— спросил он.— Нет. — Элисса вздохнула. — Как бы мне хотелось учиться в университете! — задумчиво произнесла она.— Здесь чудесная библиотека.Тень промелькнула по ее лицу.— Но это совсем другое дело, верно?— Да, совсем другое, — согласился он.Элисса взяла в руки томик с поэмой.— Расскажите мне об этой оксфордской рукописи.— Она написана на англо-нормандском языке.— Это, кажется, диалект французского, на котором говорили первые норманны в Англии, — высказала предположение Элисса.Майлс кивнул.— Историки датируют ее примерно 1170 годом, хотя, вероятно, в устном изложении поэма существовала за пятьдесят лет до того, как была записана, — Майлс задумался, стараясь припомнить что-нибудь еще. — В конце рукописи указано имя писца — Терольд.По-видимому, любопытство Элиссы было удовлетворено.— Вы можете представить себе, что вам пришлось переписать свыше четырехсот стихотворных строк?— Нет, не могу, — Майлс понял, что и так слишком долго оттягивал неизбежное. Он взял Элиссу за руку и посмотрел ей прямо в глаза. — Я уезжал в Лондон не за тем, чтобы проведать любовницу.Его признание вызвало у Элиссы чувство неловкости, она смутилась.— Вы ничего не должны мне объяснять.— Знаю, но мне хочется это сделать. — Майлс понял, что понадобится немало усилий, чтобы помешать коварному замыслу леди Чабб и сэра Хыо Пьюрхарта. Когда-нибудь им обоим придется ответить за свои поступки. — Причина довольно проста, Элисса: у меня нет любовницы. — В своем объяснении он зашел даже дальше, чем требовалось: — В сущности, у меня уже давно ее не было.— Почему? — Элисса удивленно взглянула на него своими огромными серыми глазами.Майлс не знал, сумеет ли что-нибудь объяснить — ей, столь невинной в отношениях между мужчиной и женщиной — но решил попытаться.— В юности мужчине кажется, что его потребности, желания и аппетиты может удовлетворить почти любая женщина, — начал он.Казалось, Элисса вся обратилась в слух.— Как изголодавшийся человек перед праздничным столом, уставленным блюдами?— Да, что-то в этом роде, — Майлс потерял ход мыслей. — Может быть, сейчас не время и не место объяснять…— Нет, нет, пожалуйста, продолжайте, — настояла она.Майлс подыскивал нужные слова.— Молодой мужчина может быть неразборчивым.Элисса предложила собственное истолкование:— Он способен набрасываться на любую пищу, до которой только может дотянуться.Майлс почувствовал, что ступает на нетвердую почву, но решил не отступать.— С другой стороны, зрелый мужчина — умный, обладающий вкусом, знающий всему цену, может в какой-то момент обнаружить, что он жаждет не просто удовлетворить голод. Оказывается, для него важнее качество, чем количество.— И он становится в своем роде гурманом, — заключила Элисса.Майлс оживился.— Да, становится гурманом.— Все эти разговоры о еде заставили меня почувствовать голод, — призналась Элисса, откладывая в сторону книгу.Майлс нахмурился.— Я думал, что вы недавно пили чай с сэром Хыо.— Я выпила всего одну чашку и ничего не ела. Но я по-прежнему не могу понять, почему у вас долгое время нет любовницы.Майлс решил быть с ней откровенным.— Я еще не встретил женщину, которая бы увлекла меня.Элисса заинтриговала его, однако вряд ли ее можно было считать кандидаткой в любовницы.Но если она не годится в любовницы — тогда для чего еще?К собственному удивлению, Майлс скучал по ней, будучи в Лондоне, постоянно думал о ней. По ночам, возвращаясь в Корк-Хаус из клуба или с ужина с друзьями, или из театра, он подолгу лежал без сна. Каждое утро он просыпался возбужденным, ее запах наполнял его ноздри, вкус ее рта чувствовался на губах, и Майлс вспоминал, что всю ночь видел ее во сне. Едва завершив дела, он поспешил вернуться.Элисса неуверенно подняла голову.— Почему вы так на меня смотрите?— Пока я был в отъезде, вы скучали по мне? — Майлсу не следовало задавать этот вопрос, но он не смог удержаться.Еле заметный румянец появился на ее щеках.— Все время вашего отсутствия я была слишком занята.— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил он.— Нет, я не скучала по вас, — заявила Элисса, но ее нижняя губа слегка подрагивала, так, что ей пришлось прикусить ее белыми ровными зубками.Она была неподражаема, она лгала так мило и смущенно.— Элисса, вы говорите неправду, — Майлс протянул руку и взял ее за подбородок.— Да, — шепотом призналась она и опустила ресницы. — Я скучала по вас.Сердце Майлса глухо забилось. Сильные мускулы рук сжались. Его тело начинало возбуждаться, чего Майлс пытался избежать. — Любому джентльмену было бы понятно, что сейчас для этого не время и не место.— Мне недоставало вас, — произнес он.Майлс нагнул голову, намереваясь поцеловать ее в лоб, но в последний момент изменил свои намерения и прикоснулся к губам, а потом прижался к ним в долгом, трепещущем поцелуе.