– Она что!
Мартин отшвырнул ручку.
– Merde. Что там у нас еще? – пробормотал он себе под нос, затем прислушался к происходящему за дверью, соображая, следует ему зайти или нет.
Мадам уже полчаса говорила по телефону с Заки, который рассказывал ей о поездке в Клостерс. Было ясно, что мадам не понравилось то, что она услышала.
В последние дни жизнь в особняке была необычайно напряженной. Сандрина исчезла, познакомившись в Лондоне с американским миллиардером Журданом Гарном, как сказал Джереми Уилкс. С самого начала своей карьеры Сандрина была одной из лучших девушек, мадам Клео, без всяких сомнений, планировала послать Сандрину в «Ля Фантастик», и, если девушка до этого покинет их, мадам будет раздражена. Но сейчас, по-видимому, речь шла об Анжеле.
– Мартин! Иди сюда! – Мадам звала его без помощи интеркома, что бывало с ней лишь в случаях крайнего возбуждения.
Он бросился к двери. Клео все еще разговаривала по телефону, жестом приглашая его войти и сесть.
– Так, так... – Она яростно делала пометки в разлинованном блокноте.
– Невероятно! – рявкнула она. – Я немедленно займусь этим. Спасибо, шейх. Я очень, очень вам признательна. Даже передать не могу, как важно было для меня узнать об этом.
Минуту она слушала Заки, затем кивнула и бросила трубку на рычаг с такой силой, что Мартин еще раз подскочил.
– Это скандал! – Она обеими руками отбросила с лица растрепавшиеся волосы. – Я была права, – мадам говорила сквозь стиснутые зубы. – Она пытается всадить мне нож в спину. Я всегда знала, что не надо было брать эту Анжелу.
Мартин понял, случилось что-то очень серьезное, и втайне был рад, что у Анжелы неприятности. Он с самого начала не доверял ей.
– Она вербовала Заки, да? – спросил он.
Мадам вскинула руки.
– Вербовала? – повторила она. – Она попросила у него денег, чтобы основать собственное дело. Заявила ему, что уговорит моих лучших девушек, включая Сью-Би и Сандрину, работать на нее. А для него все будет бесплатно. Она достаточно сообразительна, чтобы понять: любое упоминание о Сью-Би вызовет у него интерес.
– Боже мой! – выдохнул Мартин.
– Мартин, но ведь у нее могло получиться. Она могла перехитрить меня, если бы кто-нибудь вроде Заки помог ей. Могла бы выкупить дело у Лили или кого-либо другого в Европе. Ведь у нее было одно из лучших заведений в Штатах.
– С вами никто не может конкурировать, мадам.
– Не будь так уверен. – Ее голос был уже не сердитым, а усталым.
– И что же вы собираетесь делать?
– Я думаю подождать до конца месяца, когда пройдет наш обед. Пусть она думает, что мы выбрали ее для поездки на «Ля Фантастик». Тогда она пока что не будет трогать остальных.
Несмотря на то, что он совершенно не доверял Анжеле, было нечестно, по его мнению, вводить ее в заблуждение по поводу того, что она отправится на «Ля Фантастик». Девушки, участвовавшие в этом мероприятии, получали огромные деньги. Зная Анжелу, он понимал: она потратит их до того, как обнаружится, что туда не едет.
– Ты что-то хотел мне сказать, Мартин? – спросила мадам.
– Нет, ничего существенного. – Его взгляд все еще был обращен вниз.
– Мартин? – В голосе мадам звучали требовательные нотки.
– Да все бы ничего, только я нервничаю из-за раута у барона.
– Нервничаешь? Но почему? Тебе ведь известно, какие у нас будут от этого доходы!
– Дело не в этом. Вы же знаете, что барон всегда использует одну-двух девушек в своих целях. Мне больше всех нравятся Сью-Би и Сандрина. Они не заслуживают этого. Пусть едут, развлекаются и будут с теми, кто им понравится.
Мадам махнула рукой:
– Об этом не беспокойся. Времена, когда он допрашивал девушек сразу после праздника и пользовался тем, что от них узнавал, уже прошли. В последние годы он действует более тонко.
«Да уж, тонко, – подумал Мартин. – А как насчет того члена Британского парламента, которого барон хотел убрать в прошлом году в силу одному ему известных соображений. Тогда дело довели до развода, и бедную девушку вызывали в суд. Ее фотография появилась во всех газетах».
– Вы уже забыли Цинтию? – сказал он вслух. – Я слышал, она работает официанткой в Штатах, в одном из ресторанов «Хаус оф пэнкейкс».
– Да, ей не повезло, – признала мадам. – Да и нам тоже. Она у нас была одной из лучших.
– А ведь Сандрина и Сью-Би не хуже. Вдруг он и с ними такую штуку проделает?
– Нет, здесь беспокоиться не о чем, дорогой. – Мадам закурила небольшую сигару. – Сью-Би будет там с моим другом Билли Мосби. Барон ему многим обязан.
– А Сандрина?
Мадам открыла свои записи и повела пальцем по странице.
