— Вот так. Теперь гораздо лучше. Я так вам благодарна. И далеко нам ехать?
— Недалеко, — ответил Раш. — Вы не возражаете, если я закурю?
— Конечно, нет.
Он потряс пачку перед ртом и сунул в тонкие губы длинную турецкую сигарету. Затем, не отрывая глаз от дороги, щелкнул зажигалкой.
Мери посмотрела на сигарету и почувствовала, как у нее похолодело внизу живота.
Господи, какой ужас!
Глава 25
Я видел вчера;
Я знаю завтра.
Надпись на гробнице Тутанхамона
Мери закрыла глаза и откинула голову на спинку сиденья. От ощущения приближающейся неминуемой катастрофы по всей ее коже пошли холодные мурашки.
Господи, какая же я идиотка.
Она посмотрела вниз, на акселератор.
Туристские ботинки. Для мужчины нога вроде бы маловата. Размер примерно такой же, как у меня.
Итак, все части головоломки начинают наконец складываться вместе и образовывать ясную картину. На мокром ковре следы оставили ботинки Уолтера Раша; это окурок его сигареты плавал в унитазе. Сейчас она была уверена на все сто процентов, что это он влез в ее номер и в первый, и во второй раз.
А может быть, того человека в шкафу убил тоже он? Если так, то, когда я садилась в его машину, я подписала себе смертный приговор.
Первое, что пришло ей в голову, — это выскочить из машины, немедленно, на полном ходу. Можно было еще начать с ним бороться. Но она не сделала ни того, ни другого. Мери сидела тихо, пытаясь мобилизовать все мужество, какое у нее было. Правда, она понятия не имела, есть ли оно у нее вообще.
Что это? Похищение? Если да, то с какой целью? Замешана ли здесь политика? Но ведь Уолтер Раш англичанин, не араб. Нет, это не имеет смысла. А какой смысл в том, что он влез в мою каюту? Особенно во второй раз. Украсть драгоценности — это еще я понять могу, но пленки? Зачем ему пленки? Что же ему нужно?
Единственное объяснение: он меня похитил, чтобы получить выкуп. Но я знаю, кто он, поэтому он никак не может оставить меня в живых.
В ее желудке и до этого было довольно противно, теперь стало еще противнее.
Мери попыталась вспомнить, что она слышала о Карнаке. Где хоть этот храм находится? Кажется, он должен быть всего в двух милях от Луксора. Но они проехали уже больше двух миль.
О Господи.
И что же, просто сидеть и ждать, когда он привезет меня к моей смерти? Нужно оружие. Вопрос, какое.
Она вспомнила, что в ящичке рядом с аптечкой ей на глаза попался фонарь. Конечно, не бог весть что, но все же. Она начала осторожно тянуть руку.
— Что вы делаете? — резко спросил Раш.
— Нога что-то не успокаивается. Я бы хотела взять еще мази в аптечке, — ответила Мери спокойно, как только могла.
— Не надо.
— Но…
— Не надо.
Ну что ж, вот и разгадка. Чтобы развеять последние сомнения, Мери спросила:
— А где находится этот Карнак?
— Поворот на него примерно в четырех милях позади.
Она сглотнула комок, подкативший к горлу:
— И куда же мы едем?
— В пустыню.
— Но зачем?
— А затем, что у вас есть кое-что, и это кое-что мне очень нужно.
— На мне только вот эта одежда. И она не очень презентабельная. У меня с собой нет даже сумочки.
Он улыбнулся ей улыбкой Питера Лорре :
— А ваш кулон с соколом?
Мери автоматически притронулась к груди:
— Вы имеете в виду эту безделушку, которая висела на цепочке? Господи, зачем она вам? Я считаю ее действительно симпатичной, но такую можно купить здесь почти в любом магазине сувениров.
— Нет, мисс Воэн, такой кулон вы не купите. Во всяком случае, я таких не видел. Он уникален. Упоминания о нем есть в двух известных папирусных свитках. Если он подлинный — а у меня есть основания полагать, что это так, — то ему просто нет цены.
