— Ну, до утра так до утра. А сейчас-то что морить себя голодом. Как насчет того, чтобы поесть? Я вот готова съесть лошадь вместе со сбруей.
— Ты иди поешь, Вэлком, а я просто немного прогуляюсь.
Мери брела по пальмовой аллее. Голова опущена, руки в карманах джинсов, на плече сумочка. Брела, куда поведут ноги. А они знали, куда вести.
— Добрый день, прекрасная леди, — услышала она мальчишеский голос. — Хотите купить открытки? А может быть, вам нужен гид для осмотра пирамид?
Она подняла голову и улыбнулась, увидев маленькое чумазое лицо.
— Привет, Ахмед.
— Мисс Мери Воэн! Хотите проехаться на верблюде к пирамидам? — Его черные глаза загорелись, а улыбка стала еще шире.
Она встряхнула волосами и засмеялась:
— А почему бы и нет? Подумай, может быть, удастся найти Хасана. — Она достала из сумочки банкноту и протянула ему. — Давай, работай.
Ахмед бросился вперед, таща ее за собой. Скоро она уже качалась на спине долговязого серого животного. Легким шагом он прокладывал себе путь к пирамидам. Сладостные, с примесью горечи, воспоминания высвечивались яркими вспышками. Она закрыла глаза и почти сразу же услышала стук копыт черного скакуна. Он приближался. Кажется, все было на самом деле.
Ее сердце начало бешено колотиться. Она оглянулась. За ней скакал всадник.
Коренастый краснолицый человек в клетчатой рубахе. Плечи Мери опустились. Нет, это была всего лишь фантазия. А как хотелось, чтобы появился Рэм, в этом самом месте, ваял ее на руки и увез!
Они добрались до сфинкса, и хозяин поставил Хасана на колени, чтобы Мери могла сойти. Она задумчиво погладила верблюда и расплатилась с погонщиком. Ахмед, видимо, заметил ее состояние и больше ей не докучал.
Не двигайся. Оставайся здесь.
Мери села на тот же самый камень, на котором сидела тогда — как же давно она здесь сидела, — и закрыла глаза. Ее окружили лица Рэма. Их было много, этих лиц. Вот одно, с огненно-голубыми глазами, искрящимися смехом, вот другое, пылающее страстью, а вот еще одно, на нем боль и мольба.
Боже, помоги мне. Я люблю его.
Она ждала, надеясь, что Рэм придет к ней.
Но он не пришел.
Когда солнце начало садиться за пирамиды, она вздохнула, поднялась и медленно возвратилась в отель. Даже если бы Рэм и пришел, между ними все равно так много неясного, нерешенного. Иногда любовь побеждает далеко не все.
Одной любви порой недостаточно.
Глава 27
Когда я вспоминаю о том,
Что сегодня ты опять явишься ко мне во сне,
Мое сердце стучит так,
Как будто готово выпрыгнуть из груди.
О, как прекрасна эта грядущая ночь!
Из песен Нового Царства, 1550 — 1080 гг. до Рождества Христова
Он явился к ней из темноты. Эта темнота все еще обволакивала его, не давая возможности разглядеть лицо. Единственной приметой были глаза. Острые, пронзительные. Они были голубыми. Вот таким голубым светом иногда вспыхивает прозрачный кристалл.
Знакомое чувство всколыхнуло ее. Осветило внутренним светом. Это чувство было любовью. Она улыбнулась и протянула к нему руки. Он слегка прикоснулся губами к ее виску, а затем нежно поцеловал в губы. Души их в этот момент слились воедино, и отныне они будут так существовать в этом сюрреальном мире бесконечно. Когда же он подался назад, все существо ее переполнилось грустью и щемящей тоской.
Она не видела, но знала: он улыбается. Чувствовала это. Потоки божественного тепла ласкали ее, как солнечные лучи. Неожиданно он надел ей на шею цепочку с золотым кулоном — это была изысканная фигурка сокола, — и в этот момент черты его лица прояснились. Стали различимы высокие скулы, твердый подбородок и темные усы.
— Наше время настало, дорогая, — прошептал он. — Я пришел к тебе.
— Рэм, — пробормотала Мери голосом, хриплым со сна.
— Я здесь, любовь моя.
— Почему тебя так долго не было?
— А я ждал… ждал тебя.
Он коснулся ее, и все чувства Мери ожили; он поцеловал ее, и дух Мери воспарил. Они занимались любовью. Их тела, объединившись в одно целое, пронзая пространство, полетели к далеким галактикам.
Дыхание остановилось, время тоже. Волна за волной неописуемое блаженство перекатывалось через них, пока наконец они не вздрогнули в последний раз и не застыли.
Мери открыла глаза и коснулась его лица:
— Это все сон? Ты пришел ко мне во сне?
— А ты бы хотела, чтобы я приходил к тебе только во сне?
— Нет. Ты мне нужен живой, из костей и мяса.
Он улыбнулся:
— В таком случае твое желание исполнилось. Вот он я, живой, из костей и мяса. Живее не придумаешь. Мало того, я собираюсь с тобой остаться навсегда. Я искал тебя всю жизнь. Находил, терял, снова находил. Ты моя, и я никогда не позволю тебе исчезнуть. Пока дышу, буду беречь и охранять каждый сантиметр твоего тела.
