https://wodolei.ru/catalog/mebel/komplekty/Pelipal/
Мартина подхватила брыкающуюся девочку на руки и поспешила мимо них через калитку в воротах. Оглянувшись, она увидела, как Торн изо всех сил старается сохранить серьезное выражение лица.— Голая! Голая! Она спит совсем голая! — не унималась Эйлис. Она кричала до тех пор, пока они не вышли во внешний двор.
Мартина оставила Эйлис на кухне поиграть с дочкой повара, а сама вышла наружу. Внешний двор замка напоминал небольшую деревушку с каменными и деревянными крытыми соломой домиками. Повсюду суетился народ; куры, собаки и поросята рылись в грязи в поисках объедков. Дети играли незамысловатыми деревянными игрушками.Возвращаясь обратно и переходя через ров по мосту, Мартина почувствовала неприятный запах гнили от покрытой тиной стоячей воды. Она ускорила шаг. Что-то больно ужалило ее руку. Она инстинктивно хлопнула по руке, раздавив крошечное насекомое — комар! Она глянула вниз — над водой роились целые тучи этих насекомых. «Почему никто не догадается прочистить эту зловонную канаву?» — подумала она.Да и вообще все в Харфорде свидетельствовало об отсутствии заботливой и твердой хозяйской руки: солома, устилавшая пол главного зала, пахла плесенью и была усеяна костями и объедками; домашние животные и охотничьи псы бродили, где им вздумается. В замке было много слуг, но, похоже, никто не следил за ними и они исполняли свои обязанности кое-как.Чувствовалось, что замку не хватает хозяйки. После смерти леди Беатрикс лорд Годфри и не помышлял о женитьбе, имея двух наследников и дочь, а на хозяйство он почти не обращал внимания, все дни напролет предаваясь охотничьим забавам и пьянству. Если верить Фильде, то он уже не контролировал даже своих вассалов-рыцарей, чьи симпатии разделили их на два недружественных клана — Торна, сокольничего, и Бернарда, старшего сына барона.Кто-то окликнул ее по имени, отвлекая от этих невеселых мыслей. Это был Торн. Интересно, что ему нужно? Он подошел к ней с птицей, сидящей на его левой руке. Это была уже не Фрея, а какой-то другой ястреб.— Леди Мартина.— Сэр Торн.— Я хотел бы попросить у вас одну лекарственную траву — стэйвсэйк, разумеется, если она у вас есть. Я узнал, что вы храните много разных трав в этом сундучке. Этот ястреб, — он кивнул на птицу, — простужен, и я хочу приготовить ему лекарство.— Стэйвсэйк? Да, у меня она есть.Мартина открыла сундучок и стала рыться в нем, ища необходимую траву.— А нет ли у вас случайно и кардамона? Он очень полезен птицам для желудка.— Думаю, что есть, — проговорила она, перебирая склянки и пакетики.— Мне кажется, вам будет удобнее искать все это, если мы поставим его на мой рабочий стол.Торн взял сундучок из рук Мартины и, развернувшись, зашагал к своему домику. Глава 6 Мартине ничего не оставалось, как последовать за ним, так как ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то посторонний рылся в ее снадобьях, многие из которых были весьма редкими и ценились на вес золота. А сэр Торн, похоже, разбирается в травах и пряностях. Она нагнала его у дверей птичника.Мальчишки уже закончили уборку и ушли. Торн вошел внутрь, предварительно пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о притолоку; Мартина инстинктивно сделала то же самое, хотя проем был для нее достаточно высок. Она огляделась. Комната, в которой они находились, служила одновременно и спальней, судя по стоявшей в углу узенькой кушетке, и рабочим кабинетом, и мастерской. На огромном столе теснились ряды разнообразных баночек, коробочек и фляжек. Здесь же были разбросаны всякие охотничьи принадлежности — свернутые кольцами кожаные поводки и путы для птиц, деревянные подставки с надетыми на них колпачками разных размеров, украшенных перьями и вышивкой.Торн поставил окованный медью сундучок на стол и, раздвинув кожаный полог, вышел в другую комнату. Mapтина воспользовалась возможностью внимательно изучить комнату, пока его не было.