– Что?
– Да нет, ничего, – улыбнувшись, покачал головой сквайр.
Раздался топот ног.
– Фелисити! – прокричала из коридора Мэй. – Я его тебе доставила!
– Спасибо, Мэй, – рассмеялась Фелисити. – Где же он? – Вот он, – ответил Рейф, входя в гостиную и на ходу стягивая рабочие рукавицы.
– Я тебя обогнала! – ликующе заявила девочка и с удовольствием плюхнулась в кресло.
– Велика заслуга – справилась со стариком, – весело парировал Рейф и остановился перед сквайром: – Мое почтение, сквайр Талфорд. – Он склонил голову в коротком элегантном поклоне. – До сих пор жалею, что на прошлой неделе наша беседа оказалась столь непродолжительной.
Чарлз поднялся с дивана и пожал протянутую ему руку.
– Я тоже. Ваши истории были просто захватывающими. Рейф присел на широкий подоконник.
– Самое интересное – по большей части все истинная правда, – ухмыльнулся он. – А вот эту вы слышали – про чайник и мою голову?
– Еще бы! – рассмеялся Чарлз. – Фелисити и Мэй могли бы составить непобедимую парочку. Благодарите Бога, что в живых остались.
Рейф покосился на Фелисити.
– Денно и нощно только этим и занимаюсь.
Вот так оно и было всю последнюю неделю. Рейф говорил что-нибудь совершенно невинное и бросал на нее короткий взгляд. Она тут же принимала эти слова за комплимент и неудержимо начинала краснеть. Затем в душе злилась на себя и еще больше на него. По крайней мере ее отвлекала – и весьма неплохо – работа, и девушка даже начала испытывать благодарность за то, что конца и краю ей не было видно.
– Как продвигаются дела? – чинно поинтересовалась Фелисити.
– Сегодня вы мне улыбнулись целых два раза, – отозвался молодой человек, – так что, можно сказать, дела идут весьма неплохо.
Фелисити вновь залилась краской. Похоже, ей скоро и румяна больше не понадобятся.
– Рейф! – сердито воскликнула девушка и пожаловалась, повернувшись к сквайру; – У него один флирт в голове!
– Мне тоже так кажется.
– Между прочим, мистер Бэнкрофт, я спрашивала вас про западное крыло.
– Вот как? Так отчего прямо об этом не сказали? – С улыбкой, в которой не было и намека на раскаяние, Рейф положил перчатки себе на колено. – С западным крылом возни оказалось больше, чем мне казалось поначалу. Но если под обломками сохранились какие-то вещи, не хотелось бы их окончательно поломать.
– За конюшней ваша лошадь пасется? – неожиданно спросил сквайр.
– Да, это Аристотель, – опередила Рейфа Мэй. – Он такой скакун, каких мало!
– Красавец, – кивнул сквайр. – Во сколько он вам обошелся?
– Шесть лет назад он стоил пятьдесят соверенов.
– О! Изрядные деньги.
Рейф бросил еще один взгляд на Фелисити, и на сей раз на его лице без труда читалось замешательство. Возможно, ему не хотелось вновь вспоминать о своих недавних вздорных грезах наяву. Он неопределенно пожал плечами:
– Лошадь того стоила.
– Аристотель тогда был жеребенком и укусил лорда Монтроза! – пояснила болтушка Мэй, подсаживаясь к столу, чтобы налить себе чаю в чашку, куда предусмотрительно было отправлено пять кусков сахара. – Не повезло старине Монти!
– Мэй, может быть, хватит? – строгим голосом перебила сестренку Фелисити, хотя недовольна она была скорее сквайром, который, сам того не ведая, привнес в разговор добрую толику реальности, без которой они все это время прекрасно обходились. Она понятия не имела, что Рейф ведет счет ее взглядам. Сама она вела счет только поцелуям…
– И что теперь я не так сказала?