Это была первая ошибка Майлса.Вторую ошибку он совершил, когда схватил Элиссу в объятия и прижал к себе ее стройное тело. Она была прелестна, она так и манила дотронуться до нее. От нее веяло сладковатым запахом, смешанным с легкой горечью — этот запах было невозможно описать.Он сам говорил, что заинтересован в большем, нежели просто физической близости мужчины и женщины. Однако в этот момент он думал только о ее поцелуях, о том, что едва сдерживает себя, чтобы не сорвать с нее одежду. У Майлса зудели руки от желания прикоснуться к ней. Он жаждал изведать вкус ее сосков, нежной кожи вокруг пупка и ниже — до самого сладкого плода девственницы, созревшего и ждущего, когда его сорвут.Будучи мужчиной и солдатом, Майлс Сент-Олдфорд всегда гордился умением сдерживать свои эмоции, свое тело и чувства.Куда же все это делось? Стоило ему поцеловать Элиссу, и его воля растаяла. Ему захотелось целовать ее как можно дольше, упиваться вкусом её губ, попробовать их зубами, изведать сладкие глубины ее рта.Майлс прикоснулся к нежной раковине ее ушка, к подбородку, длинной и стройной шее. Его рука скользнула по ее плечам и задержалась на едва заметной впадине внизу ее спины. Он ощущал ритмично бьющуюся жилку в крошечном углублении шеи, упругую грудь под слоями материи.Позднее Майлс не мог понять, как ему удалось так легко почти раздеть Элиссу. К его облегчению, пуговицы на ее лифе расстегнулись без труда, атласные ленты нижней кофточки развязались мгновенно, шнуровка разошлась, и теперь она была открыта его поцелуям и ласкам.Майлс прикоснулся к ее груди, нежно провел пальцами по ее соскам. Элисса застонала.«Боже! Как она восхитительна! « — подумал Майлс.Инстинктивно она выгнула спину и положила руки ему на плечи. Через одежду Элисса ласкала его спину и грудь. Ее дыхание становилось все более учащенным.Майлс почувствовал, как Элисса затрепетала в его объятиях.— Майлс!… — Она откинулась на подушки и вопросительно посмотрела на него.— Вы неотразимы.— Я… мне… я хочу…— Знаю, — пробормотал он, зарываясь лицом в ее волосы и вдыхая ее запах.— Я никогда еще не испытывала ничего подобного. Я никогда… не догадывалась… не подозревала… мне даже не снилось… — прошептала Элисса, вызывая у него новый прилив страсти.Его восставшая плоть затрепетала от наслаждения. Майлс почти умолял Элиссу ласкать его, чтобы избавиться от этой сладкой боли. Капли пота выступили на его лбу.Он приподнял ее юбки и затем медленно скользнул ладонью вверх, по ноге, обтянутой шелковым чулком.Наконец Майлс добрался до нежного холмика у слияния ее бедер. Теперь только тонкий слой ткани отделял его от заветной цели. Элисса подалась навстречу, стремясь к тому, о чем она не имела понятия и даже не представляла себе. Лаская шелковистую плоть, Майлс погрузил туда палец. Элисса выгнулась, ее тело сжалось вокруг его обтянутого тканью пальца, и как бы со стороны она услышала свой собственный крик удивления, возбуждения и облегчения.Этого было более чем достаточно.Ее протяжный крик вернул Майлса к действительности.— Элисса, нам надо поговорить, — произнес он, почувствовав се недовольство, впрочем, не столько недовольство, сколько панику.Она не подняла глаз.— Прошу вас, Майлс, не теперь, — умоляюще произнесла она, запахивая лиф.Оказалось, что на нем не хватает нескольких пуговиц.В сущности, она была права. Они стояли в коридоре, по которому в любой момент могла пройти дюжина слуг.— Потом.В ее глазах было смятение, она ответила, только чтобы на время успокоить его.— Хорошо.— Немного погодя.— Отлично. Мадам, это официальная просьба о встрече, — добавил Майлс.— Тогда встретимся завтра утром, сэр, в десять часов в гостиной, — казалось, Элисса справилась с волнением.
Что она натворила? Как она могла?— Ты просто не подумала — вот в атом все дело, — пробормотала Элисса сквозь зубы, прикрывая дверь своей комнаты и на мгновение прислонившись спиной к надежной деревянной панели, а затем повернулась и быстро заперла дверь, чтобы ей не помешали. Она прошла через будуар в спальню, подошла к зеркалу, стоящему в углу, и оглядела себя.Элисса не была уверена, что поняла все, что произошло между ней и Майлсом Сент-Олдфордом, но это событие оставило у нее пугающее, радостное и возбуждающее ощущение, превосходящее ее самые смелые предположения.Осталась ли она еще девственницей?Нет, вряд ли — больше она не невинна. Но Элисса ничуть не жалела об этом.Вероятно, ей придется за ужином предоставить своих гостей самим себе. У нее не было желания делиться своим настроением с кем-нибудь вроде леди Чабб или сэра Элфрида.Ей совсем не страшно, уверяла себя Элисса.