У стены стояла треногая медная жаровня, над ней на крюках висели в ряд кожаные охотничьи перчатки с широкими раструбами. Возле противоположной стены располагалось очень красивое большое резное кресло и маленький столик, с раскрытой на нем книгой, и миска с чем-то красным, похожим на куски свежего сырого мяса. На книге лежало красивое белое перо.Мартина взяла перо, но тут же выронила его, вздрогнув от пронзительного клекота, раздавшегося прямо над ее головой.Это была Фрея, привязанная к насесту под потолком и выражавшая таким образом свое недовольство от близкого соседства с незнакомым существом. Из-за штор мгновенно появился Торн. Он поднял перо и стал поглаживать им птицу, шепча ей что-то успокаивающее на англосаксонском наречии.— Вы разговариваете со своими птицами по-английски? — удивилась Мартина.— Да, они понимают этот язык лучше, чем французский. Он простой и бесхитростный, как и они сами.Торн продолжал что-то нежно шептать соколу. Тембр его голоса был глубоким и мягким, и Мартина почувствовала, что эти звуки расслабляют ее и гипнотизируют, совсем как птицу, заметно успокоившуюся и смотрящую теперь на хозяина желтым немигающим хищным взглядом.Торн поднес птице кусок мяса из миски. Сокол взял его в клюв и, мотнув головой, отбросил далеко в сторону. Мясо упало на солому. То же повторилось и во второй, и в третий, и в десятый раз, и всякий раз Торн подносил Фрее новый кусок, ласково уговаривая ее. Мартина смотрела и дивилась его терпению и нежности. Он обращался с птицей, как со своенравным и избалованным, но любимым ребенком. Наконец Фрея соизволила проглотить угощение, и Торн тут же похвалил ее. Затем он протолкнул еще несколько кусочков мяса прямо ей в глотку.Мартина принялась искать в сундучке лекарства, которые попросил у нее Торн, выкладывая на стол пузырьки и коробочки. Торн стал открывать некоторые из них и, опуская палец внутрь, пробовать содержимое на вкус. Но когда он откупорил небольшой флакончик из темно-синего стекла и хотел уже было запустить туда палец, Мартина быстро схватила его запястье.— Это яд! — строго сказала она.— Яд?!Его рука была теплой, шершавой и мускулистой. Мартина на мгновение задержала в своих пальцах его запястье, которое было таким широким, что они едва охватывали его наполовину. Она почувствовала исходившее от него приятное тепло, и ей захотелось подольше подержать его руку в своей. Но, осознав это непроизвольное желание, Мартина резко выпустила его ладонь и, нагнув голову, принялась сосредоточенно копаться в сундучке, чувствуя на себе его ставший вдруг внимательным взгляд.— Это порошок из сушеного болиголова. — Она кашлянула, словно прочищая горло. — Эту траву используют для приготовления снотворного при ампутациях и других тяжелых операциях. Его добавляют в небольших дозах. Даже несколько лишних крупинок могут оказаться смертельными для человека. Вот то, что вы просили, — сказала Мартина, протягивая Торну пакетик со стэйвсэйком. — Любопытно посмотреть, как вы будете его использовать.Торн насыпал в каменную ступку щепотку порошка, добавил туда же несколько зернышек черного перца из своих запасов и быстро растолок смесь. Затем он долил туда же какой-то жидкости из кувшинчика — уксус, догадалась Мартина, почуяв резкий запах.— Теперь лекарство должно настояться, — сказал он. — Потом я смажу им птице ноздри и язык. Через некоторое время дам ей поесть теплого куриного мяса, и все это вместе излечит ее от простуды в два счета.Торн попросил у нее еще немного травы и несколько зерен кардамона про запас и, закупорив их в склянки, поставил на стол.— А вы разве никогда не держали в руках сокола? — повернувшись к ней, спросил он.— Нет.— Не может быть!