Фелисити растерялась, потому что вдруг выяснилось, что ответить ей, по сути дела, нечего. Однако она быстро нашлась:
– Не транжирь понапрасну сахар.
– Я его не транжирю, а пью с чаем, – обиделась Мэй.
– Прошу извинения, мисс Харрингтон. – На пороге возник Деннис Грэм.
– Добрый день, Деннис, – поздоровалась Фелисити, слегка удивленная его появлением. – От чашки чая не откажетесь?
– Премного благодарен, мисс, но нам с ребятами нужно ставить стропила. А тут Джерред почту привез, вот я решил зайти и вам ее передать. – Грэм шагнул вперед и протянул Фелисити несколько писем.
– Я вам очень благодарна, мистер Грэм, – улыбнулась Фелисити. Фермер кивнул и вышел из комнаты. Один конверт сразу привлек внимание девушки. – Наконец-то! Это от Найджела!
– Он пишет, когда приедет? – подскочила к ней Мэй, которая уже сгорала от любопытства.
– Не знаю, дорогая. Сейчас посмотрим.
Пока Фелисити ломала печать, вытаскивала и разворачивала письмо, Рейф хранил молчание, и ей страстно хотелось узнать, о чем он сейчас думает. Это могло означать конец его шарады, если только она сама… он… они… не найдут другую причину для того, чтобы он продолжал оставаться в усадьбе. Девушка разгладила бумагу у себя на колене и начала читать вслух:
– «Дорогая Фелисити. Я получил твое письмо о приехавшем в Фортон-Холл Бэнкрофте. Пожалуйста, держи себя достойно – его семья разорила меня в Лондоне», – Фелисити оборвала чтение, подняла глаза на Рейфа, и сердце ей как будто сжало ледяной беспощадной рукой.
– Лис, я не поняла.
– Подожди, Мэй. – Фелисити поморгала, тряхнула головой и возобновила чтение. Найджелу всегда требовалось много слов и времени, чтобы добраться до сути дела. Но в то, о чем она начала подозревать, Фелисити вовсе не хотелось верить. – «Уайтинг пригласил меня поехать с ним в Мадрид. Я думаю, кое-кто из его приятелей собирается в Париж, и уверен, что они и меня прихватят с собой. Денег у них куры не клюют».
– О Господи – почти беззвучно проговорил Рейф. Фелисити сделала вид, что ничего не расслышала.
– »Прости, что не сумел сорвать банк и спасти Фортон-Холл, но Уайтинг говорит, что все, что ни делается, к лучшему. По правде говоря, душа у меня никогда не лежала к Чеширу. А сейчас у меня появился шанс наконец поправить дела. Я знаю, Лис, ты справишься, ведь ты всегда справлялась. Просто постарайся поменьше командовать и рассчитывай каждую мелочь. Из Испании я пришлю Мэй куклу. Твой брат Н. Харрингтон».
Он это сделал.
Умчался, даже не озаботился приехать домой и обо всем поставить ее в известность. Чувство у Фелисити было такое, что у нее из-под ног ушел пол. Она сидела и тупо смотрела на письмо. Она потеряла Фортон-Холл как раз тогда, когда начала уже надеяться, что ей удастся спасти усадьбу. По щекам девушки текли слезы, но она их не замечала до тех пор, пока соленые капли не начали капать на письмо, отчего небрежные строчки, выведенные торопливой рукой ее брата, стали расплываться.
– Фелисити, – мягко заговорил Рейф, – я…
Она вскочила на ноги.
– Я очень извиняюсь, но нам с Мэй нужно… нужно… – Не договорив, она схватила сестру за руку и выскочила из комнаты. Как только они оказались в дальнем конце коридора, Фелисити остановилась. – За что же такое наказание! – пробормотала она, утирая заплаканные глаза.
– Так Найджел на самом деле проиграл в карты Фортон-Холл Рейфу? – осведомилась Мэй с озабоченным видом.
– Да… проиграл.
