В конце концов Иден была вынуждена провести ночь на стуле в каюте шотландцев. Благодаря ей страшный жар днем спал, и следующая ночь прошла спокойно.
Потом появился доктор, прописал апельсиновый сок, разбавленный водой. Даже в бессознательном состоянии Рэмсей отказался от сока, а верный Арло сообщил, что его хозяин не переносит апельсины даже будучи в добром здравии.
Но Иден не сдалась – принесла из своей каюты банку сладкого печенья, покрошила его в сок и попыталась кормить Рэмсея с ложечки. Она прижала его голову к груди, чтобы немного приподнять над кроватью, и заставила его проглотить немного этой смеси. Даже без сознания Рэм требовал ее внимания так, словно она была обязана уделить ему все свои силы и время.
Иден попыталась вспомнить, каким неприятным был его голос, когда они увиделись впервые, но почему-то не смогла. Чтобы искупить свои попытки вызвать в себе неприязнь к больному, она мягко коснулась лба, позволила пальцам пробежать по влажным, спутанным волосам, которые оказались удивительно мягкими – в отличие от курчавых жестких волос на груди.
– Пожалуйста, поправляйтесь, – прошептала она.
Иден искренне желала ему здоровья. Ей хотелось убежать от странного тревожного чувства, поселившегося в ней, избавить себя от обязанностей, вынуждавших быть рядом. Хотя… Ведь тогда она не сможет видеть его беспомощные руки, лицо… Эти мысли насторожили девушку, она выпрямилась, нервно сцепила пальцы. Этот человек опасен.
Когда на следующее утро Иден появилась в каюте шотландцев, Арло приветствовал ее словами:
– Он спит, мисс. Ему лучше.
Девушка положила руку на лоб Рэма, почувствовав, что кожа стала прохладной.
– Да, кажется, это так, – у нее почему-то засосало под ложечкой. – Думаю, что могу поручить его вашим заботам, – она повернулась к двери. – Я попрошу доктора Шонветтера время от времени навещать вас.
На лице Арло появилось удивленное выражение – Рэмсей Маклин чуть приподнялся, предупреждающе посмотрел на слугу, чуть покачал головой. И тут же вновь каштановые пряди упали на подушку. Арло заморгал и умоляюще посмотрел на девушку.
– Ради Бога, мисс, – он словно просил прощения. – Когда вы ушли, ему снова было плохо. Если что-нибудь случится с моим господином, я покончу с собой. Не могли бы вы остаться, чтобы…
Голос Арло звучал так умоляюще, что Иден не выдержала и отправила его подышать свежим воздухом. Девушка и сама с удовольствием прошлась бы по палубе. За окном так призывно светило солнце. Иден подоткнула юбки, чтобы открыть иллюминатор.
Она не заметила, как открылись голубые глаза, пристально глянули на девичью фигурку, на мягкий каскад волос.
Когда Иден спрыгнула на пол и оправила юбки, больной снова был неподвижен. Сжав руки, девушка посмотрела ему прямо в лицо. Точеные скулы, тонкий нос, упрямый подбородок. Она с трудом отвела глаза, а когда уселась на стуле и принялась вышивать, то даже не заподозрила, что теперь изучают ее саму.
Нежный овал лица, густые каштановые волосы. Выбившиеся шелковистые пряди обрамляли лоб и виски. Чистая кожа шеи оттенялась кружевным воротничком, но взгляд Рэмсея скользнул по сводящим с ума округлостям груди, остановился на изящных руках, колдующих над алыми нитями. Она казалась такой невинной, почти девочкой, терпеливо ожидающей, когда больной проснется.
Рэм повернулся к ней лицом, скинув одеяло с ног. Иден вздрогнула, глаза широко раскрылись. Но лицо больного хранило спокойствие, и девушка облегченно вздохнула, встала и вновь накрыла его пледом. Но почему при виде его обнаженных ног у нее так забилось сердце?
Небесно-голубые глаза на мгновение приоткрылись, но Иден показалось, что Рэм уснул. Она перегнулась через постель, чтобы поднять катушку с нитками, которую уронила, когда открывала иллюминатор. Неожиданно он зашевелился на кровати, коснувшись ее бедер, живота, груди. Иден даже не сразу смогла отстраниться. Она быстро выпрямилась и снова села на стул, глядя на спящего мужчину.
Стоило покинуть пансион, как ее стали атаковать самые странные мысли и чувства. И большинство непривычных эмоций связано с этим человеком.
Время до прихода Арло показалось Иден вечностью.
– Лорд Рэмсей? – Арло склонился над господином, как только девушка ушла. – Как вы?
Рэм открыл один глаз, потом второй. Увидел, что они одни.
– Нормально. Когда обо мне так нежно заботятся, то волей-неволей пойдешь на поправку. Но я голоден, как медведь после зимней спячки, – он провел рукой по заросшему подбородку. – И мне нужно побриться.
– Черт возьми! Я чуть не спятил от волнения! А почему вы не хотите, чтобы леди знала, что вам лучше?
Хотя Арло и сам знал ответ.
