до Рождества Христова
Рэм здесь! Первоначальный шок от неожиданной встречи мгновенно сменился вспышкой необъяснимой радости. Мери хотелось рассмеяться и броситься к нему в объятия.
Но что-то ее остановило.
Я солгала ему.
Горячая краска стыда начала заливать ее лицо. От предчувствия какого-то надвигающегося ужаса захолодело в желудке. Больше всего ей сейчас хотелось, чтобы земля разверзлась под ногами и поглотила ее.
Меня застукали. Ничего не поделаешь, придется выкручиваться. Ну что ж, как говорится, лучшая защита — это нападение.
— Что ты здесь делать? — спросила она строго.
— Это я должен тебя спросить. Насколько мне известно, Рим совсем в другой стороне.
— Да, конечно, хм… хм… в самый последний момент мы изменили решение. Меня ждет Вэлком. Прощу прощения, но я должна ее найти. — Мери показалось, что если она сейчас не убежит куда-нибудь, то задохнется.
— Не так быстро, — произнес он, хватая ее за руку, когда она попыталась проскользнуть мимо. — Мне кажется, мы должны все-таки объясниться.
Кровь ударила ей в голову. Она сжала губы и посмотрела на него.
— Я не намерена ни перед кем отчитываться и не собираюсь ничего объяснять. Ты понял меня, Рэмсон Габри? А теперь отойди с дороги и дай мне пройти. — Она натянула шляпу на голову.
Его губы стали расплываться в улыбке.
— Чего ты скалишься?
— Твоя шляпа.
— Что моя шляпа? — спросила она с вызовом.
— Она такая нелепая на твоей голове. Совсем не идет к этой прическе. — Широко улыбаясь, он сунул ей в руки большую белую коробку, перевязанную красной ленточкой. — Подержи, пожалуйста, я наведу у тебя порядок. Чем ты больше дорожишь: прической или шляпой?
Обезоруженная этим внезапным напором, она пролепетала:
— Прической.
— Отлично. Вот так выглядит очень мило. — Он снял с ее головы шляпу и поправил волосы. — Даже шикарно.
— А я не хочу выглядеть шикарно, — сказала она, протягивая ему коробку, чтобы он возвратил ей шляпу.
— А это тебе, — кивнул он на коробку.
— Что, опять начинаем все сначала? — Она попыталась отдать ему коробку, но он увернулся.
— Уверен, что это тебе понравится. И там нет ничего дорогого.
— Но что это?
— «M&M's».
— «M&M's»? — Ее раздражение сменилось нежностью.
Как я могу злиться на того, кто принес мне мои любимые «M&M's»?
— Откуда они у тебя?
— Как откуда? Из Нью-Йорка, конечно. Марк прилетел сегодня оттуда и привез их. Не надо только беспокоиться об этом. Ему все равно нужно было туда по делу.
— А кто такой Марк?
— Мой помощник. Ты с ним сейчас познакомишься. Он ждет в машине.
— Мери! Ну где же ты? — прокричала Вэлком от здания аэропорта.
К этому моменту Мери уже совершенно забыла о встрече с Вэлком и представителями администрации отеля. Надо отделаться от Рэма, и побыстрее.
— У меня сейчас дела с Вэлком. Давай встретимся позже. — Она помахала Вэлком, которая протискивалась к ней сквозь толпу с невысоким темноволосым мужчиной.
— У тебя есть привычка исчезать. Может быть, ты снова куда-нибудь сбежишь.
Она прижала коробку с «M&M's» к его груди:
— Отдаю тебе в залог мое самое дорогое. Мы остановились в отеле «Оберой». Позвони мне.
Выхватив свою шляпу из его руки, она побежала к Вэлком.
