Действительно, этот колодец — и, вероятно, лоза — могли существовать еще в дни основания аббатства Эдуардом Исповедником.— Если вы хотите, чтобы я разделался с ней, мне понадобится топор, — сообщил ей незнакомец.— Разве вы не можете вырвать ее?— Вы хотите сказать, голыми руками?— Нет, по-моему, вам лучше не снимать перчатки.— По-моему, вы слишком высокого мнения о моей силе, сестра. Увы, я не Геркулес — Он рассмеялся.— Я так и знала!— Что вы знали?Ну как она могла объяснить? Иногда в ее голове буквально роились идеи и мысли, воспоминания и впечатления, грезы и фантазии — от снов, событий, бесед, книг, которые она читала. Переход от розария к мифологическим героям казался ей кратким и удивительно логичным.Элисса глубоко вздохнула, прежде чем броситься в бой.— Именно Геркулес убил девятиголовую Гидру, порождение чудовищ Ехидны и Тифона.Казалось, незнакомец смутился.— Девятиголовую… как вы сказали?— Гидру. Некоторые историки утверждают, что это ядовитое существо было девятиголовым, а другие считают, что у него имелось десять тысяч голов, похожих на змеиные.Он расслабился, скрестил руки на груди и понимающе кивнул.— Я знаком с еще одной женщиной, которая постоянно в беседе упоминает героев классической мифологии греков.— Правда? И кто же это? — поинтересовалась Элисса.— Жена моего лучшего друга.— Понятно.Разумеется, она ничего не понимала.— Эта дама — американка.— Я никогда не видела американцев, хотя иногда у нас бывают путешественники-иностранцы.— Эта леди была американкой.— Была?— А теперь она — герцогиня Дикинская. Джулиет умна, прекрасно образована, и это самая рассудительная женщина, какую мне только доводилось видеть.«Он назвал герцогиню Дикинскую по имени. Только близкий друг мог решиться на это, друг равного положения и воспитания, например, маркиз». — Элисса попыталась проглотить комок, который вдруг подступил к горлу.Обернувшись, она уставилась на стоящего рядом мужчину. Его широкие плечи и манеры светского кутилы только подчеркивали его поразительную привлекательность, не говоря уж о темных, глубоко посаженных глазах, твердых губах и черных волосах с тонкими ниточками седины на висках. Элисса заметила, что незнакомец обладает легкостью в общении, привычной для светского, многоопытного человека.Она вовсе не хотела показаться грубой, но ей во что бы то ни стало требовалось узнать, кто он такой.— Кто вы?Он слегка прищурился.— Я — Майлс Сент-Олдфорд.Ей понадобилось сосчитать до трех, чтобы перевести дыхание. Блаженные святые, этот человек — посланник королевы! Он — Майлс Сент-Олдфорд, маркиз Корк.— Вы совсем не похожи на маркиза, — выпалила Элисса.— А вы не похожи на монахиню, — невозмутимо отозвался он. Глава 4 — Я не похожа на монахиню потому, что вовсе не монахиня, — сообщила ему девушка. — Откуда у вас возникла эта нелепая мысль, милорд? — с удивлением добавила она.Майлс указал на косынку, скрывающую ее волосы.— Ваш головной убор напоминает апостольник сестер — бенедиктинок.Запачканная землей ладошка девушки метнулась к голове. Ее рот округлился, образовав маленькую букву О.— Конечно, я и забыла, — произнесла она со смехом. — Ненавижу шляпы, — добавила она, будто это заявление имело какой-то смысл и могло что-нибудь объяснить Майлсу.Ее смех оказался приятным, напоминающим позванивание колокольчиков на ветру или же легкое стаккато дождя по крыше, или крик жаворонка в чудесный летний день.Девушка развязала косынку и сняла ее, освободив волосы. Они каскадом упали ей на плечи и спину — великолепная масса шелковых локонов цвета лучшего шампанского.Майлсу потребовалось собрать все свои силы, чтобы не протянуть руку и не — дотронуться до волос девушки. Его руки буквально зудели от желания выяснить, действительно ли эти роскошные волосы настолько мягки и шелковисты, какими кажутся.Откуда-то из глубин памяти у него всплыло видение иного времени и места — нет, того же самого места: он вспомнил ребенка с белокурыми волосами странного оттенка — не золотистыми и не цвета белого золота, а каким-то необычным.Теперь он все понял.— Вы — леди Элисса Грей, — запоздало догадался он.— Да, милорд.Значит, именно она хозяйка этого дома.— Я ожидал увидеть вас совсем иной, — признался он.— Да и я обманулась в своих ожиданиях насчет вас, — ответила девушка, комкая в руках косынку.— Мы не были представлены друг другу, — заметил Майлс.На самом деле, он ничуть не задумывался об этом — Майлс был не из ревностных сторонников приличий. Ему всего лишь понадобилась пара минут, чтобы свыкнуться с мыслью, что эта девушка — хозяйка дома.Элисса оглядела пустой розарий.— Похоже, здесь некому заботиться о приличиях, милорд.