Она уткнулась лицом в колени и прижала к щекам ладони.
— Боже праведный, что же теперь будет со мной? — надломлено прошептала она. — У меня теперь ничего не осталось… совсем ничего. Даже моей чести… — Говоря это, Александра чуть покачивалась вперед и назад, невольно содрогаясь.
Хоук молча встал и, подняв свою куртку, набросил ее на вздрагивающие плечи девушки, а потом обнял Александру.
— Тише, тише, — в отчаянии пробормотал он в пылающую путаницу ее волос. И тут же его легкие наполнил аромат жасмина, он ощутил мягкие выпуклости ее груди…
И на него внезапно нахлынула новая волна желания, кипящего, бешеного. «Чертов похотливый зверь», — обругал себя Хоук, едва не произнеся это вслух.
— Ты не одна, — грубовато сказал он, чувствуя, как в его голосе прорывается страсть. — Я это сотворил с тобой, я и постараюсь все уладить. — Он коснулся губами теплых ароматных локонов так легко, что Александра не почувствовала этого. И молча поклялся самому себе: «Я улажу это, я должен уладить!»
Замерев в его сильных руках, Александра отчаянно цеплялась за остатки своей гордости.
— Нет, вы этого не сделаете! Я ничего не приму от вас, слышите? — воскликнула она, призывая на помощь тот гневный огонь, что помог ей преодолеть так много трагедий, случившихся в ее короткой жизни. — К тому же вы просто ничего не можете сделать, — всхлипнула она. — Даже вы, великий герцог Хоуксворт, не в состоянии ничего исправить! Так что убирайтесь! Катитесь к черту, в ад!
Хоук промолчал. Да и что он мог сказать, если все законы — и Божеские и человеческие — были на ее стороне? Он лишь крепче стиснул зубы.
Он внес ее в дом, по широкой полукруглой лестнице поднял наверх, в спальню, примыкающую к его собственной, радуясь, что его прислуга научена не высовываться, пока ее не позовут. Женщина на его руках так и не расслабилась ни на мгновение, хотя Хоук видел, что она на грани обморока. Когда он уложил ее на кровать своей жены, она тут же отвернулась от него.
— Если тебя это хоть немного утешит, Александра, — сказал он, впервые называя ее по имени, — то могу тебе посоветовать не тратить на меня проклятия. Я и без того слишком хорошо знаком с муками ада. Мы с ними, можно сказать, старые друзья.
— Меня это не утешит, — едва слышным шепотом ответила Александра. — Я утешусь только тогда, когда увижу вас на виселице. — И по ее напряженной спине пробежала дрожь.
Хоук долго смотрел на Александру, но она так и не обернулась к нему. Он постоял еще какое-то время. Затем, крепко сжав губы от напряжения, придвинул к окну массивный гардероб, пресекая тем самым попытки ее возможного побега.
В последовавшие за тем часы Хоук беспрерывно шагал по своей спальне, прислушиваясь к негромким, приглушенным рыданиям, доносившимся из соседней комнаты. В какой-то момент он даже подошел к двери и взялся за ручку, но сумел остановить себя. Хоук понимал, что он был тем человеком, которого не хотела бы сейчас видеть девушка. Он медленно подошел к креслу и сел лицом к двери, соединяющей спальни.
Благостный Иисус, да кто же она такая? Уже в тысячный раз Хоук задавал себе этот вопрос. Как она очутилась одна на лондонской улице? Неужели у нее нет ни родителей, ни брата, способных ее защитить? Или она все же принадлежит к тому сорту женщин, что ищут друзей на темных углах и в узких переулках?
Но он тут же, хотя и неохотно, вынужден был признать, что ее невинность исключает подобное предположение. Но почему, почему она бродила по улице ночью, одна? Ни одна порядочная женщина не поступила бы так. И пока Хоук обдумывал обстоятельства их встречи, его подозрения все росли.
Возможно, так и было задумано — чтобы они встретились в тумане? Возможно, вся эта сцена была тщательно подготовлена кем-то, кто совершенно точно знал, как можно сломить его защиту?
Лицо Хоука потемнело, когда он подумал о тех, кто был способен на такую рассчитанную подлость… да, этих людей было двое.
И если это так, то какова роль Александры в их замысле? Ее боль и страх выглядели очень натурально, но, может быть, она просто опытная актриса? В Хеймаркете и Холборне полным-полно таких женщин — женщин, которые за деньги изобразят любые чувства.
И почему-то эта мысль не слишком поразила его… может быть, потому, что герцог давно утратил последние капли доверия к женщинам. Уже многочисленных измен его отца хватило бы, чтобы убить любой романтизм… да к тому добавлялось еще и скандальное поведение многих его знакомых из высшего света.
Пять лет назад герцог Хоуксворт был вожделенной целью всех мамаш, ищущих пару для своих дочерей. Вдовы и молодые девицы, дебютантки в свете, взирали на него с надеждой, пытаясь обнаружить хоть слабый проблеск интереса с его стороны, но он со всеми был лишь холодно-вежлив.
