В какой-то момент он уже готов был в это поверить, так как лицо Лэйси было белее сне­га. Он, взяв жену за плечи, принялся трясти ее и громко звать по имени. Внезапно из груди молодой женщины вырвался слабый стон.
Трэй на руках поднес ее к жеребцу. Принц терпеливо дожидался, пока хозяин сядет в седло со своей ценной ношей.
К счастью, Лэйси не успела уйти далеко, и уже через несколько минут жеребец остановился возле дома. Спешившись, Трэй направился в коттедж. Снег перестал идти так же внезапно, как начался, и сменился ураганным ветром.
Привлеченный теплом Принц поспешил в раскрытые двери хлева.
– Ничего, потерпи. Покормлю тебя позже, приятель, – крикнул ему вслед Трэй.
Он исхитрился одной рукой открыть дверь коттеджа и внес жену в гостиную. Там он береж­но положил ее на ковер перед камином и под­бросил в огонь поленьев. После этого начал стаскивать с нее куртку, впопыхах обрывая пуговицы и чертыхаясь.
Снимая с жены эти ненавистные ему муж­ские штаны, Трэй тихо разговаривал с ней. Ему казалось, что если он сейчас замолчит, то обор­вется тонкая нить, на которой пока держится жизнь Лэйси.
Раздев жену, Трэй вздохнул с облегчением – ее кожа еще не утратила своего розового оттенка.
Поднявшись, он поспешил в спальню, быст­ро разобрал постель и, вернувшись в гостиную, взял жену на руки и перенес на кровать. Устро­ив Лэйси поудобнее, он натянул ей тяжелое одеяло почти до самого подбородка. Просунув руки под одеяло, Трэй принялся энергично рас­тирать ей сначала пальцы, потом ступни, лодыжки.
Он продолжал делать это до тех пор, пока сам не взмок, а руки его не занемели от напряжения.
Вскоре молодая женщина застонала от боли – кровь возвращалась в ее застывшую от холода плоть.
Вздохнув, Трэй разделся и, быстро скольз­нув под пуховое одеяло, улегся рядом.
ГЛАВА 22
Лэйси приходила в себя. Обнаженная рука, лежавшая поверх одеяла, замерзла, и Лэйси спрятала ее в ласковое тепло перины. Наткнув­шись на свое нагое бедро, молодая женщина испуганно вздрогнула.
«Как? Почему я в постели раздетая догола? Как я сюда попала?» – думала она. Последнее, что Лэйси помнила, – это то, как она в метель пыталась найти дорогу к дому.
Пока ответов на все эти вопросы не было.
Внезапно Лэйси поняла, что в постели она не одна – рядом с ней кто-то ворочался. Повернув голову, молодая женщина ахнула – ря­дом с ней лежал ее муж.
Лэйси сосредоточенно стала вспоминать, каким образом она могла оказаться в постели без одежды? Сомнений не было – это Трэй нашел ее на улице и принес сюда, в коттедж. Лэйси смутно припоминала, как кто-то расти­рал ей ноги и как ей было больно. Больше она ничего не помнила.
Вслед за этим ее стали мучить сомнения другого рода: уж не случилось ли чего, пока она была без чувств? Неужели Трэй воспользо­вался ее слабостью? Нет, ничего подобного она припомнить не могла. Этого просто быть не могло! Если бы это произошло, она б наверня­ка очнулась.
С какой стати он явился к ней после более чем месячного отсутствия? Вопрос этот наводил на мрачные размышления. Ответ пришел быстро. К певичке явился ее муженек, и на Трэя Сондерса у нее больше не осталось време­ни, поэтому муж и решил снова подбивать клинья к своей жене.
«Ладно, – мрачно подумала она, – это все равно не пройдет». Беззвучно выскользнув из-под одеяла, Лэйси поспешила к камину, огонь в котором уже едва теплился. Дрожа от холода, она стала натягивать одежду, которую снял с нее Трэй.
