Тот пробормотал что-то нечленораздельное и крепче обнял ее.— Байрони, — внезапно заговорил он, открывая глаза. Он смотрел прямо ей в лицо, и улыбался. — Доброе утро, жена. Подвиньтесь поближе, ты такая теплая и мягкая. — И он еще крепче прижал ее к своему боку.— Хорошо выспалась? — В его вопросе послышалась дразнящая удовлетворенность.— Да, — ответила Байрони.Брент повернулся к ней лицом и прижал ее к себе так, что их тела полностью соприкоснулись. Она почувствовала, как он возбудился, и, пораженная, затаила дыхание.— Кажется… — начала она, чувствуя, как ее глаза расширились от неожиданности.— Что кажется? — Брент стал покусывать ей ухо.Байрони услышала в его голосе нескрываемую радость. Она понимала, что он победил, но неожиданно для себя подумала, а разве и она не победила? Что принесла эта ночь? — хотелось ей спросить у Брента.Что-нибудь изменилось?— Не знаю.— Я лишил тебя дара речи, да? — Улыбка Брента была неотразимой, и губы Байрони дрогнули в ответной улыбке. Она почувствовала, как его рука скользнула по ее животу вниз и нежно накрыла ее снова.— О Брент…— Такая теплая, — проговорил он с жадной ухмылкой.— И липкая! Из-за тебя.Эти слова прозвучали в ее устах необыкновенно сладостно.— Да, — тихо проговорил он, — из-за меня.Она ощутила, как он затрепетал, и в какой-то момент у нее возникло ощущение своей власти над этим человеком. Она повернулась на спину, и он вошел в нее. Она задохнулась, и он застыл без движения.— Я делаю тебе больно, Байрони?Байрони посмотрела ему в глаза, увидела в них заботу о ней и забыла обо всем на свете.— Нет, — прошептала она и выгнулась вверх, навстречу ему.Но Брент нахмурился, почувствовав, как забота о ком-то возобладала над его собственным желанием, что за время его взрослой жизни случалось не часто.Он стал очень медленно выходить из нее, но она сцепила руки на его спине, удерживая.— Хорошо, — сказал он, — мы будем осторожны, Байрони. Ты еще не привыкла. — Он поцеловал ее. — Я.., рад, что доставляю тебе наслаждение.Байрони взглянула на него из-под опущенных ресниц, внутри нее медленно, но неумолимо нарастали потрясающие ощущения.— Но ты же знал, что так будет. Разве так бывает не со всеми?Ему хотелось рассмеяться ее очаровательной наивности, но он воздержался.— Нет, — проговорил он. — Не со всеми. Мы с тобой очень подходим друг другу.Он еще сильнее прижался к ней. Она тихо простонала и выгнулась.— Брент, — задыхаясь шептала она, — еще!Он пристально смотрел на ее лицо, видел, как в ее прекрасных глазах отражалась буря наслаждения, и ускорял темп движений. Когда он просунул руку между их напряженными телами, она вскрикнула, подхваченная вихрем почти мучительного наслаждения.Он сдерживался до момента, когда ее спазмы ослабели, а потом крепко прижался к ней — наступила мощная разрядка.— Теперь ты очень липкая, — выдохнул Брент.— Да, — согласилась она, и он улыбнулся ее довольному голосу.Во входную дверь постучали. Байрони напряглась, в замешательстве глядя на Брента.Брент шутя щелкнул пальцем ей по носу и оторвался от нее.— Укройся, холодно. Я сейчас вернусь. Это, вероятно, наш завтрак.Она смотрела, как он, голый, отошел от кровати и надел халат.— Не двигайся, Байрони, — бросил он через плечо.Почему он так сказал? — слегка нахмурилась она в недоумении. Уж не боялся ли Брент, что она встанет и попытается бежать от него? Он задержался на пороге, обернулся и взглянул на нее. Медовые волосы Байрони беспорядочно перепутались, лицо разрумянилось, она выглядела такой красавицей, что ему не хотелось ничего другого, как вернуться в постель и наброситься на нее. Развратник, упрекнул он себя. Этак ты ее искалечишь.