И даже сейчас, когда он был скован узами брака, толпа женщин с жадным интересом ловила любую новость о его распутной супруге, надеясь, что она покинет этот мир. Хуже всего были юные девы, едва начавшие выезжать; их жеманность, хихиканье и фальшивая застенчивость раздражали его. Впрочем, некоторые из них вообще могли только глупо хлопать глазами, не в состоянии связать и двух слов. Но Хоук со всеми обращался одинаково — вежливо и безразлично.
И то, что Изабель отличалась от них, сразу привлекло его внимание куда больше, чем ее красота и самоуверенность, — в конце концов, он повидал немало прекрасных и уверенных в себе женщин. Может быть, Изабель как раз на это и рассчитывала… Она на все была способна, в этом Хоук убедился за те три года, что они провели под одной крышей. На все, что могло ее позабавить, на все, что доставляло ей удовольствие. И, как он узнал в конце концов, на все, что могло причинить боль другим.
Так что Хоук учился хитрости и интригам у отличного мастера, а когда Изабель покинула его, продолжил учебу сам. Но он ограничил себя вдовами и расчетливыми супругами, осторожно ищущими любовных развлечений, — опытными женщинами, отлично знавшими правила игры. Он был беззаботным любовником, не скупясь, одаривал женщин дорогими безделушками, но никогда не допускал ни малейших признаков нежности или привязанности. И если партнерша обнаруживала желание привязать его надолго, Хоук мгновенно откланивался.
Так как же он принял незнакомую женщину за свою жену? И ночь напролет он, засунув руки в карманы халата, все шагал и шагал по спальне, задавая себе этот вопрос.
Хоук находил только один ответ: именно так было кем-то задумано. Весь эпизод в тумане был с самого начала тщательно спланирован, и простофиля-герцог снова был обманут своей женой и ее предателем-братом.
Герцог подошел к двери между спальнями, прислушался, мрачно отметил, что рыданий больше не слышно. Может быть, эта Александра теперь поздравляет себя с тем, как отлично все сыграла! Хоук вспомнил, какая горечь и стыд охватили его, когда он понял, что перед ним девственница, и в нем с новой силой вскипел гнев. Должно быть, теперь-то она наслаждается…
Но не только Изабель и ее братец умеют расставлять ловушки, подумал герцог, и его глаза блеснули льдом. Скоро особа из соседней комнаты узнает, что и другие умеют играть в такие игры.
Глава 14
Александра проспала почти сутки. А когда наконец она пошевельнулась, просыпаясь, сквозь тяжелые шторы пробивались лучи полуденного солнца. Девушка открыла глаза, пытаясь понять, где она.
Она осторожно потянулась и поморщилась, ощутив боль в лодыжке и странное напряжение между бедрами. Там, где лежал мужчина, вторгаясь в нее… И тут на нее нахлынули гнев и невыносимый стыд. Неужели это случилось с ней… с ней, управлявшейся с сотнями слуг в Индии, с ней, кого уважали и кем восхищались все, кто ее знал… Ее грубо изнасиловали. С ней обошлись, как с дешевой портовой шлюхой. Александра, охваченная холодной яростью, отбросила одеяло, села в кровати и с отвращением увидела на своих бедрах следы крови. И все это лишь потому, что какой-то сумасшедший принял ее за другую женщину!
Погублена!.. В ушах Александры словно загремел похоронный звон. На глазах показались слезы. Девушка встала и подошла к тяжелому шкафу, закрывавшему окно. Из-за него был виден лишь кусочек оконного стекла. Краешком глаза Александра разглядела регулярный сад с затейливо подстриженными деревьями и кустами. За подъездной дорогой, ведущей с тракта, высились каменные строения, похожие на конюшни.
Ей вдруг подумалось, что со времени ее отъезда из Мадраса прошла целая вечность.
И тут же послышался негромкий стук в дверь. Александра метнулась назад, к кровати, и до самой шеи укрылась одеялом.
— Оставьте меня в покое! — закричала она, и из ее глаз хлынули слезы.
Дверь с тихим скрипом приоткрылась.
— Прошу прощения, ваша светлость. Это я, Лили.
К огромному облегчению Александры, в дверь вошла молоденькая горничная, которая несла в руках полотенце, мыло и черную лакированную коробку. За ней два ливрейных лакея втащили латунную ванну, полную воды.
— Его светлость сказал, что вы, наверное, захотите принять ванну, ваша светлость, — застенчиво произнесла девушка, глядя на Александру расширенными глазами. Присев в реверансе, горничная с коробкой в руках подошла к кровати.
Когда девушка подняла крышку коробки, до Александры донесся нежный цветочный аромат. В коробке лежали яркие пакетики с ароматическими порошками для ванны.
