— Возможно, ты и прав. Новые английские министры не дураки, выгоду умеют соблюдать, своих торговцев в обиду не дадут. Да и для простого народа лучше иметь на троне иностранца, который царствует, но не управляет, чем потомков короля Якова.
— Уж эти-то заставят всех заплатить по полному счету за годы своего изгнания.
— Займемся делом, Иван. Подавай в отставку, жалуйся на раны, сильнее хромай. Запасись бумагой от врача. Если потребуется приплатить, сделаем. Не жди, пока новое начальство разберется во всех проделках вашей службы и пришлет своих людей.
Действительно, в правительственных канцеляриях и конторах стали появляться незнакомые джентльмены. Они задавали вопросы, удивлялись и возмущались, были готовы все сделать по-новому. Старые опытные сотрудники начали исчезать один за другим.
Перемены пошли быстрее после того, как расстался со своей должностью сэр Роберт Гарлей. Ему даже пришлось провести некоторое время в одной из камер Тауэра. Вновь побывал в тюрьме и мистер Дефо, которому пришлось смириться с тем, что «Обсервер» и некоторые другие его издания пришлось прикрыть. Сам он оставил государственную службу и перебрался в тихое лондонское предместье, где, по словам капитана Хинстока, решил писать роман о приключениях моряка из Йорка на необитаемом острове.
Капитан же не унывал. Однажды, бодрый и веселый, он приветствовал Ивана на набережной.
— Я теперь частное лицо, лейтенант. Получил полную отставку. Могу разводить кроликов или выращивать цветы. Хватит, послужил королям и королевам, поживу в свое удовольствие!
— Будете рассказывать морские истории мистеру Дефо, сэр?
— Нет, Джон. Отправлюсь в Ливерпуль. Там мой зять оборудует суда для перевозки негров. Англия получила право поставлять их в испанские колонии. Голозадым африканским князькам повезем старые мушкеты, ром, бусы и разное барахло. У них заберем первоклассный живой товар — «черное дерево», а из Америки в Англию вернемся с грузом кофе, сахара, табака. Дело уже налажено, триста процентов прибыли с каждого рейса! Давай, лейтенант, вспомним прежние годы. В тех морях я знаю все бухты и острова. Все покажу тебе, станешь настоящим капитаном. Потом возьмешь дело в собственные руки!
— Спасибо за предложение, сэр. Подожду немного, мне надо еще подлечиться, — ответил Иван.
В его кармане уже лежала бумага Адмиралтейства. Согласно ей, лейтенант британского флота Джон Карпентер получил отставку по состоянию здоровья.
Глава 62
Все свои операции Федор Салтыков и его команда проводили через подставных лиц и по чужим документам, в которых о России не упоминалось ни полусловом. Британские службы зорко следили за флотами соседних государств и брали на учет все крупные суда, которые готовились выйти в море. Переговоры о приобретении недостроенных судов на многочисленных верфях их мало интересовали. В частные сделки своих земляков королевские чиновники не вмешивались. Поэтому после задушевного разговора с некоторыми из них вполне можно было оформить фрегат, построенный для военного флота как быстроходный транспорт для вывоза из Африки «черного дерева» или вооруженное судно, предназначенное для борьбы с китайскими пиратами.
Теперь Иван, как офицер в отставке открыл собственное дело — лесной склад на окраине Лондона, недалеко от восточных доков. Но и сохранил дружбу с чиновниками из Адмиралтейства. Время от времени встречался с мистером Дефо, Юргеном из датского посольства и другими старыми знакомыми.
Первые тревожные вести принес Вася Шапкин. Какой-то господин начал встречаться с российскими волонтерами, угощал их сытными обедами, заводил разговоры по душам. Неизменно напоминал, что ребята должны прилежно учиться. Под большим секретом сообщал, что царь Петр собирается закупить в Англии военные корабли и скоро волонтерам предстоит повести их в Россию. Некоторые ребята ему верят, спрашивают, что за корабли, где они находятся, когда выйдут в море.
— Может быть, попросить князя Львова, чтобы он запретил такие опасные разговоры? — предложил Вася. — Они же привлекают внимание к нашим секретным делам.
— Будет только хуже, — заметил Иван. — Князь болтлив.
— Значит, шведы что-то прослушали о нашем деле, — сказал Салтыков. — Это не страшно, пока они мало что знают. Кто этот человек?
— Назвался Иваном Зубовым. Говорит, что москвич, имеет лавку на Солянке. В Лондон приехал закупать сукно.
— Все врет, — решительно произнес начальник. — В России сукном торгуют только казенные купцы. В Москве этот товар продают в лавках особого суконного ряда в Китай-городе. Вася, познакомь Ивана с этим мужиком. А ты расспроси его как следует, но без шума. Мы же в чужой стране.
— Не беспокойся, Федор Степанович. Все сделаем по-европейски. Запросов в парламенте и адвокатских жалоб не будет.
