Он нежно накрыл руку девушки своей ладонью. Она положила голову на грудь Ричарду и продолжила:
– Я начала сопротивляться. Он не отставал. А когда понял, что перед ним не Элизабет, пришел в неистовство.
– Боже правый, – выдохнул Ричард.
– Он не убил меня только потому, что в комнату вошла мать. Увидев, что происходит, она взбесилась и принялась швырять что попало, но не в отца, а в меня. Я успела подумать тогда, что ей ничего не было известно о связи отца с Элизабет. Что было дальше, я не помню. Мне казалось, что прошла целая вечность, пока они не прекратили бить меня и не ушли. А потом он вдруг опять появился возле моей постели и снова принялся бить – так, что отбил мне все внутренности.
Руки Ричарда конвульсивно сжались в кулаки.
– Я звала на помощь мать, но она не пришла. Потом я потеряла сознание и пролежала до утра на полу в луже собственной крови, пока меня не обнаружила Патриция, наша горничная. Вызвать врача мать не разрешила. Она уложила меня в постель и принялась пичкать успокаивающими и снотворными до тех пор, пока мои раны не зажили. Но были серьезные внутренние повреждения… Началось воспаление. Так продолжалось три недели. Когда пригласили врача, было уже поздно. От воспаления он меня сумел вылечить, но я навсегда лишилась возможности иметь детей.
Кристина долго молчала.
– А еще через два месяца я вышла замуж за Мортимера и навсегда покинула постылый родительский дом.
– А что твой отец?
– Он никогда не вспоминал о той ночи. Забыл о ней. Или сделал вид, что забыл. Этих актеров сам черт не разберет. Но с того дня он бросил пить, а к свадьбе подарил мне то самое ожерелье из черного жемчуга, фамильную драгоценность Уэнтвортов. Этот подарок стал последней каплей в наших отношениях с матерью. Она возненавидела меня окончательно и продолжает ненавидеть по сей день.
– Но на самом-то деле ей не за что ненавидеть тебя! Неужели она не понимает, что твоей вины в случившемся не было?
– Она ничего не хочет знать. Она даже не захотела объясниться со мной. Я понимаю, ей проще ненавидеть меня, чем своего мужа, – а ведь именно так должно было бы произойти, узнай она всю правду. Да и что я могла ей сказать? Бедная Элизабет…
– Дорогая моя, – негромко сказал Ричард и обнял Кристину за плечи. – Теперь, слава богу, все осталось позади. Я люблю тебя, Кристина. Люблю так, как никого и никогда не любил в своей жизни. Пока я жив, тебе не нужно бояться – никого и ничего. Я буду защищать тебя до последнего своего вздоха. Клянусь сердцем, клянусь честью. Клянусь нынешней великой ночью.
– Ах, Ричард, – она нежно погладила его по щеке. – Ты страдал в этой жизни не меньше, чем я. Мы похожи с тобой. Мы нужны друг другу. И это – самое главное.
– А что о нас сказал Патрик?
– Он сказал… Нет, Ричард, я не могу… Он сказал, что в конце концов ты меня погубишь.
– Погубить… Это я могу. Самого себя всю жизнь погубить пытаюсь.
– Может быть, ты меня и погубишь, не знаю. Но если мне суждено будет погибнуть в твоих руках, я буду знать, что свою жизнь прожила не зря. Так ты думаешь, мы справимся, Ричард? Сумеем все забыть? Все начать сначала?
– Знаешь, есть у меня одна идея… – задумчиво начал Ричард.
Его прервал звук хлопнувшей двери.
– Кристина! – послышался из холла женский голос.
Кристина вскочила на ноги.
– Боже правый! – воскликнула она. – Да это же мать!
31
В ту же секунду Ричард метнулся к двери, осторожно выглянул в коридор.
– Ты не запирала входную дверь? – спросил он.
