— К сожалению, — подтвердил Майлс, поставив ногу на сундук для одеял. — Однако я успел поговорить с конюхом, который ухаживает за лошадью леди Элиссы. Он сообщил, что Красотка была не голодна, когда вернулась вчера вечером. Даже отказалась от лакомства.— Кобыла насытилась свежей травой, — заключил Блант.Майлс кивнул.— Во-вторых, — продолжал он, загибая средний палец, — недалеко от пруда и луга находится Пещера монаха.— Где обитает Отшельник.— Вот именно.— Вы говорили с ним?— Его не оказалось на месте, — Майлс отпил кофе.— А что сказала вчера вечером леди Элисса?Майлс прищурился.— Сказала, что замерзла, голодна, и что она была заперта в гроте вскоре после того, как я уехал. По моим подсчетам, она пробыла там восемь часов.— Это ужасно, милорд. — Блант сочувственно покачал головой.— На двери грота нет замка.— Вы говорите, нет замка? — Камердинер насторожился.— Никакого.— Можно ли было запереть дверь как-нибудь иначе? — поинтересовался Блант.— Да — С помощью толстой ветки, — хором произнесли они.— Если так, значит, кто-то намеренно запер дверь в грот, когда там оказалась леди Элисса, — Майлс хлопнул себя по бедру и поставил ногу на ковер. — Но зачем?— Что «зачем»?— Какими причинами мог быть вызван этот поступок?— Желанием напугать ее? — предположил Блант.— Но зачем ее пугать?Блант пожал плечами.— Чтобы причинить вред.— Если кто-то из крестьян захочет причинить вред леди, он воспользуется бесчисленным множеством гораздо более действенных способов.— Может, чтобы обратить на себя внимание?Черты лица Майлса стали жесткими.— Вполне возможно.— Но я не могу себе представить, милорд, кому могла прийти в голову мысль сыграть такую злую шутку с ангелом вроде леди Элиссы.— И я тоже. — Майлс запустил пальцы в шевелюру и нервно потеребил ее. — На мой взгляд, все это лишено всякого смысла. — Он тяжело вздохнул. — А может, я пытаюсь сделать из мухи слона.— Может быть.— Дверь могла просто захлопнуться.— Вполне.Майлс вернулся к серебряному подносу, приподнял крышку блюда, выбрал большую и спелую ягоду земляники и отправил ее в рот, затем съел несколько ломтиков истекающей соком дыни. После этого к нему вернулся аппетит.— Значит, остается только один выход, Блант, — заявил Майлс камердинеру, наливая себе вторую чашку кофе.— Какой же, милорд?Китайская чашечка замерла в руке Майлса.— Впредь я должен следовать за леди, как тень.
Днем, когда Майлс в одиночестве бродил по парку, мисс Эмма Пиббл разыскала его, чтобы в очередной раз заверить, что с леди Элиссой все в порядке, она совершенно здорова и испытывает разве что небольшую усталость.Майлс поблагодарил мисс Эмму и принялся расхаживать по аллеям парка, пытаясь избавиться от своей неуемной энергии.— Прошу прощения, милорд, — проговорил парень, нагнав Майлса.— Кто ты такой?— Иан Маккеннит, милорд.— В чем дело, Иан Маккеннит?Парень держался с достоинством, без тени смущения. Майлсу это понравилось.— Один человек дал мне кое-что для вас, ваша светлость.— Один человек? Что за человек?Высокий лоб Иана Маккеннита на мгновение покрылся напряженными морщинами.— Этот человек просил передать, что если вы станете расспрашивать о нем, сказать, что он вам — настоящий друг.— Настоящий друг? Вот как? — повторил Майлс, и в его глазах блеснуло недоверие.— Да, так он и сказал, милорд.— И что же он дал?Иан Маккеннит сунул руку в карман штанов и осторожно извлек нечто, напоминающее кусок древесной коры, завернутое в большой лист.