Только приближающаяся свадьба Сары Джейн заставила отца раскошелиться. Девушки знали, что такое повторится не скоро. Преподобный отец Редмон предпочитал отдавать каждый грош, не требующийся для насущных нужд семьи, на улучшение условий жизни своих прихожан. Но недавно Сузанна заявила, что Саре Джейн нужно приданое, а раз Сузанна так решила, отец безропотно сдался. Аманда и Эмили умоляли, чтобы и их взяли в город, и Сузанна согласилась.
В это утро, сделав работу не только свою, но и Бена, сестры отправились в город. Поехал также Крэддок вместе со свиноматкой и поросятами из стада, выращенного Сузанной. Она собиралась продать свинью с потомством и на эти деньги купить билеты для Сары Джейн и ее будущего мужа, чтобы после свадьбы, в сентябре, новобрачные могли добраться на комфортабельном судне до Ричмонда, штат Виргиния. Пока же Питер Бриджуотер, жених, работал там один. Но до сентября еще четыре месяца, а работник нужен сейчас. С билетами можно и подождать.
Как только Сузанна увидела объявление об аукционе, мысль о покупке заключенного не давала ей покоя. На ферме хватало физической работы, непосильной для нее и сестер, на Крэддока же, склонного к периодическим “болезням”, вызванным пьянством, полагаться было трудно. Сузанна назначила именно этот день для поездки в город только потому, что рассчитывала приобрести хорошего работника. Все утро ее более низменные инстинкты боролись с благородными принципами, привитыми отцом. Последние едва не победили, несмотря на то что старания содержать дом и ферму, выполнять роль жены священника в приходе, воспитывать трех младших сестер и одновременно удерживать отца, стремящегося отдать последний кусок из кладовки своим прихожанам, значительно истощили ее терпение, не говоря уже о силе. Сегодняшний запой Крэддока оказался последней каплей. Иногда практичность должна торжествовать над принципами. Редмонам необходим человек для тяжелой работы на ферме – вот главное.
Отец, возможно, и придет поначалу в ужас, но Сузанна знала, что в конечном счете он, как обычно, одобрит ее поступок. Последние двенадцать лет он все больше и больше погружался в духовные заботы, возлагая более сложные земные проблемы на плечи старшей дочери.
– Ты не можешь… У тебя денег не хватит! – торжествующе воскликнула Сара Джейн, додумавшись до самого главного контраргумента.
Сузанна похлопала по висящей на поясе сумке. Серебро приятно звякнуло.
– Да нет, хватит.
– Но это же деньги на мое свадебное путешествие! – возразила Сара Джейн и сразу же смутилась. – Я не хочу, чтобы вы считали меня эгоисткой. Разумеется, вы можете потратить деньги как сочтете нужным, но…
– Получишь ты свое путешествие, милая, не волнуйся. Я продам борова, которого собиралась зарезать осенью. Папа все равно раздаст все мясо, так что невелика потеря.
– Я, верно, кажусь тебе ужасно жадной, раз ты решилась на такое! Я не могу…
У Сары Джейн был очень виноватый вид.
– Да замолчи, Сара Джейн! Меня от тебя тошнит! – Мэнди, испытывающая все меньше уважения к внезапно обретенному благочестию сестры, бросила на нее недовольный взгляд.
– Все! Прекратите сейчас же. Если хотите пойти со мной, милости прошу, если нет, можете оставаться здесь. А я иду на аукцион. – Сузанне надоели препирательства. Она подобрала юбки, повернулась и быстро пошла прочь.
– Но папа…
– Я решила окончательно, Сара Джейн. Так что можешь прекратить суетиться, это совершенно бесполезно, – бросила Сузанна, вступая на деревянные доски тротуара.
Казалось, Сара Джейн хотела что-то добавить, но, подумав, сдержалась. Она хорошо знала, что спорить с Сузанной без толку. Земля может разверзнуться у той под ногами, небо пошлет на ее голову гром и молнии, голос самого Господа может призвать ее к послушанию, но она все равно сделает по-своему. Упрямой как мул называл Сузанну отец в тех редких случаях, когда не соглашался с мнением дочери. Споры с ней не приносили ему никакого успеха. “Да она в самом деле упряма как мул”, – вздохнув, подумала Сара Джейн, следуя за маленькой фигуркой сестры.
Глава 2
– Сдобное печенье! Кто хочет попробовать мое сдобное печенье? – кричала полная деревенская женщина, держа в руках накрытую куском ткани корзинку и пробираясь сквозь толпу только что подошедших зрителей.
– Крабы! Живые крабы! – Рыбак в промасленной робе соорудил себе подставку из деревянного ящика, в котором, судя по всему, и находился его товар. Он расположился на краю зеленой поляны, где и должен был состояться аукцион.
– Рис! Покупайте рис! – взывала старая женщина, наклоняясь над дымящимся котлом, в котором она время от времени помешивала ложкой.
