Жара больше не было. Пальцы Брента сжались в кулаки. Ему хотелось сорвать с нее свой халат и почувствовать кожей ее обнаженное тело. Его тело напряглось, и мускулы одеревенели от напряжения.Она что-то пробормотала во сне и отвернулась от него.Он вытянулся на спине и уставился в темноту.«Первый раз в жизни такое, — подумал он, смеясь над собой. — Надо взять ее, и дьявол бы побрал все остальное». Но он не шевельнулся. * * * Байрони заморгала от яркого солнечного света, согревавшего ее лицо, и медленно открыла глаза. Дождя нет, рассеянно подумала она. Внезапно Байрони все вспомнила, и у нее перехватило дыхание.— Все в порядке. Как вы себя чувствуете, Байрони?— Брент? — Ее голос прозвучал тихо и серьезно, что было для нее совершенно необычно.— Да.— Но как?.. О, вспоминаю. Где я? — Она попыталась подняться.— Вы со мной, в моих апартаментах над «Дикой звездой». Помните, как пришли сюда вчера вечером?Она закрыла глаза, пытаясь уйти от живого воспоминания об Айре и Ирен.— Я помню, как бежала. Возможно, к вам. Не знаю.Разумеется, ты бежала к нему. Зачем лгать?— Вот, — он протянул ей стакан, — выпейте.Простая вода.Она послушно выпила и снова откинулась на подушку.— Вы так добры ко мне, — проговорила она, глядя на Брента.— Да, чудесное стечение обстоятельств. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне, что случилось.О, я рано вернулась домой, так как неважно себя чувствовала, понимаете, и случайно увидела, как мой муж занимался любовью со своей сводной сестрой.В горле у Байрони заклокотал смех, нездоровый, истерический. Брент увидел, как в ее глазах мелькнул ужас.— Байрони!Смех прорвался наружу, но Байрони поперхнулась.Она почувствовала, что Брент поддерживал ее, слегка похлопывая по спине.Пытаясь овладеть собой, она глубоко вздохнула.— Вы подрались с мужем? Поэтому и убежали из дому? Он ударил вас?Как гневно звучит его голос, рассеянно подумала она.— Нет, никакой драки не было. — Она почувствовала, как сильнее заболела голова. «Все-таки я нездорова, — подумала она, — но не могу оставаться здесь».— Но в чем же дело?Почему он не оставит ее в покое? Она представила себе, что было бы, если бы она в точности рассказала ему обо всем. Он бы ей, разумеется, не поверил. Он никогда не верил ничему, что она ему говорила. Но дело даже не в этом. Она не может и не должна ничего говорить, пока не решит, что делать. Это только ее дело, и больше ничье.— Я должна уйти.— Ну и отправляйтесь к дьяволу!— Я должна быть дома до того, как меня хватятся.Брент в ярости и на самого себя, и на нее вскочил с кровати.— Может быть, ваш дорогой муж зашел слишком далеко? Потребовал слишком многого? Оскорбил слух маленькой леди?Как ни странно, его гнев прошел. По крайней мере стал таким, к которому она уже привыкла и как-то понимала. Она не могла понять приступа его нежности.— Да, — холодно согласилась она, — ему захотелось овладеть мною на обеденном столе, и я воспротивилась.— Идите вы к черту!Он быстро отошел от нее, и она зачарованно смотрела, как он сжимал и разжимал кулаки опущенных по швам рук. Брент был в халате. На подбородке виднелась темная щетина — значит, он не брился. Должно быть, еще рано. Она уже раздумывала, что скажет Айре.Внезапно она поняла, что на ней не было ничего, кроме его халата, теплого и мягкого. Он хранил его запах. Байрони медленно свесила ноги с кровати. Она чувствовала слабость, но головокружения не было.Горло еще болело, как и голова.— Где моя одежда?— Она пришла в негодность. Мэгги что-нибудь вам одолжит.— Герцогиня.