— Вы шутите.
— Нет, мисс Воэн, уверяю вас, я не шучу.
— Но у меня его нет. — Она быстро расстегнула ворот джеллабы и распахнула его. — Смотрите, его нет. — Для наглядности Мери даже шлепнула по голой коже. — Может быть, мы теперь направимся обратно в отель?
Он зло усмехнулся:
— В таком случае я должен буду вынудить вас… хм… сказать, где он находится.
— Вам не надо вынуждать меня. Я сама скажу, тут и скрывать нечего. Он у Рэмсона Габри.
— Ах вот как? Очень хорошо. Насколько я могу судить, мистер Габри легко согласится обменять этот кулон на вас. В этом, по-моему, сомнений нет.
Вспомнив, в каком виде она оставила Рэма, Мери покачала головой:
— А вот мне кажется, что на это вряд ли следует рассчитывать.
— Молитесь, чтобы он согласился.
И Мери начала молиться. Она также молилась и о том, чтобы сейчас сюда спустились на парашютах солдаты морской пехоты и спасли ее. Но когда она открыла глаза, то увидела не морских пехотинцев, а только длинную черную полосу асфальта впереди.
— Это ведь вы залезли в мою комнату? — тихо спросила Мери.
Он молча усмехнулся.
— И фонариком ударили меня тоже вы.
— Да. Но такого намерения у меня не было. Это произошло случайно.
— И вы… — Тут Мери вовремя остановилась. Она чуть было не обвинила его в убийстве. Пока еще существовал пусть очень маленький, но все же шанс выбраться из этого переплета живой. Если бы она призналась, что знает о трупе в каюте 316, с этим шансом пришлось бы распрощаться.
— И что? — спросил он.
— Вы… хм… взяли мои пленки. Зачем?
— Пленки я не брал.
— Не брали?
— Пленки меня совершенно не интересуют.
Странно. Если он не брал пленки, то тогда кто же? О Господи, какое это имеет значение. Осталось только горевать о пропавших пленках!
Она снова начала молиться.
Услышав, что Раш бормочет ругательства, она оглянулась и увидела огни фар. Они очень быстро приближались.
Она помолилась еще немного. И скрестила пальцы.
Автомобиль догнал их и засигналил. Их преследовал человек с нависшими веками, один из людей Рэма. Никому еще в своей жизни Мери так не радовалась.
— Паршивый дурак, — пробормотал Раш, нажимая на акселератор.
Но старина Нависшие Веки был далеко не трус. Сейчас Мери его очень любила. Он что-то прокричал и подрезал путь машине Раша. Тот выругался и затормозил. Что-то перекатилось под сиденьем и стукнуло лодыжку Мери. Она посмотрела вниз и увидела небольшой огнетушитель. Она осторожно поставила на него ногу и перекатила к дверце.
Нависшие Веки выскочил из машины и направился к ним. В руке он держал нечто, что вполне можно было принять за пистолет. Впрочем, это он и был. Мери хотелось сейчас его расцеловать. Конечно, он не морской пехотинец, но не хуже.
— Похоже, что ваше дело швах, — заметила она как бы между прочим.
— Этот Мустафа — идиот.
— Вы знаете его?
— Заткнись и сиди тихо.
Мустафа приближался, махая пистолетом и выкрикивая что-то на арабском. Раш ответил ему тоже по-арабски. Затем расстегнул пиджак, вытащил из бокового кармана пистолет и положил на колени. Нависшие Веки подходил все ближе.
Мери, сама не своя от страха, протянула руку вниз и вцепилась пальцами в огнетушитель.
Сейчас выпущу этому подонку в рожу кучу пены.
Но случилась заминка — она никак не могла определить на ощупь, какой конец у огнетушителя рабочий. В это время Уолтер Раш выскочил из машины, бросился на Мустафу, выбил из его рук пистолет, а его самого поверг на землю.
Черт бы его побрал!