Эти возгласы перекрывали гул собравшейся толпы придавая обстановке праздничную атмосферу. Сузанна несколько замедлила шаг, чтобы сестры могли ее догнать. Глаза Эмили были широко распахнуты, Мэнди раскраснелась от возбуждения. Одна Сара Джейн немного нервничала, но даже если она и хотела возобновить разговор, докричаться до сестры в таком шуме было невозможно. Предприимчивые уличные торговцы предлагали все – от орехов до лент, – расхваливая свой товар пронзительными голосами. Толпа находилась в постоянном движении, кто-то уходил, кто-то приходил. Женщины, разодетые в яркий ситец, в капорах с большими полями, держали за руки непослушных детишек, одновременно пытаясь получше рассмотреть, что происходит вокруг. Джентльмены в длинных сюртуках и цилиндрах стояли рядом с охотниками в одежде из лосиной кожи и плохо одетыми фермерами. Ко всем имеющимся столбам были привязаны лошади. В обоих направлениях, забив улицу до предела, двигались фургоны, наполненные всякой всячиной, начиная с садовых инструментов и заканчивая курами в клетках. В центре поляны был сооружен специальный помост для выставленных на продажу заключенных. Слева стоял стол для ведущего аукцион. Всего неделю назад живой товар был переправлен на пароме через реку Куусауатчи. По слухам, заключенных доставили сначала в Чарлстон. Оттуда их уже привезли в Бьюфорт, считающийся самым благополучным городом в Южной Каролине, чем его жители безмерно гордились. Предполагалось, что относительное благосостояние населения Бьюфорта оправдает сегодняшнее предприятие.
Когда сестры подходили к поляне, мимо них прошли два человека, ведя за собой только что, по-видимому, купленных рабочих. Руки и ноги первого заключенного были спутаны веревкой. Новоиспеченному слуге приходилось то неловко семенить, то передвигаться прыжками, чтобы поспевать за своим хозяином, который тащил его на веревке, привязанной к шее. Второй заключенный связан не был, если не считать веревки на шее. Он шел за своим новым хозяином, опустив голову и волоча ноги. Оба раба были такими истощенными и грязными, что на мгновение Сузанна засомневалась.
– Сузанна, похоже, с ними скверно обращались! – воскликнула Сара Джейн практически ей в ухо.
– Что мне предложат за этот прекрасный экземпляр? Хороший работник, как все шотландцы, сильный словно бык, – надрывался аукционист, превознося достоинства рыжего коренастого мужчины, нагло разглядывающего толпу и совершенно игнорирующего свое бедственное положение.
– Вот этот может подойти, – решила Сузанна, не обращая внимания на слова Сары Джейн.
Неподалеку стояли три женщины, которые, заметив сестер, замахали им руками, выкрикивая приветствия, хотя слов нельзя было разобрать.
– Добрый день, Элиза, Джейн, Вирджи! – громко поздоровалась Сузанна.
Эти дамы – миссис Элиза Форрстер, Джейн Паркер и Вирджи Тэнди – были прихожанками отца Редмона, так что девушки их хорошо знали. Пока Сузанна улыбалась, махала рукой и обменивалась приветствиями, шотландца продали.
– Раз, два, три – продано Тому Харди за двести фунтов! Вы можете забрать своего человека здесь, в сторонке, мистер Харди, и, конечно, расплатиться.
Аукционистом был Хэнк Шай. Сузанна знала его, вернее, о нем, практически с рождения. Он странствовал по побережью Каролины, покупая рабов в больших городах и продавая их по всему штату. Все были в курсе этих распродаж, и преподобный отец Редмон неоднократно низвергал проклятия на голову Хэнка, называя его стервятником, который наживается на несчастье людей. Аукционисту было лет пятьдесят, он отличался блестящей лысиной, большим брюхом и громовым голосом. Вот и сейчас Хэнк Шай гремел, объявляя торг по поводу следующего несчастного.
– Ты будешь торговаться или нет? – подтолкнула Сузанну Эмили. Она сложила руки на пухлой груди и наблюдала за происходящим с явным удовольствием.
Сара Джейн, стоящая с другой стороны Сузанны, выглядела расстроенной.
– Пожалуйста, передумай, Сузанна. Эти люди… они ведь преступники, иначе бы они сюда не попали. Ты можешь купить вора или даже убийцу.
– Убийцу! – воскликнула Мэнди, явно вдохновленная такой перспективой.
Сузанна снова почувствовала сомнение… пока не вспомнила о работе, которая ждала их дома. Нет, она не позволит Саре Джейн сбить себя с пути истинного.
– Чепуха! – упрямо возразила она. – Если бы эти люди были опасны, их бы не продавали здесь на публичном аукционе. Верно?
Когда аукционист довел цену до восьмидесяти фунтов, Сузанна крикнула и подняла руку. Шай заметил этот жест и принял предложение цены, а Сара Джейн тем временем бормотала что-то напоминающее молитву к Господу с просьбой образумить сестру.