– Я хочу, чтобы она была рядом, – Рэм приподнялся на локтях, разминая затекшие мускулы. – Мне ее общество кажется… приятным.
Ухмылка появилась на его лице – он вспомнил свои ощущения, когда ее молодое нежное тело касалось его. Она ведь и не знала, как близка была к тому, чтобы увидеть Рэмсея таким, как он есть. В одежде и без.
– Тогда вам нужно побриться и, может быть, умыться. Вымыться более, чем это делала мисс.
– Она умывала меня? – глаза Рэма сузились. Он словно додумывал какую-то мысль.
– Да, не раз. Когда у вас был жар. Настоящий ангел, эта мисс. У нее доброе сердце.
– Я знаю, что она за птица, Арло. Совсем не ангел, – резко возразил Рэм. – Принеси бритву, мыло и воду.
Иден наконец привела себя в порядок. Отдохнула, насытилась вкусной едой, приготовленной коком в честь избавления пассажиров от болезни, прогулялась по палубе. Запах душных кают выветрился из памяти. И путешествие стало казаться не таким уж ужасным.
Войдя в каюту Рэма, она поразилась, увидев его чисто выбритым.
– Мой хозяин – человек привередливый, – Арло, взявший на себя миссию бритья, широко улыбался. – Я уверен, ему было бы стыдно очнуться и увидеть, как он зарос, мисс.
– Хорошо, – Иден покачала головой, словно поощряя слугу за преданность. Заняла место на стуле.
Ее нежные пальцы вдели нитку в иголку… Когда через пару минут она подняла голову, то увидела, что осталась с Рэмсеем Маклином наедине.
ГЛАВА 4
Рэмсей украдкой открыл глаза, любуясь нежным изящным профилем, совершенной формы изящными ушками и почувствовал, что ему стало жарко – стоит только протянуть руку… Он никогда не думал, что девушка окажется такой трогательной и поразит его в самое сердце. Голос возбуждал, запах туманил разум. Женственные формы притягивали. Руки вздрагивали, готовые обнять. Какими же мягкими и сладкими окажутся ее губы?
Он нахмурился, размышляя, насколько правдоподобна его затянувшаяся болезнь. Она – любовница другого, и независимо от того, насколько выглядит свежей и невинной, все равно заслужила свою участь. И отозваться на его призыв, даже имея неподалеку своего покровителя – пусть весьма привлекательного, – она должна с присущим ей инстинктом бродячей кошки. Возможно, она из тех, кто никогда не удовлетворен, независимо от того, сколько мужчин…
Рэм резко зажмурил глаза, когда Иден повернулась и взглянула на него, ощущая холодок, пробежавший по спине. Лицо лорда Маклина слегка покраснело, и девушка коснулась его щеки прохладной ладонью. Действительно, кожа была горячей, и Иден отложила вышивание, чтобы протереть лицо больного.
Она присела на край постели, провела влажной тканью по лицу, вытерла шею и плечи. В животе возникло странное ощущение, когда она наклонилась над ним, чтобы дотянуться до миски с водой, стоящей на столике. Ее грудь случайно коснулась плеча Рэмсея, и Иден быстро сглотнула слюну.
– О-о! – воскликнула девушка, когда Рэм схватил ее за запястье и сжал твердыми пальцами. Она отпрянула, насколько позволили сильные руки, так и не отпустившие ее.
– Что вы делаете? – голос Маклина был груб, глаза гневно сощурились.
– Лорд Маклин, я всего лишь вытирала ваше лицо. Вы были очень больны, и ваш слуга попросил меня присмотреть за вами. Ваш слуга – Арло, – она надеялась, что он тут же отпустит ее, но пальцы Рэма только сильнее сжали ее руку.
– Я не болен, – голос был низким, глухим. Одна рука выпустила запястье Иден, но только, чтобы обхватить за талию.
– Я… Уверяю вас, вы больны… больны… – она уперлась освободившейся рукой в грудь лорда, пытаясь вырваться. – И ваше поведение подтверждает это! Пустите меня, сэр!
– Возможно, я уже умер, и теперь в раю, – голубые глаза вновь широко раскрылись, руки притянули девушку к обнаженной груди.
– Уверяю, я вовсе не ангел в раю, и вы заставите меня доказать это, если немедленно не отпустите! – она изо всех сил упиралась в его предательски теплую грудь. Но Рэмсей держал крепко, глядя прямо в глаза так, что у Иден перехватило дыхание.
– Тогда докажите, что вы – земная женщина.
Иден, наконец, выдернула вторую руку и вцепилась ногтями ему в щеку. Ее глаза горели гневом.
– Нет, дорогая, есть лучший способ доказать это, – его улыбка была плотоядной. Он неожиданно пригнул ее голову и впился поцелуем в губы.
Иден настолько удивилась, что даже не успела отпрянуть. Прикосновение Рэма было странным, приводящим в смущение.
– Сэр… – выдохнула она, когда смогла отстраниться. Нет, никакой болезненной слабости в нем не ощущается. – Вы оскорбили меня, и я должна…
Он вновь прижался к ее рту твердыми, красиво очерченными губами, затем коснулся подбородка, щеки.