— Он сказал, что у него нет бумаги, — парень шагнул вперед и положил кусок коры на протянутую ладонь Майлса. — Могу я вернуться к работе, ваша светлость?— Да, конечно. — Майлс выудил из кармана монету. — Спасибо тебе, Иан.Лицо паренька оживилось, когда он увидел монету.— Благодарю вас, милорд.Оставшись один, Майлс развернул кусок коры. С его внутренней стороны, там, где кора была гладкой, оказались грубо нацарапанные буквы. Майлс поднес кору поближе к глазам и с трудом разобрал: «Это не случайность. Защитите леди. Писал настоящий друг».Майлс вновь прочел записку, надеясь, что ошибся или он сам, или человек, пославший ее, но тут же понял, что назвавший себя «настоящим другом» прав.Никакой случайности не было. Леди Элиссу намеренно заперли в гроте.Майлс поклялся, что этот некто заплатит за все. Глава 13 — Вы встали слишком рано, — заметила Кэролайн Чабб мужу, прохаживающемуся по спальне.Было всего восемь часов утра, но Элфрид до сих пор не мог избавиться от дурной привычки вставать рано, чтобы поспеть на службу. Напротив, Кэролайн даже в деревне редко поднималась с постели до обеда.— Мне необходимо поразмыслить, дорогая, — отозвался Элфрид, засовывая руки в карманы шелкового халата.Размышления были опасным времяпрепровождением для Элфрида. Кэролайн всегда считала, что будет лучше, если это важное занятие он доверит ей.Она села на резной кровати с балдахином, подложив себе под спину подушку. Прикрепленная над изголовьем медная табличка гласила: «К. Елизавета спала здесь 12 сентября лета Господня 1578».— О чем же ты размышляешь, Элфрид?Стоя у окна в противоположном конце спальни, он смотрел на парк, на стадо пасущихся на бескрайних лугах овец.— Как ты думаешь, сколько здесь понадобиться слуг?— Для чего?— Чтобы присматривать за всем этим, — отозвался Элфрид, широким жестом взмахнув рукой.Кэролайн не была уверена, что поняла супруга.— Если вы под «всем этим» имеете в виду аббатство, сады, конюшни, внешние постройки…— Да, да — все это хозяйство, — нетерпеливо прервал он ее, даже не извинившись.Кэролайн предпочла не заметить бестактность мужа. Она уже привыкла к отсутствию у него хороших манер.— Здесь потребуется маленькая армия.— И отнюдь не маленькие затраты, — добавил он, притопнув ногой в ночной туфле. — Если мои подсчеты верны, — а подсчеты Элфрида, как они оба знали, всегда оказывались верными, — содержание аббатства Грейстоун обходится примерно в десять тысяч фунтов в год.— Для поддержания хозяйства в великолепном поместном доме необходимо много слуг. Точно так же, как требуется немало служащих, чтобы вести дела «Торгового дома Чабба», — заметила Кэролайн, натягивая на грудь одеяло. Ее ночная рубашка тонкой ручной работы словно случайно соскользнула с плеча, создавая соблазнительную картину. Однако все поступки Кэролайн были отнюдь не случайными, а тщательно обдуманными. — Я считаю, что хозяйство в таком доме во многом напоминает ведение дел компании.— И я того же мнения. Но я не вижу причин, почему владелец большого поместного дома должен сам возмещать все эти расходы. Следовательно, я решил…— Да?— Почему бы не открыть парк аббатства Грейстоун для широкой публики и взимать с каждого посетителя по шиллингу? Мы могли бы устроить осмотр дома — конечно, за дополнительную плату. А может, даже открыть здесь салон, — глаза сэра Элфрида мечтательно прищурились. — Да, чайный салон, где посетители могли бы насладиться чашечкой чая и заодно приобрести сувениры в память о посещении этих исторических мест.