Со стороны кухни появился Бикс.
– Мастер Рейфел?
– Стой где стоишь, моя радость, и ни с места! – бросил он ей, хватая переносной фонарь. И обратился к Биксу: – Присмотри за Мэй!
– Хорошо, сэр.
Фелисити устремилась следом за Рейфом. Тот выскочил в коридор, добежал до парадных дверей, распахнул их, одним прыжком преодолел несколько ступеней лестницы, помчался вперед, завернул за угол и, будто натолкнувшись на каменную стену, остановился как вкопанный.
Каркас нового здания обрел вид потерпевшего жестокое кораблекрушение судна: его просто перекосило на одну сторону, и теперь речи быть не могло о продолжении работ.
– Адская бездна, – пробормотал он и осторожно двинулся вперед.
– Рейф, Бога ради!..
– Все, что можно, уже рухнуло, – мрачно отозвался он и, продолжая бормотать под нос ругательства, поднял фонарь повыше, чтобы разглядеть, что случилось.
Ему и раньше доводилось видеть последствия разрушений, но сейчас было больно до слез. Он слишком хорошо знал, какие доски были распилены его рукой, какие и куда прибиты, и поэтому гибель постройки, о которой он не мог не думать как о живом существе, переживал как личную боль и утрату.
– Всякое бывает, – проговорила Фелисити успокаивающим тоном.
Он повернулся к ней лицом:
– Этого вообще не должно было случиться. Гори все в аду! Придется все начинать с самого начала!
– По крайней мере здесь работы на один день. Рейф опустил фонарь и посмотрел на Фелисити.
– Вот только теперь мне придется разобраться, что я сделал не так. Ничего не должно было рухнуть. Все должно было выдержать даже извержение вулкана!
Он с размаху ударил кулаком по одной из уцелевших балок. Кулак отскочил, как от скалы. Фелисити потянула его за рукав.
– Рейф, идем. Оттого, что ты простоишь здесь всю ночь, дело не поправишь.
Чертыхнувшись в последний раз, он повернулся и двинулся следом за ней в дом. Целый рабочий день коту под хвост, не говоря уже о сотнях соверенов, что были уплачены за строительные материалы и рабочим! Будь он проклят, если допустит повторение подобного!
Фелисити сидела на жесткой церковной скамье и не поднимала глаз от молитвенника. Рядом поместилась Мэй и изображала пальцами лошадей, которые перескакивали у нее с одной коленки на другую. Чуть дальше устроился Рейф. Он откинулся на спинку скамьи и, полузакрыв глаза, наблюдал за викарием. Он был похож на этакого рыжевато-смуглого льва, изготовившегося сцапать ничего не подозревающую газель.
Дэн Лэсли все мусолил притчу о пророке Данииле и льве, и конца этому не было видно. Как оказалось, от занудливости викария можно было не только изнемогать, как Фелисити. Двумя рядами дальше негромко похрапывал мистер Джерред.
– Когда же он начнет оглашения? – шепотом поинтересовалась Мэй.
– Тише, Мэй, – сделала ей замечание Фелисити. – Уже скоро.
– Думаешь, кто-нибудь будет против?
– Мэй, успокойся.
Рейф слегка пошевелился на своем сиденье.
– Никто не будет против, – пробормотал он, покосился на графа Дирхерста, который сидел через проход, и вернулся к наблюдению за викарием.
Джеймс едва кивнул, заметив их присутствие среди прихожан церкви; как это было далеко от его прежних доброжелательных бесед.
Наконец львы пощадили Даниила, а ее лев, тот, что сидел неподалеку, сел чуть прямее. Прихожане спели церковный гимн, и преподобный отец вытащил из-под своей Библии сложенный вдвое лист, положил перед собой и не спеша разгладил ладонью. Фелисити нервно вздохнула и задержала дыхание. Вполне можно было купить за несколько гиней лицензию и избежать публичных объявлений, но она знала, что тогда Рейфа будут мучить сомнения, принят ли он местным обществом. Так что вместо того, чтобы на цыпочках обойти деликатный вопрос, он предпочел выйти с открытым забралом.
– Через три недели, – огласил викарий зычным голосом, – двадцать третьего августа, мистер Рейфел Бэнкрофт вступит в брак с мисс Фелисити Харрингтон. Есть возражения против этого союза?
По рядам прихожан пробежал изумленный шепоток. Давненько здесь не слышали таких новостей! Никто не вскочил, никто ничего не выкрикнул, никто не упал в обморок, и мгновение спустя викарий уже оглашал привычные всем объявления. Фелисити от облегчения даже глаза прикрыла. Скоро конец этой пытки, и она сможет выйти замуж за Рейфа. Она посмотрела в его сторону: он снова откровенно дремал, и Фелисити могла гадать сколько душе угодно, ждал ли Рейф возражений со стороны Дирхерста.
Служба закончилась, люди потянулись к выходу из церкви. После первого публичного объявления о помолвке Фелисити с Рейфом оказались в окружении толпы наперебой поздравлявших их прихожан. Дирхерст вышел, не повернув в их сторону головы, сел в свой экипаж и уехал.