– Тоже все нормально, – сказала она, прочитав свои заметки. – Барон пригласил одного журналиста, американца, которому в ближайшем будущем предполагает заказать рекламное интервью. Вероятно, на случай, когда у него опять будут неприятности... Фамилия этого парня Ши – да-да, Питер Ши из ВСН. – Она закрыла папку и откинулась в кресле, удовлетворенно улыбаясь.
– Почему вы улыбаетесь? – Мартин поднялся со стула.
– Я подумала, что это несправедливо. Такая красивая девушка, как Сандрина, – и обыкновенный журналист, который в жизни не имел таких средств, чтобы оплатить ее услуги. Бедняга!
– Бедняга? Но почему?
– Потому что он никогда не сможет забыть ее...
12
Из дневника Питера – Париж, 13 июля 1990 года.
Вот оно! Моя мечта, женщина, которую я не в силах забыть, оказалась девушкой, способной достичь оргазма, стоит ей только захотеть. Итак, моя Мадлен – это Сандрина Мандраки-Гарн. Сначала я окаменел. Сидя в садике мадам и слушая, как очередная серия сюжета «Кто покушался на мадам Клео?» сменяется темой «Взлет и падение Питера Ши», я вдруг почувствовал, что мне не хватает воздуха. Казалось, за петлю, накинутую на мою шею с того момента, когда я ввязался в это дело, вдруг резко и болезненно дернули.
Мадам рассказывала о задании» Сандрины на «Ля Фантастик» так, словно перед ней магнитофон, а не живой человек из плоти и крови, которого эта история касается самым непосредственным образом. Я был настолько ошеломлен, что сидел как обухом ударенный. Заметив мое состояние, мадам остановилась и подняла брови, как бы спрашивая: «Не достаточно ли на сегодня?»
Взяв наконец себя в руки, я спросил:
«– А вы знаете, что из-за этого раута я потерял работу?»
Волна гнева продолжала захлестывать меня.
«– Нет, я этого не знала.» – Голос ее звучал так, будто ей сказали, что у нее муха на рукаве.
«– Но ведь вам известно, что именно я был тогда с Мадлен, извините, Сандриной?»
«– Да», – спокойно ответила она.
Я ждал, что она объяснит, почему все это время держала меня в неведении.
Она не сказала ничего, только смотрела на меня своими волчьими глазами, как бы говорившими: «Так кто из нас дурак, дубина стоеросовая? Музыку я заказываю. Почитай-ка свой контракт».
Я встал. Видимо, это было невежливо, но я понимал, что если задержусь еще на минуту, то брошусь на нее и задушу. Это было нетрудно. Надо только ухватиться за длинную нить жемчуга, висящую у нее на шее, – мне обеспечена тюрьма до конца дней.
Единственно для того, чтобы спасти свою жизнь, я вышел, не говоря ни слова. Теперь, когда я в своей крохотной квартирке (слава Богу, сегодня дует ветерок), у меня немного прояснилась голова. Я собираюсь доверить тебе, дорогой зеленый экран, то, что сказать гораздо труднее, чем признаться, что я продался за миллион долларов: старуха сознательно обманывала меня с самого начала всей этой мышиной возни. Зачем? Мысль об этом приводит меня в бешенство.
Фидл, Фидл, ты так нужна мне сейчас... Ты даже не представляешь, насколько была права, предупреждая, что нельзя доверять никому. Я настроился не доверять этой старой курве. И держался. Так продолжалось день-два. Но она была откровенна, искренна – и я попался на удочку!
Все годы своей работы я гордился тем, что умею не впутываться в дела, о которых пишу. У меня железное правило: «Никогда не встревай!»
А теперь я влип. Как сказала бы Венди, попал в ту самую бочку, которую пытался заткнуть...
Вчера вечером прервался на середине абзаца – не мог продолжать. Надо было пройтись. Иначе не удержался бы и начал звонить всем и каждому, кто причастен к этой истории. Потом я бы напился, позвонил приятелю из «Нью-Йорк таймс» и продиктовал бы ему материал, после которого все пошло бы к чертям собачьим. Венди – не единственная, кто умеет организовать утечку информации из этого разбойничьего логова... Однако, пока я гулял, что-то произошло. Это было прозрение. А толчком к нему – как и к большинству откровений – послужил самый простой, самый тривиальный предмет. Мои туфли...
Ноги, как водится, привели меня к знакомому местечку. Я оказался перед небольшим отелем, где серьезно выпивал в своей «прошлой» жизни.
В баре в этот час было пусто, а за стойкой стоял не Ронни, а другой бармен. Все остальное было как прежде. Я уселся за стойкой, потягивая виски и обдумывая ситуацию. И тут взгляд мой упал на мои туфли. Легкие кожаные итальянские туфли типа мокасин, мягкие, как масло, и сделанные так здорово, что их можно сложить пополам и сунуть в замшевый футляр. Я купил их, приехав в Париж. Раньше у меня никогда таких не было – видимо, потому, что стоят они шестьсот долларов. Мне хотелось носить такие до конца жизни.