Майлс прищелкнул каблуками сапог, небрежным жестом прижал руку к груди и подкрепил все это кратким, но учтивым поклоном.— Майлс Сент-Олдфорд, маркиз Корк к вашим услугам.Она вздернула подбородок и взглянула прямо ему в глаза.— А я, как вы справедливо изволили заметить — леди Элисса Грей. В отсутствие дядюшки я имею честь пригласить вас в аббатство Грейстоун.Майлс бросил беглый взгляд на землю под ее ногтями, пятна на юбке, запачканные туфли.— Насколько я могу судить, вы достойная дочь своего отца.— Благодарю вас, милорд, — слегка нахмурилась она. — Мне лестно слышать это. — Ее лицо слегка оживилось. — Вы упоминали, что некогда гостили у моих родителей?— Почти пятнадцать лет назад я провел целое лето в аббатстве Грейстоун.— Но я вас совсем не помню.— Неудивительно. В то время вы были еще младенцем.Она метнула в него косой взгляд.— Не младенцем, а пяти-шестилетним ребенком. «Значит, в то время ей полагалось обедать в детской, — прикинул Майлс. — Шестилетним детям еще не позволяется сидеть за столом вместе со взрослыми, даже в своеобразном семействе Грейстоунов».Пришло время сообщить о совершенной ранее ошибке, решил он.— Прошу меня простить, леди Элисса, что я принял вас за сестру.— И я прошу прощения, лорд Корк — за то, что приняла вас за бродягу, непрошеного гостя.Он прервал ее.— Согласен.— С чем?— Я согласен принять ваши извинения, — пояснил он. — Поскольку уверен, что вы приняли мои.— Разумеется. — Она приподнялась на носках и с изумленным выражением взглянула через его плечо. С того места, где они стояли, дорога была хорошо видна через проем в садовой стене. — Но где ваш экипаж и кучер?— Я приехал не в экипаже, — ответил Майлс. — Я предпочитаю путешествовать верхом.— Тогда где же ваша лошадь? — продолжала расспросы Элисса. — Ваш багаж, свита?— К этому времени мой гнедой уже уведен на конюшню, вычищен и напоен. Мой багаж прибудет в нанятой повозке. А что касается свиты, то со мной только Блант.— Тот актер, ваш спутник?— Блант способен на многое, актерский дар — один из множества его достоинств.— Тогда кто же он?— Мой компаньон, товарищ. Мой камердинер.Элисса кивнула.— А у меня есть мисс Пиббл.— Она — ваш камердинер?— Нет. Моя компаньонка и подруга. Она заботится обо мне так же, как, уверена, Блант заботится о вас.В данным момент забота Бланта состояла в том, чтобы найти хозяину подходящую и безупречную невесту. При этой мысли по спине Майлса Сент-Олдфорда пробежали мурашки.— Так вернемся к вашей непокорной лозе, миледи.— Вы совершенно правы.— В чем?— Было бы позором уничтожать здесь то, что существовало еще во времена Исповедника.Майлс отметил, что поддерживать беседу с леди Элиссой совсем не просто. Ее мысли, казалось, перелетают с одного предмета на другой, как пчела с цветка на цветок, собирая нектар. Разве только она не была такой маленькой.В сущности, для женщины леди Элисса была довольно высокого роста. Ее голова почти достигала его подбородка. Ее хрупкое сложение и грациозные движения создавали впечатление, что леди Элисса меньше ростом и моложе, чем есть на самом деле.— Не пройти ли нам в дом, милорд? Несомненно, вы хотите освежиться после путешествия. И как только прибудет ваш багаж, вам понадобится удалиться в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок и переодеться.— Безусловно.— Тогда прошу вас пройти вот сюда… — и девушка жестом указала на дальний конец розария. Там виднелась старинная каменная дверь с изображениями химер, разевающих жестяные пасти навстречу всем, кто проходил через нее, отгоняющими духов зла и непрошеных гостей. Выложенная камнем дорожка за дверью вела к дому.Любопытно, но настроение Майлса мгновенно изменилось, пока он шагал по дорожке рядом с леди. Его больше не ужасало время, которое предстояло провести в аббатстве Грейстоун — в сущности, он даже радовался, что оказался здесь.Разумеется, причиной или виной тому была леди Элисса. Прошло уже немало времени — Майлс нехотя вспомнил об этом — с тех пор, как в последний раз его любопытство вызвала женщина — конечно, исключая Джулиет, ныне герцогиню Дикинскую, Элизабет, сестру друга Майлса, эрла Стенхоупа, и жену другого друга, лорда Джонатана Уика.Впервые Майлс был вынужден признать, что с некоторых пор общение с женской половиной рода человеческого стало для него утомительным. Откровенно говоря, в свои тридцать лет он уже слишком хорошо знал женщин. А ведь когда-то ему было достаточно милого лица, прелестной фигурки и пустой головки.