– Нет, – шепнула в ответ Кристина. – Оставила ее открытой. Для тебя. Не волнуйся. Я отведу ее в какую-нибудь пустую комнату подальше отсюда и постараюсь поскорее спровадить прочь.
Когда Кристина проходила мимо, он успел погладить ее по руке и нежно поцеловать.
– Я здесь, рядом с тобой, – сказал он. – Все остальное неважно.
Она поплотнее запахнула халат, расправила плечи и спокойно вышла в холл.
– Мама, – сказала она ровным голосом. – Как ты здесь очутилась? Почему не предупредила?
Саша расстегнула свой плащ с золотым шитьем и сбросила его на пол.
– Какие могут быть формальности между матерью и дочерью? – возмутилась она.
Кристина понимала, что надо действовать решительно, но осторожно. Она предложила матери пройти в салон, подальше от кухни, где прятался Капитан.
– Ты так рано встала, мама. На тебя это не похоже.
– Встала? Да я еще не ложилась после спектакля. Какой успех! Занавес на поклоны поднимался раз двадцать, не меньше! Дирк, бедняжка, спит как убитый, а я вот не могу. Пошла прогуляться. Проходила мимо и заметила у тебя в окнах свет. Но вернемся к спектаклю. Ведь ты так до сих пор ничего не сказала. Я почти не вижу тебя и начинаю задумываться – а есть ли еще у меня дочь? Хорошо бы тебе вернуться в театр и помочь мне с костюмами. Боюсь, что их вообще следует переделать. Как ты думаешь?
– Они довольно нелепы, я согласна, – ответила Кристина. – Ты, например, едешь на ограбление поезда, а одеваешься при этом, как на бал.
– В общем, нам сейчас очень нужна и твоя быстрая игла, и твой острый глаз. Приходи в театр, поработай с костюмами. Переделай их, если нужно.
– Ты поражаешь меня, мама. С каких это пор ты стала так высоко ценить мои портновские таланты?
– Моя костюмерша попала в больницу. Надолго. У нее что-то серьезное. Я попала в затруднительное положение и очень обеспокоена.
– Чем? Здоровьем костюмерши или спектаклем?
– И тем, и другим, разумеется. Что у меня, сердца нет, что ли?
– А разве есть?
– Перестань, Кристина. Перед другими изображай из себя герцогиню, а не перед матерью. Пойми – спектакль должен идти в любом случае.
– И пусть себе идет. Но только без меня. Теперь понятно, почему ты не поленилась прийти в мой дом в пять утра – тебе надо найти замену заболевшей костюмерше!
– Я уже говорила, что взволнована и не могу уснуть, – сказала Саша и внимательно посмотрела на дочь.
– У тебя припухли губы, Кристина. Чем это ты занималась?
Кристина непроизвольно поднесла ладонь к губам, которые еще хранили тепло поцелуев Ричарда.
– Это, я думаю, тебя совсем не касается, мама. А теперь прости, я очень занята.
Саша огляделась и увидела на стуле плащ и перчатки Капитана.
– У тебя новый любовник? Кто он?
Саша взяла плащ.
– М-м-м… – протянула она. – Пахнет настоящим мужчиной. Лошадьми. Бренди. Кто он? Спортсмен?
– Довольно, мама, – Кристина вырвала плащ из рук матери и прижала к себе.
От резкого движения халат Кристины слегка распахнулся, сверкнули камни ожерелья.
– О! – воскликнула Саша. – Кем бы он ни был, у него хороший вкус. По крайней мере, в отношении драгоценностей.
– Мама! Прошу тебя!..
– Я уйду. Но сначала пообещай, что вернешься в театр.
– Я уже объяснила тебе, что занята.
Саша сделала шаг вперед и ударила Кристину по щеке.
– Мерзкая девчонка! С любовниками валяться у нее время находится, а вот чтобы матери помочь…
Кристина стиснула зубы.
– Еще раз повторяю: я не буду помогать тебе ни сейчас, ни когда-либо вообще. Я взрослая женщина и имею право поступать так, как считаю нужным. А теперь уходи, прошу тебя!
