А это лорд Морлэнд, с которым вы все, безусловно, знакомы.
Над компанией повисло короткое изумленное молчание, пока все глаза всматривались в лицо Александры. Первым заговорил лорд Ливерпуль:
— Ну и ну! И не предполагал, что когда-нибудь увижу женщину, такую же прекрасную, как герцогиня. Просто удивительно! Но где вы скрывались до сих пор, мисс Мэйфилд? — Премьер-министр заговорщически улыбнулся Хоуку. — Конечно, я всегда занят делами, но не настолько, чтобы не заметить вас!
— Мисс Мэйфилд лишь недавно приехала из Индии, потому вы и не встречались с ней, Ливерпуль.
Премьер-министр, невзрачный человечек с редеющими седыми волосами, с минуту задумчиво разглядывал Александру.
— Индия, вот как? Должно быть, здесь вам все кажется невероятно странным. Но ничего, я уверен, Хоук поможет вам освоиться. — Острый взгляд Ливерпуля скользнул по замкнутому лицу Хоука. — Нам вас не хватало в последние месяцы, Хоуксворт. Рад, что вы наконец вернулись. Мне бы хотелось обсудить с вами кое-какие дела. Мы должны встретиться… и поскорее.
Хоук церемонно поклонился.
Низенькая полная женщина, стоявшая рядом с лордом Ливерпулем, придвинулась поближе, чтобы как следует рассмотреть Александру.
— А вы не из танбриджских Мэйфилдов, дорогая? Я училась в школе с Джорджиной Мэйфилд. Конечно, это было ужасно давно… она была такая милая девочка, вот только не знаю, куда подевалась. — И павлиньи перья на шляпке-тюрбане леди Уоллингфорд угрожающе закачались.
— Ну разумеется, не из тех, мама, — ответила невысокая темноволосая девушка, стоявшая рядом с Хоуком. Она одарила родительницу взглядом, полным упрека: — Мисс Мэйфилд может показаться, что это очень странный вопрос. — Младшая из Уоллингфордов протянула Александре руку. — Прошу вас считать меня своей лондонской подругой, мисс Мэйфилд. Если я могу оказать вам какую-нибудь услугу, скажите, не смущаясь. Мне кажется, вам здесь все должно казаться слишком… ну, подавляющим, что ли, — после Индии. Глаза молодой женщины на мгновение сузились, и Александра почувствовала себя так, словно она была неким редкостным, достойным любопытства растением из ботанического сада.
— Да, разница есть, но не такая заметная, как я ожидала, — прохладно ответила Александра. — Все выглядит очень элегантным, но, как говорил мой отец, все мы дышим одним и тем же воздухом.
— Воздух? — с глуповатым видом вмешалась леди Уоллингфорд. — Уверена, там, в Индии, всегда тепло, это просто чудесно! Милая Марджори говорила мне… — Тут она умолкла на секунду, энергично кивнув головой. — Да, как раз вчера вечером… что там постоянно дуют влажные ветры и от них портится цвет лица. Кому-то из ее знакомых говорил так сам королевский врач — Садбери его фамилия, уверена.
Александра, не удержавшись, бросила короткий взгляд на Хоука, губы которого резко поджались при упоминании имени лекаря.
— Ну, если говорить о том, что вечерний ветер приносит с собой массу жалящих насекомых, то, пожалуй, я соглашусь с вами. Что же касается воздуха самого по себе, то далеко не все считают его нездоровым.
Леди Уоллингфорд вскинула пухлую руку и принялась нервно обмахиваться веером из павлиньих перьев.
— О, это ужасная мысль! Надеюсь, вы не станете говорить об этом с милым принцем. Это может его ужасно расстроить!
Александра подумала, что едва ли ей придется беседовать с такой важной персоной, как наследник престола, и утешающе кивнула собеседнице.