Стараясь не разбудить спящего мужа, Лэй­си не без труда разожгла камин. Уже несколько минут спустя он ярко пылал.
Часы пробили семь, и она потянулась за курткой. Пора было идти доить корову.
Трэй открыл глаза минут за пять до про­буждения Лэйси и продолжал тихо лежать, вды­хая аромат ее тела. Лэйси находилась всего в какой-то паре дюймов от него, и ему не со­ставляло большого труда представить себе, как она уютно свернулась калачиком. Никогда еще ему так страстно не хотелось повернуться, за­ключить ее в объятия, целовать и любить до полного изнеможения.
Трэй почувствовал, что Лэйси проснулась, и видел, как она поспешно спрятала руку под одеялом.
«Замерзла небось, бедняжка», – подумал он.
Он едва удержался от смеха, когда услы­шал, как жена ахнула, обнаружив, что лежит в чем мать родила. Трэй, казалось, своими собственными ушами слышал вопросы, кото­рые задавала себе Лэйси, как только обнару­жила законного супруга рядом с собой в постели.
Он заставил себя дышать спокойно и раз­меренно, когда понял, что она заметила его присутствие, и все же едва не выругался, когда Лэйси, откинув одеяло, встала и зашлепала босыми ногами по полу.
Трэй слышал, как она возилась у камина, пытаясь его разжечь и как потом мерно загуде­ло пламя в плите на кухне. Лэйси двигалась очень тихо, почти бесшумно, явно стараясь не разбудить его.
Вскоре он услышал, как тихо скрипнула дверь кухни – Лэйси вышла из дому.
Трэй поспешно вскочил и стал лихорадоч­но одеваться, лелея надежду на то, что все же сумеет заманить жену под каким-нибудь пред­логом в дом. Стоит ему только обнять ее, креп­ко поцеловать – и все будет в порядке!
Пройдя на кухню, он умыл давно не бри­тую физиономию, заварил свежий кофе, а за­тем, усевшись за стол, стал дожидаться Лэйси, без конца проворачивая в уме все возможные способы примирения с женой.
Когда Лэйси открыла дверь сарая, Принц приветствовал ее радостным ржанием.
– Ах ты, бедняга! – воскликнула она, когда тот доверчиво подошел к ней. – С тебя даже не сняли седло?
Лэйси погладила животное по белой звездочке, светлевшей между добрыми карими глазами.
– Спорить могу, что ты голоден, – про­должала она. Сняв седло и уздечку, Лэйси дала коню почти полную торбу овса.
Глядя, как Принц ест овес, она припомни­ла свою первую и последнюю поездку на нем из города до ранчо Сондерсов, но тут же ото­гнала это воспоминание и, взяв подойник, отправилась доить корову.
Сегодня Лэйси не особенно утруждала себя своими обыденными хлопотами – руки и ноги, которые она едва не отморозила вчера вечером, еще побаливали. Доить было трудно. Кое-как накормив птицу и скотину, она отправилась домой.
При выходе из сарая она вдруг увидела оставленный накануне подойник с молоком. Как Лэйси и предполагала, молоко замерзло.
«Но ничего, оттает. Поросятам Энни все равно», – мелькнуло у нее в голове, когда она пошла в коттедж с двумя галлонами молока в руках.
Взойдя на крыльцо, Лэйси увидела обор­ванную веревку валяющуюся на досках. По­ставив молоко, она подняла ее и стала рассмат­ривать.
«Нет, ветер не мог оборвать веревку. Ее отвязали специально. Кто-то желал моей гибе­ли, а кто именно – догадаться нетрудно. Я здесь только одному человеку стала поперек доро­ги – своему свекру», – рассудила она.
– Ах ты, старый дьявол, – со злостью про­изнесла Лэйси, открывая дверь в дом. – Если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, то твои попытки рано или поздно увенчаются успехом.
Молодая женщина совсем не удивилась, увидев сидящего за столом Трэя.