Когда он вернулся с полным подносом в руках, она сидела на кровати, неуклюже пытаясь завернуться в халат.Брент разочарованно нахмурился, но всего лишь на мгновение. Он предпочел бы видеть ее белые плечи и грудь, но, разумеется, она не привыкла к тому, чтобы мужчина, хотя бы и муж, видел ее раздетой.— На первом этаже кухня, — непринужденно заметил он. — Когда мне не хочется выходить, Сизар приносит еду сюда. Выпьешь кофе?Байрони кивнула.— Не стесняйся меня, хорошо? Вот так.Она взяла чашку и отпила дымящийся напиток.Ничего вкуснее она в жизни ни пила.Брент уселся рядом с Байрони на постель.— Пожалуйста, круасаны, прямо из пекарни Пьера.— Спасибо.— Не стесняйся, — повторил Брент, поддразнивая. — В конце концов, мое хилое тело побывало в твоем — сколько? — три раза меньше чем за.., сколько часов?— Это твое-то тело хилое?— Вот так-то лучше, — заметил он, откусывая круасан. — Байрони, нам надо обсудить, где мы проведем медовый месяц.— Только не в Сакраменто, — торопливо проговорила она с горечью.— Нет, разумеется, нет. — Брент помолчал, глядя на Байрони. — Однако, мне кажется, лучше куда-нибудь уехать. Пойдут разговоры, и я думаю, что, даже если Ирен и Айра будут держать языки за зубами, к сожалению, найдутся люди, которые будут судачить о тебе.— Понимаю, — согласилась она и почувствовала, как ее замутило.— Я также подумал, — задумчиво продолжал Брент, — что, став женатым человеком, я должен, вероятно, построить какой-то дом. Жить в салуне, да еще рядом с борделем, не очень-то респектабельно.— Мне здесь нравится, — возразила Байрони. — Но, Брент, я не хочу, чтобы ты делал что-то против своего желания. И Мэгги такая милая… — Байрони посмотрела на него очень серьезно, и он внутренне содрогнулся.— Я никогда больше не причиню тебе боль, — хрипло проговорил Брент.— Это так.., мило с твоей стороны, — сказала она, думая при этом о его любовнице Селест. С его мужской точки зрения это не боль?— Спасибо, — сухо принял благодарность Брент.— Могу я задать тебе один вопрос?Брент вопросительно поднял бровь.— Наверное, я очень мало знаю, — начала она, нервно ковыряя хрустящую корочку булочки.— Но зато быстро схватываешь.— Скажи, мужчине все время хочется заниматься любовью? — выпалила она.— Каждый час или около того, — невозмутимо ответил Брент.Глаза Байрони расширились, и он не мог не рассмеяться.Ее ресницы скромно опустились, и она спросила:— Час еще не прошел?Он никогда раньше не замечал за ней кокетства и сейчас был одновременно заинтригован и очарован.— Почти прошел, — ответил он, чувствуя, с каким энтузиазмом отвечает на ее вопрос его тело. И мельком подумал, сможет ли он когда-нибудь довольствоваться одной ею. Безрассудная мысль для человека, имеющего жену! Но одновременно и признание обязательств и ответственности, о которых прежде ему не приходилось думать и которые вселяли в него страх.Он наклонился к Байрони, восхищаясь тем, что она тоже его хотела, и взял из ее рук поднос.— Ну а теперь, любовь моя, час прошел и ты можешь снова заняться мною.Он взял в свои ладони лицо Байрони и стал ее целовать. Он быстро забыл и о медовом месяце, и о строительстве дома, и о неизвестном будущем, полном ответственности. Ему хотелось поговорить с ней о причинах фиаско их ночи, но не сейчас. Нет, не сейчас. * * * — Великолепно выглядите, Байрони, — сказала Чонси Сэкстон, улыбаясь приятельнице. — Я вижу, замужество вам на пользу.