Единственное, что сейчас следовало сделать, — это отвлечь внимание Раша. Мери выскочила из машины и побежала к скале, силуэт которой возвышался справа. Выбиваясь из сил, она начала карабкаться по камням. За ее спиной раздался выстрел. Она вздрогнула и наклонилась вперед, но продолжала двигаться.
— Стой! — закричал Раш.
Черта с два. Он, наверное, думает, что я сумасшедшая. Мери подхватила подол своей джеллабы и продолжала карабкаться. Достигнув вершины, она присела на корточки и перевела дух. Затем посмотрела вниз.
Фары машины Раша освещали тело человека, лежащего на дороге. Собственно, видны были только ноги.
Внизу, под холмом, заскрипели ботинки.
— Зря ты туда полезла, — прокричал Раш. — Все равно я тебя оттуда достану. Лучше сама возвращайся.
Она не ответила. Через несколько секунд ботинки заскрипели снова. Мери сделала глубокий вдох и подняла огнетушитель.
Ну что ж, так просто я не сдамся.
Внезапно где-то сверху послышался звук. Мери прислушалась. Вертолет! Два вертолета.
Шум становился все громче, пока вертолеты не появились прямо над головой, шаря по земле яркими ослепительными лучами. Один из них поймал Уолтера, и когда он бросился обратно к машине, спереди и сзади него землю вспахал град выстрелов. Он остановился и поднял руки.
Ноги совсем перестали держать Мери. Сидя на земле, она попыталась привести в порядок дыхание. А затем тихо произнесла:
— Спасибо Тебе, Господи.
Вертолеты в это время приземлились.
— Мери! Мери! Где ты? Мери!
Этот голос она узнала сразу. Рэм.
— Я здесь, — крикнула она и начала спускаться с холма.
Рэм бросился к ней навстречу и заключил в объятия:
— Наконец-то. С тобой все в порядке, любовь моя?
— Поджилки еще трясутся, но в основном в порядке. Ты так меня жмешь, что сейчас ребра треснут.
Он чуть ослабил объятие:
— Извини, шакар, но я боюсь тебя отпустить. Что же случилось?
Мери быстро рассказала ему о всех событиях вечера.
— Я была просто в ужасе. Правда, потом появился твой человек с нависшими веками, и вместе с ним надежда. Кажется, его звали Мустафа.
— Мустафа не мой человек. Подозреваю, что он преследовал ту же цель, что и Раш.
— О Господи! А я-то думала, что он освободит меня. У него был пистолет, но Уолтер выстрелил первым, а я схватила огнетушитель и полезла на гору. Я была напугана до смерти, и тогда появились вертолеты. Рэм, а правда, что этот кулон с соколом бесценная древняя реликвия?
Он пожал плечами:
— Полагаю, что это так. Но его ценность для меня — видеть его у тебя на шее.
— Ну уж нет. Больше я его никогда не надену.
Он поднял ее подбородок и всмотрелся в лицо.
— Будешь ты его носить или нет, не важно. Важно то, чтобы от меня больше не убегала. Ты мне очень нужна. Моя жизнь без тебя не имеет смысла.
Тон, каким он это говорил, был такой нежный. Он не говорил, а умолял. А его голубые глаза были наполнены такой любовью, что Мери почти дрогнула, почти поверила его сладкой лжи, почти подставила губы его приближающимся губам. Почти. Но вовремя вспомнила все, — телефонный разговор и все остальное, — и отпрянула.
— О нет, теперь ты меня не одурачишь. Я отправляюсь в Луксор. Одна. А потом мы с Вэлком уедем отсюда.
Пальцы Рэма больно вцепились в ее руку.
— Ты никуда не пойдешь. Ты останешься со мной. — Взгляд его был сейчас совсем другим. На месте нежности — остекленевшая решимость, какую ей доводилось наблюдать и прежде.
— Нет. Не останусь.
— Останешься.
