И хотя она не могла объяснить себе своих действий, но тотчас же отпрянула, скрывшись за деревом. Пригнув несколько веток, она сквозь хвою могла наблюдать за парочкой.Причем Алане в голову не пришло, что ее действия — самое настоящее шпионство. Внутренний голос подсказывал, что она должна подсмотреть. Но прошло совсем немного времени, и Алана пожалела о своем поступке.Хорошо различимая между деревьями, Гвенифер во всей своей красе лежала, откинувшись на ствол старого дуба, и улыбалась Пэкстону. Пэкстон склонился над Гвенифер, улыбаясь ей.Слов Алана не могла расслышать, да, впрочем, она и не желала слышать их слова. У нее все перевернулось в душе, когда Пэкстон приподнял руку Гвенифер и губами стал ласкать тыльную сторону ее ладони.Сердце Аланы упало. Она развернулась и поспешила обратно.Оказавшись на тропинке и пройдя полпути до замка, она лишь тогда вспомнила, почему решила найти Пэкстона и кузину. Впрочем, куда разумнее было бы подождать их возвращения из леса. Однако, желая восстановить мир между уэльсцами и нормандцами как можно скорее, она не хотела ждать.Собственно, почему ее так задело поведение Гвенифер?Кузина была всего лишь на два месяца моложе Аланы. И стало быть, вполне могла самостоятельно принимать решения.И все эти рассуждения о лояльности и предубеждениях, о том, как малейшие мелочи могут быть по-разному восприняты той и другой стороной в замке, — все это начинало действовать ей на нервы. Почему она оказывается так или иначе вовлеченной в любую проблему?!И потом этот Пэкстон — ловкий мошенник…Сначала он одаривал ее поцелуями, теперь целует Гвенифер. Неужели в нем нет ни капли порядочности? Или, может, для него это — род увеселения, играть то с одной кузиной, то с другой?!Алана решила сделать все от нее зависящее, чтобы эта игра Пэкстона прекратилась раньше, чем он сумеет еще хоть раз прикоснуться к ней. Прежде она ненавидела его, потому что он нормандец. Теперь же она я впрямь ненавидела его, ненавидела за то, что он был Пэкстоном де Бомонбм, беспринципным и бессовестным!Ей все уже порядком надоело. Ей хотелось — да что там хотелось — необходимо было! — убраться отсюда куда подальше, уйти от всех этих раздоров, этой суматошной жизни в замке. О, если бы только это было осуществимо!Подняв голову, Алана увидела, что находится в двух шагах от калитки. Она потребовала открыть — и немедленно была впущена. Она так стремительно, так резко перешагнула порог, что едва не налетела на отца Джевона, оказавшегося на ее пути.Удержавшись все-таки на ногах, он сказал:— Дитя мое, я как раз вас и ищу.— Зачем?Алана, не останавливаясь, решительным шагом пошла по двору, так что священнику пришлось приноравливаться к ней.— Я отчаянно молился, — сообщил священник.— О какой же заблудшей душе на сей раз?— О вашей.Алана даже не потрудилась хоть немного замедлить шаг.— Вы напрасно потратили время, святой отец, — сказала она. — Было бы куда лучше, если бы вы помолились о душе Пэкстона. Не я, а он нуждается в ваших молитвах.— Я также помолился и о его душе.— Думаете, это поможет?— Я надеюсь. Даже уверен, что поможет. Именно поэтому я и отправился искать вас. Я бы хотел встретиться с вами и с сэром Пэкстоном. Нужно многое обсудить. И сердца ваши, и ваши души нужно наставить на путь истинный, прежде чем провести церемонию.Алана резко остановилась.— Церемонию? Какую еще церемонию?— Ну, я полагаю, что вам, дитя мое, известно содержание эдикта Генриха.Эдикт! Это была новость для нее, ибо ни о чем подобном Алана не слышала.— И что это за эдикт? — спросила она, прищурившись.— В нем говорится, что вы должны выйти замуж за Пэкстона де Бомона. Глава 10 Она уставилась на священника с таким выражением, словно у отца Джевона вдруг выросли на голове ослиные уши.— Я должна выйти замуж за Пэкстона де Бомона?! — переспросила она, подумав, что только идиот мог поверить, что она согласится выйти замуж за негодяя.— Да, дитя мое. Генрих своим указом предопределил ваш брак.Впрочем, ей следовало бы и самой догадаться. С того мгновения, когда ей сказали, что в числе других прибывших имеется также и священник, она не переставала размышлять о том, зачем рыцарям священник. Какой же дурой нужно быть, чтобы думать, что священник прибыл для того, чтобы спасать заблудшие души. Но даже если и спасать — это была не самая важная причина его появления. Теперь же Алана поняла, что главной его целью было соединить брачными узами ее и Пэкстона — в соответствии с распоряжением Генриха.Но этому не бывать!— Скажите, а есть ли у меня право отказаться? — осведомилась она, чувствуя, что эмоции переполняют ее.