Так же он объяснил богатой наследнице, что необходимо определить происхождение и ценность предметов. И было бы мудро с ее стороны принять решение относительно будущего драгоценностей, пока кто-нибудь не пожелал их приобрести. Дальше он предупредил мисс Мак К-лири, что следует быть готовой к уплате огромных налогов, так как она не является жительницей Англии. Бернсайд просил дать ему несколько дней для изучения местных законов, касающихся этих проблем.
— Я уверен, мы все уладим, — сказал со вздохом, старый юрист. Он оживился, как мальчишка, — ведь? ему, после стольких лет юридической практики, предстояло разрешить новый для него аспект законодательства.
Неожиданно наступила рождественская неделя с ароматами из пекарен и яркими огнями из пабов. После хмурой дождливой погоды выпал липкий снег. Словно пухом, укрыл оживленные улицы Лондона и каменные мосты, лег, как измятая шляпа, на трубы домов и крыше костелов. Он таял в глянцевых водах Темзы, сыпался на верхушки черных бобровых шапок дворцовой охраны, изящно очерчивал линии деревьев, статуй и фонтанов в парках, превращал скромные огни улиц в совершенство красок.
Уличные продавцы пускали белые клубы пара. Это, конечно, не совсем Чарльз Дикенс, но очарование тоже. И устроившись в уютной комнатке с горячим камином «Гановер Хауза», Мэриел решила, что при сложившихся обстоятельствах провести в Лондоне Рождество — прекрасный подарок самой себе.
Бодрая от холода и снега, в удобных лыжных ботинках и в позаимствованном у Ширли теплом жакете, мисс Мак Клири бродила по магазину «Хародз» и покупала подарки для своих подруг и коллег. В маленьком антикварном отделе она, наконец, нашла подарок для малыша Томаса и Алисы — тонкой работы серебряную рамку. Каждый вечер Мэриел окружала себя огромным количеством разноцветных лент и бумаги. Ей доставляло большое удовольствие делать красивые упаковки для рождественских подарков. Одетая в новое розовое платье из фланели и закутанная в белый махровый халат, она потягивала, сидя перед камином, золотистый сидр и грезила о богатстве, которое так неожиданно вторглось в ее жизнь из прошлого.
Утром, в канун Рождества, выбравшись из-под пухового гостиничного одеяла, Мэриел почувствовала себя немного утомленной и ей даже стало плохо после завтрака. Убежденная, что это обыкновенное недомогание из-за напряженных последних дней и великолепного омара за обедом у Бернсайда предыдущим вечером, она на несколько часов опять забралась под теплое одеяло. После отдыха к ней вернулись силы и весь день Мэриел чувствовала себя прекрасно. Когда же после рождественского завтрака повторилось тоже самое, то она подумала еще об одной причине.
Этого не может быть…
Мэриел волнуясь подсчитала дни. Восемьдесят шесть.
У нее радостно забилось сердце. Не решаясь довериться своему чувству, она задумчиво ходила по комнате и опять подробно вспоминала все даты. Как это могло случиться? Последние месячные были в октябре… Да, но это ненормальный цикл. От появившейся надежды у нее кололо в груди. Не было цикла в ноябре, но это обычно. И она не задавала себе никаких вопросов. Но сейчас декабрь… тошнота два утра подряд? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Если она беременна, то уже почти три месяца!
Беременная. Внезапно она поняла, что так оно и есть. Мэриел прекратила расхаживать по комнате и села, все еще не в силах поверить. Ноги не держали ее и ум отказывался принимать это. Слишком много. На глазах появились слезы радости, она часто-часто заморгала и бережно обхватила руками свой животик.
Теперь, когда Мэриел думала о своем будущем малыше, она начинала чувствовать его в своем теле. Жизнь приобретала другой смысл.
Ничего удивительного в том, что груди стали болезненными и чувствительными. Ничего удивительного, что молния застегивается с трудом. Мэриел громко рассмеялась от этой мысли. А она обвиняла невинную английскую химчистку в том, что ее брюки так сели. Ничего удивительного в том, что у нее кружится голова… неожиданный прилив энергии сменялся внезапной усталостью. Часы бессонницы, слезы и все остальные признаки ее странного поведения, которые досаждали ей в последнее время. Сильные гормоны. Она беременна!
— Я ношу ребенка Томаса Сексона, — сказала Мэриел вслух. Сердце радостно билось в груди.
Ей хотелось писать об этом на стенах и кричать на улицах. Вдруг Мэриел захотелось поделиться этим счастьем со своей матерью. Невольные слезы полились из глаз. Больше всех на свете ей сейчас нужна была ее мать, которой всегда можно было рассказать самое сокровенное. Она провела пальцами по надписи на обратной стороне медальона «Всегда». Он был с ней тогда, на том уикэнде. В жизни не всегда получаешь желаемое, но сейчас Мэриел имела то, о чем мечтала. Она зачала ребенка от Томаса Сексона в те волшебные ночь и утро. Мэриел поцеловала маленький овальный медальон и благословила себя на удачу.