– Уйду! С удовольствием! Только не думай, что тебе удастся обвести меня вокруг пальца, киска! Я достаточно хорошо знаю тебя. Предупреждаю, доченька, поберегись! И не думай, что я не узнаю все твои секреты!
Кристина услышала за спиной шаги Капитана.
– Скажи, ты хотела бы уехать из Англии?
– С тобой?
Он кивнул.
– С тобой – куда угодно, – улыбнулась Кристина.
– Тогда мы так и сделаем. Оставаться здесь опасно, и дело тут не только в твоей матери. Хотя недооценивать ее нельзя. Но сначала нам нужно будет сделать два дела.
– Два дела?
– Не забывай, что у меня есть свой личный счет к принцу Уэльскому, – напомнил Ричард. – Ты со мной? Если нет, сейчас самое время сказать об этом.
– Разумеется, я с тобой. Не забудь, что и у меня есть мой личный счет к принцу. А какое второе дело?
– Я подумал о том, что мы должны торжественно попрощаться со своим прошлым.
– Если ты говоришь о том, чтобы поставить на место мою мать, я буду счастлива принять участие в таком деле.
– Именно это я и имел в виду. Но только все должно быть тщательно продумано.
– Я все сделаю, – взволнованно воскликнула Кристина.
– Тогда слушай. Твои родители играют пьесу, в которой мои поступки подвергаются осуждению и осмеянию. Я правильно говорю?
– Правильно.
– Не в лучшем свете показывают и мою партнершу. Верно?
– Верно.
– Я предлагаю сорвать им спектакль. Устроить ограбление прямо в театре! Показать всем, на что способны настоящий Капитан и его леди!
Кристина задохнулась от восторга.
– Боже! Это просто превосходно!
– Так ты одобряешь?
– Одобряю? – Кристина порывисто прижалась к Ричарду. – Да я в восторге!
Она обняла Ричарда, и они откинулись на упругие диванные подушки с радостным хохотом. Наконец Ричард оторвался от Кристины.
– То, что мы задумали, очень опасно. Нам придется работать в окружении людей, которых знаем мы и которые знают нас. Мы не должны дать им ни единого шанса опознать нас. За принцем надо установить слежку. Разведать, как его охраняют. Другое дело – ограбление в театре. Тут заранее ничего не рассчитаешь. Наш главный шанс – внезапность и продуманные пути для отступления.
– Что касается путей, не беспокойся. Я знаю театр как свои пять пальцев.
– Это очень ценно. Но самое главное для тебя – измениться до неузнаваемости. И в первую очередь для своих собственных родителей. Я не хочу рисковать твоей жизнью.
– Я буду осторожна, обещаю.
– Да уж, постарайся держать себя в руках. Это очень непросто, я знаю, но одно неосторожное слово, один жест, по которому тебя смогут узнать, – и нам конец.
– Если ты хочешь охладить меня – напрасный труд. Я люблю опасные игры, обожаю риск. Но при этом постараюсь не терять головы. Ах, Ричард, поскорее бы! Рассчитаться с этими… и быть свободными. Вместе! До самой смерти!..
– Торопиться пока не будем. Обдумаем все хорошенько. Согласишься для начала съездить со мной в Ирландию? Мне нужно будет закончить там кое-какие дела.
– Конечно, любимый, – кивнула Кристина, сияя глазами. – Все, что угодно, куда угодно – только бы с тобой.
32
На следующий день неожиданно появился Оскар и стал уговаривать Кристину пойти с ним в кафе. Кристине не очень хотелось появляться в людных местах, но переубедить Оскара было делом непростым.
Наконец Кристина мысленно сдалась и стала искать компромисс, предлагая менее людные места для их прогулки.
– Я не хочу в кафе, – сказала она. – Там стены имеют уши и откровенного разговора не получится. Если хочешь, пойдем просто погуляем. Заодно разомнемся.