Но не теперь. Вдобавок в его распоряжении было слишком много времени и денег. Заботы о своем состоянии совсем не тяготили Майлса. Его талант покупать только самое лучшее распространялся на управляющих, егерей, дворецких и экономок. Оставив военную службу ее величеству, и особенно после возвращения из Америки Майлс терялся в догадках, куда приложить свои силы. Ему угрожала опасность превратиться в праздного бездельника.Майлс задержался у двери, отделяющей розарий от внешнего мира. Ему казалось, что он почти позабыл лето, проведенное некогда в аббатстве Грейстоун, но по мере приближения к дому к нему возвращались воспоминания о долгих, томительных летних днях и ночах, лягушачьих хорах на тихом пруду, всплесках серебристых рыбок в лучах заходящего солнца, слабом аромате увядающих роз, ощущении того, что за ним постоянно наблюдают…Майлс решительно встряхнулся. Несомненно, последнее было плодом его юношеского воображения. Или снов, «…забыться, и случайно задремать; быть может, в этом смертном сне возникнут грезы.»
— Мужчины — совершенно иные существа, — заявила мисс Эмма Пиббл, когда обе женщины сидели в кабинете аббатства Грейстоун, наслаждаясь обычной полуденной чашкой кофе.Заявление бывшей гувернантки не блистало глубиной мысли, но Элисса была согласна с ним.— И в самом деле, я ожидала увидеть лорда Корка совершенно другим.Эмма Пиббл деликатно прикоснулась к носу своим льняным платком.— Это относится и к его компаньону — человеку, которого он называет Блантом.Элисса оторвалась от стопы бумаг на своем столе.— Честно говоря, я думала, что маркиз прибудет в роскошной карете с фамильным гербом на дверце, запряженной четверкой лошадей, в сопровождении свиты вышколенных слуг. Я представляла его в причудливой одежде, с вычурной тростью и не менее изысканными манерами.— Они оба отнюдь не изысканы, — заметила Эмма, ставя чашечку китайского фарфора на миниатюрный столик времен королевы Анны. — И не отличаются хорошими манерами. Они просто мужланы.Крохотная складка перерезала бровь Элиссы.— Вначале и я так считала. Но теперь я склонна подозревать, что и маркиз, и его слуга были военными.Пожилая женщина склонилась к своей собеседнице.— Знаете, я не из тех, кто собирает сплетни, но мне довелось слышать, что лорд Корк и мистер Блант некогда несли тайную службу королевству, — призналась она.Элисса недоуменно заморгала.— Тайную службу?— Так говорят, чтобы скрыть правду. — Эмма Пиббл понизила голос до взволнованного шепота.— Какую правду?— Они были шпионами!Дрожь пробежала по спине Элиссы от затылка до поясницы.— Какой ужас!Но какой интригующей показалась ей эта новость!— Только Богу известно, что они совершали ради королевы и страны, — продолжала Эмма.— Пожалуй, — Элисса вытянула руку и принялась внимательно изучать пятнышко грязи, оставшееся под ногтем большого пальца. — Признаюсь, не могу понять таких джентльменов, как лорд Корк.Эмма Пиббл водрузила пенсне в тонкой оправе на кончик носа и расправила складки темно-серого поплинового платья: пока ее обожаемая госпожа пребывала в трауре, в нем пребывала и компаньонка.— Не удивлюсь, если маркиз теряется в догадках на ваш счет, дорогая.— На мой счет?В карих глазах, прикрытых стеклами пенсне, появилось мудрое и проницательное выражение.— Несомненно, вы совсем не похожи на знакомых ему женщин.— Вы думаете?— Я уверена в этом.Элисса еле слышно вздохнула.— Должно быть, дамы из свиты Мальборо милы и веселы, умны и образованны, прекрасно воспитаны и одеты. Уверена, они всегда знают, что следует сказать и как поступить, — добавила она с легким оттенком зависти.— Возможно. А может быть, и нет, — Эмма откровенно пожала плечами. — Но вы — вы были моей самой способной ученицей, Элисса. У вас живой ум, вы прекрасно знаете историю, обладаете удивительными способностями к латыни и самым чудесным почерком из всех, кого мне доводилось учить.В устах такой строгой наставницы, как мисс Эмма Мэри Маргарет Пиббл, эти слова прозвучали, как высочайшая похвала.Разумеется, ее обязанности наставницы Элиссы кончились несколько лет назад. Теперь между двумя женщинами, некогда учительницей и ученицей, возникла глубокая и сильная привязанность. Претерпев вместе разочарование гувернантки — ее жених расторг помолвку, прельстившись хорошенькой девицей без единой серьезной мысли в голове — и трагическую смерть родителей Элиссы, они стали компаньонками, союзницами и близкими подругами. Элисса взяла перо.— Так вернемся к нашим делам?Эмма кивнула.— Миссис Фетчетт поместила маркиза в Рыцарских покоях, — сообщила она.Элисса прикусила нижнюю губу. Всего две комнаты отделяли Рыцарские покои от ее собственных.— Полагаю, тут уж ничего не поделаешь…— Как и с сэром Элфридом, леди Чабб и их дочерью, прибывающими послезавтра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31