— Мне надо поговорить с одним человеком. Я ненадолго.
Рут ничего не ответила. Я поднялся наверх и позвонил. Если за всем этим стоит Силк, он должен сидеть дома. Я не ошибся. Дверь открыл Свинка Лоуренс.
Феннелли играл в карты с друзьями. Увидев меня, Силк поставил стакан с вином и удивленно уставился на меня.
— Что ты здесь делаешь, Фрэнк? — Я холодно рассмеялся. — Я имею в виду в Нью-Йорке.
Этим он себя выдал. Силк не должен был добавлять последнюю фразу, если бы был чист. Я молча отправился в спальню, не обращая внимания на остальных игроков.
— Иди сюда, Силк, — спокойно позвал я его, открывая дверь. — Я хочу поговорить с тобой.
Может, из-за неяркого света, но мне показалось, что он побледнел. Я закрыл дверь и внимательно посмотрел на него.
— Что случилось, Фрэнк?
— Кто-то хотел сегодня вечером убрать окружного прокурора и подставить меня.
— Кто?
— Не знаю. Может, ты знаешь?
— Впервые слышу об этом. — На верхней губе Силка блестели капельки пота. — Как это произошло?
Я коротко рассказал. После того, как я закончил, он дотронулся рукой до щеки и воскликнул:
— Чуть не влип!
— Да, чуть не влип! — кивнул я.
— Ты видел только тех троих?
— Да. Не знаю, что случилось с девкой и парнем без оружия, но старшего копы взяли.
— Я наведу справки и, если что-нибудь выведаю, дам тебе знать, — пообещал Силк Феннелли. Он уже взял себя в руки.
— Да, ты уж наведи справки о той троице, — попросил я. — Они мне нужны.
— Хорошо, Фрэнк.
Я спустился на улицу. Феннелли не мог позволить, чтобы я переговорил с ними. Так что я минуту назад подписал тем ребятам смертный приговор. Так им и надо! На некоторое время Силк затаится... по крайней мере, до тех пор, пока вновь не представится такая возможность.
— О'кей, крошка! — рассмеялся я, открывая дверцу. — Я не долго?
Ответа не последовало. Я сунул голову в машину. Рут исчезла.
Глава 11
Наш разговор с Джерри в его конторе оказался фарсом. Я ваял с собой Карсона, и всякий раз, когда Коуэн задавал вопрос, Алекс советовал мне не отвечать. Промолчав полтора часа, я понял, что, кроме моей фотографии, у них ничего нет.
Фотографии появились во всех газетах на первых страницах. «Это и есть тот человек, — гласили надписи под снимком, — которого правительство штата и города объявило врагом номер один общественного порядка». Газеты еще упомянули о трупах мужчины и женщины, найденных рядом с Бостон Поуст Роуд. Описание женщины соответствовало внешности Бонни. Силк Феннелли не стал понапрасну тратить время. Третий все еще сидел в полиции, но я не сомневался; что Феннелли позаботится о нем при первой же возможности.
По крайней мере, теперь можно будет хоть ходить, куда хочется. На прощание я пообещал Джерри приехать по его первому вызову. Вечером позвонил Рут.
— Чем занимаешься в Новогоднюю ночь?
— У меня свидание, — холодно ответила девушка.
— Отмени его! Мы едем в город.
Рут в бешенстве швырнула трубку. Я улыбнулся. Сейчас, пожалуй, еще не время, но скоро...
Прошел январь, начался февраль. Все оставалось по-прежнему, но я почувствовал, что развязка приближается. Мы создали новую фирму. Теперь Джо Прайс должен был открыть контору. Я решил не торопиться. Ребята затихли, и дела постепенно вернулись в нормальную колею.
Спокойствие продолжалось до конца февраля. Первым сигналом стал звонок Карсона.
— Фрэнки, — нервно сообщил он. — Меня отстранили.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ассоциация адвокатов начала против меня служебное расследование, — дрожащим голосом проговорил Алекс.
