Сказав это, Маркус посмотрел ей прямо в глаза, и Селия поняла, что он размышляет над тем, какие еще у нее могут возникнуть планы – не захочет ли она теперь отомстить ему за его легкомысленное поведение. Готовясь к этому вечеру, она не могла и предположить, что совершенно незнакомый, пусть и привлекательный человек начнет осыпать ее поцелуями. У нее были заботы и поважнее.
Насколько Селии было известно, человек, похитивший ее брата, был последним, кто видел его в живых. Что же ей теперь делать? Вернуться домой, испытав поражение, и вместе со всей семьей оплакивать его гибель?
– Мисс Трегарон, может быть, вы объясните нам, как вы оказались здесь ночью? – мягко подсказала леди Ноулз, забирая из рук Селии чашку с блюдцем и ласково улыбаясь при этом, словно спрашивала о чем-то совершенно обыденном.– Возможно, мы смогли бы помочь вам в вашей беде. Маркус сказал, что вы приехали из Америки. Как интересно! Наверное, ваша семья ужасно переживает из-за вашего отъезда.
– Да, я из рода Трегаронов, балтиморских Трегаронов. Наша ветвь семьи занимается морскими перевозками, а те, что живут в Филадельфии,– банкиры,– она тщательно подбирала слова, не собираясь сообщать более того, что этим людям следовало бы знать. Но то, что эта женщина предлагает ей свою помощь, может пойти ей на пользу. Что бы такое им рассказать, чтобы эта пожилая дама не перестала ей сочувствовать? Селии нужно было говорить убедительно, но вместе с тем постараться вызвать к себе жалость. И это при том, что лгать она никогда не умела.
– В сущности, я – сирота,– продолжила она, понимая, что дальше молчать нельзя, иначе у них возникнут подозрения. Селия выпрямилась в кресле, стараясь не смотреть на джентльмена за столом. Наверное, лучше держаться как можно ближе к правде.– Родители мои погибли десять лет назад. и меня с братом воспитывали два дяди – по одному от каждой из ветвей семьи.– Она на секунду умолкла, потом выпалила: – Теперь, когда Этана не стало, я осталась совсем одна на белом свете!
– Этого не может быть! Неужели и дядья ваши тоже скончались?
Да, вскоре после того, как нам сообщили, что Этана обманом заставили поступить на флот,– продолжила она, испустив еще один, по ее мнению, безутешный вздох. И еще Селия мысленно произнесла молитву о прощении, обращенную к родственникам, которые были живехоньки и, более того, не давали своего согласия на эту ее поездку.– Понимаете, Этан вышел в море в 1812 году. Он собирался освоить семейный бизнес, начав простым матросом. Даже если бы и не была объявлена война, все равно это было слишком опасно. А он хотел поступить точно так же, как и наш отец в его возрасте. Корабль задержался в Вест-Индии, и Этана заманили на военную службу в британском флоте. Английский капитан настаивал на том, чтобы забрать его, хотя капитан Вандерхофф не соглашался – ведь Этан никогда даже не видел Англии.
– И этим английским капитаном был кузен Эмброуз. Это просто невероятно и так отвратительно! – Сильвия сочувственно пожала ей руку.
Селия печально улыбнулась. В ее улыбке было не только притворство. Рассказывая эту историю в таких подробностях, она ощущала и горечь, и сладость воспоминаний о своем младшем брате: то, как решительно Этан хотел отправиться в море и доказать, что и он на что-то способен.
– А откуда же вам известно, что этим капитаном был именно Эмброуз? – спросил граф, спутав своим внезапным вопросом мысли Селии.
Она поняла, что под его пристальным взором ей придется вести себя похитрей. Обе дамы, похоже, были полны сочувствия к ней и одобряли ее. Но, даже не глядя на графа, она знала, что этот ее недавний противник был настроен более чем скептически. Краешком глаза Селия видела, что он продолжает сидеть, откинувшись на спинку кресла. И это только усиливало ее досаду. После их стычки он вполне мог бы чувствовать какую-то неловкость, подобную той, которую испытывала она.
– Первые известия от Этана мы получили спустя несколько месяцев, когда вернулся капитан Вандерхофф. После того как англичане конфисковали его судно, он отправился на Ямайку, а потом возвратился домой.
Селия решила завершить свой рассказ без излишних словесных украшений. Эшморам будет неинтересно слушать, как она осуждает Сайласа Вандерхоффа за то, что тот не помешал уговорить ее брата.
– К тому же, на следующий год мы получили два письма. Кто-то из моряков на его корабле тайком возил на берег письма своим родным. Брат написал, что капитан оказался злодеем, который вбивал им в голову послушание и требовал безоговорочного соблюдения дисциплины. Он, наверное, больше всех придирался к Этану и наказывал его чаще других.