– Разомнемся! – недовольно пробурчал Оскар. – Из всех видов разминки я предпочитаю один – разминку словесную. А гулять, ходить…
– Ну, если ты такой лентяй, можем взять лошадей и поехать верхом.
– Слишком много возни.
– Ну, хочешь, сыграем в крокет? – с откровенной насмешкой спросила Кристина. – Молоток-то в руках сможешь удержать, я надеюсь?
Оскар снял с рукава своего ярко-желтого пиджака воображаемую пылинку.
– Честно говоря, я не игрок. Разве только домино. Играл в него несколько раз в кафе, когда жил в Париже. По-моему, самый правильный образ жизни – созерцательный.
– Но если совсем не двигаться, Оскар, то ты скоро растолстеешь. Тебе хочется растолстеть? Надо хоть иногда ходить пешком, тогда ты сохранишь молодость, будешь хорошо выглядеть.
Расчет был точным. Кристина знала, как обеспокоен Оскар своей внешностью. Он тут же согласился.
Рука об руку они прошли по тропинкам парка Сент-Джеймс и вышли к озеру. Здесь, у самого берега, отыскалась свободная скамейка, укрытая тенью деревьев.
«Интересно, что бы подумала о нас жена Оскара, окажись она сейчас здесь?» – подумала Кристина.
– Ну, как тебе Ирландия? – спросил Оскар.
– Пока была английской герцогиней, не получала ничего, кроме тихого презрения. Когда же переоделась и стала девушкой из толпы, отношение сразу изменилось. На самом деле ирландцы – дружелюбный народ.
– А информация, за которой ты ездила? Тебе удалось ее получить?
– Да. Спасибо тебе за помощь.
– Тогда рассказывай.
– Понимаешь, то, что я узнала о Ричарде, должно остаться нашей с ним тайной.
– И моей тоже, я полагаю.
– Хорошо. Тогда помоги мне кое в чем разобраться.
Кристина оглянулась, желая еще раз убедиться в том, что поблизости никого нет.
– Так вот, – прошептала она. – Мы скоро уедем. Вдвоем. Ричард и я.
– Не может быть! Куда?
– Сначала в Ирландию. Куда потом – решим позже. Не знаю. Может быть, в Америку.
– Вот это новость! И решение окончательное?
– Да.
– Я мало знаю о твоем бандите. Только то, что ты сама мне рассказывала. А что ты будешь делать, если его снова потянет на старое? Или он решит продолжить свою борьбу за свободу Ирландии?
– Для меня самое главное – быть вместе с ним. Оскар, я так счастлива!
– Это очень романтично, но должен признаться – мне жаль терять тебя. Раньше я симпатизировал твоему приятелю, но теперь вижу, что он и в самом деле вор. Украл у меня любимую девушку!
– Оскар! – Кристина прижала к себе его голову, погладила волнистые локоны. – Дорогой, ты знаешь, как я тебя люблю. Это никакими словами не передашь. И помни: где бы я ни была, стоит тебе только позвать, я брошу все и прилечу.
– Я знаю, милая. Но так тяжело расставаться!
– Кстати, можешь располагать моей виллой в Илланро. Думаю, что полицейским ищейкам не придет в голову искать вас там.
– Ты так добр, Оскар! Спасибо! У меня к тебе есть одна просьба. Мне нужна информация о Берти. Где он бывает, когда, с кем? В Лондоне ли его жена? Одним словом, все, что может пригодиться для…
– Для хорошей шутки, верно? Ну, что ж, дорогая. Я, конечно, люблю принца, но тебя я люблю больше. Кроме того, в моих жилах течет достаточно ирландской крови, чтобы я согласился помочь шутникам, решившим разыграть его высочество. Не бойся, я не стану расспрашивать тебя о ваших планах. Чем меньше я буду знать, тем лучше. Тогда я даже под давлением не выдам вас. И мне легче будет прикрыть вас в случае надобности.
– Вот за это я тебя и люблю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34