— Это значит, что ты не имеешь права заниматься делами до тех пор, пока они не разберутся?
— Да.
— У них что-нибудь есть?
— Совсем мало, но они собираются тянуть в надежде, что что-нибудь вылезет, — Алекс Карсон нервно рассмеялся.
Этим «чем-то» был я.
— Ладно. Приезжай, и мы все обсудим.
Я положил трубку, закурил и посмотрел на Нью-Йорк. Похоже, это начало настоящего конца. Они понимали, что сейчас я уже не смогу обратиться к другому адвокату. Теперь начнут хватать ребят. Я позвонил Джо Прайсу и попросил его зайти.
Через два дня они взялись за нас всерьез. Енсена забрали как скупщика краденого. Полиция проследила, как к нему попало украденное алмазное ожерелье. Его отпустили под залог в двадцать пять штук, но я понимал, что скоро Енсена можно будет списать. Пришлось сообщить ребятам, что наша организация временно прекращает работу. Как я и ожидал, им это не понравилось. Да я и сам был не в восторге.
Затем последовал новый удар. Кто-то накапал жене Шутза, что ее муж содержит двух любовниц на Парк авеню. Она бросилась туда, застала его в объятиях одной из дам и открыла пальбу. Миссис Шутз никого не убила, но ее арестовали, и она рассказала все о деятельности супруга.
В конце недели я отправил Прайса из Нью-Йорка вплотную заниматься новой фирмой, а бухгалтерию принял его помощник. Развитие событий говорило, что приближалась развязка.
Все произошло в последнее воскресенье февраля. После него все сомнения отпали. Я поделил территорию Шутза между Карвеллом, Келли и Феннелли. Произошла ссора, и двое парней Силка пристрелили Келли, когда тот утром выходил из дома.
Мне позвонил Феннелли.
— Фрэнк, — спокойно сообщил он, — Свинка Лоуренс только что пришил Железного Майка.
На долю секунды я лишился дара речи. Призрачные шансы на спасение еще оставались, если бы ребята вели себя тихо, но после этого убийства нам каюк.
— Кто ему приказал?
— Я тут ни при чем. — В его голосе слышались насмешливые нотки. Он как бы говорил: «Ну и что ты можешь сделать?»
— Тогда кто? — не выдержал я. — Этот сукин сын ничего никогда не делает по собственной инициативе!
— Он сказал, что это ты ему позвонил, Фрэнк.
Я все понял и быстро взял себя в руки.
— С каких это пор он стал слушать меня? Он же всю жизнь работал на тебя.
— Свинка сказал, будто ты велел позаботиться о Келли и обещал прикрытие.
— Пусть катится ко всем чертям, этот Лоуренс!
— А если его заметут? — полюбопытствовал Феннелли. — Он же тебя может заложить.
Феннелли назвали Силком не зря. Он действительно был скользким, как шелк.
— Ты должен сделать так, чтобы его не взяли. Может выясниться, что он был твоим человеком.
Я положил трубку, затем позвонил Джейку Рэнсу, который отвечал у нас за прессу.
— Джейк, Фрэнк Кейн. Я хочу, чтобы в колонке Ветзеля кое-что напечатали.
— Что?
— Что один гангстер знает об убийстве Железного Майка больше, чем говорит.
— Это сенсация! — присвистнул Рэнс. — Даже не знаю, получится ли?
— Если выйдет, получишь штуку.
— Считай, что статья напечатана! Что стряслось, Фрэнк?
— С корабля начинают бежать крысы.
Я положил трубку. Пусть теперь Феннелли почешется.
Заметка появилась в понедельник. Через два часа после того, как в киосках появились газеты, Свинку сбила мамина.
Глава 12
Я брился перед зеркалом. В апрельском воздухе чувствовалось приближение весны. В окно заглядывало солнце, и я, как последний дурак, что-то весело насвистывал. Положив бритву, побрызгал лицо лосьоном с приятным прохладным запахом ментола. Причесался, вышел из ванной и надел рубашку.