Он был явно удивлен, услышав это. Мартина с опозданием спохватилась, что ответила не подумав, вызвав у него тем самым вполне обоснованное недоумение. Ведь, как правило, благородные дамы умели обращаться с охотничьими птицами, так как имели обыкновение выезжать на соколиную охоту вместе«с мужчинами. Для них даже специально держали небольших птиц, вроде пустельги или кречета. Неужели он задал свой вопрос, внешне вполне естественный, преднамеренно, с целью застать ее врасплох? Может, он уже что-то подозревает? Особенно после того, как все вопросы Эструды о ее семье наткнулись на ледяную стену молчания? Кажется, он догадывается о том, что Мартина что-то скрывает!Торн снял со стены небольшую рукавицу и подал ее Мартине.— Идите за мной. — Он раздвинул штору, и Мартина, чуть поколебавшись, вошла за ним в соседнюю комнату.Там находилось около дюжины охотничьих птиц, которые беспокойно захлопали крыльями при их появлении. Но Торн быстро успокоил их, одних погладив, другим что-то прошептав.В помещении было прохладно и сумеречно, свет проникал через узкие щели в оконных ставнях. Птицы восседали на насестах, укрепленных на вертикальных металлических прутьях, вделанных в каменный пол. На свисающих с потолка цепях качались бронзовые подсвечники. В воздухе пахло свежей соломой и перьями. Запах был легкий и приятный.Мартина взяла рукавицу из его рук и начала было надевать ее на правую руку, но Торн остановил ее и помог надеть на левую. Положив ладонь ей на спину, он легонько подтолкнул ее к огромному серому ястребу. Мартина вновь почувствовала тепло, исходящее от его ладони. Когда Торн убрал руку, она ощутила прохладу в этом месте, и ей вдруг захотелось, чтобы он снова дотронулся до нее.— Это Азура, — сказал он, — любимица лорда Годфри.Торн развязал путы, продетые сквозь кольцо на птичьей лапе, освобождая ее, и обмотал их вокруг руки Мартины, одетой в рукавицу.— Я боюсь, — сказала Мартина. — Она такая огромная.— Зато она ручная и самая спокойная из всех. И очень хорошо выдрессирована. — Торн сжал ее пальцы под перчаткой в кулак и заставил поднести руку к насесту. — Она сама знает, что надо делать. Главное, не дайте ей догадаться, что вы ее боитесь.Мартина напряженно застыла, когда птица важно шагнула с насеста на ее руку, крепко впившись мощными когтями в толстую кожу рукавицы.— Не нервничайте, — сказал Торн. — Если вы не успокоитесь, она может заволноваться и тогда держать ее так близко будет опасно.— У вас просто дар вовлекать меня в опасные ситуации, — пролепетала Мартина, боясь пошевелиться.— Где ваше самообладание, миледи? — подбодрил ее Торн. — Но все же будьте осторожны и не делайте резких движений.— А я и так не шелохнусь, — возразила Мартина, начав постепенно привыкать к опасному соседству с ястребом. Она стала с интересом разглядывать Азуру.— Что у нее с хвостом, — спросила она, указав свободной рукой на взъерошенный в середине хвоста пух.— У нее сломано там одно перо. Я собирался сегодня наложить ей повязку. Барону не терпится скорее поохотиться, но мой помощник ушел, а один, боюсь, я не справлюсь.— Вы сказали, наложить повязку? Как это?— Ну да. Вшить ей новое перо.— Вы и это умеете делать?— Конечно, — он помолчал в раздумье. — Хотите посмотреть?— Но вы же сказали, что без помощника вам не справиться.— А я попрошу вас помочь мне. Согласны?Он отвел Мартину обратно в спальню-мастерскую, затем подошел к креслу и придвинул его к кровати.— Что я должна делать?Ее левая рука онемела под тяжестью птицы, и она поддерживала ее правой. Только теперь Мартина поняла, каким сильным должен быть сокольничий, чтобы часами, пока идет охота, держать на вытянутой руке тяжелую птицу.Торн взял со стола кожаную перчатку и какие-то инструменты и положил все это на кровать.— Садитесь в кресло, — сказал он Мартине.Постелив ей на колени кусок полотна, Торн снял с ее руки Азуру и посадил птицу на материю, хвостом к кровати. Голову ястреба он закрыл колпачком, чтобы птица не нервничала, а сам уселся на кровать, раздвинув ноги таким образом, что кресло вместе с Мартиной и сидящей у нее на коленях Азурой оказалось между его раздвинутыми ногами.