Неожиданно Сузанне пришло в голову, что, боясь попасть под влияние Сары Джейн, она поторопилась и даже не посмотрела, кого же собирается купить. Она встала на цыпочки и вытянула шею, чтобы получше разглядеть человека на помосте. “Высокий мужчина”, – отметила про себя она, сравнивая его рост с ростом аукциониста и двух охранников, стоящих в отдалении с кручеными плетками и ружьями. Ширина плеч заключенного указывала на то, что он крупный мужчина, но тяжелые жизненные обстоятельства или, может, болезнь настолько высушили его, что нехитрая одежда висела теперь на нем, словно была с чужого плеча. Длинные волосы казались очень темными, но из-за того, что были покрыты грязью и свалялись, определить настоящий их цвет не представлялось возможным. Кожа отличалась сероватым оттенком, а нижнюю часть лица закрывала густая клочковатая борода. Глаза ввалились. Заключенный смотрел поверх толпы горящим взором, скривив губы в злой усмешке. Руки безвольно висели, словно кандалы притягивали их к земле. Но кисти были сжаты в кулаки; Сузанне это показалось признаком непокорности. “Это опасный человек”, – с дрожью подумала она и поклялась, что больше не будет торговаться. Предупреждение Сары Джейн уже не казалось ей таким нелепым.
– Кто даст мне сотню? Давайте предлагайте сотню! Вы, мисс Редмон? Нет? Тогда кто? – Кто-то, очевидно, поднял руку, потому что Шай продолжил: – Сто фунтов! Сто фунтов. Неужели вы позволите, чтобы такой красивый и сильный парень ушел за столь мизерную сумму? Я…
– Почему он до сих пор в кандалах, Хэнк? – раздался мужской голос. – Пришлось с ним повозиться, не так ли?
Это замечание, донесшееся с края поляны, было встречено хохотом. Откуда-то что-то швырнули. Предмет пролетел мимо головы заключенного и разлетелся вдребезги в конце помоста. Это был перезрелый помидор, если судить по каше, в которую он превратился. Человек на помосте даже не попытался уклониться, не дрогнул, только еще ярче вспыхнули его глаза да ухмылка стала заметнее. От него исходила такая враждебность, что казалось, ее можно потрогать руками. С мрачным взором заключенный повернулся в ту сторону, откуда прилетел помидор.
– Ребята, немедленно прекратите, а не то я на вас в суд подам, слышите! Мне не нравится, когда мешают моему аукциону, не забудьте об этом! – Разобравшись с “автором” броска и его дружками, Шай несколько понизил голос и обратился к собравшимся: – Кандалы всего лишь предосторожность, не более. Вы же видите, какой он большой, какой сильный, за это я могу поручиться. Он будет прекрасным работником для того счастливчика, кто его купит. Кажется, я слышал “сто десять”?
Рыжий шотландец производил лучшее впечатление и наверняка больше подходил Сузанне. Но стоящий на помосте мужчина почему-то вызвал ее сочувствие.
Пока Шай поднимал ставки, Сузанна не реагировала. Мэнди и Эмили сосредоточенно наблюдали за торгами. Грозный вид заключенного интриговал их, но перспектива иметь этого человека в качестве слуги пугала сестер. Сара Джейн переминалась с ноги на ногу, все еще не веря, что Сузанна потеряет-таки здравый смысл и купит явно неподходящего работника.
– День добрый, мисс Аманда, мисс Сузанна, мисс Сара Джейн, мисс Эмили. И что вы здесь делаете, милые дамы? Я ушам своим не поверил, когда этот негодяй Шай обратился к мисс Сузанне по имени. Неужели вы принимаете участие в торгах? Только не говорите мне, что такая мысль могла прийти в голову добрейшему святому отцу. Я вам все равно не поверю.
Приветствие, произнесенное назойливым басом прямо над ухом Сузанны, заставило ее вздрогнуть. Она резко повернула голову и тут же встретилась взглядом, как и предполагала, не с кем иным, как с Хайрамом Гриром. Этот богатый плантатор, разводивший индиго, давно положил глаз на Мэнди. Но поскольку он был в возрасте их отца, к тому же некрасив и груб, девушки не принимали его всерьез, хотя Грир слыл очень богатым человеком. Как ни кокетлива была Мэнди, она никогда умышленно не давала ему повода надеяться. И тем не менее он воображал, что женится на ней, и посему относился ко всей семье по-домашнему, что безумно злило сестер. Хайрам Грир, среднего роста, коренастый и грузный, с прикрытой жирными волосами лысиной и резкими чертами лица, был неприятен как внешне, так и по характеру. Беда в том, что он был старостой небольшой группы прихожан церкви ее отца, и Сузанна не могла оттолкнуть его. Приходилось быть вежливой.
– Добрый день, мистер Грир. – Она не стала отвечать на вопрос, но плантатор был не из тех, кто легко сдается.
– Милостивый Боже, мэм, как увидел я вас здесь с сестрами, решил: мои глаза меня подводят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39