Потом решил заказать по телефону роскошный завтрак. Я здорово проголодался.
— Это Кейн, — сказал я телефонистке. — Пусть принесут что-нибудь поесть.
— Хорошо, мистер Кейн. Кстати, с вами хочет поговорить доктор Кэбелл и его сестра.
— Пусть поднимаются, — сказал я. — Закажите завтрак на троих.
Через несколько минут в дверь постучали. В коридоре стояли Мартин и Рут. Я улыбнулся и протянул руку Мартину.
— Входи, приятель. Рад тебя видеть.
— Фрэнки, — взволнованно произнес он и пожал мне руку.
Кэбеллы вошли.
— Как раз к завтраку, и никаких возражений.
Мы сели, и я закурил. В комнате царил беспорядок. Воскресенье было единственным днем, когда у меня не убирали.
— Не обращайте внимания на беспорядок. — Я обвел жестом гостиную. — Холостяцкая квартира.
— Фрэнки, ты отлично выглядишь, — улыбнулся Мартин.
— Ты тоже, малыш. Судя по всему, ты идешь в гору.
— Ерунда, — пренебрежительно пробормотал он и слегка покраснел. — Мне нравится моя работа.
Принесли завтрак, и мы принялись за еду. Рут весь завтрак промолчала.
— Что-нибудь знаете о миссис Скотт? — поинтересовался я.
— Она умерла, — ответил Мартин.
— Жалко...
— Да. Это она посоветовала мне стать психиатром. Если бы не миссис Скотт, я бы никогда не занялся этим делом.
— Отличная женщина, — вставил я.
— Миссис Скотт всегда хорошо отзывалась о тебе, — заметил Мартин. — Ты был в некотором роде ее любимчиком. Она многого от тебя ждала... — Он слегка смущенно замолчал.
Я рассмеялся и повернулся к Рут.
— А ты что думаешь?
— Она единственный человек, который понимал тебя, Фрэнки, — серьезно ответила девушка.
Я задумался. Возможно, но сейчас все изменилось.
— Прошло столько лет, — пожал я плечами.
Я закончил есть яйца и потянулся к кофейнику. Рут перегнулась через стол и налила мне кофе. Наши руки коснулись, когда я брал чашку, и мы испуганно взглянули друг на друга. Я посмотрел в бездонные голубые глаза и опустил взгляд в чашку.
Мартин хотел что-то сказать, но промолчал. Мы просидели молча несколько минут.
— Молодцы, что зашли, — сказал я.
— Это была моя идея, — похвалился Мартин. — Я хотел повидать тебя. Прошло столько времени. Мне было интересно, и Рут...
— Что Рут?
— Я хотела, чтобы он поговорил с тобой, — объяснила Рут. — Он твой друг. Он ничего не выиграет от откровенного разговора.
Я встал и подошел к окну.
— Мне нужны друзья, а не советы.
Рут подошла ко мне и взяла за руку.
— Друзья обязаны не только всегда слушать и соглашаться. Они иногда должны говорить и то, что тебе не нравится, ради твоей же пользы. Пожалуйста, выслушай нас.
Я обнял ее, не обращая внимания на Мартина.
— Бэби, если ты любишь меня, остановись. Зачем надрываться и говорить то, что я не хочу слушать?
Девушка на мгновение прижалась ко мне.
— Если бы я не любила тебя, Фрэнки, мне было бы наплевать, что с тобой произойдет.
Мартин внимательно и серьезно смотрел на нас.
— Ты серьезно говорила со мной? — спросил он сестру.
— Да, — кивнула Рут и посмотрела на брата.
— Можешь теперь спокойно выбрасывать на ринг полотенце, Фрэнки, — улыбнулся он. — Маленькая леди давно приняла решение, и тебе никуда не деться.
Я удивленно посмотрел на брата и сестру, которые таинственно улыбались.
— О чем вы говорите, черт побери?