– У твоего безупречного джентльмена, кажется, есть щель в непробиваемой броне, – заметил Рейф, когда им, наконец, удалось раскланяться со всеми желавшими их поздравить.
– А что же ты хочешь, если совсем недавно ты попытался его отлупить? – резонно возразила Фелисити.
Она смотрела, как с церковного двора под руки уходят семейные пары, и призналась себе, что не будет делать вид, будто ей вовсе не хочется, чтобы Рейф взял ее под руку, и даже больше – чтобы заключил в свои объятия и долго-долго не отпускал.
Рейф легко поднял Мэй, усадил на спину Аристотеля и отвязал поводья. Молча предложил руку Фелисити, и она с забившимся сердцем взяла жениха под руку. Ведя за собой Аристотеля с гордо восседавшей на нем Мэй, они не спеша направились по узкой дороге между двумя живыми изгородями домой в Фортон-Холл.
– Рейф, я твой лучший друг? – спросила со своей верхотуры Мэй.
– Конечно, можешь не сомневаться, – ответил он и покосился на Фелисити.
– Мэй, я могу надеяться, что ты будешь у нас на свадьбе подружкой невесты? – спросила Фелисити и крепче прижалась к сильному плечу Рейфа.
– О Господи… Ну ладно…
Фелисити едва удержалась, чтобы не расхохотаться на столь вопиющее отсутствие энтузиазма в голосе своей сестры.
– Спасибо, моя радость.
– Да не за что. А рабочие сегодня приедут? Рейф бросил на Мэй короткий взгляд:
– Всего несколько человек, чтобы расчистить фундамент, и тогда мы завтра смогли бы начать все заново.
Несмотря на деловитый ответ, было заметно, что мыслями Рейф где-то далеко и не совсем понятно где – то ли думает о возобновлении строительства, то ли бродит в воображаемом экзотическом городе, где воздух полнится неуловимыми ароматами благовоний и пряностей.
– Теперь все будет строиться гораздо быстрее, – с твердой убежденностью в голосе сказана Фелисити. – Я просто уверена!
Рейф неопределенно пожал плечами:
– Я объявляю настоящую войну западному крылу. И терпеть поражение не собираюсь!
– Гвардейцы никогда не терпят поражений, – влезла в их разговор Мэй. – У нас есть девиз?
Рейф весело хмыкнул и, похоже, вернулся на грешную землю.
– А как же! Конечно, есть. Непревзойденное. Мэй скептически оглядела Рейфа.
– Не впечатляет.
– Скажи спасибо, что ты не боец Королевского шотландского полка.
– А у них какой девиз?
Рейф повернулся к юной всаднице и элегантно отсалютовал:
– Никому не дано вывести меня из себя безнаказанно.
– Мать честная! В бою такого и не выговоришь! Фелисити с улыбкой снова взяла Рейфа под руку, и молодые люди возобновили прогулку.
– Будем надеяться, что ни в каких боях участвовать нам не придется, мой дорогой.
Воскресенье всегда было днем отдыха, однако всякий, кому довелось бы оказаться в тот день неподалеку от усадьбы Фортон-Холл, наверняка решил бы, что сегодня будний день. На подмогу Рейфу, который сопровождал крепким ругательством каждый обломок доски или балки, что они вытаскивали из завала, подоспел мистер Грэм, приведя с собой обоих сыновей. Подошли и трое рабочих из Честера – их соблазнил дополнительный заработок.
Мэй настояла-таки на своем участии в общем деле, а Фелисити решила, что, чем сидеть дома весь день напролет и грезить о любимом, будет гораздо лучше присоединиться к нему и помочь в меру своих скромных сил. Час спустя появился и Рональд, хотя это был его выходной день. А когда из дверей парадного входа величаво выплыл Бикс, переодевшийся в старую рубаху, в мятой шляпе и грубых рабочих рукавицах, Фелисити призналась себе, что теперь готова поверить в чудо. К концу дня вокруг места строительства остались стоять одни строительные леса, а сама Фелисити, грязная, как самый последний бродяга, устала донельзя. Тело ныло и болело, будто ее долго били. Рейф потратил массу времени, придирчиво разглядывая чуть ли не каждую доску, гвоздь, винт и брус покосившейся конструкции, усеивая листки бумаги торопливыми записями. Фелисити хотелось, чтобы он согласился с тем, что каркас здания обрушился случайно, но не тут-то было – Рейф явно стремился докопаться до первопричины случившегося. В таком случае новое крыло усадьбы должно было простоять тысячу лет, не меньше, иначе зачем вся эта суета?
Наутро пришли все строители, и все началось по новой. Фелисити была уверена, что Рейф ночью просто не сомкнул глаз, потому что, когда она заснула на диване в гостиной, он сидел за столом, что-то выверял в своих чертежах и ложиться явно не собирался. Когда же она проснулась, невыспавшаяся и неотдохнувшая, он по-прежнему сидел, склонившись над планами постройки.
– Отдохни хотя бы чуть-чуть, – проговорила она, подходя к нему, когда увидела, как он, ухватившись за конец толстой веревки, помогает волочить тяжеленную поперечную балку.