— Читай по моим губам: не останусь. — Мери издала дикий крик, вывернулась из его рук и, подхватив подол джеллабы, побежала так, как будто за ней гнался сам дьявол. Пробежать, правда, ей удалось не больше десяти метров.
Рэм догнал ее, взвалил на плечо, как мешок с картошкой, и понес, кричащую и сучащую ногами, к одному из вертолетов. Она колотила его кулаками по спине, а он в это время отдавал быстрые распоряжения своим людям. Вся ее возня и крики были бесполезны. Рэм держал ее крепко.
Мери перестала кричать. По ее щекам потекли слезы. В ушах стучала кровь. Она еще сражалась, но с равным успехом так можно сражаться и с пирамидой Хеопса.
Забравшись в вертолет, Рэм посадил ее в пассажирское сиденье и пристегнул. Стоило ему только отвернуться, она тут же отстегнулась. Но встать не успела. Он схватил ее за руки и, нагнувшись вниз, достал откуда-то шелковую веревку. Выглядела она очень знакомой.
— Рэм, скотина! Ты не посмеешь!
Несмотря на ее протесты, он посмел. Связал ей руки, а затем обмыл ее разгоряченное лицо водой из термоса.
— Извини, любовь моя. Я не хотел прибегать к этому, — произнес он мягко.
— Рэм, ради Бога, отпусти меня. Не делай этого, — взмолилась Мери.
— Я должен. Ты не оставляешь мне выбора. — Рэм сел в кресло пилота и пристегнул ремни.
— Ну хорошо, пошутил и хватит. Теперь дай мне уйти.
— Нет. Ты полетишь со мной.
— Куда?
— В пустыню. За Долину фараонов.
— И как долго ты собираешься меня там держать?
— Сколько потребуется, — ответил он, не глядя на нее, и завел машину.
Вертолет медленно поднялся и полетел в сторону песчаных холмов. Мери сидела, устремив застывший взгляд на небо, заполненное миллиардами звезд.
Летели они недолго. Вскоре вертолет начал снижаться и приземлился рядом с большим шатром, стоящим одиноко в пустыне. Заглушив моторы, Рэм встал, наклонился к Мери и отстегнул ремни. На этот раз он обошелся с ней более деликатно — взял на руки и понес к шатру.
Откинул полог, вошел, усадил и, чиркнув спичкой, зажег две лампы, которые осветили мягким золотым светом стены шатра и его богатое убранство.
— Где мы?
Рэм улыбнулся:
— В моем шатре, в пустыне. Нравится? Я, конечно, планировал привезти тебя сюда, но не таким способом. — Он снова ее поднял и уложил на мягкую постель, на которой было разбросано не меньше дюжины шелковых подушечек с кисточками. Затем развязал ей руки и нежно поцеловал запястья.
Она вырвала руки.
— Я сделал тебе больно?
— Да, но не физически. Ты меня унизил до последней степени.
Он усмехнулся:
— А ты считаешь, я не унижен?
— Но ты это заслужил. Ладно, Рэм, ты мне отомстил, теперь мы квиты. Возврати меня в Луксор.
— Нет. Я сделал это совсем не из мести. Мы останемся здесь и будем обсуждать организацию нашей свадьбы. — Он улыбнулся и провел большим пальцем по шрамику на ее лице. — Помнишь свое обещание? Навеки.
Мери отбросила его руку прочь, глаза ее вспыхнули.
— Ты жалкий, презренный мерзавец! Не смей говорить со мной о свадьбе! За такого лживого негодяя, как ты, я не выйду, даже если на земле не останется никого из мужчин, кроме тебя.
Рэм улыбнулся и зажег несколько свечей. Мерцающий свет затанцевал на радуге сияющих тканей и вспыхнул на полированной меди подсвечников, кувшинов, блюд.
— Сейчас будем ужинать.
Она скрестила руки на груди:
— Я не голодна.
— Все равно будешь есть.
— Как долго ты намерен держать меня здесь?
— Я уже сказал тебе: столько, сколько потребуется.
— Не дождешься. Скорее в аду вода замерзнет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35