Муж улыбнулся ей очаровательной белозу­бой улыбкой.
– Надеюсь, ты не разозлишься на меня за то, что я решил без твоего ведома сварить себе кофе? – осведомился он.
– Нет, разумеется. Пахнет хорошо.
– Как ты себя чувствуешь сегодня? – в голосе Трэя звучала неподдельная тревога.
Лэйси молча поставила оба подойника на пол.
– Я собирался помочь тебе сегодня ут­ром, – продолжал он, – но ты поднялась раньше меня.
– Ноги и руки еще побаливают немно­го, – с непроницаемым видом ответила она.
– Ты ведь вчера чуть не замерзла.
– Знаю. Спасибо, что не дал мне погиб­нуть.
– Черт возьми! Да разве я благодарности от тебя жду? Просто хочу еще раз указать тебе на то, какой опасности ты подвергаешь свою жизнь, находясь здесь в одиночестве.
– Послушай, – резко сказала Лэйси, на­ливая себе кофе, – если ты будешь держаться подальше от меня, да еще при этом сумеешь убедить своего папашу, что я тебя не интере­сую, то все мои проблемы исчезнут. Я чуть не погибла вчера по одной причине – потому что веревка была кем-то отвязана. Думаю, тебе не хуже меня известно кем.
– Разумеется, у меня есть подозрение и будь уверена – я этого так не оставлю. Но скажи на милость, с какой это стати я должен убеждать этого старого мерзавца в том, что ты меня не интересуешь? – Трэй, не дожидаясь ответа, очень серьезным тоном добавил: – Дорогая, я хочу, чтобы наше супружество было настоящим. Если ты пустишь меня сюда, то он враз уяснит, что все вполне серьезно.
– Дурак ты, если веришь в это, – в голосе Лэйси прозвучали саркастические нотки. – Сколько раз ты его уже предупреждал, а ему хоть бы что. Нет, этот человек не успокоится до тех пор, пока не сживет меня со свету.
Отхлебнув кофе, молодая женщина стала смотреть на мужа, который безучастно уставился в окно.
«Он же красавец», – думала она, глядя на темные, вьющиеся волосы, еще спутанные после сна. Взгляд продолжал блуждать и остановил­ся на его мощном, красиво очерченном подбо­родке и чувственных губах, которые совершенно обезоруживали ее, как только прикасались к ней.
Лэйси внутренне затрепетала, но на лице изобразила усталую улыбку.
– Я понимаю, почему ты явился сюда, Трэй, – с показным равнодушием произнесла она. – Сэлли Джо теперь при муже, и ты ре­шил заменить любовницу женой.
Трэй дернулся, как от удара.
– Ты что, действительно так думаешь, Лэйси? – повысил он голос.
– Я не думаю, я это знаю, – невозмутимо ответила молодая женщина.
Трэй в бешенстве вскочил на ноги и рванул со спинки стула куртку.
– Мне эта игра уже вот где сидит, – он сделал соответствующий жест ладонью у горла и, прежде чем девушка успела что-либо ответить, захлопнул за собой дверь.
– Хорошо, что миссис Сондерс хоть тебя не возненавидела, – бросил Трэй Принцу, все еще продолжавшему жевать свой завтрак. Вы­ведя жеребца из сарая, Трэй дал себе зарок никогда больше не приближаться к этому дому.
И все же мысль о разводе ни разу в течение всего пути не пришла ему в голову.
Когда Трэй появился на пороге своего дома, он был мрачнее тучи. Булл, возивший в это время грязной тряпкой по плите, так и замер с открытым ртом при виде своего сына, вид которого не предвещал ничего хорошего.
– Ну а теперь, старый ублюдок, – с поро­га заявил Трэй, едва успев стащить с себя куртку и шляпу, – рассказывай, почему тебе снова понадобилось пытаться избавиться от Лэйси.
– Что за ерунду ты тут несешь? – старший Сондерс не на шутку испугался. – Я эту бабу всю зиму в глаза не видел!