— Вы оскорбляете ее, но я сумею заставить вас придержать язык.Она устало улыбнулась ему.— Прошу вас, Брент, я должна уйти, и как можно скорее. Не могли бы вы попросить у нее что-нибудь из одежды? Я обещаю все вернуть.Она выглядела разбитой и одинокой. Он без единого слова вышел из спальни. Несколько секунд спустя Мэгги принесла одежду. И не задала ни единого вопроса.— Благодарю вас, — сказала Байрони. — Вы очень добры.Сизо-голубое шерстяное платье было коротко, но Байрони этого не заметила. Брент вошел в комнату в тот момент, когда она уже накидывала на плечи шаль.— Вас отвезет домой Неро, — коротко объявил Брент. — Карета наемная, следовательно, по ней ваш супруг ничего не узнает. Полагаю, у вас уже есть какая-нибудь правдоподобная версия?— Надеюсь.— Постарайтесь, — продолжал он холодным как лед голосом, — придерживаться условий вашей сделки. Я вовсе не желаю оказаться втянутым в ваши мелкие грязные авантюры;.— Да, это было недопустимо с моей стороны. Я очень сожалею.— Не изображайте из себя побитую собаку!Байрони в первый раз улыбнулась.— Вы хотели сказать — суку?Она повернулась к Мэгги, прищурившись смотревшую на разъяренное лицо Брента.— Еще раз благодарю вас.Байрони захотелось смеяться, когда она двадцатью минутами позже незаметно проскользнула в дом.Никто ее не увидел. Она прошла к себе, осторожно сняла одежду Мэгги и сложила ее. Потом надела теплую ночную рубашку и зарылась в постель.Она подумала о том, не спали ли Айра с Ирен вместе по ту, сторону двери, соединявшей смежные комнаты.Надо что-то сделать, еще раз решила она.Впрочем, ответ был прост…Она натянула одеяло до подбородка и уснула. Глава 13 Байрони молча постояла на пороге кабинета Айры, потом заставила себя тихо закрыть за собой дверь и пошла вперед. Она изучала сидевшего за дубовым письменным столом мужа, пока он не заметил ее присутствия. Он читал газету, полностью погрузившись в это занятие, и, казалось, излучал спокойствие и безмятяженность, которые обычно умиротворяли и расслабляли Байрони. Теперь этого ощущения не было. Представлялось ли ей, что он должен выглядеть по-другому теперь, когда она все знала? Но, разумеется, он выглядел по-прежнему. Та же белая кожа, светлые волосы, лишь чуть темнее, чем у его дочери, великолепно вылепленные черты аристократического лица. Сущий ангел, подумала она. Ее всегда восхищали его руки — длинные и узкие, с ухоженными ногтями. Нежные руки, ласкавшие тело своей сводной сестры.Хватит, Байрони!— До этого могли додуматься только идиоты, — пробормотал Айра хмурясь. Он почувствовал присутствие Байрони и, прежде чем поднять на нее глаза, принялся неторопливо складывать газету. — Как вы себя чувствуете, дорогая? — спросил он, поднимаясь из кресла. — Вы по-прежнему немного бледны. Это меня беспокоит.— Все хорошо, Айра. Благодарю. — Как обыденно звучат голоса! Она набрала в легкие воздуха. — Мне нужно поговорить с вами, Айра.— Ну разумеется, дорогая. — За два дня он устал от конфликтов с рабочими на литейном заводе. Совершенно нежелательны еще и домашние неприятности, черт бы их побрал. — Садитесь, пожалуйста.— Нет, садиться я не хочу. — Много раз за последние три дня она вновь и вновь обдумывала то, что должна ему сказать. Он коснулся ее руки, и Байрони резко отшатнулась.Айра нахмурился, но промолчал.— Айра, — очень спокойно сказала она, — я знаю.Он хранил молчание, и выражение его лица ей ничего не говорило. Он отлично знал, что она имела в виду, прекрасно понял ее, но тем не менее спросил:— Что вы знаете, Байрони?— Я знаю о вас с Ирен, и.., о Мишель.