– Скай работала на ранчо. А теперь я при­вез ее сюда, пусть она у тебя поработает.
– Я слышала, что старик Сондерс обраща­ется с ней хуже, чем с животными, – Джойси прошлась по холлу и раздвинула тяжелые порть­еры. Лучи бледного зимнего солнца осветили изможденное личико девушки.
Мадам, словно врач, ощупала избитое до синяков лицо индианки. Покончив с осмотром, она подняла взгляд на Трэя.
– Нет, к счастью, этот старый негодяй не сломал ни одной кости и видно, что на ранчо она имела возможность неплохо питаться. А что касается синяков на лице, так это через пару недель пройдет. Тогда она и примется за работу.
– Спасибо тебе, Джойси, – он благодарно улыбнулся крупной женщине. На прощанье молодой человек нежно погладил ее по плечу и тут же покинул заведение.
Трэй направился вниз по улице к таверне, рядом с которой тоже стояло несколько привязанных лошадей. Войдя в «Виски Пита», он подошел к стойке и уселся на табурет. Ковбои, расположившиеся за стойкой, громко приветст­вовали его, а один из них спросил:
– Ну и каково быть женатиком?
Молодой человек внутренне напрягся, ожи­дая подковырок – как никак он ведь шлюху в жены взял! Странно, но таковых не последо­вало. Наоборот, один из ковбоев сказал:
– Слышал, что твоя жена – настоящая красавица. Как это такому необузданному чер­ту, как ты, удалось уломать ее связать свою жизнь с тобой?
Владелец одного ранчо поинтересовался:
– Мэтт говорил, что она – настоящая леди. Как ты думаешь, удастся ей хоть чуть-чуть приструнить тебя?
Этот вопрос вызвал смех.
– Трэй, неужели на свете не найдется жен­щины, которая смогла бы вставить кольцо тебе в нос? – последовал новый вопрос.
– Поищи, может и найдешь, – ответил Трэй, беря поставленный перед ним на стойку стакан виски.
Не успел он сделать и нескольких глотков, как к нему подсел Мэтт.
– Ты ведь сегодня ночью не был с Лэйси, не так ли?
– С чего ты это взял? – мрачно осведомил­ся Трэй.
– Когда я сегодня спозаранку проезжал мимо коттеджа, она вовсю разгребала снег, расчищая тропинку к сараю. Будь ты там, не думаю, чтобы ей пришлось этим заниматься.
Молодой человек продолжал молча крутить стаканчик вокруг своей оси, а Мэтт гнул свое:
– Так где же ты ночевал, Трэй? Ведь не у Сэлли Джо, верно?
– А как бы ты стал ухаживать за женщи­ной, Мэтт? – вопросом на вопрос ответил Трэй.
Мэтт несколько секунд непонимающе смот­рел на него, затем опустил взор и стал изучать янтарную жидкость у себя в стакане.
«Как бы ты стал ухаживать за женщиной?» – задумчиво повторил он вопрос Трэя.
Мысли его перенеслись в далекую моло­дость, к женщине, за которой он в ту пору ухаживал – единственной его настоящей люб­ви. Он вспомнил о тех долгих часах, которые они проводили вместе, гуляя взявшись за руки. О букетах полевых цветов, о безделушках, ко­торые он преподносил ей в день ее рождения и на Рождество.
Он помнил и их первый поцелуй, и то, каким нежным и сладостным тот был. Без душевного смятения Мэтт не мог воспроизводить в памяти картины их первой близости и скоро­го расставания в связи с его уходом на войну.
– Так можешь ты ответить на мой вопрос, Мэтт? Тебе когда-нибудь приходилось ухажи­вать за женщиной? – нетерпеливый голос Трэя вернул его к действительности.
– Да, Трэй, приходилось, – ответил он и рассказал молодому человеку обо всем, что повергло его в столь меланхоличное состояние, намеренно не затрагивая в своем рассказе ин­тимные сцены.