День прошел быстро. Когда вечером позвонили Роза и Ширли, чтобы поздравить со счастливым Рождеством, она изо всех сил сдерживала себя и не выдала им радостной новости.
— У меня есть все, что я хочу, — радостно заливалась Мэриел. — Я провожу самое лучшее Рождество в моей жизни.
Подруги решили, что причина ее веселого настроения — находка золота Ашанти и праздник Рождества. Она ничего не отрицала и пообещала вернуться домой к встрече Нового года.
Рано утром следующего дня Мэриел встретилась с Ретигом Бернсайдом. Держа дрожащими руками чашку чая «мисс Гибсон», она отважилась рассказать юристу свою новость.
— Не знаю, должна ли я вам говорить об этом, — робко начала Мэриел, — но мне нужно кое-что вам рассказать, иначе я разорвусь.
Бернсайд взглянул на нее мягко и удивленно, погруженный в собственные раздумья. И взгляд отразил его убеждение, что все американцы склонны к несдержанности.
— У меня есть все основания полагать, что я жду ребенка, — как только она сказала это другому человеку во весь голос, Мэриел почувствовала, как огромный груз упал с ее души.
После незначительной паузы старый юрист ответил:
— Я понимаю.
— Если это правда, а я уверена в этом, то для меня небезразлично как теперь поступать.
— Вы имеете в виду наследство?
— Да. Бесспорно, вещи все очень ценные и что с ними делать… Теперь, когда у меня ребенок, мне надо подумать… — увидев, как его глаза исчезли под густыми бровями, а на лбу появилась глубокая складка, она остановилась.
— Когда, э, случится? — спросил он уклончиво.
— Я думаю в конце июня. Я еще высчитываю.
— Если так, то, возможно, что все наследство согласно пунктам завещания, при резонном толковании, должно принадлежать вашему ребенку.
— Извините, я не поняла? О чем, черт подери, он говорил в своем завещании?
— Так получается, что вы не будете являться последним живым наследником Джеймсона Вудза, — адвокат поднялся из кресла и встал лицом к окну, за которым виднелись три голых сиреневых куста. Старый юрист задумчиво смотрел как падает снег.
— Давайте все рассчитаем, моя дорогая. Сейчас вы, бесспорно, имеете право на наследство. И, как вы знаете, оно представляет собой большую ценность. Однако, вполне возможно, что с различных сторон могут возникнуть претензии на право своей доли в наследстве. Если так случится, то вам придется доказывать свое неоспоримое право на собственность. Если вы собираетесь продать золото, то любой разумный покупатель пожелает иметь гарантии, что вы продаете в самом деле свою собственность.
Постепенно Мэриел начинала понимать о чем идет речь.
— Вы хотите сказать, что для того, чтобы сделать что-нибудь с наследством, кроме того, как хранить его, мне придется доказывать, что я — последняя живая наследница, — она хрипло вдохнула, пытаясь осознать свое открытие. — И очень скоро, очевидно, на моем пути появится еще один наследник.
— Я не говорил подобным образом, но вы уловили суть. Я всегда придерживаюсь мнения, что дети, которые появились, могут быть расценены как наследники. Но я никогда не сталкивался с подобными обстоятельствами.
Мэриел видела, что Бернсайд заинтригован отношением закона к такой ситуации. Ей показалась это странным, потому что весь ее интерес сейчас сводился к тому, что есть ребенок или нет. Если он есть, а она всем сердцем верила в это, то золото может пролежать еще сотню лет, она не будет его касаться. Пока для ребенка не наступит время получать деньги. Как будто читая ее мысли, Бернсайд высказал ей свое мнение:
— По закону мы обязаны известить власть о найденном наследстве и о всех пунктах завещания. Потом официальное лицо должно подтвердить заявление. Ничего не может быть вывезено из страны, пока все вопросы не будут улажены. Почему бы вам не стать доверенным лицом до рождения ребенка. Когда родится ребенок… тогда мы и посмотрим, что можно сделать.
А пока, я бы посоветовал вам ограничить круг людей, кому вы доверяете информацию такого рода.
— Я понимаю, — сказала она, хотя думала Мэриел о другом.
— Тем не менее, я сегодня похлопочу, чтобы уже днем вам предоставили сейф. Я не хочу нести ответственность большую, чем необходимо. Вам бы я посоветовал держать все в тайне, пока мы не будем готовы к дальнейшим действиям. Любыми путями.
— Хорошо, — согласилась она. — Да, насчет ребенка, —Мериел замолчала, пытаясь найти более вежливую форму для просьбы. — Пока об этом никто не знает, я бы была признательна вам, если вы ниче…
— Конечно, — он не дал ей договорить. — Информация, которую мы получаем от клиента не подлежит разглашению. Даю вам клятву.
