вынужден был бы платить каждый раз столяру!
Если переводчик имеет имущественное право на перевод, то такое положение дел несправедливо по отношению к автору, потому что автор не получал фиксированного гонорара, а имеет только процент от продаж – в то же время переводчик имеет и то, и другое.
Переводчик – такой же вспомогательный работник издательства, как и художник-оформитель, корректор, автор введения или автор примечаний – а все эти люди не имеют авторских имущественных прав на книгу, с которой работают, поэтому и у переводчика не должно возникать имущественного авторского права на перевод.

§ 3.
Имущественное авторское право на перевод появилось из-за желания бизнеса заработать еще и еще, поэтому не будет удивительным, если со временем имущественные авторские права появятся на то, что сегодня даже и представить нельзя, например, на нецензурные надписи или рисунки на стенах.
Я могу даже представить себе, как это будет происходить:
1) Сначала СМИ обратят внимание на некоторые интересные рисунки, которые какие-то люди сделали на стенах домов или заборах.
2) В общественном мнении такие рисунки уже не будут являться вандализмом, а, напротив, станут элементами украшения города.
3) Затем на такого рода рисунки появится авторское право, ибо тот, кто их нарисовал, является художником.
4) Раз объект имеет авторское право, у него появится и имущественное авторское право, в результате чего стирать эти хорошие рисунки работники коммунальных служб уже не будут иметь права.
5) Потом появится масса плохих рисунков, которые будут только портить стены домов, но на которые уже будет распространяться имущественное авторское право.
6) Но рисовать – трудно, поэтому люди в основном, как и раньше, будут просто писать всякие слова, лозунги и прочее, однако теперь эти надписи из-за их корявого исполнения будут считаться плохими рисунками, а значит, и на них тоже будет распространяться имущественное авторское право.
7) Дело в перспективе может дойти до того, что нецензурные, ругательные или клеветнические слова также получат защиту в виде имущественного авторского права.
8) И однажды окажется, что если написать на стене соседского дома какую-нибудь гадость, то, чтобы ее закрасить, сосед должен будет платить автору этих нецензурных слов!
9) Но как определить эту цену? В дело вступят компании, предоставляющие защиту имущественным авторским правам, которые рассчитают цену надписи, исходя из затрат автора, количества просмотров в день, а также моральных страданий автора, который лишиться столь дорогого ему творения! В итоге цена может быть очень высокой, поэтому: или владелец дома с надписью не захочет платить, или просто ночью замажет ее. В первом случае внешний вид города постепенно будет становиться похожим на трущобы, а во втором случае полиции придется наказывать вандала.
10)  И вот окажется, что вандал тот, кто замазал нецензурную надпись на своем доме, а не тот, кто ее написал! И этого варвара следует оштрафовать, а в перспективе и посадить в тюрьму!
11) Но это еще не все: чтобы заработать деньги, можно просто сказать человеку, чтобы он заплатил, а иначе ему на доме напишут какую-нибудь пакость. Обратите внимание, что имущественное авторское право становится основой для шантажа!
12) Но платить всем дорого и бессмысленно, поэтому, когда таких надписей станет много, на них просто перестанут обращать внимание, а значит, со временем нецензурная лексика станет обыденной, проникнув и в детский мир.
13) Подведем итоги: город исписан надписями, которые раньше считали нецензурными, но которые сейчас являются нормой языка и свободно употребляются детьми. Авторы надписей и фирмы, защищающие их имущественные авторские права, на этом не могут заработать, ибо люди примирились со своими исписанными стенами.
Спираль развития вернулась в исходную точку, только на новом уровне.

§ 4.
Но имущественно авторское право может даже разрушать!
Когда издательство печатает книгу и устанавливает цену, подразумевается, что ее прочитает покупатель и, возможно, еще несколько человек, допустим, его семья. Но ведь в библиотеке одну и ту же книгу, пока она не придет в негодность, могут прочитать многие сотни, а то и тысячи людей! Это в какой-то мере убыток издательству, а значит, нарушение имущественных авторских прав.
Но ведь есть произведения, на которые сегодня не распространяются имущественные авторские права и которые можно читать и распространять свободно... «Вот пусть они и хранятся в библиотеках, – мечтают издатели, – а новые книги, которые защищены имущественным авторским правом, в библиотеки попадать не должны!».
Но издатели продолжают фантазировать о будущих прибылях и дальше:
«Было бы еще хорошо сохранять имущественное авторское право равным 300-500 годам после смерти автора, правда, тогда библиотеки потеряют свою главнейшую функцию сохранения и распространения знаний, но это не проблема издательства!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38