– Выходит, для того, чтобы лечь с женой в постель, приходится вынести столько мук?
– Нет, Трэй, ты не прав. Какие могут быть муки, если ты по-настоящему любишь женщи­ну? Наоборот, этому даже и позавидовать не грех.
Парень устремил угрюмый взгляд в стакан, где на донышке плескалось виски. Первое: свою молодую жену он не любил. Она для него была и оставалась шлюхой, проституткой, кто бы что ни говорил и как бы ее ни хвалили. Второе: черт побери, о каких долгих прогулках может идти речь, если кругом снегу почти по пояс? И третье: где ему взять полевые цветы, когда кругом сугробы толщиной в три фута?
– Чего это ради ты в город отправился ни свет ни заря? – вопрос вывел его из раздумий. – Вы что, снова с Буллом повздорили?
– Нет, сегодня как раз нет. Зато вчера мы с ним недурно пообщались. Я предупредил его, чтобы он больше на ранчо баб не водил. – Трэй криво улыбнулся. – Я еще и Скай от него увел. Через пару недель она уже будет работать на Джойси. Как только сойдут синяки, так и начнет.
Мэтт невольно рассмеялся и хлопнул Трэя по спине.
– Ну как же ты мог поступить так бесчело­вечно с этим старым ублюдком? – он шутливо попытался усовестить молодого человека.
Трэй готов был уже согласиться со своим приятелем, как тут на соседний стул шлепнула свой круглый, крепкий задок Сэлли Джо. В глазах ее было откровенное приглашение.
– Что вы тут такого смешного друг другу рассказываете, а? – полюбопытствовала она.
– Да так, о жизни говорим, – ответил молодой человек, а Мэтт при этом демонстра­тивно повернулся к женщине спиной. Его жест ясно давал понять, какого он был мнения об этой даме.
–Я вчера думала, ты вечерком заглянешь ко мне, – нежно проворковала темноволосая певичка, заглядывая Трэю в глаза и томно по­глаживая себя по бедру.
Он посмотрел на ее размалеванную физио­номию, а в нос ему ударил знакомый запах крепких духов, которыми она в буквальном смысле обливалась, чтобы перебить запах не­мытого тела. И тут же перед его глазами возник­ла Лэйси. Трэй вспомнил, что обнимая ее се­годня утром, он ощутил лишь исходивший от нее запах свежести и легкий, едва уловимый аромат розового мыла.
Рука Сэлли Джо не спеша добралась то того места, где находилась его ширинка. В прежние времена Трэй тут же взвивался и волок ее на­верх.
Но, к своему удивлению, теперь он оста­вался холоден. Спокойно убрав ее руку, он не без учтивости заявил:
– Видишь ли, Сэлли, недосуг мне сегодня с тобой баловаться. У меня еще куча дел в Маренго сегодня.
Допив виски, Трэй хлопнул Мэтта на про­щание по спине и вышел из таверны. Садясь в седло, ковбой сплюнул и проклял тот день, когда познакомился с Лэйси Стюарт, а ныне Лэйси Сондерс. Она просто отвратила его от других женщин, а он между тем еще даже ни разу не был с ней в постели.
Вернувшись на ранчо и войдя в кухню, Трэй был зол на весь свет. Из спальни роди­теля доносился какой-то странный шум и по­скрипывание кровати. «Неужели он исхитрил­ся бабу привести? И когда это он успел?» – подумал он.
Молодой человек вышел из кухни и пройдя через огромную прихожую, направился в спаль­ню, сознавая, что оставляет мокрые грязные следы, которые предстоит вытирать его отцу, поскольку теперь в доме убирать некому.
Булл в припадке вожделения даже и ухом не повел. Сын стоял и наблюдал, как вздымал­ся и опадал голый бледный зад родителя, взгро­моздившегося на новую индианку. Видимо, этот старый негодяй поперся в индейскую деревню и приобрел себе еще одно тело для своих паскудных утех.