– Может, видеть ты ее и не видел, но вчера, как пить дать, был около ее коттеджа. Вчера, ближе к вечеру, после того как ушел из салуна, ты направился к ней и отвязал веревку, которая была протянута к сараю. Лэйси чуть не замерзла, добираясь до дома в пургу. Если бы не я – она бы точно погибла.
– Меня и близко не было возле ее чертова коттеджа! – грохнув кулаком по столу, заорал Булл Сондерс. – Не хватало мне в бурю шас­тать Бог знает куда и зачем. Я сразу же домой отправился. Будь там, я бы в жизни оттуда дорогу домой не нашел в такую метель.
Трэй знал, что доля правды в словах старо­го Сондерса была. Он вчера на собственном опыте убедился, что найти дорогу действитель­но было очень непросто.
Хотя Лэйси изо всех сил старалась выбро­сить из головы все мысли о муже, ей все же вспоминалось выражение его лица, в тот мо­мент, когда он выскочил вон из коттеджа. Оно было жестким и непримиримым.
– А может, я напрасно обвиняла его все это время? – спросила она себя. – Ведь он, похоже, действительно не лгал мне, утверждая, что с этой певичкой у него ничего не было, с тех самых пор, как мы поженились. Может, ревность застилает мне глаза? Ведь и Мэтт, и Итэн, оба в один голос утверждали, что Трэй любит меня.
Может, это они правы, а не я?
Молодая женщина уже была готова дать волю слезам, которые она сдерживала со вре­мени резкого ухода мужа, как вдруг увидела, что к ней скачет Энни. Наскоро приведя себя в порядок, она бросилась открывать своей под­руге. Ее веселое общество – вот что ей сейчас нужнее всего.
ГЛАВА 23
Стоя у окна кухни, Лэйси глядела на сте­кавшие по стеклам дождевые капли. Уже всю неделю лило не переставая. Наступила весна, которая принесла с собой сырость и грязь. Старожилы с удивлением утверждали, что они на своем веку не могли припомнить такого дождливого апреля.
Она отошла от окна и направилась к плите. Присев на корточки, Лэйси достала из духовки противень с печеньями.
– Да, в такую погоду не очень-то много сделаешь по хозяйству, но зато можно что-нибудь испечь.
Всю эту дождливую неделю Лэйси кормила Мэтта пирогами, пирожками и печеньем, так что он даже в шутку осведомился, не собирает­ся ли она, случаем, открыть собственную кондитерскую.
Выложив печенье на стол, чтобы оно осты­вало, молодая женщина снова подошла к окну. Дождь лил, стекая по стеклам косыми холод­ными струями. Судя по низким, тяжелым обла­кам, он будет идти еще очень долго. Лэйси вздохнула. Видимо, все же придется настраи­ваться на то, что по дороге в Маренго она промокнет до нитки.
Лэйси уже целую неделю откладывала эту поездку, но теперь, когда в доме не было ни капли керосина и, кроме того, она израсходо­вала все свои запасы соли и яиц для завтрака, выхода не было. Ей никак не улыбалась пер­спектива сидеть сегодня вечером в темноте или же есть свой ужин всухомятку. Надо было за­пастись и дегтем для смазки колес ее фургона.
Часть этих дождливых дней Лэйси решила посвятить подготовке фургона к предстоящему странствию. Она выскребла и вычистила его, выбросила утончившийся матрас отца, добави­ла пахучего свежего сена в свой собственный, а потом решила сшить для него новый тюфяк. Протерев от пыли бутылочки с лекарствами, Лэйси аккуратно расставила их в деревянных ящичках: вскоре они станут ее единственной надеждой на пропитание.
Обновив и подкрасив старые, выцветшие буквы, когда-то намалеванные ее отцом, Лэйси стала потихоньку складывать в этот домик на колесах припасы – они понадобятся ей, когда она отправится далеко-далеко за пределы Вай­оминга и подальше от своего мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36