— Брент такой… — Байрони на секунду умолкла. — О, он… Я не знаю! Спасибо за то, что пошли со мной за покупками, Чонси.— Не за что. Слава Богу, нет дождя! Давайте выпьем по чашке чая, и я немного отдохну. — Она похлопала себя по растущему животу. — Этот маленький забияка все время прыгает, и Сент сказал, что его может успокоить чай — мятный чай.Байрони с живостью согласилась. Они зашли в небольшую кондитерскую под названием «У Мортимера», на Маркет-стрит, и улыбающийся, круглый Тимоти Мортимер подвел их к небольшому столику.— Леди, — учтиво поклонился он.Сделав заказ, Чонси уселась в кресло и испустила довольный вздох.— Разумеется, Сент не имеет никакого понятия о том, как успокоить моего буйного ребенка, но мятный чай с лимоном я нахожу восхитительным. Мне нужен ваш совет, Байрони, если вы будете настолько любезны. У нас с Делом на будущей неделе годовщина свадьбы, и я никак не могу придумать, что купить ему в подарок.Но Байрони сидела молча с побледневшим лицом.Чонси взглянула на дверь и увидела на пороге миссис Стивенсон и Пенелопу.— Не обращайте внимания, — проговорила она. — Кроме того, еще неизвестно, кого из нас они осуждают больше. Эта Пенелопа злючка. — Она изобразила вежливую улыбку и кивнула обеим женщинам. — А вот и наш чай. Благодарю вас, Тимоти.— Пожалуйста, миссис Сэкстон. Скажите Делу, что новая печь работает очень хорошо, я и не мечтал о такой.Увидев вопрошающий взгляд Байрони, Чонси тихо объяснила:— Дел ссудил деньги на покупку печи.— По крайней мере не потратил их в салуне Брента.Чонси рассмеялась и, подняв чашку с чаем, провозгласила тост за здоровье Байрони.— Как поживает новобрачная?Байрони медленно поставила чашку на блюдце и взглянула на Пенелопу.— Здравствуйте, мисс Стивенсон, — медленно произнесла она.— Эта новобрачная выглядит восхитительно счастливой, — воскликнула Чонси, — не правда ли, Пенелопа?Пенелопа помолчала, обдумывая услышанное.— Вы выглядите восхитительно счастливой каждый раз, когда выходите замуж, миссис Бат… Хаммонд?Байрони оцепенела, уставившись на скатерть в белую и голубую клетку.— Я на днях видела вашу дочку. Бедняжку, кажется, зовут Мишель?— Бедняжка Пенелопа, — покачав головой, скорбно заметила Чонси. — Должно быть, трудно игнорировать факты и купаться в сплетнях.— Должна заметить, что большинство леди в Сан-Франциско находят ужасным прискорбный факт, когда женщина бросает мужа и ребенка, чтобы выйти замуж за любовника! Вам трудно рассчитывать, миссис Хаммонд, на благожелательный прием!Брент, разумеется, предупреждал Байрони, и подобное не было для нее полной неожиданностью. И все же ледяные взгляды встречать легче, чем прямые нападки. «Я не могу позволить Чонси и дальше меня защищать», — подумала Байрони и подняла взгляд на лицо Пенелопы.— Я полагаю, мисс Стивенсон, — медленно и очень четко проговорила она, — вам не надо класть в чай лимон. Ваши губы так скривились, что на лице могут навсегда остаться морщины, как на черносливе.— Чернослив и лимон! — смеясь повторила Чонси. — В самом деле. Пенелопа, уходите-ка вы подобру-поздорову и рассказывайте ваши мерзкие басни своей матушке. А еще лучше найдите себе мужа, и тогда некогда будет распространять лживые сплетни о других.— Она действительно очень красивая, — заметила Байрони, глядя вслед торопливо удалявшейся от их столика Пенелопе, — Казалось бы, у нее есть все, чего может желать девушка. Почему же она такая неприятная?