– Мне так спокойнее, – задыхаясь, буркнул он в ответ и, как бы опомнившись, улыбнулся ей.
После этих слов ей вдруг неудержимо захотелось бесстыдно погладить руками его мокрое от пота, сильное тело. У нее даже озноб пробежал вдоль спины, и, чтобы совладать с искушением, Фелисити нашла себе работу в самом дальнем конце стройки и оставалась там до тех пор, пока Рейф зычным голосом не объявил перед самым закатом конец рабочего дня. Она уже испугалась, что он оставит всех работать и ночью тоже, и с облегченным вздохом распрямила разламывавшуюся спину. Рабочие не спеша спускались со строительных лесов.
– Бэнкрофт, берегись!
Фелисити испуганно обернулась на крик и увидела, как груда тяжелых досок, лежавшая на краю настила, опасно накренилась и поползла прямо на стоявшего внизу Рейфа. Услышав крик, он успел отпрыгнуть в сторону, и доски рухнули на пустое место.
– Рейф! – пронзительно вскрикнула Фелисити, ничего не видевшая за поднявшимися клубами пыли.
– Я жив и здоров, – успокоил он ее.
Подняв голову, молодой человек посмотрел наверх. Лицо его стало злым. – И что за чертовщина приключилась на этот раз? Оказалось, что один из нанятых в Честере работников, Лоуренс Гиллингем, присел на корточки на углу настила.
– Моя вина, мистер Бэнкрофт. Споткнулся об эту чертову груду. Не поранились?
Рейф нахмурился:
– Еще раз так споткнешься – и вылетишь отсюда за милую душу. Внизу, между прочим, дети!
– Понял, сэр. Больше не повторится, даю слово.
Рейф отряхнул от пыли рубашку и повернулся к Фелисити.
– Я уже начинаю думать, что мое призвание – вовсе не архитектор. И тем более не плотник…
– Перестань говорить глупости, Рейф. Все у тебя отлично получается.
– Ты так говоришь, потому что хочешь, чтобы у тебя над головой была надежная и непрохудившаяся крыша!
Фелисити уперла руки в бока.
– Вовсе нет, – заявила она. – Я так говорю, потому что это правда! А прыжок был потрясающий. Жалко, Мэй пропустила самое интересное.
Он обнял ее за плечи.
– Лучше порадуйся, что ее не было поблизости. Мы бы замучились ее искать.
– Между прочим, за сегодняшнее утро она уже умудрилась пару раз отлупить Рональда кухонным веником.
– Наша красавица станет смертельно опасной для всех, прежде чем ей исполнится десять лет.
Фелисити не выдержала и засмеялась, благодарная Богу за то, что, несмотря на неприятное происшествие, Рейф остался в добром расположении духа. А он добавил:
– Как же я буду тогда ею гордиться!
Глава 18
– Наконец-то можно разглядеть, что у нас получается!
Рейф скрестил руки на груди и оглядел отстроенное крыло усадьбы. Точку для обзора он выбрал отличную – на берегу пруда.
– Ты, похоже, удивлен, – заметила Фелисити, любуясь открывающимся перед ними видом. Он посмотрел на нее, и дом понравился ему еще больше.
– Я и не думал, что на него будет так приятно смотреть. Фелисити чуть склонила голову набок, явно стараясь разобраться, что прячется за выражением его лица.
– Почему? Ты же столько сил положил на это строительство.
– Наверное, потому, что это дело моих рук, – пожал плечами Рейф.
– Ты сейчас говоришь так, как мог бы высказаться поэтому поводу твой отец.
– О, так тебе надо познакомиться с его светлостью, – сухо заметил Рейф, не в силах объяснить, что ему всегда нравилось прежде всего делать дело, увлекал процесс – цель особой роли не играла. Когда цель была достигнута, остальное утрачивало интерес и он начинал искать для себя что-нибудь новенькое.
В Фортон-Холле, однако, все было иначе. Чем ближе к завершению было западное крыло, тем больше оно ему нравилось. Рейфу хотелось поскорее достроить дом и, зная, что все это создал он, начать жить за этими стенами и окнами.
– Мне бы хотелось познакомиться с его светлостью и попытаться кое в чем его просветить.
– Непосильный труд, – хмыкнул Рейф. – Последствия могут оказаться печальными для всех. Лучше не рисковать, тем более что у нас сейчас полоса удачи – неделя прошла без единого происшествия. – Он поднес руку Фелисити к губам и с нежностью поцеловал тыльную сторону ладони. – Осталась всего неделя.
Кровь прилила к щекам Фелисити.
– Бикс еще долго здесь пробудет?
– Полагаю, самое большее пару недель. Его светлость возвращается в родные пенаты и желает привести дела в порядок, прежде чем они отправятся зимовать в замок Хайброу.
– Я буду скучать, – улыбнулась Фелисити и переплела свои пальцы с пальцами Рейфа. – Я почти уверена, что ему здесь все больше нравится..
– Бикс по-прежнему отказывается принять здесь должность;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48