Мартина почувствовала себя неловко. Во-первых, она никогда раньше не сидела так близко к постороннему мужчине, к тому же еще и в столь двусмысленном положении, буквально стиснутая его ногами. И хотя его бедра не касались ее, она тем не менее явственно ощущала уже знакомое тепло, идущее от него, а также приятный запах кастильского мыла, которым он мылся этим утром. Сердце ее учащенно забилось. Азура вздрогнула, и Мартина, вернувшись мыслями в реальность, поняла, что слишком сильно сжала ее руками, занятая своими ощущениями.— Расслабьтесь. Держите ее легонько, просто чтобы она чувствовала ваше присутствие, вот и все.Сначала Торн взял небольшой кусок пергамента и подложил его под сломанное перо, затем, покопавшись в деревянном пенале, извлек из него серое перо, в точности соответствующее по цвету хвостовому оперению Азуры.— Я собираю перья, когда они линяют, — пояснил он.Торн примерил его, приложив к старому, ножичком подогнал под нужную длину, затем обрезал край старого пера и наложил новое поверх него. Достав иглу с продетой в ушко шелковой нитью, он начал сшивать их вместе.До этого Мартине не доводилось наблюдать за мужчиной, орудующим иглой с такой ловкостью. Шитье всегда считалось чисто женским занятием, хотя ей самой никогда не хватало на него терпения. Торн же натренированными точными движениями накладывал стежок за стежком, и она невольно залюбовалась, загипнотизированная его длинными быстрыми пальцами.— Где вы научились так ловко обращаться с птицами? — спросила она.— Ну, это неудивительно. Меня больше удивляет то, что вы, похоже, никогда и близко их не видели. Это очень странно для дамы такого знатного происхождения.Замечание Торна насторожило Мартину. Ей захотелось встать и уйти, чтобы избежать неприятной для нее темы. Но она не могла этого сделать, пока Торн не закончит шить. Мартина пристально посмотрела на него. Склонившись над птицей, он аккуратно сшивал перья. «Он, кажется, хочет потихоньку побольше узнать обо мне», — подумала она.В воздухе повисло напряженное молчание Торн на минутку оторвался от своего занятия и внимательно посмотрел на Мартину, словно изучая. На его лице отразилась явная тень сомнения.Он снова наклонился над птицей, продолжив шитье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Мартина оставила Эйлис на кухне поиграть с дочкой повара, а сама вышла наружу. Внешний двор замка напоминал небольшую деревушку с каменными и деревянными крытыми соломой домиками. Повсюду суетился народ; куры, собаки и поросята рылись в грязи в поисках объедков. Дети играли незамысловатыми деревянными игрушками.Возвращаясь обратно и переходя через ров по мосту, Мартина почувствовала неприятный запах гнили от покрытой тиной стоячей воды. Она ускорила шаг. Что-то больно ужалило ее руку. Она инстинктивно хлопнула по руке, раздавив крошечное насекомое — комар! Она глянула вниз — над водой роились целые тучи этих насекомых. «Почему никто не догадается прочистить эту зловонную канаву?» — подумала она.Да и вообще все в Харфорде свидетельствовало об отсутствии заботливой и твердой хозяйской руки: солома, устилавшая пол главного зала, пахла плесенью и была усеяна костями и объедками; домашние животные и охотничьи псы бродили, где им вздумается. В замке было много слуг, но, похоже, никто не следил за ними и они исполняли свои обязанности кое-как.Чувствовалось, что замку не хватает хозяйки. После смерти леди Беатрикс лорд Годфри и не помышлял о женитьбе, имея двух наследников и дочь, а на хозяйство он почти не обращал внимания, все дни напролет предаваясь охотничьим забавам и пьянству. Если верить Фильде, то он уже не контролировал даже своих вассалов-рыцарей, чьи симпатии разделили их на два недружественных клана — Торна, сокольничего, и Бернарда, старшего сына барона.Кто-то окликнул ее по имени, отвлекая от этих невеселых мыслей. Это был Торн. Интересно, что ему нужно? Он подошел к ней с птицей, сидящей на его левой руке. Это была уже не Фрея, а какой-то другой ястреб.— Леди Мартина.— Сэр Торн.