Кэролайн сумела скрыть свой ужас. Ее супруг из всего ухитрялся извлекать прибыль — такой человек был способен выжимать все соки из любой собственности. К сожалению, он не имел ни малейшего представления о достоинстве. Он был простолюдином от носков туфель до напомаженной макассаровым маслом макушки.Тем не менее, в мире деньги означали власть, а Элфрид обладал настоящим талантом и был в некотором роде гением в добывании денег. Он унаследовал скромную фабрику готового платья, основанную его прадедом в начале века, и превратил ее в процветающее предприятие. Товары с его клеймом были известны в каждом уголке Британской Империи. Фамилия владельца предприятия стала синонимом названия мужских «невыразимых» — в особенности облегающих мужских панталон из розового шелка.«Выстирай мои чаббсы», «принеси чаббсы», «не забудь уложить чаббсы, слышишь? « — эти слова раздавались повсюду, от Индии до Крыма, от Сиднея до Эдинбурга.Кэролайн вздохнула и откинулась на подушки. Брак с Элфридом Чаббом был и блаженством, и проклятием. Он дал ей финансовую поддержку, необходимую, чтобы осуществить ее планы. И в то же время Кэролайн постоянно осознавала, какая непреодолимая пропасть отделяет торговцев от остальных людей, таких женщин, как она, и знатных дам, вроде леди Элиссы Грей.— Как продвигается твое исследование, Элфрид? — спросила она. В конце концов ни к чему ставить карету впереди лошади — аббатство Грейстоун еще не принадлежит им.Элфрид покачал головой, вновь уставившись в окно, — над которым располагался ряд витражей, изображающих двенадцать апостолов, и датированных XIV веком.— Иногда мне кажется, что я ищу иголку в стоге сена, — пожаловался он.— Нельзя сдаваться. В конце концов, дело стоит того, — напомнила Кэролайн.— Знаю, знаю, — он потер глаза. — Я просто утомился, роясь в генеалогических древах и старых планах аббатства, — внезапно он оборвал фразу и уставился на жену. — Ты случайно не знаешь, что такое «Нить Ариадны», Кэролайн?Глубокая складка на мгновение прорезала ее лоб.— Нет. А разве это важно?Элфрид пожал удивительно круглыми плечами, приобретенными в результате долгих лет корпения над столом, согнувшись над книгами и деловыми бумагами.— Пока не знаю. Вчера я наткнулся на несколько упоминаний о ней. — Он сменил тему. — А что удалось тебе, дорогая?— Что касается сплетен, то за эту неделю удалось собрать самый богатый урожай, Элфрид, — похвасталась Кэролайн. — Все — то есть все, кроме леди Элиссы, — уверены, что Джеймс Грей погиб, возвращаясь из Индии. Все убеждены, что он никогда не вернется в Англию, а тем более — в аббатство Грейстоун.— Бедный бродяга!Кэролайн фыркнула, не делая попыток скрыть полное отсутствие сочувствия к пропавшему джентльмену.— Там, где терпит поражение один человек, другому может улыбнуться удача. Исчезновение Джеймса Грея принесет нам еще большую пользу, — заметила она.— Еще большую пользу? — Элфрид задумался.— Одним препятствием меньше. В некотором роде, титул эрла Грейстоунского свободен.— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — осторожно отозвался Элфрид. — И ты считаешь, что никто не подозревает об этом?Кэролайн покачала головой.— Даже не догадывается.— А как быть с маркизом? Я слышал, что он послан сюда самой королевой.— Так и есть.— Но с какой целью?— Расследовать появление призрака.— Вздор! — Яркий румянец залил простоватые черты лица Элфрида Чабба — Призрак! Что за чепуха!— Знаю. И ты тоже знаешь это. И я уверена, что маркиз считает так же.