— Сказать? — улыбаясь, поинтересовался Мартин.
— Нет. — Рут внезапно посерьезнела. — Пусть догадается сам. — Она подвела меня к дивану.
Мы сели, и я обнял ее за плечи. Девушка удобно положила голову ко мне на плечо и посмотрела в глаза.
— Несколько лет назад Мартин был в Европе и кое-что там увидел. Я хочу, чтобы он рассказал тебе об этом.
— Что? — Я с любопытством взглянул на доктора Кэбелла.
— Это долгая история. — Мартин откашлялся.
— Ничего. Мне все равно нечего делать. — Я крепче обнял Рут.
Сейчас он мог бы всучить мне даже Бруклинский мост, если бы захотел.
— В 1935 году я был в Германии. Я видел, что там происходило... что случается со страной, когда к власти приходят гангстеры.
— Ты говоришь о Гитлере? Какое он имеет ко мне отношение? — Я достал сигарету и вспомнил, что происходило в июне, когда, пала Франция. Люди на улицах шептались, и у многих были мрачные лица. Все только и говорили, что о войне с Германией. На несколько дней деловая активность спала, но потом все быстро вернулось в нормальную колею. По-моему, деловая активность даже немного увеличилась. В войну мы тогда не вступили и не думаю, что вступим сейчас, особенно, если принять во внимание, что нас это совсем не касается.
Мартин продолжил рассказ, не обращая внимания на мой вопрос:
— В 1935 Гитлер взял страну в железные руки. Он безжалостно подавил всех тех, кто осмеливался возражать ему. Вспомните его слова: «Сегодня Германия, завтра весь мир». И вот пришло его «завтра», то «завтра», которое он обещал Германии. Он уже, как обещал, захватил весь континент, за исключением России и Англии. После них он обратит свои взоры через океан на нас. — Кэбелл замолчал и потянулся за сигаретой. Я до сих пор не мог понять, к чему он клонит. Мартин сунул сигарету в рот, но не зажег ее, и продолжил рассказ:
— Вначале все твердили, что он долго не протянет. Я тоже так думал. Но я добавлял при этом, что он протянет столько, сколько люди будут отказываться видеть в нем угрозу.
Я думал, когда мир увидит и поймет, кем он является на самом деле, ему придет конец. Сейчас это как раз начинается. Англия держится, Россия тоже держится. Гитлера остановят обычные люди с улицы. Они остановят его стенами, сложенными из их тел, своей решимостью и упорством. Когда человек с улицы решает, что от вас один вред, вам придется туго. Что бы вы ни делали, он найдет способ остановить вас. Человека с улицы невозможно победить.
— Хорошо, значит, они остановят этого сукиного сына! — заметил я, поднимая руку. — Все равно никак не пойму — я-то тут при чем?
— Поймешь, Фрэнки. — Мартин остановился передо мной и посмотрел на меня сверху вниз. — Человек с улицы и против тебя. И если он говорит, что ты должен уйти, ты должен уйти!
Я расхохотался. Куда бы я ни пошел, все целовали меня в зад. Если они все против меня, почему я этого не вижу? Я сказал Мартину, что думаю по этому поводу.
— Вот именно, Фрэнки. Это я и пытаюсь тебе втолковать. Когда Гитлер появляется на улицах, они целуют землю перед его ногами, но они делают это от страха... они боятся того, что с ними произойдет; если они не будут делать этого. Поэтому они и перед тобой гнутся. Они боятся тебя. Твое имя стало синонимом ужаса, убийств, ограблений... Они боятся твоей репутации, твоих дел, о которых все только и говорят. Сделал ты их или нет, не имеет никакого значения. Главное, они верят в то, что ты их совершил. И они намерены уничтожить тебя так же, как когда-нибудь уничтожат Гитлера.
— Какая-то бессмыслица! — расхохотался я. — Я только хочу, чтобы меня оставили в покое. Если меня никто не будет беспокоить, я тоже никого не буду трогать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49