Себе в помощь Иван взял двух молодцов, с которыми раньше ходил вдоль чужих берегов. Еще попросил помочь Боба, что ловил воров и приглядывал за порядком в соседних кварталах. Человека, который назывался московским купцом, взяли на набережной, где Вася назначил ему встречу и обещал познакомить с «главным российским корабельщиком». Один из подручных Боба ловко вложил кошелек в карман иностранца. Тут же набежали стражи порядка.
Дальше дело разбиралось в небольшом домишке, что стоял возле доков. Иван сидел за столом, заваленным бумагами, изображал судейского чиновника. У дверей встали его молодцы в одинаковых мундирах. У каждого на шее массивная цепь с огромной бляхой с чеканным изображением оскалившихся львов. Чужому человеку и не догадаться, что такое носят привратники в клубах. А эти, как и положено казенным людям, стоят нерушимо, взгляд равнодушный, жуют табак. Рядом с ними суетился Боб, якобы владелец кошелька, что-то доказывал и размахивал своей трубочкой, набитой какой-то вонючей смесью.
Задержанный, то ли от растерянности, то ли по незнанию, ни на каком языке объяснится не мог. Вася, которого задержали в качестве свидетеля, стал переводчиком. Объяснил, что рассматривается дело о краже кошелька, и по английским законам всеми делами, касающимися иностранцев, занимается специальная служба.
Допрос начали немедленно, обещали во всем разобраться.
Иван водил пером по бумаге, вроде бы записывал вопросы и ответы. Спокойно рассматривал задержанного. Сыт, гладко выбрит, хорошо одет. Отвечает бойко, повторяет известны. Заулыбался, услышав, что, скорее всего, произошла ошибка, пообещал никому не жаловаться. Но его глаза забегали, когда услышал, что английские власти обязаны сообщить о случившемся в российское посольство и принести извинения. Начал объяснять, что придерживается старой веры и не хочет иметь дело с российскими властями, которые всячески притесняют раскольников.
— Как тебя зовут? — спросил по-русски Иван.
— Иван Зубов, — от неожиданности задержанный побледнел. — Но я…
— Крестил тебя поп Иваном, да люди зовут болваном, — грубо прервал его Иван. — Где волонтер Пашка Карасев? Третьего дня ты ужинал с ним в таверне у моста. С тех пор его никто не видел.
— Верно, ужинал. Но куда делся Пашка, не знаю. Но я буду жаловаться.
— Жалуйся. Но запомни, у тебя нашли чужой кошелек. Все мы свидетели, и дело записано в казенные бумаги. Можем договориться, если нам поможешь. Пошли вниз, опознаешь — Пашка это или кто другой.
По узкой лестнице спустились в сводчатый подвал, освещенный тусклым фонарем. Под ним на столе лежал утопленник.
Конечно, Боб перестарался. Когда он сбросил покрывало, все увидели такое… А запах… Не зря, подлец, сам курил эту гадость… Да еще взял покойника за руку и потянул. Размокшая кожа поползла с пальцев… Вася охнул, шарахнулся в угол. Его рвало…
Задержанный пошатнулся, прохрипел,
— Это не Пашка.
Иван взял его за ворот, сильно встряхнул:
— Посольство просит нас помочь, им нужны сведения о пропавшем волонтере. Выбирай сам — мы тебя сдаем в их канцелярию и сегодня же в кандалах будешь на судне, уходящем в Архангельск. Оттуда прямая дорога в застенок Преображенского приказа, к князю Ромоданскому. Но можешь остаться в Англии. Если будешь говорить нам правду. Соврешь — из этого подвала не выйдешь.
— Пощадите! Ради Господа!
— Как тебя звала мать?
— Семеном.
— Эх, Семей-Семен, что же это с тобой приключилось, — сочувственно произнес Иван. — Пошли в другое место.
Вернулись в верхние комнаты. Сзади топали молодцы с бляхами, тащили Васю. Иван налил Семену. Чтоб унять дрожь в руке, выпил и сам… Ну, Боб, спасибо за представление… Теперь придется еще и Васю выхаживать.
— Ладно, Семен. До московитов и твоей веры нам дела нет. У вас говорят — ищи добра на стороне, а дом люби по старине. Вижу, ты с этим не согласен?
— Нет мне жизни в России. Страшно там, за старую веру карают жестоко.
— Выпей еще и расскажи о себе.
От новой стопки Семен отказался, вспомнил о своей вере. Заговорил торопливо, на глазах выступили слезы стыда и обиды.