— Ваша светлость, их приготовила миссис Бэрроуз, экономка. Она их делала из оранжерейных роз, но тут и жасмин, магнолия, ландыш… они так замечательно пахнут! Но вы ведь и сами все знаете, ваша светлость. — Горничная вдруг смутилась, покраснела и, сделав реверанс, боком вышла из комнаты.
Ну и пусть уходит, подумала Александра, у которой не было ни желания, ни сил объяснять, что она не герцогиня Хоуксворт. Да девушка бы ей и не поверила, мрачно решила Александра. Нет, чем заниматься объяснениями, лучше окунуться в горячую воду, чтобы она смыла болезненные воспоминания… Александра, двигаясь как во сне, взяла маленький желтый пакетик, от которого исходил аромат ландышей. Она медленно развернула бумагу и высыпала содержимое в ванну.
Со вздохом посмотрев на зеленую ленту, которой был перевязан пакет, Александра собрала в пучок свои пышные волосы и завязала их на макушке. Мгновением позже она уже забралась в ванну и взяла в руки маленькую щетку, чтобы отмыть грязь, присохшую к ее ногам.
«Если бы и другие пятна можно было отмыть так же легко», — с горечью думала она, чувствуя, как согревает вода ее уставшее тело. Она откинулась назад, вытянулась и глубоко вдохнула теплый ароматный пар.
Александра уже почти забыла о подобной роскоши. В последний раз она принимала такую ванну почти два года назад, в доме отца, генерал-губернатора Мадраса… «Ах, как приятно, — подумала девушка, но тут же одернула себя: — Не забывай, кто предоставил тебя эту роскошь».
Щеки Александры разрумянились от горячей воды, пылающий золотом локон выскользнул из небрежно завязанного узла и упал на плечо, коснувшись воды.
Из коридора донесся негромкий голос Лили, о чем-то разговаривавшей с другой женщиной. Потом из-за стены послышался тихий скребущий звук.
Неужели в Хоуксвише водятся грызуны? Эта мысль почему-то доставила Александре несказанное удовольствие: хотя бы с этими маленькими зверьками важному владельцу не совладать…
Где-то резко захлопнулась дверь, по коридору прозвучали шаги… Глубоко вздохнув, Александра на мгновение отодвинула от себя суету и тревоги и погрузилась в воспоминания…
Она представила, как мерно покачивается опахало в руках мальчика-индуса, как колышется вокруг нее влажный воздух, наполненный густым запахом имбиря. Она почти всерьез ожидала, что сейчас откроется дверь и войдет ее айя, улыбающаяся, нагруженная щетками для мытья спины, полотенцами… а еще няня принесет чайник и массу забавных сплетен о том, кого с кем видели, кто что сделал…
— Вам нужно что-нибудь, ваша светлость? Александра резко открыла глаза. Застенчивая горничная вернулась, чтобы выполнить свои обязанности.
— Только одно: не называй меня светлостью.
— Прошу прощения?.. — не поняла горничная.
— Я не ее светлость, — яростно выкрикнула Александра, взмахнув рукой, отчего вода из ванны выплеснулась на пол.
— А как же мне к вам обращаться, ваша светлость? То есть я…
— Да, вот именно, как же девочке тебя называть? Александра застыла, увидев, что в дверях, перекрыв своими плечами весь проем, стоит герцог. И тут же она опустилась поглубже в воду.
— Мисс М… — начала было она, но тут же сдержалась. — Как угодно, только не светлостью, — огрызнулась Александра. — Потому что я не ваша чертова жена, как вам прекрасно известно.
— Оставь нас, — приказал Хоук ошеломленной горничной.
— Не уходи, Лили! — в отчаянии закричала Александра. На несколько мучительных мгновений девушка замерла между двумя врагами, вытаращив глаза. Но победила сила привычки.
— Д-да, ваша светлость, — пробормотала она, неуверенно присела в реверансе перед Хоуксвортом и выскочила из комнаты.
— Да чтоб вас черти взяли! — обозленно бросила Александра. — Вы что, всегда получаете то, что хотите?
Он по-прежнему стоял в дверях.
— Безусловно. Всегда и во всех отношениях. — В его голосе на мгновение зазвучала угроза, но тут же исчезла. Он коротко вздохнул. — Я вижу, ты выбрала ландыши. Изабель предпочла бы более насыщенный аромат, к сожалению. Розы, например.
Разгневанная Александра почти забыла, что она сидит в ванне совершенно обнаженная. Но тут она спохватилась и, нахмурившись, прикрыла руками грудь.
— Я не намерена делать выбор по вашему вкусу. А теперь оставьте меня!
«Да, она хороша, — холодно подумал Хоук. — Очень хороша».
— А если не оставлю?
— Я позвоню Лили! — сказала Александра. — Не думаю, что при всей вашей распущенности вы захотели бы, чтобы прислуга узнала о том, что произошло прошлой ночью. Как бы ни была замарана ваша репутация, вам несладко придется, если о вашей подлости станет широко известно. К тому же от подобных поступков могут пострадать и близкие… ваш сын, например.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54