Такие покупки он делал регулярно, каждую зиму. Балансировавшее на грани голодной смер­ти племя уступало своих дочерей всего за каких-нибудь двадцать пять долларов. Трэй часто задавал себе вопрос, знали ли продающие, что ждет этих несчастных?
Он посмотрел на девушку. Она лежала с закрытыми глазами и вытянутыми вдоль бе­дер руками, сжав кулаки и запрокинув голо­ву. С терпением обреченной девушка ждала когда завершится эта постыдная, омерзитель­ная пытка.
Ее покорность возмутила Трэя. Молодой человек готов был разрядить винтовку в спину того, кто подвергал женщину этому оскверне­нию, но вместо этого он лишь поднял обутую в низкий ковбойский сапог ногу, от души со­жалея при этом, что не носит шпор, и хоро­шенько пнул ею прямо по белым жирным яго­дицам Булла. Вздрогнув, тот свалился с девушки.
– Какого дьявола?! – взревел он, готовый броситься на Трэя.
– Вижу, до тебя не дошло, когда я сказал, что больше здесь баб для твоих утех не будет, – сын смотрел на Булла сверху вниз.
– Да подожди ты, послушай… – Сондерс отчаянно пытался попасть ногой в штанину. – Я все обдумал. Ты не имеешь права запрещать мне время от времени приводить к себе домой женщину. Я же не какой-нибудь мерин кастри­рованный. Я за эту чертовку немалые деньги выложил и не хочу выкидывать их коту под хвост, между прочим.
– Вот как ты считаешь, значит. Я бы на твоем месте еще раз как следует все обдумал. Если ты снова попытаешься приволочь сюда хоть одну бабу – я тебя в фарш превращу!
Булл с ненавистью смотрел на своего сына, а девушка, всхлипывая, прикрылась смятой простыней.
– Одевайся, детка, и отправляйся назад в свою деревню.
Девчонка испуганно посмотрела на Булла, потом перевела взгляд на молодого человека:
– Те, кто меня продал, не станут отдавать деньги назад. Они голодные, очень голодные.
– А вот об этом можешь не волноваться, – успокоил ее он. – Подозреваю, что старый буйвол уже все получил от тебя, что ему при­читалось.
– Я тебе это припомню, – в бешенстве рявкнул Булл Сондерс, когда Трэй вышел в кухню.
ГЛАВА 9
Лэйси торопилась домой. Уже стоя на крыль­це с корзиной в руке, где лежали четыре яйца, она вдруг увидела, как кто-то скачет к ее дому. Всадника девушка узнала лишь тогда, когда тот слез с лошади. Она с изумлением увидела, что перед ней Булл Сондерс.
«Что нужно здесь отцу Трэя?» – ломала голову Лэйси, пока свекор не перешел к делу.
Жирные губы Сондерса растянулись в улыб­ке, которая не могла скрыть явное злорадство.
– Ты, наверное, думаешь, чего это я тут забыл? – заговорил он.
– Именно это и пришло мне в голову, – с холодным видом кивнула девушка.
– Я приехал, чтобы пригласить тебя жить с Трэем на ранчо. Твой долг – жить при муже.
Лэйси подозрительно посмотрела на него. Чего-чего, а уж вопрос о ее чувстве долга по отношению к его сыну должен волновать ста­рика меньше всего. В чем же, в таком случае, истинная причина желания заполучить ее на ранчо?
– У нас с Трэем есть договоренность, мис­тер Сондерс. Я вряд ли в скором времени переберусь к вам на ранчо, если вообще когда-нибудь переберусь. Ему предстоит очень многое изменить в своей жизни, чтобы я смогла стать ему настоящей женой.
– Признаю, что Трэй немного взбалмош­ный, – засуетился старик, – но не надо ставить ему это в вину. Мужьям, знаете, тоже время от времени требуется расслабиться, повеселить­ся с друзьями, сходить к…
– К проституткам? Это вы хотели сказать, мистер Сондерс?
