– Ты имеешь в виду виски и женщин?
– Да.
«Оказывается, моя жена – женщина пря­мая», – отметил Трэй с некоторой досадой. Когда она замолчала, он попросил у нее еще кусок пирога и сказал:
– Мне бы хотелось, чтобы ты еще раз подумала о том, чтобы перебраться на ранчо.
– Нет, – и снова сказала, как отрезала.
– Даже в том случае, если у тебя будет своя комната и я не буду распускать руки?
– Я не настолько глупа, чтобы с ходу по­верить твоему обещанию, и я не такая дура, чтобы доверять твоему отцу. Я не забыла, как он выставил меня вон подыхать от холода и голода.
–Лэйси, поверь, мне стыдно за него, и, клянусь тебе, он и пальцем тебя не тронет, если ты будешь жить у меня. Жить здесь одной просто опасно – полно всяких типов шляется, да и не только в этом дело.
Говоря это, Трэй не без удивления отметил, что говорил он совершенно искренне, и что его действительно волнует ее судьба. То, что он просил ее переехать на ранчо, никоим образом не было связано с его желанием поскорее уло­жить ее в постель.
– Мэтт будет обо мне заботиться, – отве­тила Лэйси. Трэй растерялся, почувствовав к своему старому приятелю нечто вроде ревнос­ти. Ведь это его, Трэя, право и обязанность заботиться о своей жене.
– У Мэтта огромное ранчо, которым надо управлять. У него и без тебя хлопот полон рот, – серьезно заметил он.
– Послушай, – девушка хлопнула ладонью по столу. – Я прекрасно могу обойтись и без забот посторонних. Я в состоянии и сама поза­ботиться о себе.
– Да, пока ты сидишь в этом коттедже, – повысил голос Трэй. – Но иногда требуется и за дровами пойти, и в хлев, и в сарай…
– Я никогда не выхожу на улицу, когда темно. А если и выхожу, то при мне всегда револьвер, – заверила его Лэйси. Она подня­лась из-за стола. – Тебе не пора домой?
– Пора, черт побери, пора! – Он шлепнул на тарелку недоеденный кусок пирога. – По­нимаешь, я чувствую себя сейчас жутким дура­ком. Может быть, тебе просто удобнее здесь? При случае ведь кое-кто и завернуть может… Я ведь совсем забыл, какое у тебя ремесло.
Прежде чем Лэйси успела ему ответить, как-то опровергнуть это обвинение, он, хлопнув дверью, уже вышел.
Девушка взглянула на ветки ели с шишка­ми, которым она так обрадовалась, села за стол и закрыла руками лицо. Ее худенькую фигурку сотрясали рыдания. Она тысячу раз говорила себе, что этот человек безразличен ей, но от того, что ее муж был о ней такого низкого мнения, ей было до боли обидно.
ГЛАВА 10
Темные зимние дни нависли над простора­ми пастбищ. Как бесконечно долго тянулись эти, словно укутанные в белую пелену, часы.
И хотя большинство обитательниц ранчо жаловалось на скуку и однообразие, Лэйси эти дни, наоборот, приветствовала. Девушка люби­ла маленький, уютный и теплый коттедж, где она коротала время в приготовлении блюд по издавна хранившимся у нее рецептам и в убор­ке трех комнат, стремясь поддерживать в них уют и порядок. Для нее это была новая жизнь, и она наслаждалась каждой ее минутой.
Лэйси всегда была рада Мэтту и Энни Стамп. С ними у нее установились простые, сердечные отношения. Ладить с этими людьми труда не составляло. Мэтт – типичный южанин, с явно выраженным южным акцентом – забавлял ее историями времен своей молодос­ти, проведенной в Вирджинии. Энни регулярно просвещала ее относительно всех последних событий в Маренго.