Через два дня Мэриел повесила на огромное кольцо ключ своего прадеда и ключ от сейфа, где теперь хранилось ее наследство. Мисс Мак Клири простилась с Ретигом Бернсайдом и уехала на такси в аэропорт «Хитроу».
Глава 15

Новогодняя ночь, 23 часа 56 минут
— O'кей, что случилось? — Роза пристально смотрела на подругу. — Мне знаком этот взгляд кошечки, поймавшей канарейку. Что произошло?
Испытывающие взгляды подруг развеселили Мэриел. Она незаметно улыбнулась.
— Ширли, почему она весь вечер так сияет? Не выпила «Маргариту» за обедом. Ест как птичка, не хочет десерта, — Роза вскинула брови и заявила. — Ты что-то от нас скрываешь.
Мэриел ничего не могла с собой поделать. Она вся светилась от радости и счастье было так велико, что невозможно было скрыть его. Оно струилось по ней, как лучистая жидкость, переполняло Мэриел и выплескивалось наружу. Где бы она ни была на этой неделе, все люди замечали ее радость.
Ширли лукаво посмотрела на подругу, тоже ожидая ответа.
Зал наполнился гулом ожидания, затем разговоры за столиками постепенно затихли. Присутствующие внимательно следили за стрелками гигантских часов над баром «Тонио». До нового года осталась одна минута.
— Я хочу сказать тост, — Мэриел торжественно подняла бокал с холодной водой. — За будущее, — гордо произнесла она. — И за малыша. Я беременная.
Роза обрадовано ойкнула и обе женщины мгновенно осмотрели фигуру Мэриел. В черном вечернем платье ее животик был уже на целый дюйм толще. Раздался звон бокалов и подруги выпили за провозглашенный тост.
Мэриел ликующе улыбалась, видя заинтригованных подруг.
— Когда? Кто-нибудь в Лондоне? И ты не сказала нам? — Роза выдавала сто вопросов в минуту. — Это, наверно, случилось во время первой поездки. Для последней у тебя слишком большой животик.
— Поздравляю тебя, — глаза Ширли затуманились слезами. — Я помню, это так удивительно.
— Доктор Лейнер подтвердил это вчера, —взволнованно произнесла Мэриел. — Ребенок должен появится примерно в конце июня, уже очень скоро, — она подняла три пальца вверх.
Ширли закончила легкий подсчет и с грохотом поставила на стол чашку с холодным чаем.
— Получается, что это… октябрь, — она смотрела на Мэриел широко распахнутыми глазами. В это время голоса в ресторане по традиции стали отсчитывать последние секунды уходящего года.
— Шесть…
— Да, — прошептала Мэриел.
— Пять…
— Нет, — выдохнула Роза, мотая головой. — Я не верю в это.
— Три… Два… Один… — раздавалось вокруг них по залу, но три женщины за шестым столиком уже ликовали.
— С Новым Годом! — крикнула сияющая Мэриел. — Мы — мамы!
Роза и Ширли присоединились к счастливой подруге — три женщины крепко обнялись и расцеловались в порыве искренней радости.
1989 год ушел в историю. Вскоре большинство посетителей ресторана «Тонио» в первые часы нового года разошлись по домам. Женщины за шестым столиком сидели возбужденные и строили планы.
— Я встретилась с арендатором моего дома, — деловым тоном начала Ширли. — Дом в марте будет свободен, на втором этаже прекрасная спальня, — она замолчала, вздохнула и продолжила. — Это была спальня Джоди. Она рядом с гостиной. Я покрашу ее в любой цвет, который ты выберешь.
— В белый, — Мэриел сидела задумчивая — на следующую неделю было назначено обследование, но она была уверена, что все будет замечательно.
— За мной гардероб, — настаивала Роза. — Не начинай сразу носить все эти штучки для беременных. У тебя впереди еще пять месяцев и штанишки, поддерживающие животик, подождут. Все это тебе наскучит. Поверь.
— Ты решилась рассказать Томасу, — к удивлению Мэриел вопрос, который она ожидала услышать от Розы, задала Ширли.
— Я все еще не знаю, сказать или нет, — призналась она.
— Ну что вы гадаете — говорить, не говорите-Роза допила бокал. — Послушай, все полностью зависит от твоего звонка.
Мэриел посмотрела на Ширли, та взволнованно вздохнула.
— Я не знаю. Лично мне хотелось бы ничего не знать. У меня с Сексоном деловые отношения, но и в какой-то мере мы с ним друзья. Но сейчас мне кажется это неуместным, — она неловко посмотрела на часы.. — кроме того я знаю, как он относится к детям. Думаю, что Томас хотел бы знать об этом. Но Роза права. Все зависит от тебя. Я не буду ничего говорить ему, пока ты ему сама не скажешь.
— Если бы Алиса не забеременела, он бы не женился, и все было бы чертовски проще, — грустно заметила Роза. Но Мэриел уже слышала внутри себя голос матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44