– Ну, во всем этом ничего такого ужасного нет. Мужчины к ним ходят уж никак не по любви.
– А как же его постоянная симпатия к Сэл­ли Джо? Мне говорили, что он ее бросать не собирается.
– Бросит, никуда не денется. Просто надо дать ему немного времени. Если вы осчастливите его в постели, он никогда больше к ней не побежит.
Девушка никак не могла понять того, что сейчас говорил отец ее мужа.
Неужели он действительно верит, что весь брак сводится к умению прельстить супруга в постели? А как же взаимное доверие и го­товность помогать друг другу? Может, и дру­гие мужчины того же мнения, что и Булл Сондерс? Может, и их жены считают в по­рядке вещей то, что их мужья бегают к про­ституткам? Лэйси силилась в это поверить, но не могла. Вон Энни Стамп хлыстом бы отходила своего благоверного, если бы он только взглянул на кого-нибудь еще. Да и Тильда с Лореттой тоже, те две женщины, с которыми она познакомилась в Маренго. Они уж наверняка не сочли бы ее за дурочку, которая закрывает глаза на то, что ее муж распутник.
Взглянув Буллу прямо в глаза, девушка хо­лодно произнесла:
– Вы, конечно, можете считать, что клятва, даваемая при венчании, ничего не значит. Но я так не считаю. И до тех пор, пока ваш сын не откажется от своих привычек, я его к себе не подпущу.
Сондерс смотрел на это молодое, дерз­кое, красивое личико и в душе страшно за­видовал своему сыну, так как знал, что Трэй рано или поздно все-таки затащит эту дев­чонку в постель. Натура у нее буйная, и если страсть ее охватит, то она будет вести себя как дикая кошка. Не то, что эти потаскухи, которых он водит к себе всю жизнь. Уже после парочки хороших заходов они начина­ют хныкать и говорить, что устали, что у них сил больше нет и хочется спать. И мать Трэя такая же была.
Самое неприятное, что теперь он, как и все смертные, должен отправляться в бордель, дожидаться там своей очереди, платить денежки и допускаться лишь на каких-то жалких четверть часа к той, которую выбрал. А дать ей пару оплеух для острастки там никак нельзя, не позволено.
– Послушайте, – начал Булл, изо всех сил пытаясь говорить ласково, что ему плохо удава­лось. Лэйси даже заподозрила, что он от при­роды неспособен к нормальному человеческому общению с женщиной. – Он действительно хочет, чтобы вы перебрались на ранчо. Он сам не свой без вас и только и знает, что рычать на всех.
– Мне очень неприятно все это слышать, мистер Сондерс, но ему, видимо, придется перетерпеть. Я своего решения менять не собира­юсь.
Пока Булл подыскивал новые аргументы, девушка быстро вошла в дом и захлопнула за собой дверь. На всякий случай она даже запер­ла ее на засов. Лэйси не верила словам Булла Сондерса. Разве не он выставил ее из своего дома ночью в грозу, обрекая на верную смерть?
По пути в кладовку с миской в руках она гадала: уж не сам ли Трэй Сондерс отправил своего папашу уговаривать ее?
Нет, это отпадало. Он не из тех, кто станет посылать кого-то просить за себя. Тем более своего отца, которого Трэй и в грош не ставит. Вернувшись в кухню, девушка увидела, что Булл уже почти скрылся из глаз, направляясь в сто­рону своего ранчо, и облегченно вздохнула.
Однако не прошло и десяти минут, как ей снова пришлось понервничать. Лэйси услыша­ла приближающийся тяжелый топот копыт и поспешила к окну, будучи почти уверена, что это снова он. «Ну и пусть, все равно в дом его не впущу!» – сказала себе девушка.
Но это был не Булл Сондерс. Это был тот самый тип, который просился к ней в гости ночью во время бурана.
Теперь, при свете дня, она рассмотрела его как следует, хоть он и задрал воротник и низко надвинул шляпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36