— Понятно. — Все было ясно, и, к собственному удивлению, он почувствовал неожиданное облегчение и только потом намек на страх. Они всегда были так осторожны! Уж не сболтнула ли чего эта черная сука :Эйлин? Нет, об этом не могло быть и речи. — Могу я спросить, как вы об этом узнали?— Я вас видела. Обоих, в вашей постели.В ее голосе звучало крайнее отвращение; Айра внезапно ее возненавидел, ему захотелось ударить Байрони. Разумеется, этого он сделать не мог, он никогда не ударил ни одну женщину. Его отец очень рано внушил ему, что женщин нужно лелеять и оберегать. В его голове пронеслись глубоко спрятанные воспоминания. Его отец и мать Ирен умерли, погибли во время внезапно налетевшей зимней бури. Они с Ирен остались одни в доме, и он был охвачен безутешным горем. Тогда к нему и пришла четырнадцатилетняя, но уже умудренная опытом Ирен. И овладела им. В его двадцать восемь лет у него было немного женщин, и ни разу ни одной девственницы. ;Она полностью отдалась ему, молчаливо перенеся боль расставания с девственностью, и полюбила его.«Навсегда», — шептала она ему.Как странно, пристально глядя на него, думала Байрони. Он по-прежнему выглядел как ангел, и этого не изменило даже то, что ей все стало известно. Но от нее не ускользнуло отражение боли в его глазах.— Могу я спросить, каковы ваши намерения? — вежливо, почти равнодушно спросил он.— Я ничего не намерена делать. Буду молчать, если вы освободите меня от этого похожего на фарс брака, и…Чувство облегчения улетучилось, и лицо Айры окрасилось гневом и недоверием.— Это шантаж?— Вы должны продолжать переводить моим родителям ту же сумму денег, что ежемесячно посылаете теперь. И дело вовсе не в том, чтобы я пеклась о своем отце. Просто, перестав получать эти деньги, он, боюсь, быстро набросится на мою мать. А я не хочу, чтобы он ее бил.— Это все, чего вы хотите? — спросил он, отворачиваясь от Байрони. «Не верь ей», — говорил он себе.— Да, все.— Что вы имеете в виду под словом «освободите»?— Я все продумала. Я намерена уехать из Сан-Франциско, создав впечатление, что покинула мужа и своего.., ребенка. Вашу тайну я не открою.Он снова повернулся к ней лицом, мучительно соображая. Глаза это очень хорошо выдавали.— Я не шантажистка, Айра, однако я попрошу у вас, скажем, сотню долларов. Как вы знаете, у меня совершенно нет денег. И я сомневаюсь, что могу уехать далеко от Сан-Франциско, даже если продам всю купленную вами одежду. Не думаю, что разумно продавать то колье, которое вы подарили на Рождество.Кто-нибудь сможет узнать его, удивиться и задавать нежелательные вопросы.— Я вижу, вы все тщательно продумали.— Да, именно. Только этим я и занималась последние три дня. Я не хочу вам зла, Айра. Правда, я не понимаю ваших.., чувств к Ирен, ни ее к вам. Но не мне вас судить.Да и как ты, дурочка, можешь быть им судьей?— И еще одно, Айра. Я решительно намерена защищать свою мать. И если узнаю, что вы прекратили посылать им деньги, я погублю вас.— Я подумаю, — наконец произнес он.Не сказав больше ни слова, Байрони вышла из кабинета. Она закрыла за собой дверь и бессильно прислонилась к ней. Она дрожала. Чего она ожидала от него? Криков ярости? Попыток оправдать перед нею свою связь с сестрой? Айра.., законченный, безупречный джентльмен… Все в Божией власти.Байрони вышла из дома и отправилась верхом в сторону океана. Дождя не было, но дул сильный ветер, и она чувствовала, как песчинки хлестали ее по лицу и резали глаза. Она не удивилась, когда увидела там его, верхом на арабском жеребце, тихого и одинокого.