– Выпейте еще чаю, милая. Может быть, это подкрепит вас,– сказала леди Ноулз, передавая Селии чашку и не ожидая ответа. Видимо, какой-то оттенок голоса, который Селия и не собиралась наигрывать, подкупил миссис Ноулз, и та говорила с ней теперь необычайно ласково.– Это восхитительно, почти готовый сюжет для театральной драмы!
– И правда, мамочка. Тебе так нравятся печальные истории! – сухо прокомментировал ее слова сын, не меняя своей удобной позы.– Мисс Трегарон, продолжайте, пожалуйста. Мне не терпится узнать, каким образом вы оказались нынешней ночью в моей спальне.
Селия почувствовала, что от этого приказания щеки ее обожгло румянцем. Граф и в самом деле приказывал ей. Или это был вызов? Она понимала, что теперь ей ошибаться нельзя.
– Были сообщения, что корабль вашего кузена захвачен в бою. К несчастью, на следующий же день состоялся еще один бой, и англичане победили, потопив один из кораблей противника. Я не знаю, уцелел ли в этих боях Этан. А когда в феврале пришло сообщение о заключении перемирия, я стала строить планы поездки в Англию.
Селия умолка, чтобы глотнуть чаю. Пока что она не могла взять и сказать им, что просто-напросто сбежала из дому, заказала билет на корабль из Филадельфии и не дала своим родным удержать ее. Она одна не могла поверить в то, что Этан мертв. Ей необходимо было знать наверняка: жив ли ее брат, и если да, то куда он делся.
– Какой решительный поступок! – Сильвия просто сияла от восхищения. Она снова стиснула руку Селии.
– Но не пример для подражания, дорогая моя сестра. Пожалуйста, мисс Трегарон, продолжайте.
– Я поехала как компаньонка некоей миссис Сандерс. У нее было двое малышей, но она не смогла взять с собою свою служанку. Добравшись до Лондона, я связалась с нашим бывшим транспортным агентом, мистером Томасом Хэмптоном, и всю прошлую неделю жила у него.
Завершив свое повествование, она решилась, наконец, взглянуть Маркусу в глаза. И тут же пожалела об этом.
Граф улыбался, но вовсе не благожелательно. На лице его было написано выражение превосходства, словно он возился с малым ребенком, глупой девчонкой. В полной растерянности Селия подумала, что ему, наверное, не составит никакого труда просто встать, подойти к ней и погладить ее по головке. Ничего в жизни не было для нее ненавистнее снисхождения какого-нибудь наглеца. У нее на этот счет имелся богатый домашний опыт.
Маркус отреагировал на ее взгляд, чуть заметно поведя бровью.
– Мистер Хэмптон стал наводить справки в доках, но безрезультатно. Я уж было решила, что, видимо, все правы и Этан на самом деле погиб. Но вот вчера утром я прочитала в газете, что Эшмор, или, по крайней мере, человек, который, как я думала, был Эшмором, находится в Лондоне. В газете писали не то о бале, не то о каком-то светском рауте.– В голосе ее зазвучали резкие нотки. Теперь она описывала события предыдущего дня. При воспоминании о них ее снова охватил гнев. О, если бы ей только удалось вновь вызвать в себе чувство холодного гнева при совершенно ясном сознании, как в тот день после двух рюмок дорогого бренди у Хэмптона! – Чем больше я размышляла о несправедливости того, что этот человек живет и здравствует, тем сильнее жаждала отмщения. Вчера вечером, после того как Хэмптон ушел из дома, я сидела в гостиной одна. Вот тут-то я и поняла, как мне следует поступить. Я хотела убедиться, что справедливость торжествует, и мне нужно было узнать судьбу своего брата.– Внезапно Селию охватили ужасная усталость и тоска. Глядя в добрые глаза графини, она вдруг вспомнила, что давно не знала материнской ласки. Ей уже не нужно было изображать отвращение, и она произнесла: – И вот теперь оказывается, что все было напрасно. Эшмор мертв, и свою тайну он унес в могилу. Если и Этана нет в живых, то кто мне сможет подтвердить это? Что мне теперь делать?
– Как что? Все очень просто, моя милая, моя бедная Селия. Вы останетесь с нами,– твердо заявила леди Ноулз, поднимаясь с кресла. Она взяла руки Селии в свои, подняла ее на ноги и, словно прочитав ее мысли, по-матерински ласково обняла.– Наша семья причастна к исчезновению вашего брата. Маркус, естественно, сделает все возможное, чтобы помочь вам. Он приложит максимум усилий, чтобы найти Этана и вернуть его в лоно семьи. Мне тоже почему-то верится, что он жив. Судьба не может быть столь жестокой к вам после всех опасностей, через которые вы прошли.
Селия едва не лишилась дара речи. Она рассчитывала, что эти две женщины помогут ей выпутаться из того положения, в котором она оказалась после того, как пыталась застрелить Маркуса. Но ей и в голову не могло прийти, что они примут ее в свою семью, правда, пока что словно какую-нибудь бездомную собачку. Что и говорить, это в самом деле была невероятная компания – таких людей она еще не встречала. Прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, леди Ноулз снова пришла ей на помощь.