— Я хотел бы попросить у вас одну лекарственную траву — стэйвсэйк, разумеется, если она у вас есть. Я узнал, что вы храните много разных трав в этом сундучке. Этот ястреб, — он кивнул на птицу, — простужен, и я хочу приготовить ему лекарство.— Стэйвсэйк? Да, у меня она есть.Мартина открыла сундучок и стала рыться в нем, ища необходимую траву.— А нет ли у вас случайно и кардамона? Он очень полезен птицам для желудка.— Думаю, что есть, — проговорила она, перебирая склянки и пакетики.— Мне кажется, вам будет удобнее искать все это, если мы поставим его на мой рабочий стол.Торн взял сундучок из рук Мартины и, развернувшись, зашагал к своему домику. Глава 6 Мартине ничего не оставалось, как последовать за ним, так как ей вовсе не хотелось, чтобы кто-то посторонний рылся в ее снадобьях, многие из которых были весьма редкими и ценились на вес золота. А сэр Торн, похоже, разбирается в травах и пряностях. Она нагнала его у дверей птичника.Мальчишки уже закончили уборку и ушли. Торн вошел внутрь, предварительно пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о притолоку; Мартина инстинктивно сделала то же самое, хотя проем был для нее достаточно высок. Она огляделась. Комната, в которой они находились, служила одновременно и спальней, судя по стоявшей в углу узенькой кушетке, и рабочим кабинетом, и мастерской. На огромном столе теснились ряды разнообразных баночек, коробочек и фляжек. Здесь же были разбросаны всякие охотничьи принадлежности — свернутые кольцами кожаные поводки и путы для птиц, деревянные подставки с надетыми на них колпачками разных размеров, украшенных перьями и вышивкой.Торн поставил окованный медью сундучок на стол и, раздвинув кожаный полог, вышел в другую комнату. Mapтина воспользовалась возможностью внимательно изучить комнату, пока его не было.У стены стояла треногая медная жаровня, над ней на крюках висели в ряд кожаные охотничьи перчатки с широкими раструбами. Возле противоположной стены располагалось очень красивое большое резное кресло и маленький столик, с раскрытой на нем книгой, и миска с чем-то красным, похожим на куски свежего сырого мяса. На книге лежало красивое белое перо.Мартина взяла перо, но тут же выронила его, вздрогнув от пронзительного клекота, раздавшегося прямо над ее головой.Это была Фрея, привязанная к насесту под потолком и выражавшая таким образом свое недовольство от близкого соседства с незнакомым существом. Из-за штор мгновенно появился Торн. Он поднял перо и стал поглаживать им птицу, шепча ей что-то успокаивающее на англосаксонском наречии.— Вы разговариваете со своими птицами по-английски? — удивилась Мартина.— Да, они понимают этот язык лучше, чем французский. Он простой и бесхитростный, как и они сами.Торн продолжал что-то нежно шептать соколу. Тембр его голоса был глубоким и мягким, и Мартина почувствовала, что эти звуки расслабляют ее и гипнотизируют, совсем как птицу, заметно успокоившуюся и смотрящую теперь на хозяина желтым немигающим хищным взглядом.Торн поднес птице кусок мяса из миски. Сокол взял его в клюв и, мотнув головой, отбросил далеко в сторону. Мясо упало на солому. То же повторилось и во второй, и в третий, и в десятый раз, и всякий раз Торн подносил Фрее новый кусок, ласково уговаривая ее. Мартина смотрела и дивилась его терпению и нежности. Он обращался с птицей, как со своенравным и избалованным, но любимым ребенком. Наконец Фрея соизволила проглотить угощение, и Торн тут же похвалил ее. Затем он протолкнул еще несколько кусочков мяса прямо ей в глотку.Мартина принялась искать в сундучке лекарства, которые попросил у нее Торн, выкладывая на стол пузырьки и коробочки. Торн стал открывать некоторые из них и, опуская палец внутрь, пробовать содержимое на вкус. Но когда он откупорил небольшой флакончик из темно-синего стекла и хотел уже было запустить туда палец, Мартина быстро схватила его запястье.— Это яд! — строго сказала она.— Яд?!