— Что это?
По лицу Алисы было видно, что она отлично понимает, о чем идет речь. Она подняла подбородок и приготовилась начать сражение. Великолепно. Так и должно быть.
— Это соглашение, которое не стоит пяти миллионов долларов. Оно не стоит даже бумаги, на которой написано, — пояснил Томас и продолжал извлекать из портфеля копии, пока у него на руках не оказались все четыре экземпляра.
— Я уже подписал их и несу ответственность за содержание этих бумаг. И, так как я намерен уничтожить их, то пригласил сюда Бари. Чтобы потом не было никаких недоразумений.
По выражению глаз жены он догадался, что она не знает о его намерении. Тогда он швырнул ей какой-то лист с напечатанным текстом.
— У меня есть доказательства, что твой ребенок — не моя дочь.
Бари Купер резко повернул голову. Талия в другом конце комнаты от изумления села на стул. Томас избегал встречаться с ними взглядами. Алиса побледнела, но все еще не сдавалась.
— Ты сошел с ума.
— У нее положительный резус-фактор, следовательно, это не мой ребенок. У родителей с отрицательным резусом не бывает детей с положительным. Я прав, адвокат? Таким образом, это не моя проблема. Ты можешь забрать свою дочь отсюда прямо сейчас. Я выхожу из игры.
Томас был очень серьезен и он чувствовал на себе ошеломленный взгляд Алисы. Тем не менее сохранял безразличный вид. А она переводила взгляд с Купера на Талию, а потом опять на него, пытаясь решить, как вести себя в данной ситуации.
— Ты помешался, если думаешь, что тебе удастся выйти сухим из…
Сексон резко оборвал ее:
— Я не думаю, я знаю. У меня не будет проблем доказать, что ты забеременела с целью обманным путем склонить меня к браку. И я не думаю, что судья отсудит тебе за это пять миллионов долларов, — Томас оттолкнул ногой заслонку камина и протянул бумаги к огню. — Я бы поспорил, что они сгорят.
— Я не верю тебе, — Алиса снова обрела голос. — Ты не оставишь ребенка. Я знаю тебя.
— Ошибаешься. Это ведь не мой ребенок, — ответил он холодно и зло. Потом поднес документы ближе к огню и страницы начали заниматься. Один лист упал на горящее полено прямо в камин.
— Нет, — крикнула Алиса. Она поняла, насколько все серьезно. — Не сжигай его. Давай поговорим об этом.
— Поговорим о чем? Я больше не хочу жить с этим ребенком. А ты от меня не получишь ни цента. Мне кажется, все и так ясно. О чем нам еще говорить?
Загорелся второй лист и, выскользнув из рук, упал в огонь.
— Я не дам тебе пять миллионов долларов и не поддерживаю до конца жизни слепого ребенка, так как он не мой.
Третье соглашение оказалось в камине. Алиса схватила его за руку и вырвала оставшиеся листы. Несколько страниц обгорели и в комнате витал едкий запах жженой бумаги.
Талия, пораженная происходящим, направилась в кухню. И Томасу пришлось отойти от камина, чтобы удержать ее.
— Я понимаю, это неприятно, — тихо сказал он, — но необходимо, чтобы ты была свидетелем.
Томас смотрел в ее глаза, полные боли и отчаяния. Талия повернулась и села на маленький стульчик рядом с дверью. Томас посмотрел на Алису, она уже закрыла заслонку камина и стояла перед ним, как страж.
— Я говорю, что ребенок твой, и я ее мать, — Алису покачивало. Чтобы не упасть, она держалась за спинку стула.
— Давай не будем играть в игры, Алиса. Это не мой ребенок и ты знаешь, что я могу доказать это. Может ты хочешь еще раз услышать лекцию о резус-факторе? Я могу повторить.
— Весь мир думает, что она твоя дочь. Ты готов был убить меня, так как был уверен, что я во всем виновата. Ты пытаешься отделаться от меня. Но я вытяну из тебя все деньги и придумаю еще что-нибудь. Скажите ему, адвокат, я могу это сделать?
Бари Купер прервал их спор:
— Мне бы не хотелось продолжать разговор, пока у вас нет адвоката, — решительно заявил он. — У вас есть адвокат, Алиса?
— Нет, он мне и не нужен.
— Нет, нужен, — сказал Купер.
Да, я думаю, ей следовало пригласить адвоката, потому что делу уже дан ход, — с угрозой в голосе произнес Томас.
— Давайте, я позвоню Мейсону, — Купер снял трубку. — Он найдет кого-нибудь.
Через полчаса в квартире Томаса Сексона появился известный и почитаемый Торнтон Сандлер, личный адвокат Джона Мейсона. Он прибыл в полном теннисном обмундировании, совершенно непригодном для данного случая. Свой дипломат и оперативный серый телефон он поставил на столик для кофе.
— Я здесь по просьбе Джона, — раздраженно начал он. — Кто-нибудь скажет мне, в чем дело?
— Я хочу получить у Тома Сексона развод, — резко произнесла Алиса, — и пять миллионов долларов, которые он согласился мне выплатить. Мы уже подписали соглашение и мне хочется убедиться, что мои права защищены.