— Вы имеете право отказать мужчине, — ответил отец Джевон. — Но поскольку король лично одобрил ваш союз, я советовал бы вам хорошенько подумать, прежде чем решиться нарушить его волю.Алана испытала чувство облегчения.— Генрих был королем Гилберта, отец Джевон, а вовсе не моим королем. И потому у него решительно нет никакого права указывать мне.— О, вы неправы, — послышался голос Пэкстона. И буквально в нескольких футах от священника Алана увидела Пэкстона, рядом с которым стояла Гвенифер. Алана была так увлечена разговором с отцом Джевоном, что не заметила, как они приблизились. Гнев ее вспыхнул с новой силой. Подняв подбородок, она заявила:— Думаю, что права.Пэкстои сделал несколько шагов и остановился в каких-нибудь считанных дюймах от Аланы.— В тот день, когда вы вышли замуж за Гилберта, вы сделались подданной Генриха, Алана. Это почти дословно то, что сказал наш король. Он также добавил, что в случае, если вы не подчинитесь, вам придется горько пожалеть о своем поступке. Всем известен характер Генриха. На вашем месте я бы дважды подумал, прежде чем решился пойти ему наперекор.— Я не выйду за вас замуж! — сказала Алана.— Посмотрим.Обернувшись, он посмотрел на Гвенифер. Та сильно побледнела. Сердце Аланы заныло: и ее, и Гвенифер он все это время дурачил как хотел.— Вам, должно быть, нужны объяснения, — сказал он Гвенифер, — но для них еще настанет время, а сейчас я хотел бы поговорить с Аланой наедине. И потому прошу вас пойти в залу и там дожидаться меня.Гвенифер кивнула и, не выдав своих чувств, сделала, как просил Пэкстон.И как это кузине всегда удается сохранять такое спокойствие? Алана была искренне удивлена, потому что собственной выдержкой она похвастаться уж никак не могла. Она должна уйти подальше от Пэкстона, пока злоба не разорвала ее изнутри. В противном случае обоим мужчинам не поздоровится! Она хотела было уйти, но Пэкстои схватил ее за руку. Как только за Гвенифер захлопнулась дверь, он обратился к священнику:— Мне казалось, отец Джевон, мы с вами договорились, что вы будете помалкивать до тех пор, пока я не дам знать о нашей с Аланой свадьбе.— Но я был уверен, что вы уже приняли решение. Но темерь-то я понимаю, что вы еще раздумываете. Что ж, тогда я, пожалуй, отправлюсь в часовню, помолюсь Господу.— Превосходная идея, святой отец, — ядовито заметил Пэкстон. — Идите и помолитесь за себя, пока есть такая возможность.— Так я и сделаю, сын мой, так и сделаю. Алана слушала обмен ренликами, чувствуя все большее раздражение. Когда священнослужитель двинулся к часовне, Алана взглянула прямо в глаза Пэкстону и жестко произнесла:— Держите руки от меня подальше, вы, нормандец!— И не подумаю, — ответил он, беря Алану под руку и направляясь вместе с ней к боковой калитке.— Что вы делаете? Куда мы идем?!— В лес, там мы сможем побеседовать, чтобы никто не смог подслушать.— Вы, грубиян, черт бы вас побрал, нам с вами не о чем разговаривать, — заявила она и попыталась остановиться, упираясь ногами.Попытка ее была напрасной: Пэкстон чуть дернул ее за руку, и Алана не смогла сопротивляться.— Яне намерена выходить за вас замуж, и вы не посмеете принудить меня, — не сдавалась она.Он едва ли не силой тащил ее в лес.Увлекаемая Пэкстоном, она шла по тропинке, затем они сошли с тропинки и направились в заросли. Бросив на Пэкстона беглый взгляд, Алана заметила, что он очень взволнован. Едва только Алана сообразила, что он ведет ее в то же самое место, где еще совсем недавно был с Гвенифер, как гнев ее выплеснулся наружу.— Я ненавижу вас, Пэкстон де Бомон… ненавижу вас каждой клеточкой моей…Тут Алана задохнулась, прижатая спиной к стволу дерева. Она молча смотрели на Пэкстона, который сейчас сильно лрижал ее, так что кожей она чувствовала шероховатость коры.— Так ли это, Алана? Уверены ли вы, что и вправду ненавидите меня? Или же вы чувствуете нечто совершенно отличное от ненависти, но боитесь в том себе признаться?— Вы сумасшедший.— А ведь я слышал, как недавно вы пробрались сюда и подсматривали за мной и Гвенифер. Если уж вы так меня ненавидите, почему тогда не подошли и не потребовали, чтобы я держался подальше от вашей кузины?! Вы ведь вполне могли заставить ее вернуться в замок, Алана. Все уэльсцы слушаются вас. Они никогда не смеют своевольничать. В том числе и Гвенифер. Однако же вы ничего подобного не сделали. Вместо того поспешили уйти отсюда, и сделали это с таким проворством, как если бы за вами гнались волки. Почему?!Сердце Аланы громко стучало. О, Боже, оказывается этот человек знал, что она подсматривает, шпионит! Ей было до такой степени неловко, что признать справедливость слов Пэкстона она никак не могла, и потому закричала:— Слушайте, нормандец, да у вас видения бывают! Меня здесь не было!