Его рука была теплой, шершавой и мускулистой. Мартина на мгновение задержала в своих пальцах его запястье, которое было таким широким, что они едва охватывали его наполовину. Она почувствовала исходившее от него приятное тепло, и ей захотелось подольше подержать его руку в своей. Но, осознав это непроизвольное желание, Мартина резко выпустила его ладонь и, нагнув голову, принялась сосредоточенно копаться в сундучке, чувствуя на себе его ставший вдруг внимательным взгляд.— Это порошок из сушеного болиголова. — Она кашлянула, словно прочищая горло. — Эту траву используют для приготовления снотворного при ампутациях и других тяжелых операциях. Его добавляют в небольших дозах. Даже несколько лишних крупинок могут оказаться смертельными для человека. Вот то, что вы просили, — сказала Мартина, протягивая Торну пакетик со стэйвсэйком. — Любопытно посмотреть, как вы будете его использовать.Торн насыпал в каменную ступку щепотку порошка, добавил туда же несколько зернышек черного перца из своих запасов и быстро растолок смесь. Затем он долил туда же какой-то жидкости из кувшинчика — уксус, догадалась Мартина, почуяв резкий запах.— Теперь лекарство должно настояться, — сказал он. — Потом я смажу им птице ноздри и язык. Через некоторое время дам ей поесть теплого куриного мяса, и все это вместе излечит ее от простуды в два счета.Торн попросил у нее еще немного травы и несколько зерен кардамона про запас и, закупорив их в склянки, поставил на стол.— А вы разве никогда не держали в руках сокола? — повернувшись к ней, спросил он.— Нет.— Не может быть!Он был явно удивлен, услышав это. Мартина с опозданием спохватилась, что ответила не подумав, вызвав у него тем самым вполне обоснованное недоумение. Ведь, как правило, благородные дамы умели обращаться с охотничьими птицами, так как имели обыкновение выезжать на соколиную охоту вместе«с мужчинами. Для них даже специально держали небольших птиц, вроде пустельги или кречета. Неужели он задал свой вопрос, внешне вполне естественный, преднамеренно, с целью застать ее врасплох? Может, он уже что-то подозревает? Особенно после того, как все вопросы Эструды о ее семье наткнулись на ледяную стену молчания? Кажется, он догадывается о том, что Мартина что-то скрывает!Торн снял со стены небольшую рукавицу и подал ее Мартине.— Идите за мной. — Он раздвинул штору, и Мартина, чуть поколебавшись, вошла за ним в соседнюю комнату.Там находилось около дюжины охотничьих птиц, которые беспокойно захлопали крыльями при их появлении. Но Торн быстро успокоил их, одних погладив, другим что-то прошептав.В помещении было прохладно и сумеречно, свет проникал через узкие щели в оконных ставнях. Птицы восседали на насестах, укрепленных на вертикальных металлических прутьях, вделанных в каменный пол. На свисающих с потолка цепях качались бронзовые подсвечники. В воздухе пахло свежей соломой и перьями. Запах был легкий и приятный.Мартина взяла рукавицу из его рук и начала было надевать ее на правую руку, но Торн остановил ее и помог надеть на левую. Положив ладонь ей на спину, он легонько подтолкнул ее к огромному серому ястребу. Мартина вновь почувствовала тепло, исходящее от его ладони. Когда Торн убрал руку, она ощутила прохладу в этом месте, и ей вдруг захотелось, чтобы он снова дотронулся до нее.— Это Азура, — сказал он, — любимица лорда Годфри.Торн развязал путы, продетые сквозь кольцо на птичьей лапе, освобождая ее, и обмотал их вокруг руки Мартины, одетой в рукавицу.— Я боюсь, — сказала Мартина. — Она такая огромная.— Зато она ручная и самая спокойная из всех. И очень хорошо выдрессирована. — Торн сжал ее пальцы под перчаткой в кулак и заставил поднести руку к насесту. — Она сама знает, что надо делать. Главное, не дайте ей догадаться, что вы ее боитесь.Мартина напряженно застыла, когда птица важно шагнула с насеста на ее руку, крепко впившись мощными когтями в толстую кожу рукавицы.— Не нервничайте, — сказал Торн. — Если вы не успокоитесь, она может заволноваться и тогда держать ее так близко будет опасно.