— Сент полагает, что ее нужно пороть каждое утро, чтобы выбивать отвратительные привычки.— О нет, только не это!Такое проявление горячности заставило Чонси нахмуриться.— Это просто шутка, дорогая. Ну а теперь мы должны составить план небольшого званого обеда. Я не хвастаюсь, но полагаю, что занимаю в обществе положение не хуже, чем миссис Стивенсон и ее окружение. А уж Агата Ньютон могла бы раскачать линейный корабль. В самом деле, никогда не забуду…Байрони слушала болтовню Чонси, не вникая в смысл сказанного, так как ее мысли были заняты совсем другим. Она не знала, как быть с матерью.Деньги, разумеется, отец будет получать по-прежнему, Айра это обещал. Она думала, что должна была написать матери и рассказать ей хотя бы часть правды. «Дорогая мама, — думала она, — у меня новый муж, но до этого я фактически никогда не была замужем и тем более не имела ребенка. И вы не бабушка…»— Все будет хорошо.Байрони поморгала и попыталась улыбнуться.— Да, разумеется. — Она пожала плечами. — Думаю, мне все-таки следует уехать из Сан-Франциско. Брент ведь не хотел на мне жениться. Возможно, мне надо просто…— Перестаньте, Байрони. Вы же не какая-нибудь простушка. Брент Хаммонд никогда не делает ничего, о чем всерьез не подумал заранее, верьте мне. Он хотел на вас жениться.— У него есть любовница.Чонси было замолчала, но тут же непринужденно объявила:— У Дела тоже была. Ее звали Мари.Теперь замолчала Байрони.— Не думаю, что когда-нибудь пойму такие вещи, — усмехнулась она. — Предполагается, что мужчины могут волочиться сколько им вздумается, но стоит так поступить женщине, как ее считают плохой и бесчестной…— Да! Лишено всякого смысла! Как вы узнали о любовнице Брента?— Я услышала его разговор с Мэгги в нашу брачную ночь. Когда я потребовала от него объяснений, он сказал, что она не имеет ко мне никакого отношения.Короче говоря, дал понять, что это не мое дело.Чонси нахмурилась. Ей нравился Брент Хаммонд, она находила его очаровательным, к тому же он спас ей жизнь. Но, по-видимому, он не очень-то хорошо обходится со своей молодой женой. Что, черт возьми, с ним происходит? Байрони прелестная девушка, характер у нее такой же добрый, как и ее лицо. Она знала, что многие жены мирятся с таким поведением мужей, но Байрони так наверняка не сможет.— Это ваше дело, — возмутилась Чонси. — Он ваш муж. , — А я его жена, как он любезно меня проинформировал. Выходит, я его собственность. Мне это не нравится.Чонси наклонилась и похлопала Байрони по руке.— Вы любите его, Байрони?Байрони словно застыла на месте.— Простите меня, это действительно не мое дело.— Нет, я просто не думала о любви.Лгунья! Быть любимой, желанной, — это то, чего ты хотела всю жизнь!— Я чуть не убила его, когда… Ну да ладно. Я порядочная дура! О Чонси, наверное, я его люблю. Но какая разница?— Хорошо, — живо заметила Чонси, — он остепенится, вот увидите. — Остепенится.Она была уверена в этом. Дел ей говорил, что Брент — бабник и одиночка. «Но, — сказал он, улыбаясь жене, — думаю, что впервые в своей жизни Брент по-настоящему увлекся». Чонси была склонна поверить Делу.— Ну так как, навестим месье Давида? Как ни странно, — добавила Чонси, когда они вышли из кондитерской, — мятный чай с лимоном действует отлично. Надо сказать Сенту. * * * Вечер был туманным и сырым. Байрони дрожала от холода и пристроилась поближе к камину. Брент был внизу, в салуне. Вечером ее навестила Мэгги и восхищенно отозвалась о двух ее новых платьях.Наступила полночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48