Потом объявил, что доволен знаниями выпускника Навигационной школы и рекомендует дать ему офицерское звание в молодом российском флоте.
Сегодня, как всегда накануне отправки почты, времени не хватает и придется поработать в ночные часы. Но Иван упрямо повторяет свой вопрос:
— Как же шведы? Их король Карл имеет 35 пехотных и кавалерийских полков. Если проведет дополнительный набор, то выставит до ста тысяч солдат. В шведском флоте 38 линейных и множество легких военных кораблей. А если они поставят пушки на торговые суда…
— Вот поэтому Англия и Голландия не хотят раздражать шведов, — недовольно бросил посол. — Согласно прежним договорам о дружбе, они продолжают посылать деньги в Стокгольм. Хотя уменьшили размер выплат и теперь называют их подарками. Франция же не скупится и обещает Швеции миллионы, если король Карл встанет на ее сторону.
Все молча уткнулись в бумаги и только было слышно как скрипят гусиные перья, шелестят страницы и дождь стучит по крыше.
— Павел, сколько Посольский приказ обещал прислать на ремонт крыши?
— Ничего не обещал. Война, денег нет.
— Проси еще раз! От сырости штукатурка отваливается, — Андрей Артамонович некоторое время нахмурившись смотрел на пятна плесени на стене и потолке, потирая небритый подбородок. По случаю спешной работы посетителей не принимали и сидели одетые по-домашнему — без париков, в потертых куртках и старых башмаках.
— Ладно! Авось вывернемся! — на лице посла засияла улыбка. — Нам верные друзья, — ох, сколько денег на них уходит! — сообщают, что Англия и Голландия меняют свое отношение к Северной войне. Начинают понимать, что в их интересах поддержать Россию, чтобы она связала руки Швеции, не позволила вмешаться в войну на Западе.
— Хорошо, коли бы так получилось, — вздохнул Павел. — Нам одним воевать со шведами будет тяжело, на поляков мало надежды.
— Так пусть наши порадуются. Опишу Петру Алексеевичу, что мне на приеме говорил английский король Вильгельм, который только что посетил Голландию. В присутствии других послов и министров он с почтением отозвался о нашем государе, хвалил за мудрость и желание преобразовать свою страну, за развитие промышленности и науки. Тут шведский посол не выдержал и довольно бестактно напомнил, что обещанные Лондоном деньги не получены. Но английский король повернулся к нему спиной и, хотя на приеме, как и подобает среди дипломатов, все разговоры велись на изысканной латыни, заявил на своем матросском наречии: «Нам нужно о себе думать, а не чужим помогать!»
— Из Посольского приказа сообщают, что в России формируются новые регулярные полки, строятся военные корабли, а на уральских заводах увеличен выпуск чугуна и меди, — произнес Павел.
— В курантах читал, что скоро русские возьмут реванш за поражение под Нарвой, — добавил Иван. — Газетер пишет, что, по его мнению, шведам лучше уступить и позволить России иметь гавань на берегах Балтики. Тогда торговые нации смогут без посредников закупать российские товары.
— Это наш уважаемый Николай Витцен старается, — улыбнулся посол. — Знает, как газетеров ласкать, чтобы они о нас добрые вести в своих курантах печатали. Кто же откажет бургомистру Амстердама? Тем более что после путешествия по нашей стране, он написал знаменитую книгу «Татария восточная и южная» и считается самым большим знатоком Московии во всей Европе.
— Ну, теперь мы и сами кое-чему научились, — усмехнулся Павел. — Того пашквилянта, что на шведов работает и клевещет на Россию, затаскаем по судам. Вот с Тисенгом нехорошо получилось.
— Что именно? — спросил Иван и вопросительно взглянул на посла. Можно ли слышать об этом. Посол молча кивнул.
— Государь предложил этому голландскому мастеру сделать русские шрифты и начать печатать книги. Заказ исполнили, только шведские разведчики узнали об этом и перехватили груз около Данцига. Теперь они собираются печатать возмутительные листки на русском языке и через своих лазутчиков рассылать по нашим городам. Мы уже известили Москву о таком великом воровстве, прибавили забот Тайному приказу.
— Шведы против нас тайную войну ведут повсюду, — посол отодвинул от себя бумаги. — Недавно захватили нашего курьера Темирова с казенным пакетом. Выдают каперские свидетельства всяким темным личностям, и те от имени шведского короля грабят торговые суда.
— Этим промыслом многие занимаются. Время военное.