Она протянула адвокату подписанный документ.
— Томас не согласен с изменениями, внесенными в документ после его подписи. Документ недействителен.
— Он подписан, значит имеет силу, — настаивала Алиса.
Обе стороны ждали, пока Сандлер прочтет документ.
— Согласно этому документу, вы вдвоем предварительно договорились по вопросу опекунства над вашей дочерью. Но Алиса, подписывая соглашение, вычеркнула из него условия, касающиеся этого вопроса, — объявил Сандлер, подводя итог прочитанному.
— Мой клиент располагает новой информацией и не намерен больше ничего подписывать.
— Мы уже пришли к согласию, — хриплым голосом произнесла Алиса.
— Я подписал договор, при условии, что буду опекуном. Если я подпишу его заново, то условия опекунства останутся прежними. Иначе мы встретимся с тобой в суде.
— Я знала, ты хочешь, чтобы она осталась с тобой, — в голосе Алисы чувствовался триумф. — Не выйдет.
— Я принимал Дану за своего ребенка. Но, к сожалению, это не так. И я приложу все силы, чтобы этот факт был принят во внимание, — Томас понимал, что выглядит озлобленным, но сейчас ему нельзя вести себя иначе. — Алиса, конечно, права. Все считают Дану моим ребенком. И в моих интересах сохранить подобное мнение. Впрочем, я могу отдать слепого ребенка в приют также быстро, как и она. Я хочу внести в соглашение пункт о моем абсолютном опекунстве над ребенком. В противном случае ничего не выйдет.
Сексон посмотрел на нее уничтожающим взглядом:
— Это просто сделка, Алиса.
— Подожди, ребенок, о котором идет речь — не твой? — вмешался в разговор Сандлер, желая вступиться за свою подопечную. Чтобы удостовериться, он еще раз перечитал документ. — Но в соглашении об этом не упоминается.
— Не упоминается, но я лично могу доказать это. Она уже призналась, что забеременела для того, чтобы выйти за меня замуж.
— Это правда, Алиса? — теперь Сандлер уже забыл о теннисе. С ним такие шутки не проходили.
Мужчины ждали, когда Алиса нарушит свое упорное молчание.
— Если придется, я могу в судебном порядке сделать анализы крови, — Томас решил использовать все свои преимущества. — Во время родов ее оперировали, так что обе группы крови уже записаны в клинике.
— Да, это не его дочь, — наконец Алиса сдалась. После признания Алисы тишину нарушил Сандлер:
— Подобное заявление существенно меняет дело, джентльмены. Располагая такими фактами, я не могу поручиться, что ей удастся передать опекунство над ребенком по этому или другому соглашению.
Томас выскочил из кресла.
— Я не прошу вас давать мне поручительства, — гневно обрушился он на адвоката. — Ей решать. Если откровенно, мне наплевать, что она сделает. Но если она попытается через суд обязать меня платить за слепого незаконнорожденного ребенка, я хочу, чтобы судья знал, что ей был дан компетентный совет.
— Компетентный? Компетентный! — разозленный Сандлер повернулся к Алисе. — Я не рекомендую вам, моя дорогая, заключать подобное соглашение. Злые языки могут истолковать его как продажу ребенка. Знайте, если вы подпишите его, вы поступите вопреки моим рекомендациям.
— Что произойдет, если я вызову его в суд? — Алиса смотрела на адвоката, прищурив глаза.
— Я думаю, что не может быть и речи о том, что вас лишат опекунства над вашим ребенком, — заверил Сандлер.
— Допустим. А как будет с деньгами?
— Если будет доказано, что вы вышли замуж за мистера Сексона обманным путем и этот ребенок на самом деле не его, о чем вы заявили в присутствии нейтрального свидетеля, — Сандлер кивнул в сторону Талии, — то все же возможно, что суд пожелает, чтобы определенная сумма денег была положена на счет вашей дочери. Тем не менее, я не могу давать никаких гарантий, и нельзя заранее предсказать решение суда. Если все-таки подобное решение будет принято, я не могу назвать вам сумму без проверки всех обстоятельств. Но думаю, это составит, по меньшей мере, несколько тысяч долларов. Возможно несколько сот тысяч долларов. Но опять же, никаких гарантий.
— Я подпишу это. — Алиса взяла из рук Сандлера ручку. Адвокат был возмущен до глубины души. Он не мог вспомнить, чтобы за последнее время хотя бы один клиент пренебрег его советами.
— Вы не поняли, что я сказал? Вполне возможно, что сохранив дочь, вы получите значительную сумму денег.
— Я все поняла. Если не подпишу, ребенок останется со мной. А деньги либо будут, либо — нет, правильно? Я подпишу это соглашение на пять миллионов долларов, и пусть он забирает ребенка.
— Это непродуманный, но правильный расчет, — натянуто сказал адвокат.