– Лис, тогда все в порядке. Мне Рейф нравится. Не плачь. И девочка сочувственно сжала руку старшей сестры. Однако Фелисити, вместо того чтобы успокоиться, разрыдалась пуще прежнего.
– Боже мой, Мэй, ты ничегошеньки не поняла! – Она опустилась на колени, чтобы можно было смотреть девочке в глаза. – Теперь это дом Рейфа, понимаешь? Этот дом не наш! Нам нужно отсюда уехать.
– А куда мы поедем? – прошептала Мэй с неприкрытым страхом.
– Не знаю, Мэй. – У Фелисити перехватило дыхание, когда она увидела, как по щеке у сестренки медленно ползет прозрачная слезинка. Господи, помоги! – Не волнуйся так. У меня отложено около сорока фунтов, и мне…
– Я не уеду, ни за что отсюда не уеду! Не хочу, чтобы мы уезжали! – разрыдалась Мэй и порывисто обхватила руками старшую сестру за шею.
– Тише, Мэй, тише, – успокаивающе заговорила Фелисити, оглядываясь вокруг. Не хватало только сейчас появиться Рейфу с дурацкими благородными словами, которые ни к чему не обязывают. Поверить так легко! Они уже в который раз брошены на произвол судьбы, и ничего другого не остается, как справиться со всем этим. – Пошли, поможешь мне найти старые чемоданы на чердаке.
– Мы что, прямо сейчас уедем?
– Чем раньше, тем лучше.
Сквайр Талфорд, вне всякого сомнения, приютит их на время, да и лорд Дирхерст сделает это с превеликой радостью. А потом? Сидеть и беспомощно наблюдать, как Рейф продает поместье тому, кто предложит наивысшую цену? До этого момента ей придется лишь лелеять безумную и безнадежную надежду на то, что Бэнкрофт передумает, и ждать, снова ждать неизбежного… Пустая трата времени, особенно теперь, когда все зависит только от нее одной.
– Знаю! – воскликнула Фелисити, вытирая глаза и изо всех сил стараясь, чтобы в голосе ее зазвучал неподдельный энтузиазм, хотя единственное, чего ей сейчас больше всего хотелось, – лечь лицом вниз и рыдать. – Я могу наняться на работу гувернанткой. Я же столько лет была гувернанткой у тебя, верно? А потом… там будут другие дети, и тебе не будет скучно!
– Давай сначала спросим у Рейфа, нельзя ли нам остаться, – возразила Мэй, и нижняя губка у нее предательски задрожала.
На миг Фелисити до смерти захотелось стать такой же восьмилетней девочкой и с детской непосредственностью пережить свалившееся на них несчастье.
– Мы не можем этого сделать, Мэй. Он уже позволил нам прожить здесь целых две недели, и он собирается продать поместье. Рано или поздно нам все равно придется уехать.
– Ты все-таки с ним поговори, – продолжала настаивать Мэй. – Он такой хороший.
– Знаю, что хороший, – согласилась Фелисити. И никакой не безумный. Целовал ее и называл красивой… – Но остаться здесь мы все равно не можем.
– Ну и задница! – взорвался Рейф.
– Полагаю, вы имеете в виду Найджела? – вежливо осведомился сквайр.
Рейф пришел в себя. Про Талфорда он напрочь забыл.
– Мог бы сам приехать и все им по-человечески объяснить. Особенно после того, как Лис в письме попросила его вернуться!
Все это было ужасно несправедливо. Подразумевалось, что Найджел приедет и заберет своих сестер, а Рейф будет знать, что о них есть кому позаботиться и им есть где приклонить голову; Найджел Харрингтон не просто бросил развалившееся поместье со всеми его запущенными землями; нет, написав это письмо, он просто-напросто бросил свою семью.
– Жалкое ничтожество! Ублюдок! Сквайр, кряхтя, поднялся со своего места.