Навстречу ей двигалось то, что по праву называется настоящим стилем. Вэлком была неподражаема. Волосы перетянуты ярко-желтой лентой с красными колечками, которая гармонировала с широким поясом, являвшимся, в свою очередь, частью причудливого пурпурного одеяния. Композицию завершали босоножки «гладиатор». Она выделялась в толпе, как редкий яркий цветок среди травы. Надень кто-нибудь другой такой наряд, и он будет выглядеть клоуном. Вэлком же во всем этом была само очарование.
— Привет, золотко. Как поездка? — выпалила она и, не дав времени для ответа, взяла под руку человека, с которым пришла, и продолжила:
— Мери, это очень милый человек, мистер Мухаммед Абу-Баша. Он будет нам помогать. — Она потрепала его по плечу. — Выберет объекты для фотографии. К тому же в нашем распоряжении машина.
— Большое спасибо за помощь, мистер Абу-Баша, — вежливо произнесла Мери. У этого человека был такой глупый вид, что она прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
Вэлком посмотрела через плечо Мерк
— А кто это там у тебя за спиной, золотко?
Мери оглянулась. Вот негодяй!
— Меня зовут Рэмсон Габри. А вы, должно быть, подруга Мери Вэлком. Я в восторге, что мы наконец познакомились. Она говорит о вас, не переставая. — Он выступил вперед и одарил ее ослепительной улыбкой. Затем протянул руку человеку, стоящему рядом:
— Рад вас видеть снова, Мухаммед. — И разразился длинной тирадой на арабском.
Мери это ужасно разозлило. Рэм с Мухаммедом разговорились, как братья после долгой разлуки. Что она находит привлекательного в этом упрямом, невыносимом человеке? Она встретилась глазами с Вэлком и пожала плечами. Вэлком же только улыбалась.
В конце концов Мери подергала его за рукав:
— Мистер Габри, если вы не возражаете, мы бы хотели закончить наш разговор с мистером Абу-Башой.
— Разумеется, я не возражаю.
— Зачем ты приперся сюда? — прошептала она свистящим шепотом. — Я же просила отвезти коробку в отель и подождать до вечера.
Рэм улыбнулся и притянул ее к себе:
— А я решил остаться с тобой. Буду тебе ассистировать. А коробку в отель отвезет Марк.
Как ни не хотелось Мери признавать это, но от присутствия Рэма была большая польза. Он знал здесь все самые лучшие места, где можно было провести съемку, и очень быстро перехватил инициативу у мистера Абу-Баши. Да это и к лучшему. Этот египтянин все время пялился на Вэлком, поэтому толку от него было бы мало.
Они гуляли по базару. Мери уже отсняла несколько пленок, когда Рэм вдруг остановился:
— Посмотри, вот отличный кадр.
На небольшом пыльном пятачке, скрестив ноги, сидел иссохший морщинистый человек в выцветшей джеллабе и такой же чалме. Перед ним стояла корзина. Человек играл на дудочке заунывную мелодию, из корзины поднималась кобра, покачиваясь в такт музыке взад и вперед. Но самое интересное было не в этом. По другую сторону корзины, прямо напротив факира, в точно такой же позе сидел Брэдли, драгоценный внук Ли Генри. Одетый в яркую футболку, шорты и кроссовки, мальчик очень оригинально смотрелся рядом с факиром. Рэм был прав. Это очень интересный кадр, но…
— Ты знаешь, я боюсь змей, — сказала Мери, подойдя ближе. — И к тому же бабушку Брэдли хватит удар, если она узнает, чем он занимается.
— Ты его знаешь? — спросил Рэм.
— Он из той группы, с которой я была в Абу-Симбеле.
Мери знаком показала мальчику, чтобы он уходил. Брэдли и бровью не шевельнул. Она сделала два снимка и решила дождаться окончания представления. Когда кобра наконец благополучно улеглась обратно в корзину, Мери подскочила к мальчику и схватила его за руку:
— Что ты здесь делаешь? Где твоя бабушка?
— Она прилегла отдохнуть.
— Значит, ты убежал. Разве ты не знаешь, какая это опасность? А если кобра тебя ужалит?
Брэдли высокомерно рассматривал ее через очки.