— Так ли это? Что ж, пойдем спросим у охранника. Полагаю, что он скажет совсем иное. — И Пэкстон потянул ее за руку. — Ну же, пойдемте.— Нет! — Жалкий стон вырвался у Аланы. — Зачем вам все это?!— Чтобы доказать, что вы меня не ненавидите. Напротив, вы хотите меня, Алана, я знаю это. Как и я хочу вас. Именно поэтому вы и удрали из леса. Вам было невыносимо видеть меня рядом с Гвенифер. Я ведь угадал, так?Она скорее умерла бы, чем подтвердила его правоту. Это было сильнейшее потрясение — как только душа не выскочила из тела. Но все равно, хоть бы он убил ее, — она ни за что, никогда не призналась бы ему, насколько близок он к истине.Алана почувствовала, как к глазам подступили слезы. И прежде, чем она разревется, следовало уйти от Пэкстона.— Слушайте, нормандец, уходите отсюда прочь! — выкрикнула она, удивившись, что ей удалось произнести столь связно так много слов. — Если желаете знать правду, то вот вам эта самая правда: вы мне отвратительны!Однако он продолжал наседать.— А я могу доказать совершенно обратное, — произнес он, наклонившись к самому ее уху.И внезапно она почувствовала на своих губах его губы.Его рот дразнил и разжигал в Алане страсть, — и она не знала, как ей быть. Она бросила ему вызов, а он решил доказать, что она лгала. И ведь — о горе горькое! — так и было в действительности.Она чувствовала, как у нее в крови разгорается жар. Кожа Аланы сделалась горячей, а руки ее сами так и стремились обнять Пэкстона. И все же она из последних сил сдерживалась.Помни.Именно это слово произнес он, впервые поцеловав Алану. И сейчас, как только она почувствовала у себя во рту горячий его язык, тотчас же вспомнила и слово, и его наставление. Больше сдерживаться Алана не могла — и полностью отдала себя во власть его умелой страсти.Его поцелуи были все более глубокими и чувственными. Пэкстон принялся осторожно прижиматься бедрами к Алане. Она хорошо чувствовала его возбуждение и понимала, что и сама уже возбуждена не менее Пэкстона. Между ног она почувствовала влагу. Губы Пэкстона двинулась по ее щеке.— Ты хочешь меня, — сказал он, и его жаркое дыхание обожгло щеку Аланы. — И видит Бог, я тоже очень хочу тебя… Но мы не будем вместе, Алана… не будем до тех пор, пока не произнесем слова обещания.— Но я не выйду за вас, — прошептала она.Он нежно прикусил мочку ее уха, затем произнес:— Выйдешь.— Нет.Отстранившись, Пэкстон заглянул ей в глаза.— Выйдешь, я сказал. Ты ведь солгала мне, Алана, когда сказала, будто я отвратителен тебе. И, кроме того, сегодня я сумел узнать, что ты лгала мне и прежде.Все ее возбуждение вмиг пропало, Алана затихла.— Ч-что вы имеете в виду?— Я про Риса.Неужели этот человек сумел узнать правду про Гилберта?!— Про Риса?— Под его началом нет никаких трехсот воинов, едва ли треть от этого числа. И половина из них — еще дети. Так что вынужден признать, численное преимущество на моей стороне.«Гвенифер — это она все рассказала ему!» — подумала Алана.— Так что если ты и впредь будешь мне отказывать, у меня не будет иного выхода, кроме как начать с ним войну. Но если ты будешь делать, что я хочу, твои родственники, что живут за рекой, останутся целы и невредимы. — Пэкстон взял ее подбородок. — Ты обязательно выйдешь за меня замуж, Алана. Это лишь вопрос времени. И как только я почувствую, что подошел подходящий момент, ты непременно станешь моей женой.С этими словами он опустил свою руку и отступил от нее. Слишком взволнованная, чтобы шевельнуться, Алана стояла и смотрела, как он уходил.— Так как, вы идете? — обернувшись, поинтересовался Пэкстон.С трудом оторвавшись от ствола дерева, Алана побрела вслед за ним.«Выйти за него замуж…» — подумала она. Опять выйти за нормандца. Хотя какое иное решение может она принять, когда он угрожает ей?Вопрос был задан, а ответ очевиден.И все же у нее не было ответа.— Я не понимаю, — сказала Гвенифер. — Если вы намеревались жениться на Алане, почему же в таком случае вы старались завладеть моим вниманием? Ведь тогда, в лесу, вы были… ну, впрочем, я могу поверить, что вы всего лишь подшучивали надо мной.Пэкстон внимательно смотрел на Гвенифер. Ему-то казалось все совсем иначе. С той самой секунды, когда Гвенифер, прибыв в замок, спустилась вместе с Аланой по ступеням, она более чем просто с интересом смотрела на него. Конечно, Пэкстон принял ее игру и сам даже поощрял женщину. Более того, он сделал несколько шагов навстречу. Но дело в том, что руководствовался он не желанием. Нет, у него на уме было совсем другое.Но как бы он все это мог ей объяснить? Как сказать, что все его ухаживания — всего только средство, чтобы вытащить из Гвенифер побольше сведений об Алане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40