Он страстно ее обнял.
Она засмеялась:
— Рэмсон Габри, ну что мне с тобой делать?
— Для начала выйди за меня замуж.
— Это может обернуться катастрофой.
— Почему? Разве ты меня не любишь?
Она погладила ладонью его щеку и нежно поцеловала.
— Меня тянет к тебе так сильно и неотвратимо, что я до сих пор не могу осознать этого. И конечно же, я тебя люблю. Но иногда одной любви недостаточно. Мы такие разные.
— В определенном смысле, наверное. Но мы две половины одного целого и в этом смысле одинаковы. Выходи за меня, дорогая, и я клянусь всем святым, что ты никогда не пожалеешь об этом. Я люблю тебя больше жизни. Моя душа вся наполнена тобой.
— Но, Рэм, иногда ты… тебя… становится так много… ты… подавляешь меня. Порой мне кажется, что я не смогу это выдержать.
Он запустил пальцы в свои черные волосы и прижал ладонь ко лбу.
— Я знаю, что в больших дозах меня порой вынести очень трудно. Я это знаю. Но, Господи, когда подумаю, что с тобой может что-нибудь случиться, я становлюсь больным. Может быть, ты поймешь, если узнаешь, что я чувствую, как я чувствую и почему я чувствую… О дьявол!
— Но может быть, ты попробуешь объяснить?
— Вряд ли удастся объяснить это словами, но я могу показать.
— Показать?
— Да. Но готова ли ты это увидеть?
— Готова к чему?
— Узнать правду о нас.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Он вздохнул:
— Хорошо, я покажу тебе. Ведь ты мне доверяешь?
Она кивнула.
Он притянул ее ближе, снял со своей шеи кулон с соколом и повернул его к ней тыльной стороной.
— Приложи сюда свой. — Когда она сделала то, что он попросил, Рэм сжал два кулона вместе, пока они не начали трещать, а затем прижал свой лоб к ее лбу. — Расслабься. Выбрось все свои мысли из головы, — прошептал он, — и следуй за мной.
Мери почувствовала, как его сознание проникло в ее и поманило мягкими пальцами, похожими на дуновение свежего теплого ветерка. И она пошла за ним. Их поднял вихрь, закрутил и понес назад… назад… назад…
Они являли собой сейчас единое бесформенное существо. Квинтэссенция чистой радости и мягкого света танцевала среди звезд, кружилась между галактиками и путешествовала по дорогам бесконечности. Безграничная, беспредельная, невероятная любовь пульсировала в сердцевине этого существа, генерируя свет, подобно маленькому солнцу. Оно расщепилось на две части, и мгновенно эти частицы слились вместе, подобно тому, как радужные капельки воды сливаются в одну.
Блуждая своими неведомыми путями, эта сущность наконец достигла Земли и разделилась на две. Затем части соединились снова, потом разделились, летая и играя среди растений и водоемов. И они остались на этой планете, окончательно расколовшись на две половины. Их тела начали постепенно принимать форму, они становились людьми.
Подобных существ, решивших задержаться на Земле, было не одно, не два, а много, очень много. И все они, приняв человеческую форму, потеряли память о своем происхождении. Они вошли в обычный земной цикл: рождение — смерть, мужчина — женщина, свет — тьма, радость — грусть. Единственное, что закрепилось в их памяти от прежнего бытия, — это знание о существовании второй половины и непреодолимая жажда к воссоединению.
Спиральный вихрь мчался сквозь время, то и дело высвечивая души этих существ, иные наполненные радостью соединения, другие — грустью разлуки. Эти женские и мужские доли находили друг друга много раз, но всегда женская вскоре исчезала — либо умирала, либо случалось что-нибудь еще, что их разлучало. Память хранила мучительную боль об этих временах.
Движение вихря замедлилось, клубы тумана рассеялись, и Мери увидела страну фараонов. Вот сейчас были изготовлены кулоны с соколом, призванные сохранить память друг о друге. Эта память была сильна в мужской доле и расплывчата в женской. Вот он отправился в отчаянное путешествие, чтобы добыть богатства, которые дадут возможность соединиться с ней. Ему удалось это сделать, но она умирает от укуса змеи, прежде чем они соединились. Горе его описать невозможно. Отчаяние наполнило его душу, сознание, что он не уберег ее, пронзало его сердце, как раскаленная головешка. И душа его разрывалась от боли.
Мери казалось, что она больше не выдержит.
Но вихрь закружился снова. Через некоторое время облако рассеялось, и опять в Египте. На сей раз он был вождем племени, живущего в пустыне. Он нашел ее, но она была пленницей другого племени. Он попытался ее обменять, но безрезультатно. Тогда он зарезал жестокого варвара, который обладал ею, и увез к себе в шатер. Они скакали туда много дней.
Оставив ее всего на один день, он отправился на ярмарку, а вернувшись, нашел мертвой, с перерезанным горлом. Он взял ее на руки и заплакал. И плакал так много дней и ночей, бичуя себя, обращая лицо к луне и выкрикивая проклятия. Не выдержав этой пытки, он воткнул кинжал себе в сердце.