Элфрид задумчиво подергал себя за ухо. Его уши были непропорционально большими для его головы, а подбородок — слишком маленьким. Именно поэтому он, по совету супруги, отпустил бакенбарды.— Знаешь, мне не хочется, чтобы лорд Корк вмешивался в наши дела, пока я не буду полностью уверен в своей правоте.— Не тревожься о Майлсе Сент-Олдфорде. Я уже позаботилась о нем, — ответила его жена, расплываясь в довольной улыбке.— Что же ты сделала?— Нашла маркизу занятие. Он будет полностью поглощен им.— Чем?— Погоней за призраками, — с насмешкой отозвалась Кэролайн.Элфрид нахмурился.— Не понимаю.Ему было совершенно нечего понимать. Кэролайн предпочитала, чтобы супруг ничего не знал о ее делах.— Не волнуйся. У тебя есть своя работа, а у меня — моя, — заметив беспокойство в глазах Элфрида Чабба, Кэролайн постучала по кровати рядом с собой.Элфрид подошел и уселся.— Да, дорогая?— О чем ты сейчас думаешь, Элфи?Кэролайн редко называла мужа давними прозвищами — только в особых случаях. Сейчас был как раз такой случай.Элфрид облизнул толстые губы.— Я думаю о том, как ты прелестно выглядишь сегодня утром, — протянув руку, он погладил обнаженное плечо жены там, где его открыла спустившаяся ночная рубашка. Его руки были грубыми, ласки — неловкими, но Кэролайн никогда не обмолвилась об этом мужу.— У тебя кожа нежная, как у девушки, — хрипло пробормотал он.Кэролайн прилагала немало усилий, чтобы добиться этого, — но муж был твердо уверен, что ее кожа нежна от природы.— С тобой я чувствую себя девушкой, Элфи.Он бросил быстрый взгляд в сторону двери.— Где Франческа?— Я отослала ее в деревню с поручением. Она не вернется до самого обеда.— А Шармел?— Шармел уехала на верховую прогулку с сэром Хью.Новость о развлечениях дочери ненадолго отвлекла внимание Элфрида.— Сэр Хью и Шармел увлечены друг другом.— Это безобидный флирт, который ни к чему не приведет, — заверила его Кэролайн.— Откуда ты знаешь?— Я позабочусь об этом, — без смущения заявила Кэролайн. — Наша дочь красива, умна, образованна и очаровательна, в следующем сезоне в Лондоне она начнет выезжать. Ручаюсь, Шармел может сделать и обязательно сделает гораздо лучшую партию, и ее избранником будет не простой баронет.— Как скажешь, дорогая. Предоставляю тебе возможность взять эти дела в свои опытные ручки, — произнес Элфрид, крепко прижав жену к себе.Кэролайн сделала вид, что изумлена тем, что почувствовала через халат и ночную рубашку.— Элфи, скверный мальчишка, что это у тебя такое?— Сюрприз для тебя, дорогая.Кэролайн гортанно рассмеялась — ей нравилось играть в соблазнение. Если бы только партнер чуть больше отвечал ее вкусам!— Сюрприз? Для меня? — воскликнула она, с притворной радостью расстегивая одежду супруга. Распахнулись полы халата, приподнялась ночная рубашка, и она увидела горячую, жаждущую плоть. — Элфи, какой ты огромный!— Чтобы лучше ощутить тебя, — грубовато ответил он, напряженно смеясь и опрокидывая жену на подушки.Она услышала тихий звук — Элфрид разорвал вырез ее тонкой вышитой рубашки. Пустяки, подумала она со вздохом. Элфрид заплатил за нее, заплатит и за другую. В сущности, он мог бы купить дюжину таких рубашек, если бы она пожелала. Ибо Кэролайн Чабб давно уже постигла мудрость: единственное, что обладает большей властью в мире, чем деньги, это плотская любовь.Элфрид мял ее обнаженные груди, сжимал их в ладонях, затем опустил голову, зажал в зубах ее сосок и довольно сильно прикусил его. Боль пронзила Кэролайн, заставив ее выгнуться на постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31