Вся компания направилась к более широкой аллее, ведущей к ресторану. Александра и лорд Морлэнд разговорились с лордом Ливерпулем, а Хоук со своей спутницей немного обогнал их. Морлэнд осторожно и уверенно поддерживал Александру, в чем она, безусловно, нуждалась.
Когда они проходили мимо большого павильона с колоннадой, в котором играл оркестр, Хоук вдруг услышал, как кто-то громко окликнул его.
— Хоуксворт! Бог мой, как я рад, что ты наконец вернулся! Ну, раз уж ты мне попался, то имей в виду — тебе придется заняться делами! — Высокий человек умолк, заметив лорда Ливерпуля. — А, так этот паршивый Ливерпуль уже поймал тебя, да?
— Именно так, Каннинг. Тебе за мной не угнаться, старина. — Седовласый премьер-министр благодушно оглядел Джорджа Каннинга, президента Контрольного совета Ост-Индской компании. — Да и с какой стати Хоуку заниматься индийскими делами, особенно теперь, когда с Веллуру покончено. Настоящие проблемы сейчас на континенте, мой дорогой, даже если Бонапарт будет разбит. — Тут премьер-министр умолк и похлопал по пухлой руке своей родственницы, леди Уоллинг-форд. — Но хватит об этом! Не следует заставлять скучать дам.
При упоминании Веллуру Александра настороженно замерла. И бессознательно вцепилась изо всех сил в рукав Мор-лэнда. У нее сжалось горло, она чуть заметно отступила назад. К счастью, никто не заметил ее реакции.
— Ну, о континенте и вовсе не стоит говорить, Ливерпуль. Сэр Стэнфорд Раффлс только что рассказывал мне о Яве и о том, что интересы Англии должны быть направлены теперь в ту сторону. Он мне нарисовал великолепную картину богатств, лежащих на Востоке и ждущих, какая из стран первой наложит на них руку.
Лорд Ливерпуль улыбнулся:
— Звучит неплохо. Но вряд ли это будет так уж легко. Мы это обсудим как-нибудь за обедом, Каннинг.
Александра выпустила руку лорда Морлэнда; сердце бешено колотилось у нее в груди, потому что она как наяву увидела серьезное, умное лицо сэра Стэнфорда Раффлса, бывшего частым гостем в доме генерал-губернатора в Мадрасе… Тогда он был просто министром Томасом Раффлсом. Они с Александрой не виделись четыре года, но можно было не сомневаться, что он сразу узнает ее.
Не заметив встревоженного взгляда Морлэнда, Александра ускользнула в сторону от компании. Спотыкаясь, она бросилась в поток людей, спешащих на ужин, и быстро затерялась в шумной толпе.
Где-то вдали часы торжественно пробили двенадцать.
Полночь.
Высокая зеленая изгородь заглушила звук шагов Александры, свернувшей на боковую аллею. Она убегала все дальше в темную глубь парка, нервно придерживая пелерину на плечах. Лишь теперь она заметила, что скульптуры вокруг сделаны из дешевого гипса, что в лужах стоячей воды слишком много грязи…
Приглушенный смех, донесшийся из ближайшего павильона, дал ей понять, что она здесь не одна, но на самой аллее Александра не встретила никого. Дорожка понемногу повернула в сторону и уперлась в бельведер, охраняемый кичливым обнаженным Адонисом.
Внезапно Александру одолел приступ тошноты, такой сильной, что девушка остановилась и согнулась, задыхаясь. На нее словно нахлынула тяжелая черная волна, лишившая возможности соображать. Дрожа с головы до ног, Александра оперлась слабой рукой о пьедестал неулыбчивого Адониса.
А потом она наклонилась поближе к густой самшитовой поросли, и ее отчаянно вырвало.