… Сапожничал он в стрелецкой слободе за Москва-рекой. Его семью, как и других раскольников, обложили двойным налогом, мужикам приказали нашить на кафтаны особые красно-желтые знаки, а женщинам носить шапки с рогами. Издевательствам и поборам не было конца. Когда взяли на царскую службу, капралы и сержанты били без пощады. Бежал из полка и скитался по Риге, а потом подался в Польшу. Там поймали пруссаки и продали шведам в солдаты. Эти стали посылать в разные места, приказывали узнать одно, высмотреть другое. Кормили и не били. К тому времени Семен уже говорил по-немецки, начал привыкать к новой работе. После войны шведы обещали наградить. Теперь прислали в Лондон, приглядывать за российскими волонтерами.
— Бог тебе судья, — сказал Иван. — В Лондоне живи, как хочешь. Кто твой начальник в шведском посольстве?
— Полковник Хандсон, правая рука посла Гилленборга. Он приказал разведать о кораблях, которые русские закупают в Англии.
— Эти дела нас не касаются. Лучше узнай, какие у шведского посольства связи с беглыми англичанами, что осели в Париже. Мне нужны имена и адреса. Вижу, что ты парень сообразительный, и мы с тобой поладим. Получи задаток и послезавтра приходи в таверну «Причал радости», что рядом с доками.
— Прошу прощения, сударь. Как мне вас величать?
— Зови просто — моряк.
— Где вы так хорошо научились говорить по-русски, мистер Моряк? — Семен почти пришел в себя и даже улыбнулся.
— Выучил, когда жил в Новгороде, — Иван сурово нахмурил брови. — Наши люди есть во всех российских городах, в том числе и в Москве. Так что не надо рассказывать нам о своей торговле сукном на Солянке. Если будешь служить, получишь собственную лавку в Лондоне. Вздумаешь хитрить — отправишься пасти окуней в Темзе.
Федор Салтыков внимательно выслушал доклад Ивана. За последнее время он сильно похудел, глаза запали. Порой морщился и потирал грудь. Сейчас тяжело вздохнул:
— Пронюхали шведы о наших делах. Надо их обмануть, сбить со следа.
Семен старался, служил исправно. Добытые им сведения получили подтверждение и через других осведомителей. Поэтому решили приступить к главному.
Сочинили ответ российского посольства на якобы полученный из Санкт-Петербурга запрос о закупке в Англии военных кораблей. Как и положено в секретной казенной бумаге на высочайшее имя, ничего не стали скрывать. Указали названия кораблей, время их отправления, места стоянок. Получилось очень похоже на правду. Гербовую бумагу, особую шелковую тесьму, именной конверт и даже печать самого барона фон дер Лита доставил из посольства верный человек. Целую ночь Вася Шапкин трудился над бумагой, писарским почерком выводил строчку за строчкой. Иван диктовал, а он только головой качал:
— Господи, грех-то какой! В страшные игры играем.
— Ты, знай, пиши, бумага все терпит, — отвечал Иван. — Врать тоже надо уметь. Так, чтобы ложь от правды отличить было бы нельзя.
Сумку с казенным конвертом два проверенных волонтера, о содержании бумаг они и понятия не имели, понесли на пристань, чтобы передать гонцу, уплывающему на пакетботе в Амстердам. Как им и было приказано, пришли рано, и засели в пивной. Затем один из них вышел по нужде, а другой вроде охмелел и уронил голову на стол. Он и не заметил, как кто-то быстро вытащил из сумки конверт и вложил в нее новый.
Иван сидел вдалеке, пил кофе и читал газеты.
Потом Семен рассказывал, что поджидавший за углом полковник Хандсон, получив конверт, даже подпрыгнул от радости. В тот же день узнали, что шведы задумали захватить «русского боярина», который ведает покупкой кораблей. С этой целью четверо их офицеров должны прибыть в Англию под видом рыбаков и сразу же исчезнуть после выполнения задания.
Только исчезли они гораздо раньше. Иван со своими старыми приятелями несколько суток провел в море напротив известного мыса, и встреча с рыбацким ботом произошла в точно определенном месте. Спасать никого не стали.
За верную службу шведы наградили Семена. Иван же дал вдвое больше — связь шведского посольства с якобитами теперь не вызывала никаких сомнений. Вот только на радостях бывший раскольник загулял. После многих лет нужды и страха не устоял перед соблазнами Лондона. Позднее Боб дознался, что парня прирезали из-за денег в каком-то притоне, где по ночам под стук барабана плясали голые негритянки.
Не задержался в Лондоне и полковник Хандсон. О нем Иван рассказал Юргену, и датчанин не упустил такую возможность. Накрыли шведа в уютном домике одной цыганки, которая называла себя испанской герцогиней и под гитару пела жалостливые песни. Она быстро призналась в краже фамильных драгоценностей одного из членов палаты лордов, а шведу пришлось давать объяснения относительно денежных расчетов с этой дамой. Затем бравый вояка был вынужден оставить британскую столицу, и отправился защищать какие-то финские городки от нашествия московитов.
Фрегаты продолжали один за другим уходить на восток, и поступающие донесения свидетельствовали о том, что их путешествие заканчивалось благополучно.
Однажды Федор Салтыков вызвал Ивана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65