Ей нравились и соседки с близлежащих ранчо. С ней они были неизменно приветли­вы, и Лэйси было очень приятно сознавать себя нужной и симпатичной этим людям. Если бы только она хорошо могла знать, о чем ей говорить с ними! Общих тем у нее с ними все же было маловато. Большинство их сводилось к лошадям, коровам и свиньям, а Лэйси в этом смыслила мало. Вот если бы речь за­шла о травах, кореньях или коре различных деревьев – тут она могла рассуждать с ними на равных.
«Но ничего! Придет время, когда я буду знать толк и в лошадях, и в коровах», – думала Лэйси, застилая постель свежими простынями. Только останется ли она здесь – вот в чем вопрос. Девушка до сих пор не знала, как по­ведет себя Трэй. Если он надумает аннулиро­вать их брак, то ей придется оставить этот милый ее сердцу домик и уехать.
«А куда тебе ехать? Откуда взять деньги на это?» – спрашивала она себя.
Ее внутренний голос ей подсказывал: «Ты можешь снова отправиться в путь на своем фургоне, хоть следующей весной. Продавать травяные настойки и лекарства отца».
«Могу», – согласилась Лэйси, отправляясь в кладовку, где каждый понедельник устраива­ла стирку. Как бы девушка ни ненавидела ту свою жизнь, только с помощью нее она могла обеспечить себе возможность кое-как сводить концы с концами. Ее Джоко отдохнул, попра­вился. Еще бы! Когда это он имел возможность сытно есть, причем дважды в день? Фургон, конечно, надо подремонтировать, чтобы крыша не протекала.
Закрыв за собой дверь кладовки, Лэйси решила выпить чашку кофе с овсяным печень­ем, которое испекла прошлым вечером.
Только она успела налить себе кофе и усесться за стол, как до нее донесся скрип колес фургона.
– Кто бы это мог быть? – вслух произнесла Лэйси, выглянув в окно.
К своему удивлению, она увидела свою при­ятельницу Энни, восседавшую с вожжами в руках. «Что привело ко мне Энни сегодня?» – спросила себя девушка. Соседка вчера забрала у нее молоко и не говорила, что приедет скоро. Хоть бы ничего на ферме Стампов не случи­лось.
Лэйси открыла дверь, едва женщина нелов­ко спрыгнула на землю.
– Входи, Энни, – пригласила она свою розовощекую приятельницу.
– Ох, ну и холодина же сегодня, – объяви­ла та, потирая руки и отряхивая у порога снег с ботинок. – Небось, удивилась, что я к тебе нагрянула? – продолжала она, снимая с себя бесчисленные жакеты и свитера.
– Что значит удивилась? Я всегда тебе рада, – Лэйси быстро наполнила еще одну чашку кофе и поставила на стол перед Энни. – Все у вас там дома в порядке?
– Спасибо, спасибо, все хорошо и все здо­ровы, – успокоила ее та, усаживаясь на стул. – Когда наступает зима, то мы, женщины, редко друг с другом видимся, пару раз в месяц от силы. И у нас есть такое правило: устраивать вечер танцев, ну, что-то вроде бала. Это прохо­дит в здании фермерской ассоциации, что на­ходится рядом с салуном. Мужчины наши любят потанцевать, да и женщины не прочь увидеться и посплетничать.
Она улыбнулась:
– Конечно, и мы, женщины тоже танцуем. В особенности молодые девушки, незамужние.
Энни сделала паузу, чтобы отхлебнуть кофе, потом продолжала:
– Первый танцевальный вечер в этом се­зоне состоится в эту субботу. Хочешь, мы с Толли заедем за тобой на фургоне? Или ты сама верхом поедешь с… ну, словом, с кем-нибудь?
Девушка поняла, почему подруга споткну­лась на имени Трэй. Ей, как и многим другим, неловко было затрагивать такую пикантную тему, как отношения супругов. В самом Марен­го, да и в его окрестностях, все знали, что она не живет на ранчо. Однако никто не мог с уверенностью сказать, живет ли Трэй с ней в коттедже старика Джасперса. Мэтт уже говорил Лэйси, что некоторые считают, будто Трэй Сондерс живет с ней в коттедже, а некоторые уверяют, что он по-прежнему обитает на ранчо вместе со старым Буллом.