— Таким вот образом и французский капер захватал голландское судно, на котором из Архангельска мои слуги везли сундуки с парчой, мехами, китайскими вазами и одеждой. Можно было бы кое-что здесь распродать. Тогда на вырученные деньги сняли бы для посольства приличный дом, приоделись бы сами, начали бы устраивать ассамблеи для важных господ и их жен, вели бы политичные разговоры. Тем же газетерам выразили бы свое почтение… Эх, была не была! Напишу Петру Алексеевичу, в какой скудости мы тут трудимся! Вот тогда в Посольском приказе почешутся. Ладно, писание продолжим вечером. Пошли обедать!
Глава 19
В будний день и для своих посольских людей обед был скромный. Хлебая заправленную луком бобовую похлебку, Иван невольно вспоминал обильные застолья в доме маленького капитана. Особенно последнее.
Тогда, успешно сдав все экзамены в своей школе и получив свидетельство, дающее право на звание младшего лейтенанта, он приехал в Гарлем проститься и поблагодарить за добрые советы и гостеприимство.
Капитан Ян ван Деккер был в отличном расположении духа. Его сын благополучно вернулся из дальнего плавания, приумножил семейный капитал и привез добрые вести о своем брате, торговля которого процветала на самом краю азиатского материка. О том, что Иван поступает на службу русского царя, капитан уже знал. Посольство уладило все денежные дела с Ост-Индской компанией, а сам он не понес убытков от этой операции. Более того, уважаемый всеми капитан Корнелий Крюйс, ставший вице-адмиралом в молодом российском флоте, как-то встретил в Амстердаме маленького капитана и в присутствии почетных адмиралов и капитанов похвалил за умение находить способных молодых людей и воспитывать из них моряков. Такая похвала, а также острая потребность в опытных старших офицерах накануне большой войны стали причиной того, что Ян ван Деккер был вызван в Адмиралтейство, где ему предложили хорошую должность.
Поэтому сегодня за столом маленького капитана восседал краснолицый гигант с лихо закрученными усами и коротко подстриженной седой бородой. От его сиплого голоса и громового хохота жалобно звенели хрустальные бокалы в настенном шкафу и испугано трепетали канарейки в клетке у окна. Правда, желто-зеленый попугай, когда-то привезенный хозяином с Ямайки, охотно вступал в беседу и бодро отзывался на слова гостя. Тогда матушка Клементина делала вид, что очень сердится, и махала кружевным платочком на своего любимца. К счастью, она не понимала по-испански и просто не догадывалась, почему попугай так веселит мужчин.
По столу, над которым поднимался пар от горячей ветчины и отварной осетрины, гулко стучали кружки, наполненные темным английским пивом, и мелодично позвякивали серебряные чарочки с добрым голландским джином. Ян ван Деккер угощал старого знакомого и нового союзника Ричарда Остина, капитана британского королевского флота. В ближайшее время объединенным англо-голландским эскадрам предстояло действовать против общего врага, и офицеры связи двух стран уже сейчас приступили к установлению тесных деловых контактов.
— Вот мой воспитанник, — представил Ивана маленький капитан. — Станет офицером во флоте царя и будет воевать со шведами!
— Со шведами нельзя воевать! — матушка Клементина тяжело вздохнула и приложила к глазам платочек. — Они не знают пощады. Как были дикими викингами, так ими и остались, хотя и приняли христианство.
— Справиться со шведами можно. Они медленно думают, и им никогда не надо показывать свою слабость, — уверенно произнес англичанин. Он оценивающе взглянул на Ивана и тряхнул головой. — Хорошего офицера получит русский царь Петр… Эх, Ян! Ведь и мы когда-то были такими же молодыми. Помнишь сражение у острова Тексель?
— Да, двадцать пять лет прошло! Тогда твой «Решительный» взлетел на воздух, и мы подобрали всех, кто остался в живых.
— Спасибо вашему врачу, он не стал отнимать мне ногу. Но хромаю до сих пор. Помянем тех, кто остался у того острова!
— Вечная им память! А знаешь, мы бы вас не одолели, если бы французы не бежали до конца сражения. Наши фрегаты так их и не догнали!
— У них и испанцев корабли крепкие и быстроходные, матросы смелые. Но вот офицеры настоящей морской службы не знают. Чины получают не в походах и сражениях, а через придворную родню. У кого титул громче, у того и звание выше. Сами ходят по палубе в шелках и кружевах, шляпы размером с хорошее тележное колесо и утыканы перьями. Зайти на камбуз и узнать, чем кормят матросов, даже и не подумают. Одним словом — дерьмо! О, хозяйка, прошу простить меня за такие слова!
— Весной поплывешь в Архангельск? — спросил Ивана маленький капитан, чтобы сменить тему разговора и отвлечь гостя от обличения недавних союзников. — Не доводилось бывать в этом порту!
— Я ходил туда два раза, — произнес капитан Остин. — Порт неплохой, но не менее восьми месяцев в году скован льдом. Да и путь туда трудный, через полярные моря. Но ежегодно в него прибывает свыше ста судов. Половина из них — английские.