Мери вскрикнула и отстранилась от Рэма:
— Не надо больше. Господи, не надо больше.
Рэм прижал ее к себе и разъединил соколов.
— Тихо, любовь моя. Не надо пугаться. Это все было в далеком прошлом. Теперь мы вместе, и на этот раз я тебя не потеряю.
— Рэм, это все действительно было?
— А как ты думаешь?
Она молчала. Но сердце ее знало, что это правда.
— Именно так ты чувствуешь, когда думаешь, что я в опасности?
Он кивнул:
— Это сущий ад.
— О Боже мой. Я этого не понимала. — Она поцеловала его в лоб. — Неудивительно, что ты такой одержимый. Но все это уже далеко позади. Сейчас ты можешь немного расслабиться. — Она улыбнулась. — Вспомни, у меня коричневый пояс по карате.
Он засмеялся и прижал ее ближе.
— Я попытаюсь все время помнить первый, второй и третий пункты, но и ты будь ко мне терпима, шакар.
Они снова занялись любовью. На этот раз это было даже еще приятнее из-за пережитых совместно воспоминаний.
Когда после они лежали, а их тела все еще были соединены, Мери спросила:
— Как ты нашел этих соколов?
— Когда я был мальчиком, мне однажды приснилось, где они спрятаны. Я, конечно, ничего этого тогда не понимал, знал только, что нашел очень редкое сокровище. Позвал дедушку, и мы вместе выкопали их.
— Где?
— Рядом с Луксором. На том месте, где я построил наш дом.
— А как ты узнал обо мне?
— Я видел тебя во сне. Эти сны начались очень давно, когда я был еще подростком. И с тех пор я не переставал мечтать о тебе.
Она потерлась щекой о его плечо:
— Ты тоже приходил ко мне во сне.
Кафе отеля «Мена-Хаус» в этот вечер было закрыто. Там праздновали свадьбу. Сама же церемония проходила на рассвете у подножия сфинкса.
Радостные, стояли рядом Нора и Шарлотта. Брайан Воэн явился прямо с самолета. Его длинные волосы были завязаны сзади узлом, чувствовалось, что он очень гордится своей дочерью. Здесь были Марк, Джордж, Жан-Жак и все члены клуба путешественников «Золотые годы», кроме, конечно, Брэдли.
«Никогда, — думал Рэм, глядя, как приближается к нему Мери, — не существовало более прекрасной невесты и более счастливого жениха». Она шла рядом с Вэлком, которая была одета в джеллабу медного цвета и казалась пылающим факелом. Рядом с Рэмом стоял его отец, Заки Габри, копия своего сына, только постаревший и седой.
— Она красивая, сынок, — сказал Заки.
— Я знаю, папа. И главное, она моя.
— Не пытайся держать ее в клетке. Эта прекрасная птица будет биться о прутья. Она или разобьется до смерти, или завянет.
— Я знаю. Я уже понял это. Первый, второй и третий пункты.
Заки нахмурился:
— Что?
Рэм усмехнулся:
— Да это я так.
— Жаль, что твои дедушка с бабушкой этого не видят.
— Очень жаль. Но я думаю, души их присутствуют сейчас здесь.
К нему подошла Мери, одетая в роскошную джеллабу, расшитую золотом и жемчугом. Лицо ее было озарено солнцем, поднимающимся из песков. Ее волосы с помощью звездочек — как она называла заколки, которые подарил тогда ей Рэм, — были убраны в виде мягкого облака кудряшек и локонов. На груди висел золотой кулон с соколом. Такой же украшал и его грудь.
Когда Мери шла к Рэму, человеку, которого она любила больше, чем это можно вообразить, она почти слышала смех и говор толпы, собравшейся на празднество здесь много веков назад. Пирамиды сияли золотом, вместо песка зеленела трава, а ее старый друг сфинкс был облачен в великолепные фараонские одежды.
Мери была уверена, что, когда она заняла место рядом с Рэмом и посмотрела в его небесно-голубые глаза, каменные губы сфинкса шевельнулись в улыбке.
Когда же они поклялись в вечной верности и поцеловались, время остановилось на мгновение, судьба вздохнула и тоже улыбнулась.
Пусть из сердца моего не уйдут отвага и смелость.
И тогда всего, что желаю, я добуду сам.
Рамзес II
Молитва Амону
Дорогой читатель!
Я посетила Египет несколько лет назад, и это было незабываемое путешествие. Всю жизнь я мечтала побывать в этой таинственной стране, где камни пропитаны мистической историей. Но то, что я увидела, превзошло даже самые смелые ожидания. Мне показалось, что я нашла здесь свои корни.
Во время путешествия некий энергичный мужчина влюбился в Каире в одну из моих приятельниц и буквально преследовал ее по всему Египту. Я не была бы литератором, если бы не подумала тогда: а что, если… Мне уже очень давно хотелось написать историю, посвященную мечте каждой женщины — найти свою вторую половину, найти, как говорится, друга души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35