Она представляла себе, какие жуткие сплет­ни расползаются по округе относительно их с Трэем отношений. Девушка хотела даже рас­спросить Мэтта о том, ходит ли Трэй к своей певичке, Сэлли Джо, но в последний момент гордость ей не позволила. Мэтт, чего доброго, подумает, что ее волнуют поступки мужа, а этого она не хотела.
Лэйси чуть было не ответила Энни, что ни на какие танцы она не собирается, но передумала: раз ее приглашают, значит, ждут и жела­ют встречи с ней. Девушка сказала, что отпра­вится туда верхом.
– Короче говоря, на чем бы ты ни поехала, настраивайся на то, что поедешь, – сказала Энни.
Через полчаса, уже собираясь домой, она вскользь заметила:
– Знаешь, а я на танцы всегда в платье хожу.
– Я тоже пойду в платье. – Лэйси очень позабавило, что подруга намекнула на то, что следует быть в платье.
Когда фургон, тяжело переваливаясь по обледенелым корневищам, увез Энни домой, Лэйси снова села за стол и взяла печенье. « До субботы еще два дня», – подумала она, надкусывая хрустящее печенье. Это будет первый в ее жизни настоящий вечер танцев. А как себя вести на таких вечерах, она знает? Если, к примеру, какой-нибудь мужчина, не ее муж, пригласит ее на танец, соглашаться ей или отказываться? Будет ли это в рамках приличия, если она согласится? А будет ли ее муж там? Пригласит ли ее на танец? Если она откажется танцевать с ним, многие наверняка сочтут это странным. Появится еще больше поводов для разговоров.
Лэйси уже почти захотелось, чтобы Трэй не пришел на этот вечер. Она всегда чувствовала себя очень неловко в его присутствии. Но, вопреки воле, ее тянуло к Трэю Сондерсу, и девушка страшно боялась, что в один прекрас­ный день она уступит ему. «Если это, не дай Бог, произойдет, я возненавижу себя!» – по­думала она.
Лэйси как раз возвращалась из сарая, когда подъехал Мэтт.
– Дни становятся короче, Лэйси, – мрачно заметил он, слезая с лошади и принимая от нее подойник с молоком. – Теперь тебе придется заканчивать свои дела пораньше.
Девушка с улыбкой многозначительно по­хлопала себя по карману куртки.
– Ничего, у меня есть защитник.
– Ха! – фыркнул Мэтт. – Чем тебе помо­жет твой револьвер, если на тебя сзади неожиданно набросится здоровенный детина и зало­мит руки?
–Вы правы, конечно, – согласилась она, входя с ним в кухню. – Обещаю, что отныне буду осторожнее.
Размотав шарф на шее, она скинула тело­грейку.
Поскольку Мэтт так и продолжал стоять в своей длинной куртке, Лэйси спросила:
–Может, посидите немного и выпьете кофе?
– Нет, мне нужно быть на ранчо. У меня вот-вот кобыла должна жеребиться – столько хлопот с ней! Кстати, а Трэй тебе не говорил, что в субботу в Маренго будет нечто похожее на бал?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет. Зато Энни говорила.
– Хочешь пойти?
– Думаю, что хочу. Хотя и побаиваюсь. Я никогда еще не была на танцах.
– Ты умеешь танцевать?
Когда Лэйси утвердительно кивнула, объяс­нив, что отец научил ее этому, Мэтт сказал:
– Ничего страшного или трудного. Все очень доброжелательны и там можно прекрасно про­вести время. Я заеду за тобой около шести вечера, и поскачем вместе.
– Спасибо, Мэтт, если это вам не очень трудно.
Мэтт улыбнулся и отвесил ей шутливо-це­ремонный поклон.
– Разве может быть трудным сопровожде­ние самой красивой женщины во всем Вай­оминге на вечер танцев? Шутить изволите?
Девушка улыбнулась человеку, в котором она так скоро стала видеть отца.