Я пришел к выводу, что мадам Клео не стала скрывать от меня эту часть истории, поскольку понимала: я не могу воспротивиться и перестать слушать, что было дальше, и мне придется продолжать беседы с ней.
Возможно, у нее свои планы. Но теперь и у меня тоже. Из-за опасения потерять возможность носить дорогие туфли.
Я вернусь к ней в понедельник и буду вести себя, словно ничего не случилось. Женщины часто так поступают, почему мне нельзя? По крайней мере, теперь я знаю, с кем имею дело, и настроен на победу.
Ко всеобщему облегчению, Сандрина вернулась. Она объяснила, что встретила мужчину – не из числа клиентов Клео, – с которым ей захотелось провести время. Клео приняла ее объяснения без комментариев. Сандрина расценила такую терпимость как знак, что мадам весьма высоко ценит ее и не желает ругать или наказывать. Иначе почему бы ей предложили поехать на «Ля Фантастик»?
За время своего отсутствия Сандрина как-то изменилась. Она стала еще красивее, если это вообще было возможно. В ней чувствовались безмятежность и спокойствие, что мадам и Мартин сочли мечтательной рассеянностью влюбленной женщины. Правду знала только сама Сандрина. И, конечно, Сью-Би.
Семь дней и ночей она играла в кошки-мышки с Журданом Гарном, то бросаясь к нему в объятия, то отталкивая его. Она притворялась неприступной – чтобы затем стать еще более эротичной, еще больше погружаться в каждое его слово. Даже если бы Журдан не говорил неоднократно, что у него никогда в жизни не было такой женщины, она все равно бы это знала. Она мало говорила о себе, предпочитая оставаться для него загадкой. Но в последнюю ночь, проведенную ими вместе в Лондоне, она рассказала ему о мадам Клео, о том, что была проституткой в Нью-Йорке, а теперь занимается тем же в Европе. Потом она заявила, что ей пора возвращаться на работу. На следующей неделе у нее назначены встречи в Риме и в Испании.
Он был ошеломлен, пытался заплатить ей. Она мило, но решительно отказалась, как отказывалась до того от дорогих подарков, утверждая, что с ним была по собственному желанию, а не за плату.
Тогда его настроение, по-видимому, изменилось – и он снова стал самим собой. В эту ночь они опять легли в постель в роскошном белом особняке в Белгрейвии, и она отдавалась ему снова и снова, пока он не почувствовал себя исчерпанным и удовлетворенным.
Утром он смотрел, как она одевается, но был слишком слаб и растерян, чтобы воспротивиться ее отъезду. Лежа на скомканных простынях и глядя на нее умоляющими глазами, он спросил, как ее найти.
– Я сама найду тебя, милый, – ответила она.
Это были ее последние слова, и она знала, какой эффект они должны произвести.
В отношениях с мужчинами Сандрина всегда отдавала себе отчет, кто контролирует ситуацию. Именно поэтому она выглядела прекрасно, вернувшись в Париж. Она знала рано или поздно Журдан Гарн будет принадлежать ей.
Затем она вернулась в свою квартиру в небольшом доме, где жила на одном этаже со Сью-Би и Анжелой. Когда-то здесь была гостиница. Бывшие номера были переделаны в небольшие квартирки с намеком на кухоньку в углу – там можно было охладить шампанское или вскипятить воду. Зато в доме были настоящие камины и достаточно шкафов, чтобы разместить многочисленные туалеты.
За девушками присматривала старушка консьержка, мадам Соланж, которая опекала их, как наседка своих цыплят.
Мадам Соланж пришла в комнату к Сандрине, чтобы помочь распаковать вещи – она всегда так поступала, встречая возвращавшихся из поездок девушек. Мадам Соланж еще не ушла, когда позвонила Сью-Би и сказала, что ее отобрали для поездки на «Ля Фантастик».
Сандрина вскрикнула от радости.
– Я тоже еду! Только утром об этом узнала. Приходи, отпразднуем...
Сью-Би через минуту была у подруги.
– Привет, золотко! – крикнула Сью-Би.
Сандрина высунула голову из кухонной двери.
– Здравствуй, малышка! Выпить хочешь?
Сью-Би плюхнулась на кресло у камина.
– Нет, спасибо. Я соскучилась по тебе.
– Здорово, что мы вместе отправимся к барону!
– Я тоже рада. Только немного странно, что ты согласилась ехать.
– А почему бы и нет? – удивилась Сандрина.
– Я думала, ты захочешь быть с ним.
– С которым? – Сандрина прикинулась дурочкой, склонив голову набок и взмахивая ресницами.
– Не придуряйся, Санди. Ведь у барона будут очень влиятельные люди. Наверняка кто-то из них знаком с Журданом Гарном и может рассказать ему, что ты была там. Ты не боишься, что он узнает?
– Все нормально, – ответила она спокойно. – Он уже все знает.
– Да ты что? – У Сью-Би перехватило дыхание. – Ты... сказала ему?
– Угу. – Сандрина озорно улыбнулась.
– А он что?
– Чуть не упал поначалу, а потом еще сильнее возбудился. В тот вечер, когда я ему это сказала, он сиял от самодовольства, словно в лотерею выиграл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51