— Нет, страшно, — заявила она, поглядев на существо с дико расширенными глазами, смотрящими на нее из зеркала. — Но вскоре наступит завтра, и ты встретишься сама с собой и маркизом Корком. Глава 20 Гостиная была залита ярким утренним светом. Окна этой комнаты выходили на восток, и она оставалась освещенной до самого вечера, когда ею преимущественно и пользовались. Так бывало во всех домах, подобных аббатству Грейстоун, гостей в котором и в прежние годы принимали только на воскресных вечеринках.Элисса сидела, комкая в правой руке белый носовой платок, отделанный черным кружевом в знак траура. Левой рукой она машинально расправляла складки юбки своего серого шелкового платья. Ее волосы были убраны в строгую прическу, аккуратный узел на макушке. Сегодня Элисса попросила Эмму помочь ей управиться с волосами, вместо того, чтобы позволить горничной подколоть там и сям выбившиеся пряди.Разумеется, в большинстве случаев она обращала мало внимания на то, как убраны ее волосы. В этот час она обычно работала в саду, пропалывала цветочные клумбы, срезала розы или копалась в земле, радуясь ее прохладному прикосновению к ладоням, набросив на голову какую-нибудь косынку, чтобы не слишком палило солнце.Элисса не пользовалась румянами и белилами, как и большинство женщин ее круга и положения. Или же, по крайней мере, женщины предпочитали в этом не признаваться. Тем не менее, этим утром она слегка подкрасила губы и нарумянила щеки, поскольку посмотрев в зеркало, она нашла свое лицо слишком бледным.Вчера ее щеки так пылали, что ей пришлось прикладывать к ним холодное полотенце в уединении ванной комнаты, чтобы избавиться от жара. Вчера ничего не произошло. Именно такой тактики решила придерживаться Элисса. Это был единственный способ выпутаться из затруднительного положения.— Я узнала от мисс Пиббл, что у нас готовится любительский спектакль, милорд, — заметила Элисса Майлсу Сент-Олдфорду, плотно прижавшись спиной к прямой спинке стула времен королевы Анны.Маркиз сидел напротив нее на таком же жестком стуле, но поскольку он был слишком высок, а его ноги — слишком длинны, он чувствовал себя не особенно удобно.Он вообще испытывал неловкость в этой комнате.Комната была отделана в розовых, лавандовых и сиреневых тонах — седьмая графиня Грейстоун питала склонность к нежным цветам — а Майлс Сент-Олдфорд этим утром оделся в строгий черный костюм с серым жилетом.Элисса тоже выглядела более чем скромно в своем Сером муаровом наряде. Однако по такому случаю она выбрала самое лучшее из траурных платьев.Впрочем, это совершенно обычный визит, убеждала она себя, и было бы довольно глупо думать иначе.Майлс не ответил на ее первую попытку завязать беседу. Элисса даже не была уверена, что он слышал ее замечание — казалось, он пристально изучает рисунок ковра.— Вероятно, сегодня утром вы хотели обсудить со мной этот любительский спектакль, милорд? — снова начала она.— Нет, миледи.Элисса внезапно поняла, что маркиз Корк нервничает, и это ее заинтриговало.Майлс откашлялся, положил руку на колено, взглянул в окно на парк, — он довольно долго разглядывал его, прежде чем заговорил.— Мадам, должно быть, вы уже задавали себе вопрос, почему я не женат.Нет, Элисса не задавалась таким вопросом.— Нет, что вы, сэр!Он нахмурился.— Прошу прощения, сэр.— Есть множество причин, по которым я предпочел оставаться холостяком с тех пор, как достиг совершеннолетия девять лет назад, — продолжал он развивать свою мысль. — Я был призван на службу королеве и стране. Мне часто приходилось покидать Англию и подолгу жить в чужих странах, я часто оказывался в опасности и единственным моим спутником был Блант.Элисса мгновенно забыла, зачем они встретились здесь. Она всплеснула руками.— О, расскажите мне о своих приключениях, Майлс!— В другой раз, Элисса.Она осеклась.— Как я уже говорил, прошло всего три года с тех пор, как я оставил службу и навсегда вернулся на родину, и только тут начал серьезно размышлять о браке и детях.О детях! Это вызвало трепет у Элиссы. Сама она слишком мало думала о них — вероятно, потому, что никогда не представляла, кто может стать отцом ее детей…— Будучи четвертым маркизом Корк, — продолжал Майлс, — я всегда сознавал свой долг жениться и произвести на свет пятого маркиза Корк. Я — человек, который с уважением относится к своему долгу.— Я в этом ничуть не сомневаюсь.— Но мне не хотелось жениться только из чувства долга, — объяснил Майлс. — Вот потому я дожил холостяком до тридцати лет. Постепенно мне стало ясно — в сущности, я понял это, увидев ваших родителей, миледи, а также моих близких друзей Лоуренса и Джулиет, Джонатана и Элизабет, — что «счастлив тот, кто найдет себе добрую жену».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31