— Едва ли здесь существует какая-то опасность. Я очень много знаю о змеях. Этот экземпляр относится к подвиду найя. Дело в том, что я собираюсь стать серпентологом. А серпентологи — это…
— Я знаю, кто такие серпентологи, Брэдли. Но ты сюда приехал не один, запомни это. И пока ты еще не серпентолог, а двенадцатилетний мальчик, который убежал от бабушки и шляется неизвестно где. Пойдем с нами. Мы отведем тебя в отель.
— У вас нет никакого права указывать, что мне делать. Вы за меня никакой ответственности не несете.
— Слава Богу, нет, но с нами ты все равно пойдешь.
— Нет, не пойду.
— Позволь мне поговорить с ним, — произнес Рэм и выступил вперед.
Он отвел мальчика в сторону и провел с ним короткую беседу. Когда они вернулись, Брэдли выглядел недовольным, но согласился пойти с ними в отель.
Рэм улыбнулся и взял Мери за руку:
— И ты тоже славно поработала сегодня. Давайте все возвратимся в отель. Я собираюсь сегодня показать вам кое-что удивительное. — Он позвал Вэлком и Мухаммеда.
Попрощавшись с мистером Абу-Башой, они сели на небольшой паром, который перевез их на Слоновый остров в отель. У Мери захватило дух при виде роскошного здания посреди тропического сада, как бы выраставшего из ярко-синих вод Нила.
Она сделала несколько кадров отеля и еще одного строения, расположенного вдалеке, на кажущемся золотым холме. Судя по куполу, это был, по-видимому, монастырь. Он казался заброшенным и одиноким. Она не переставала щелкать фотоаппаратом. Я, наверное, никогда не устану восхищаться этой землей, ее красотами и контрастами, ее таинственным прошлым.
Как будто прочитав ее мысли, Рэм подошел сзади, прижался к ней и прошептал на ухо:
— Да, именно здесь ты и должна быть. Здесь. И со мной.
Мери снова ощутила тепло его тела, и от одного этого ей стало невероятно хорошо и спокойно. Она вдруг почувствовала себя ребенком, и ей захотелось спрятаться в его руках, чтобы он держал ее, закрыв от всех опасностей мира.
Она откинулась спиной на его крепкую грудь, а он продолжал шептать:
— Не убегай от меня больше, любовь моя. Мы рождены друг для друга.
Боже, он прав… прав.
Но ее тут же принялись терзать сомнения. Нет, это невозможно. У нас с ним нет будущего. Все эти фантазии скоро кончатся. Но что делать, если его близость рождала такую мощную сексуальную энергию, от которой во всем ее теле возникала приятная ноющая боль.
Она оглянулась и увидела Вэлком. Та стояла молча и серьезно на них смотрела. Встретившись взглядом с Мери, она улыбнулась и подмигнула.
Как только причалили, Брэдли тут же убежал вперед. Они вышли на дорожку, обсаженную пышными фуксиями. Место было дивное, как из волшебной сказки.
Мери попыталась уйти с Вэлком вперед, но он вклинился между ними, взял их под руки и повел к холлу отеля, рассказывая по дороге историю этих мест. Мери не слышала ни слова. Малейшее его прикосновение или даже просто присутствие вызывали в ее голове такую суматоху, что ни о какой способности мыслить не могло быть и речи.
Когда они подошли к двери их номера, Рэм задержал Мери, одарив Вэлком очаровательнейшей из улыбок. Та скрылась за дверью, поспешив оставить их одних. Мери стояла, опустив голову, разглядывая каменный пол. Он поднял ее подбородок:
— В чем дело, любимая?
Ну почему эти глаза имеют надо мной такую силу? Ну почему мне так хочется броситься сейчас к этому прекраснейшему из мужчин и зарыться лицом в его грудь? Все это вихрем пронеслось в ее сознании.
— Рэм, уходи, — произнесла она тихо.