— Привет, Брент! — поздоровалась она, сожалея о том, что его вид вызвал у нее такую боль. Его густые волосы разметал резкий океанский ветер, а глаза впились в нее.Он помолчал, изучая ее лицо.— Поправились? — спросил он наконец.— Да, я себя чувствую отлично, только немного кашляю. — Она соскользнула со спины Колючки и пошла к воде. Байрони поддела ботинком раковину, подняла ее и принялась сосредоточенно рассматривать ее розовые полоски, прекрасно понимая, что он стоял за спиной.Она медленно повернулась.— Я надеялась встретить вас здесь. — Ведь я вижу тебя в последний раз. — Хотела еще раз поблагодарить вас за вашу заботу.— Вы не дали мне выбора. Не мог же я оставить вас в грязи.— — Да, — заставив себя улыбнуться, согласилась она. — Думаю, не смогли бы.— Вы по-прежнему не хотите рассказать, что же произошло?— Не могу.Но так хочу. Боже, как хочу!Брент отвернулся от нее, похлопывая плеткой по бедру. Он как одержимый приезжал сюда два дня подряд. И ничего не мог с собой поделать.— Удалось ли вам правдоподобно солгать вашему дорогому мужу?— Я приготовила несколько объяснений, но они не пригодились. Никто так и не узнал, что я отсутствовала.— Не забывайте их. Держу пари, они могут пригодиться вам в будущем.— Для чего?Брент готов был вытрясти из нее душу.— На тот случай, когда вы заведете себе нового любовника, миссис Батлер.Байрони размахнулась и сильно ударила его по щеке.Он вернул ей пощечину. Байрони задохнулась — больше от удивления, чем от боли, хотя щека ее горела.— Черт вас побери! — выдохнул он, хватая ее в объятия. Он исступленно целовал ее, не как любовник, а словно в наказание, потеряв голову от ярости. Она чувствовала его пальцы в волосах, нежные губы на подбородке, щеках и глазах. Он пожирал ее. Клеймил ее поцелуями.Байрони перестала сопротивляться. Она почувствовала, как рот Брента прижался к ее нижней губе, как его язык попытался пробиться между губами.— Откройте рот, — потребовал он.Она открыла. Язык Брента не ворвался в него, как она ожидала, дико и властно, а медленно и нежно проник между губами, потом снова отступил, давая ей время привыкнуть к этой ласке. Брент точно почувствовал момент, когда она стала ему отвечать, и что-то взорвалось в самой глубине его существа. Она слабо вскрикнула от удивления, а потом потянулась к нему, приподнимаясь на носки, чтобы прижаться плотнее.«Я сумасшедшая, — думала она. — Совершенно сумасшедшая». Брент перестал ее целовать и теперь смотрел на приоткрытые, чуть припухшие и влажные губы. Ее грудь поднималась и опускалась. Байрони дрожала всем телом. Она хотела его. Открыла глаза, и он увидел, что они были полны отчаяния. Он замер на месте.— Я хочу вас, Байрони, — проговорил он, прижимаясь губами к ее виску. — Не здесь. Сегодня вечером. Приходите ко мне.Только что возникшие удивительные новые ощущения внезапно оставили Байрони.Что ты делаешь?Она покачала головой, пытаясь прояснить свои мысли.— Скажите «да». Я доставлю вам наслаждение, гораздо большее, чем этот старик, за которого вы вышли замуж. И чем другие ваши любовники.Ее глаза заволокли слезы. Столько лжи, столько обмана!— У меня никогда не было любовника, — очень тихо проговорила она. Боже мой, у меня никогда не было и мужа.Она увидела, как в его темных, синих, как безлунная ночь, глазах вспыхнуло недоверие. В них как в зеркале отражались его собственные мысли, по крайней мере в этот миг.— У меня никогда не было любовника, — повторила Байрони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48