— У вас просто дар вовлекать меня в опасные ситуации, — пролепетала Мартина, боясь пошевелиться.— Где ваше самообладание, миледи? — подбодрил ее Торн. — Но все же будьте осторожны и не делайте резких движений.— А я и так не шелохнусь, — возразила Мартина, начав постепенно привыкать к опасному соседству с ястребом. Она стала с интересом разглядывать Азуру.— Что у нее с хвостом, — спросила она, указав свободной рукой на взъерошенный в середине хвоста пух.— У нее сломано там одно перо. Я собирался сегодня наложить ей повязку. Барону не терпится скорее поохотиться, но мой помощник ушел, а один, боюсь, я не справлюсь.— Вы сказали, наложить повязку? Как это?— Ну да. Вшить ей новое перо.— Вы и это умеете делать?— Конечно, — он помолчал в раздумье. — Хотите посмотреть?— Но вы же сказали, что без помощника вам не справиться.— А я попрошу вас помочь мне. Согласны?Он отвел Мартину обратно в спальню-мастерскую, затем подошел к креслу и придвинул его к кровати.— Что я должна делать?Ее левая рука онемела под тяжестью птицы, и она поддерживала ее правой. Только теперь Мартина поняла, каким сильным должен быть сокольничий, чтобы часами, пока идет охота, держать на вытянутой руке тяжелую птицу.Торн взял со стола кожаную перчатку и какие-то инструменты и положил все это на кровать.— Садитесь в кресло, — сказал он Мартине.Постелив ей на колени кусок полотна, Торн снял с ее руки Азуру и посадил птицу на материю, хвостом к кровати. Голову ястреба он закрыл колпачком, чтобы птица не нервничала, а сам уселся на кровать, раздвинув ноги таким образом, что кресло вместе с Мартиной и сидящей у нее на коленях Азурой оказалось между его раздвинутыми ногами.Мартина почувствовала себя неловко. Во-первых, она никогда раньше не сидела так близко к постороннему мужчине, к тому же еще и в столь двусмысленном положении, буквально стиснутая его ногами. И хотя его бедра не касались ее, она тем не менее явственно ощущала уже знакомое тепло, идущее от него, а также приятный запах кастильского мыла, которым он мылся этим утром. Сердце ее учащенно забилось. Азура вздрогнула, и Мартина, вернувшись мыслями в реальность, поняла, что слишком сильно сжала ее руками, занятая своими ощущениями.— Расслабьтесь. Держите ее легонько, просто чтобы она чувствовала ваше присутствие, вот и все.Сначала Торн взял небольшой кусок пергамента и подложил его под сломанное перо, затем, покопавшись в деревянном пенале, извлек из него серое перо, в точности соответствующее по цвету хвостовому оперению Азуры.— Я собираю перья, когда они линяют, — пояснил он.Торн примерил его, приложив к старому, ножичком подогнал под нужную длину, затем обрезал край старого пера и наложил новое поверх него. Достав иглу с продетой в ушко шелковой нитью, он начал сшивать их вместе.До этого Мартине не доводилось наблюдать за мужчиной, орудующим иглой с такой ловкостью. Шитье всегда считалось чисто женским занятием, хотя ей самой никогда не хватало на него терпения. Торн же натренированными точными движениями накладывал стежок за стежком, и она невольно залюбовалась, загипнотизированная его длинными быстрыми пальцами.— Где вы научились так ловко обращаться с птицами? — спросила она.— Ну, это неудивительно. Меня больше удивляет то, что вы, похоже, никогда и близко их не видели. Это очень странно для дамы такого знатного происхождения.Замечание Торна насторожило Мартину. Ей захотелось встать и уйти, чтобы избежать неприятной для нее темы. Но она не могла этого сделать, пока Торн не закончит шить. Мартина пристально посмотрела на него. Склонившись над птицей, он аккуратно сшивал перья. «Он, кажется, хочет потихоньку побольше узнать обо мне», — подумала она.В воздухе повисло напряженное молчание Торн на минутку оторвался от своего занятия и внимательно посмотрел на Мартину, словно изучая. На его лице отразилась явная тень сомнения.Он снова наклонился над птицей, продолжив шитье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49