Иден ощутила дрожь – его поцелуи так странны и так… прекрасны. Ей захотелось насладиться их сладостью, сопротивление стало не таким яростным, в ответ руки Рэма ослабили хватку.
Его губы раскрылись, и Иден ощутила влажный кончик языка, пробивающийся сквозь ее сжатые губы. Голова закружилась, ее закачало, как на волнах. Вот так целуются. Вот что значит, когда целует… мужчина.
На этот раз лорд Рэмсей сам оторвался от ее губ. Широко раскрытые глаза Иден вряд ли что-то видели перед собой. Красивое лицо лорда исказила странная улыбка, в глазах засверкало презрение к тому, что он сам поддался порыву страсти.
– Вы не ангел, а женщина. Но я уверен, хорошо знаете, как доставить райское наслаждение.
Его низкий голос отрезвил девушку, до нее дошел скрытый смысл его слов.
Глаза опять загорелись гневом, вне себя от ярости она сжала кулак и нанесла удар. В ту же секунду его светлость был вынужден отпустить ее и схватиться за нос.
Иден вскочила и бросилась к двери. У порога обернулась:
– Как смели вы обнимать и оскорбить меня! Вы – подлый негодяй! – ее грудь вздымалась, сердце бешено колотилось. – После того, как я ухаживала за вами в течение многих часов, вы…
Он привстал, держась за нос. Глаза девушки сверкали гневом. Невзирая на боль, Рэм все еще ощущал тепло ее тела.
– Ваше милосердие заслуживает вознаграждения, – сказал он, наконец, откинулся на постели и вытянул ногу так, что плед упал на пол. – Вам нравится что-нибудь из этого?
– Я сделала бы человечеству одолжение, позволив вам отправиться на тот свет. Но очень сомневаюсь, что вы окажетесь в раю, – она дернула дверную ручку на себя и выбежала, громко хлопнув дверью.
Рэм Маклин какое-то время смотрел на захлопнувшуюся дверь. Проклятия мало волновали его, но не так просто было избавиться от воспоминания о смятении в ее дивных глазах. Он застонал, потирая ушибленный нос. Что ж… Она хорошо играет роль. Благородная леди в гневе, милосердная «младшая сестра». Но он видел ее вместе с «братом», он, Рэмсей, сам ощутил ее ответную тягу, когда целовал. Женщина, чьи чувства низменны и просты. В нужное время он использует это.
Рэм потянулся, пообещав себе в самые ближайшие дни получить то, что входит в ее обязанности «сестры». Но как только перед глазами вновь предстали округлая грудь и мягкие губы, у него перехватило дыхание. Кажется, ему на самом деле нужна эта женщина, хотя об этом уговору не было.
* * *
Иден закусила губу и прижалась спиной к двери своей каюты, пытаясь унять дрожь в коленях. Пальцы нервно коснулись губ, она вздрогнула, – казалось, кровь прилила к телу от пят до макушки.
Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Немало часов неблагодарной вахты – и в результате получить обвинение, что она только и жаждала очутиться в его объятиях! Как смел этот подлый негодяй насмехаться над ней, хватать ее после того, как она практически спасла его ничтожную жизнь!
Иден вошла в каюту, без сил опустилась на стул. «Райское наслаждение». Она понимала, что это значит. Он принял ее за женщину легкого поведения, готовую поднять юбки при первом призывном кивке мужчины, у которого в кармане есть деньги. Рэмсей Маклин дал это ясно понять и раньше, в каюте пьяного Джеймса, и сейчас, когда пришел в себя после болезни. И не скрывает, что готов воспользоваться услугами, которые, по его мнению, она может оказать!
Вот подождите… Стоит только Джеймсу… Неожиданно она задумалась. Брату придется защищать ее честь. Значит, ему может угрожать опасность, будь это на борту судна или после прибытия в Америку. Она вспомнила, как все были больны. Пассажиры не поверят, что человек, только что бывший при смерти, напал на нее? Она с трудом сама поверила в случившееся!
Насмешливый внутренний голос внес еще одну деталь – а так ли чиста ты сама, Иден? Разве никогда не хотелось тебе узнать, что значит прижаться губами к его твердому, красиво очерченному рту, который она так часто вытирала во время шторма? А его поцелуй вызвал целую бурю неведомых чувств, смешанных с томительным страхом. Ведь это ее первый поцелуй, поцелуй мужчины и…
Она вновь задумалась. Первый поцелуй. Этот грубый, высокомерный, надменный шотландец украл ее Первый Поцелуй. Девушка горестно подняла плечи, слезы побежали по щекам. Ей казалось, что ее обманули…
Когда пришел Джеймс, глаза Иден были красными, нос распух. Брат нежно усадил ее на постель, сел рядом, положив руки на плечи.
– Что случилось? – он ласково провел рукой по щеке. – Скажи, Дене.
– Ничего… Просто глупости, – ее голос жалобно дрожал, она подняла глаза. – Я просто устала.
– Я знаю, что шторм был ужасен. Ты держалась молодцом, ухаживала за нами, не щадя себя, ни на что не жалуясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53