А он нежно ласкал пальцем маленький шрамик на ее скуле и не отводил глаз от ее лица.
— Мне нужно понять, что случилось. Но, уверяю тебя, что бы это ни было, я сделаю так, что все будет хорошо.
— А сейчас уходи. Я просто уже не могу это выдержать.
— Уйду я или нет, но все равно буду рядом, поэтому не пытайся снова убежать. Я все равно тебя найду. Ты моя.
Тон его был мягкий, нежный, но она чувствовала за этой мягкостью большую твердость. Он не просто говорил, он не сомневался в том, что говорит. Да как он смеет! Мери резко вырвала у него руку:
— Я не твоя! Я принадлежу себе, и больше никому! И я буду двигаться в том направлении, куда пожелаю. Черт бы тебя побрал, сколько тебе повторять, уходи!
Она пыталась нащупать кнопку звонка на двери, но он быстро схватил ее руку, и она опять оказалась в его объятиях.
— Я вернусь через час, — произнес он, не обращая внимания на ее слабые потуги освободиться. — Мы немножко выпьем и поговорим. Я приглашаю вас с Вэлком на ужин.
— Я никуда с тобой не пойду. А теперь дай мне уйти, ты, твердолобый диктатор.
Она вновь забарахталась у него в руках и в запале борьбы саданула его по колену. И застыла в смущении. Что же это я делаю?
Но он не разозлился, как она ожидала, а, напротив, разразился смехом:
— Продолжаешь традиции моей семьи? Молодец. Увидимся через час, дорогая.
Он повернулся и оставил ее, смущенную, у двери.
Оказавшись наконец в номере, она бросила шляпу и сумочку на кофейный столик, а туфли швырнула с такой силой, что одна из них улетела в лоджию.
— Этот человек однажды доведет меня до смерти! — громко выкрикнула она и села.
Из кухни появилась Вэлком с двумя бокалами холодной воды и один протянула Мери.
— Золотко, а мне кажется, ты наконец встретила свою судьбу.
Мери залпом осушила бокал.
— По-моему, не так давно ты рекомендовала мне держаться от него подальше.
— Потому что тогда я еще не видела, как он на тебя смотрит. Это впечатляет. Да если бы он так смотрел, этими потрясающими голубыми, как у младенца, глазами, на меня, да клянусь тебе, меня бы пришлось отскребать от него, так бы я к нему прилипла.
— Можешь мне верить, я знаю, каково это, когда на тебя так смотрят. — Мери откинулась на подушку. — Но, Вэлком, он продолжает твердить, чтобы я вышла за него замуж. Представляешь? Замуж. Нет, это все какое-то сумасшествие. Он не оставляет меня в покое, а нам с тобой надо продолжать работу. Ты знаешь, как важен для меня этот заказ, а он сегодня чуть все не испортил. Не знаю, удалось ли мне сделать хотя бы один приличный кадр.
— Не прикидывайся. Я уверена, все кадры у тебя будут отличные. И большую часть из них мы поместим в проспект.
— Остается надеяться.
— Ну, а как ты съездила в Абу-Симбел?
— В основном чудесно. — Мери описала поездку и все, что ей удалось увидеть. Она рассказала об Эстер и эпизоде в женском туалете, подкрепляя слова жестами и отпуская смешные комментарии. Вэлком покатывалась со смеху. — Эти старички в группе просто замечательные, но там есть еще и Брэдли.
— Какой Брэдли?
— Мальчик, внук Ли Генри. Двенадцатилетний вундеркинд. Ты его видела, мы с ним ехали на пароме. Наверное, это он тогда выключил свет. Я чуть не умерла от страха.
— Какой свет?
— Ах да, я забыла тебе рассказать. — Она коротко описала инцидент внутри искусственной скалы, а затем задумчиво добавила:
— Ты знаешь, я все не перестаю думать об этом. Дело в том, что я уже несколько раз видела человека с нависающими веками. И… а впрочем, это все глупости.
— Почему глупости?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35