– Пойдем, Сильвия. После всего, что произошло, Селии нужно отдохнуть. Это все так тяжело. Мы поместим ее в нарциссовую комнату, рядом с твоей,– сказала леди Ноулз, решительно подталкивая обеих девушек к дверям. Она вела себя так, словно ничего необычного во всем этом не было. С сыном она даже не стала разговаривать. – Я уверена, что кое-что из одежды Сильвии вам подойдет, хотя вы и ниже ростом.
Пока леди Ноулз говорила о том, что и когда необходимо переставить, а также распоряжалась, чтобы принесли свежую постель, Селия отважилась украдкой взглянуть на Маркуса. Тот был совершенно изумлен, как, впрочем, и она сама. Или ей это только показалось? В ту минуту взгляд его был уже не тем взглядом исподлобья, который она только и видела за эти несколько часов их знакомства. Он просто не сводил с нее глаз. Интересно, а что бы он стал делать, если бы она решила поиздеваться над ним и этак небрежно послать ему воздушный поцелуй? Но на такое отважиться она не могла. Леди Ноулз и Сильвия взяли ее под свою защиту, и ничегошеньки Маркус теперь сделать не сможет. Вот так-то!
И все же Селия не удержалась от того, чтобы хоть как-то отомстить ему. Словно вернувшись в детство, в те дни, когда братья так изводили ее своими выходками, она показала графу язык. После ядовитой усмешки, появившейся в ответ на лице Маркуса, девушка буквально выпорхнула в дверь, оказавшись под крылышком леди Ноулз и размышляя о том, в каком необычном положении она оказалась, приехав в Англию.
– Как чудесно! Теперь мне будет с кем провести лето. Я просто уверена, что мы подружимся,– прощебетала Сильвия. В словах ее звучал пыл юности. Селия улыбнулась. Сильвия взяла ее под руку, и они быстрым шагом направились к лестнице.– Можем отбросить все эти условности – мисс, не мисс – будет лучше, если мы будем просто Сильвией и Селией, словно сестры.
Дрожь неясного, мрачного предчувствия пробежала по телу Селии, когда она начала подниматься по ступеням. Словно какая-то сила неотвратимо влекла ее взор к полоске света, падавшего из приоткрытой двери библиотеки. Там остался человек, который определенно не собирался приветствовать ее в лоне своей семьи.
ГЛАВА 3
Когда Маркус часов шесть спустя вошел в столовую, зрелище, представшее его взору, вызвало у него улыбку удовольствия – впервые после того, как его матушка увела свою новую протеже из библиотеки. "А может быть, было бы лучше,– подумал он,– если бы эта дамочка все же выстрелила в меня?" Это определенно избавило бы его от ощущения какого-то готовящегося несчастья.
Неожиданное появление Селии и связанные с этим неприятности не давали ему уснуть до самого рассвета. Он лежал без сна, глядя на складки атласного балдахина, нависающего над кроватью, и в его сознании две не связанные друг с другом мысли преследовали одна другую. Во-первых, он не знал, как выяснить, не лжет ли эта милочка, а подозрения такого рода у него уже возникли, равно как и подозрения насчет того, существовал ли этот ее брат на самом деле.
Вторая, более тревожная мысль была о том, что он мог просто принимать желаемое за действительное,– ему никак не удавалось избавиться от ощущения, что его ночная гостья совсем не та невинно пострадавшая девушка, за которую себя выдает.
Он не мог не вспоминать и ощущение ее великолепного тела в своих руках, очарование поцелуя…
Безжалостно отгоняя от себя эти мысли, Маркус решил, что неплохо было бы начать день с плотного завтрака.
Оказалось, что и его гостью посетила та же мысль – она как раз занималась тем, что заглядывала в стоящие на серванте блюда и тарелки, от которых поднимался ароматный пар. Если бы Маркус не догадывался, насколько обманчиво это зрелище, то, на первый взгляд, девушку можно было бы принять за само воплощение невинности.
В муслиновом платье с голубыми и розовыми цветами она представлялась просто идеалом целомудренности, малышкой, впервые оказавшейся в незнакомом городе. Маркус с какой-то досадой припомнил, как высоко он оценил ее достоинства в первые минуты их встречи. Возможно, ее вид в этом платье, без сомнения одолженном у его сестры и делавшим ее такой аппетитной, направил его мысли в иное русло.
Этот наряд придавал округлым линиям ее тела больше соблазнительности, чем целомудрия. Тонкая материя плотно облегала его в самых привлекательных местах, и Маркусу захотелось, как и прошлой ночью, погладить ее упругие бедра. Темные пряди волос, собранные узлом у шеи, соблазнительно струились по спине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42