— Что они закупают? Лес?
— Корпуса кораблей мы делаем из собственного дуба, и на большой линейный корабль идет до четырех тысяч хорошо просушенных стволов. А вот для мачт и рей нужны сосны, для снастей пенька, лен для парусов и, уж конечно, смола и деготь для всяких корабельных нужд. Без этого у Британии не будет флота, способного доставить товары из заморских колоний и защитить торговые суда от пиратов и флотов других держав. Но все эти материалы мы можем получить, и довольно дешево, только в Архангельске.
После обеда, выслушав добрые пожелания и советы, Иван попрощался. Эльза так и не вышла к гостям, родители сказали, что она простыла и плохо себя чувствует. Но на берегу канала, там, где зимой стояла палатка торговца горячим шоколадом, его поджидала маленькая фигурка, закутанная в теплую шаль. Покрасневшая от холода ручка протянула пушистый шарф с вышитым на нем якорем.
— Возьми, на память. В твоей Московии так холодно!
— Эльза, я напишу тебе письмо. Кончится война, обязательно приеду.
В ответ девушка молча покачала головой. На ее личике Иван видел только огромные глаза, полные слез. Точно такие же, как у бабушки Натальи, когда она провожала старшего сына на пограничную заставу. Помнится, тогда была война со шведами. Или с поляками?
Пробили часы на башне ратуши, отходящий в Амстердам паром отвалил от набережной. До самого поворота канала Иван махал шарфом. Прощай, Эльза! Прощай, милый городок Гарлем! Эх, а моя доля, как ладья в море. Смерть под ногой. Бог над головой!
После того обеда прошло несколько дней. Почту отправили, и в посольстве продолжалась обычная работа. Андрей Артамонович ездил с визитами к высоким особам и принимал важных посетителей. Но были среди них и такие, что появлялись под покровом темноты, и тогда широкоплечий Лаврентий молча дежурил у боковой двери, впускал и выпускал этих безымянных друзей. Павел же наблюдал за канцелярией и денежными делами, а Иван сидел над бесконечными бумагами: шла подготовка к отправке в Архангельск первой в этом году партии иностранных мастеров — строителей шлюзов, литейщиков, врачей, архитекторов и многих других. Всем им были обещаны хорошие условия работы, приличная оплата, жилье и корма от казны, свободное исполнение обрядов веры. Специально учрежденная в Москве Тайная военного совета коллегия ведала делами иностранцев, так что они были полностью независимы от суда приказных и воевод.
Как-то поздно вечером, когда все получали задание на следующий день, Андрей Артамонович спросил Ивана:
— Подготовил бумаги учителей для математической школы в Москве?
Выслушал ответ и, как бы случайно, задал новый вопрос:
— У тебя есть знакомые в Любеке?
— Зимовал там. Кое-кого помню.
— Затянул ты составление списка, — посол сокрушенно покачал головой.
— Не приказный я, перо скачет в руке. Пока один лист сделаю начерно, Павел пять напишет набело, — ответил Иван. Ему бумажная работа уже надоела хуже горькой редьки.
На этом разговор и закончился, но через день посол вызвал Ивана в свой кабинет. Плотно прикрыл дверь и решительно произнес:
— Я подумал и решил — хватит тебе бумагу изводить. Есть дело, опасное и тайное. Сделаешь его и поплывешь в Архангельск. Понял?
— Точно так!
— Одного человека с товаром надо проводить до Любека и там погрузить на судно. На нем и сам отправишься на родину.
— Что за товар?
— Мушкеты и другой военный припас. Москва приказала все это срочно прислать для новых регулярных полков. Время военное и нельзя ждать, пока оружие будет изготовлено на наших заводах. С помощью известного тебе Николая Витсена я нашел купцов, готовых поставить этот товар по сходной цене. Один из них господин Брант. Он обещал оформить мушкеты как груз Ост-Индской компании и в Любеке погрузить их на судно, идущее в Архангельском караване.
— Кто обеспечит охрану каравана?
— Точно не знаю. Но конвойные фрегаты, английские или голландские, будут обязательно. Сейчас на морях пиратствуют все кому не лень. Сам слышал, что недавно французские каперы захватили судно нашего Осипа Баженина «Святой апостол Андрей».
— Это тот купчина, что начал строить морские суда на своей верфи в Холмогорах?
— Он самый. Его еще Петр Алексеевич за старание хвалил, дал всякие льготы и привилегии. Послал за море свое первое судно с лесом. Под новым бело-сине-красным российским флагом. А французы заявили, что наши судовые документы им не знакомы и они их не признают. В Дюнкерке судно и груз конфисковали, наших людей ограбили дочиста и прогнали. Теперь отдаем их под начало Крюйса, пусть практикуются на голландских верфях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65