Глава 31
— Что, перебрала, а? — Чья-то мощная фигура вынырнула из тени бельведера. — Чертовски неприятно терять свой ужин, уж я-то знаю! — Чуть пьяноватый голос как-то странно прозвучал в ушах Александры, пытавшейся справиться с очередным приступом тошноты. — Что тебе нужно, дорогая, так это крепкая мужская рука для поддержки!
— Оставьте меня, пожалуйста… Я… я не нуждаюсь в помощи, — неуверенно проговорила Александра.
Она все еще стояла на коленях, когда горячее дыхание мужчины вдруг обожгло ей ухо.
— Ерунда! И не думай, что я брошу тебя в таком состоянии! Особенно теперь, когда я разглядел, что ты за штучка! — Горячие жирные пальцы скользнули по вздрогнувшим плечам Александры. — Ничего, прелесть моя, ночной воздух поможет тебе очухаться!
Александра смутно ощутила, как холодный ветер коснулся ее плеч, и поняла, что мужчина снял с нее пелерину.
— Отойдите! — в отчаянии выкрикнула она, уворачиваясь от его рук.
— Ладно, милашка! Давай, побрыкайся немножко, но только не слишком. — Он снова склонился над ней и схватил ее за плечи. — Вот тут у меня золотой соверен, он тебе объяснит, чего я хочу. Идем-ка вон туда, где потемнее, а? Увидишь, каким я могу быть щедрым! — Неожиданно он одним рывком спустил платье Александры так, что ее руки оказались прижатыми к телу, а пышная грудь полностью обнажилась.
Александру охватил бешеный гнев, и она попыталась встать. И теперь, когда она резко повернулась и сдвинулась с места, свет фонаря упал на ее лицо, а она увидела напавшего на нее человека.
Это лицо было жирным и красным, и на нем два крошечных холодных глаза. Свинячьи глазки, подумала Александра, и ей стало еще хуже от того, как они оглядывали ее наготу.
— Черт бы меня побрал! Изабель! Как же я не узнал тебя? Ну, мне просто повезло, что я тебя встретил именно тут! Рад до смерти, что твоего проклятого братца нет поблизости! Нет, он не светский человек, дорогая, надеюсь, ты не станешь возражать против этого. Паршивый тип. Но не будем о нем вспоминать. У нас найдутся делишки поинтереснее. — Он прищурил крохотные глазенки. — Только не пытайся уверять меня, будто ты забыла нашу последнюю встречу!
Жирное лицо расплылось перед Александрой, но она все же видела, что на верхней губе мужчины выступили капельки пота. Она со стоном рванулась, пытаясь освободиться, но ее движение лишь воспламенило пьяную скотину. Хрипло захохотав, мужчина упал рядом с ней на колени, вцепился ей в плечи и прижал ее к своему огромному животу.
— Ну же, кобылка! Разве я не знаю, что ты уже вся горишь? Ты только вспомни, как ты в последний раз заставила меня навострить копье, черт побери!
Александра содрогнулась, почувствовав, как он бесстыдно прижался к ней своей набухшей плотью.
— Но и вам следует вспомнить, что мой муж сумасшедше ревнив. И сейчас он неподалеку, — в отчаянии заговорила она. — Он же вас разорвет на тысячу кусков, если застанет здесь!
Но ее преследователь зашел слишком далеко, чтобы прислушиваться.
— Ерунда! У нас достаточно времени, чтобы разок-другой перепихнуться. Да кроме того, Хоуку нас тут ни за что не найти. — Его жадные пальцы обхватили ее грудь, и он резко выдохнул. — Ч-черт, до чего же у тебя роскошные титьки! В жизни ничего подобного не видел!
Александра отпрянула, пытаясь высвободиться из его мясистых рук, но она была слишком слаба после недавнего приступа тошноты. К ее горлу подступила горечь, девушка покачнулась.
Толстый мужчина пьяно заржал и ухватился за ее чувствительный сосок, похотливо сжав его короткими пальцами. А потом, хрюкнув, запустил руку под юбку Александры.