– Я буду готова вовремя, – пообещала она, провожая его до двери.
Когда Карлтон усаживался на своего же­ребца, он был мрачнее тучи. Что за дурацкие игры затеял Трэй? Если он и вправду хочет, чтобы у него с женой все наладилось, какого черта не пригласил Лэйси на вечер?
Добравшись домой, и, ставя своего жеребца в конюшню, Мэтт с удивлением и радостью увидел стоявшего там Принца, принадлежаще­го Трэю. Поскольку хозяин его не расседлал, Карлтон предположил, что ужинать ему все равно придется в одиночестве.
Сняв седло со своего жеребца, он укрыл его теплой попоной и дал вдоволь овса. Направляясь в дальний конец сарая, Мэтт еще издали услышал ржанье кобылы и голос Трэя, ласково уговаривавшего ее, что все очень скоро закончится. Он увидел молодого друга, который засучив рукава, играл роль повивальной бабки при кобыле, которая вот-вот должна была жеребиться.
– Стараюсь перевернуть жеребенка, а то он пытается выйти ногами, – кряхтя от напряже­ния пояснил Трэй.
Мэтт присел на корточки рядом с кобылой и погладив ее, взглянул в наполненные болью и страданием глаза. Она таилась, в общем-то, не из робких, но в ней была какая-та загадоч­ная, своеобразная кротость.
Минут через пять, отирая пот со лба, Трэй объявил:
– Кажется, все в порядке – перевернул.
Он поднялся. А еще спустя несколько ми­нут показалась маленькая; изящная головка жеребенка.
Друзья с улыбкой переглянулись, когда увидели, что появляется неловкое, маленькое тельце.
– И на этот раз девочка, Мэтт. Ты разоча­рован?
– Да нет, наоборот, рад.
Он действительно был рад. В этот момент Карлтон уже знал, что, как только жеребенок чуть отвыкнет от матери, он подарит его Лэйси.
Когда Трэй, намылив руки, стал тереть их щеткой, Мэтт предложил:
– Давай отмывайся как следует и пойдем ужинать.
– Спасибо, но я обещал ребятам съездить с ними в город. Так, ничего особенного, немного развеяться хотим.
Карлтон разочарованно взглянул на своего приятеля. Ну как может женатый человек, а Трэй теперь был женат, продолжать куролесить с друзьями? Даже если у них с Лэйси пока не ладится, разве это дает ему право вести себя подобным образом? Его поведение и так уже стало притчей во языцех.
Вслух Мэтт ничего этого, конечно, не вы­сказал, но все же решил поинтересоваться:
– Ты будешь в субботу на танцевальном вечере?
Трэй довольно равнодушно пожал плечами:
– Может, забегу на минутку. Все зависит от того, как игра в покер пойдет. А ты что, соби­раешься пойти?
– Да. И Лэйси тоже идет со мной.
Руки молодого человека замерли, а щетка шлепнулась в таз. Ему и в голову не могло прийти, что его жена может узнать об этих танцах. И, хотя Мэтт был для него лучшим из друзей, а Лэйси годилась тому в дочери, Трэю очень не понравилась эта идея. К тому же, если она покажется там без своего мужа, это даст повод местным Ромео думать, что Лэйси, так сказать, дичь, на которую разрешено охотиться.
Ему удалось собрать свою волю в кулак и скрыть растерянность.
– Это действительно очень мило с твоей стороны, Мэтт. Думаешь, ей понравится? Она ведь никого не знает.
– Почему не знает? Знает. Может быть, ты не в курсе, но у Лэйси уже появились знакомые. К тому же с ее милым, общительным характером к концу вечера она со всеми пере­знакомится.
Карлтон усмехнулся про себя. В первую очередь, это будут, несомненно, холостяки, сыновья ковбоев. Ох, как же он взбеленится!
Трэй с каменным лицом молчал и с преуве­личенной тщательностью тер руки, Мэтт решил подсластить ему пилюлю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36