– Извинитесь за меня перед Фелисити. Сейчас она вряд ли пожелает выслушивать мои благоразумные и нелицеприятные советы. Если во мне возникнет нужда, я буду у себя в Пелфорде.
Рейф, не веря своим ушам, уставился на сквайра. Утро началось так замечательно, столько всякого мусора вытащили из западного крыла. А теперь как-то само собой получилось, что ему отведена роль главного злодея в пьесе.
– Значит, и вы их бросаете, так?
– Я предлагал им перебраться ко мне, – ответил Талфорд, задерживаясь на пороге. – Не раз. Фелисити ни разу своего согласия не дала, да и не даст, я в этом уверен. Она не из тех, кто будет сидеть и оплакивать свою несчастную судьбу.
– Да, я это тоже заметил, – кивнул Рейф.
Когда сквайр удалился, Рейф поднял валявшееся на полу письмо Харрингтона. Перечитал послание в поисках хоть малейшего намека на то, что Найджел намерен вернуться в Фортон-Холл и забрать сестер. В конце концов он со злостью отшвырнул лист в сторону.
– Подонок! – процедил Рейф сквозь зубы.
Что ж, хорошо это или плохо, но он получил неоспоримое право на владение поместьем Фортон-Холл, Немного привести усадьбу в порядок – и можно будет ее продавать. Если все получится так, как он задумал, то три или даже четыре года личной свободы ему обеспечены и не нужно будет выпрашивать у его светлости денег на содержание. По всем статьям сейчас Рейфел Бэнкрофт должен был бы быть на седьмом небе от счастья.
Однако его не отпускала мысль, что Фелисити и Мэй одним махом потеряли и свое прошлое, и свое будущее. Не его в этом вина; помнить, какие карты вышли из игры, – вовсе не шулерство.
– Проклятие! – ругнулся он и со всего маху врезая кулаком по оконной раме. Его собственной оконной раме.
Он уставился на нее, потом перевел взгляд на потертый диван, потрепанный ковер и кучу милых безделушек, расставленных по всей гостиной. Помимо дома, у него еще имелись коровы, которые, не переставая, жевали свою траву, блеющие овцы на лугу, поломанные и поваленные изгороди, поля без всходов и посевов. И он ума не мог приложить, что со всем этим делать, прежде чем он соберется продавать Фортон-Холл. Свой Фортон-Холл. Рейф медленно улыбнулся.
Отец и за глаза, и в глаза называл его недоумком. Зато мать и брат полагали, что Рейф просто не нашел, к чему приложить свои таланты. Сам он старательно делал вид, что никого из них не слышит, хотя, по сути, все они имели в виду одно и то же: он либо был настолько глуп, что не знал, что делать, либо был настолько глуп, что ничего не делал. Ну что ж, пришло время начать действовать.
Рейф отправился на поиски Фелисити. Оказавшись перед широко распахнутой дверью в ее спальню, он застыл на пороге. На кровати лежал раскрытый и наполовину заполненный одеждой чемодан, а сама девушка сидела за туалетным столиком и сосредоточенно писала письмо. Рейф нахмурился, Он, конечно, не ждал, что она будет у него просить разрешения остаться, но волна паники, которая внезапно окатила его при одной только мысли, что мисс Харрингтон может и в самом деле уехать, удивила и привела в смятение.
– Лис? – проговорил он, легонько стукнув в открытую дверь.
Вздрогнув от неожиданности, Фелисити вскинула на него глаза.
– Я… вообще говоря… сейчас немного занята, – чуть запинаясь, выговорила она и вновь склонилась над письмом.
– С чего вы решили, что я вышвырну вас вон? – спросил Рейф.
– Я не думаю, что вы так поступите, – ответила она, не поднимая головы. – Но ведь вы… вы теперь владелец поместья, и у нас с Мэй нет теперь права здесь находиться.
Замечательно! Пять минут назад – рыдания в три ручья, а теперь хладнокровно спланированное отступление, а в голове, можно не сомневаться, уже созрел план следующей кампании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48