Александра, всхлипнув, сумела приподняться и стукнула его ногой, обутой в легкую туфлю, по колену, — как раз в тот момент, когда он садился на корточки, чтобы приняться за дело всерьез.
— Ах ты, шлюха! — Он ударил ее ладонью по щеке с такой силой, что Александра отлетела к подножию статуи. — Черт бы тебя побрал, если ты хочешь грубости, так ты получишь отличную грубость!
И прежде чем Александра успела восстановить равновесие, толстяк бросился к ней, злобно сверкая свинячьими глазками. Он вцепился в девушку и яростно рванул ее за платье.
Александра задохнулась от запаха виски, окатившего ее, когда толстяк приблизил к ней лицо.
— Ну же, Изабель! Ты же прирожденная шлюха, сама хвасталась! Так докажи это! — Он прижал ее к себе, охваченный похотью. — Похоже, в прошлый раз следовало быть с тобой пожестче! Тебе бы это больше понравилось.
Ничего не соображавший от сжигавшего его желания, толстяк не услышал тихих быстрых шагов за спиной. Из ночной тьмы появился широко шагавший Хоук — темноволосый, в темном костюме, с потемневшим, мрачным лицом… Лишь белый галстук да серебристые глаза выделялись в темноте.
Не произнеся ни звука, Хоук вцепился в жирное горло толстяка и одним рывком поднял сластолюбца в воздух, заставив его коротенькие ножки беспомощно брыкаться в поисках опоры; толстяк разинул рот, задыхаясь.
Прерывистый, полный отчаяния звук, вырвавшийся из горла толстяка, заставил Хоука вспомнить других людей, которых он душил и убивал, — людей, которые рвались через португальские равнины так, словно ничто в мире не могло остановить их движения… Уж там-то он повидал жестокость. Но это было естественным на полях сражений. И все же, когда он увидел, как бессмысленно издеваются над перепуганной крестьянской женщиной, это оказалось свыше его сил. Там, в Португалии, он впервые услышал, как трескается человеческий череп от удара камнем… Да, это было ужасно — и почему-то радовало…
И сейчас Хоука вдруг снова охватила яростная жажда убийства. Его жирный пленник бился у него в руках, но Хоук не замечал этого, потому что он умчался мыслями в тот знойный пыльный день в Вимейро и его окружали ядовитый запаха страха и стремление убивать… И воспоминания так опалили Хоука, что он забыл обо всем остальном.
Тот солдат-француз был молод и самоуверен и почти одного роста с Хоуком, и с ним было трое соотечественников… И они были слишком заняты тем, что кололи штыками деревенскую девчонку, а потому и не слышали, как приблизился Хоук, и он уложил троих прежде, чем они успели понять, что происходит.
И остался только один. Но он был вооружен и доведен до отчаяния, а Хоук был безоружен. Казалось, мгновения растянулись в часы, пока они кружили, подбираясь друг к другу. Хоук дважды пустил кровь французу — просто затем, чтобы разжечь его как следует; а потом, сделав ложный выпад, выбил багинет из рук врага.
А то, что последовало затем, было тошнотворным и незабываемым… в ушах Хоука снова прозвучал глухой треск человеческого черепа, разбитого камнем.
И теперь Хоуку страстно захотелось снова услышать этот звук. Его кровь кипела, и он видел перед собой лишь глаза Александры, полные ужаса. Толстяк тщетно пытался вырваться, пытался глотнуть воздуха…
— Нет, Хоук! Вы же убьете его!..
Удивленный Хоук посмотрел на напряженное, бледное лицо девушки, не понимая страха, звучавшего в ее голосе. Она должна радоваться, черт побери! Разве она не понимает, что он сражается за нее?
— Боже, Хоук, прошу, остановитесь! Прислушайтесь, пока еще не поздно!..
В ушах Хоука оглушающе колотилась кровь, и слушать ему было очень трудно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54