— Я хочу подписать. Он может получить ее. Томас вздрогнул и отвел взгляд, с трудом скрывая отвращение. Торнтон Сандлер едва сдерживал свой гнев, а Бари Купер подскочил с дивана и извлек из дипломата второй экземпляр соглашения. Он протянул их разгневанному коллеге для внимательного изучения. Через несколько минут Сандлер кивнул, считая документы юридически правильно составленными и передал их на подпись Алисе.
— Надеюсь, вы понимаете, что передаете опекунство над своим ребенком в пользу Томаса Сексона, в ожидании решения вопроса о вашем браке. И соглашаетесь не вызывать его в суд, ни еще куда бы то ни было, раз соглашение вами подписано?
— Конечно, понимаю. Я не глупая. Я с первого раза поняла, что это значит, — не торопясь, Алиса подписала все бумаги, потом передала ручку Томасу, чтобы и он поставил свою подпись.
Минуты две Томас возбужденно расхаживал по комнате, показывая свое нежелание вступать в какие бы то ни было переговоры. Наконец он подписал документы. Оба адвоката и Талия поставили свои подписи как свидетели. Купер отдал по копии Сандлеру и Алисе, а остальные бросил в дипломат. Затем он достал другой пакет документов.
— Это твоя копия заявления о разводе, — сказал адвокат Алисе. — Она была составлена вчера утром, на случай, если нам удастся договориться. Этот документ имеет юридическую силу.
Алиса швырнула бумаги Сандлеру и села на диван. В ее взгляде читалось подозрение, что ее обвели вокруг пальца в ее же собственной игре.
— Он может это сделать?
После того, как Сандлер кивнул, она встала, взяла свою сумочку и направилась к выходу.
— Чем быстрее это кончится, тем быстрее я получу деньги, — резко произнесла она, не обращаясь ни к кому лично. — За вещами я пришлю.
Алиса вышла и захлопнула дверь. Томас — неподвижно стоял у камина, на его лице застыла злость. Купер захлопнул свой дипломат.
— Ну что ж, думаю, все стало на свои места, — сказал он, стараясь произнести эти слова как можно дружелюбнее. — Спасибо за услугу, Торнтон, — обратился он к Сандлеру. — Я думаю, мы прекрасно справились с этой трудной ситуацией.
— Не представлял себе, что женщина на такое способна, — задумчиво ответил адвокат. — Томас, я очень надеюсь, что когда мы встретимся в следующий раз, мы будем с тобой по одну сторону баррикады. Уверяю тебя, я сделал все, что мог. Ведь все в порядке?
— Да, Торнтон, все в порядке, — вежливо ответил Томас. — Мне хотелось, чтобы она получила самый лучший компетентный совет. Для меня ничего неожиданного не произошло.
Купер и успокоившийся Сандлер направились к двери. Бари проводил коллегу и вернулся в гостиную. Томаса и Талии нигде поблизости не было видно. Он обнаружил их в детской. Томас прижал Дану к груди и нежно гладил ее по спинке.
Купер перевел взгляд с одного сияющего лица на другое и понял, что Сексон, так же, как и Алиса, вырвался из петли.
— Мне казалось, я упаду замертво, когда ты сказал, что Дана не нужна тебе, — с укоризной произнесла Талия. — Честное слово, я не знала о твоих намерениях.
— Если бы ты все знала, то не была бы такой рассвирепевшей, и Алиса могла бы заподозрить подвох.
— Да, я была очень сердита на тебя, это точно. Я собиралась подсыпать тебе яд в обед. Ну конечно, не яд… — она опять рассмеялась. — Единственное гарантирую, что тебе пришлось бы помучаться.
Бари Купер присоединился к их веселью:
— В какой-то момент я действительно подумал, что ты не собираешься подписывать, — добродушно проворчал он. — И успокоился, только когда ты начал прогуливаться по комнате.
— Да, может быть я зашел слишком далеко, — признался Томас. — Но мне хотелось убедиться, что она купится на это.
— Ну, если я купился, то она тем более, — заверил его адвокат. — Если ты когда-нибудь бросишь сниматься, из тебя может получиться чертовски хороший адвокат.
Глава 32

12 октября 1990 года
Томас был настроен отпраздновать свою победу. Он позвонил Мэриел, но никто не ответил. И перед домом не было видно «БМВ» Джефа.
У Джо был выходной — большой мужчина был сейчас в Лас-Вегасе, испытывал новую систему игры в «Блэк Джек». Томас набрал номер офиса Ширли, чтобы рассказать ей, что произошло этим утром.
— Ее здесь нет, мистер Сексон, — ответила ему Луиза. — Она на пару дней уехала за город.
— Ну, тогда мне нужно поговорить с Джоном Мейсоном. Скажите ему, что это важно. Мейсон тут же подошел к телефону.
— У меня есть новость для общественности, Джон. Мы с Алисой разводимся. Я хочу, чтобы твои ребята как можно скорее распространили эту новость.
— Подожди минутку, о чем ты говоришь?
— Двадцать минут назад мы с Алисой подписали договор. И я улетаю в Мексику сразу же, как только получу развод. Удивлен, что Алиса до сих пор не позвонила тебе.
— Она звонила, вообще-то, но была очень расстроена и я не принял ее слова всерьез, — признался Джон Мейсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44