Маркус недоумевал, почему почти все внимание сосредоточилось на нем.– Ты еще успеешь поведать о всех своих печалях, пока мы будем поджигать.
– Поджигать? Что вы намерены делать? Надеюсь, вы не думаете, что если убьете нас всех, то этой историей никто не заинтересуется?– Предпринимая этот выпад, Маркус понимал, что доведенные до злобы люди не будут церемониться и не остановятся ни перед каким преступлением. Кроме того, их охватило опьянение вседозволенности и высокомерия. Не спуская глаз с Вандерхоффа, следя за малейшим его движением, Маркус ждал лишь подходящего момента.
– Боже правый, где леди Ноулз и дядя Генри? – прервала напряженную тишину Селия, в отчаянии схватив Маркуса за перевязь.– Что вы с ними сделали?
– Пока что ничего особенного. Ваш дядюшка просто подсыпал им кое-что а вино. Со всеми остальными было бы то же самое, если бы все шло по плану. Но эта помолвка Захарии состоялась явно не к месту.
Досада Вандерхоффа по этому поводу дала Маркусу дополнительный шанс. «Надо незаметно придвинуться поближе к Захарии»,– промелькнуло у него в голове. Сделав это, они уже могли обмениваться взглядами, что было необходимо, чтобы обезоружить возможных убийц. Если он рассудил правильно, настоящую угрозу представлял Вандерхофф, Тадеус же был просто наемником, с которым разобраться будет намного проще – возможно, этим займется сам Захария.
Он бросил взгляд на Селию, чтобы узнать, как та себя чувствует, и в этот момент какое-то шуршание в кустах привлекло его внимание. Хотя Вандерхофф и не спускал с них глаз, но в основном он был занят своими подельниками, которые не совсем расторопно выполняли его приказания. Обратит ли он внимание на то, что кусты слева от лестницы яростно шевелятся, словно их треплет сильный ветер или нетерпеливая рука. Маркус осторожно выдвинулся перед Селией, надеясь скрыть от нападавших ее лицо, выражавшее ярость, и защитить от возможной опасности. По ее напряженной позе он понял, что и она заметила движение в кустах.
У него не было никаких идей по поводу того, кем мог быть их неожиданный союзник. Вандерхофф, без сомнения, предпринял все возможное в отношении прислуги, его матушки и Генри Трега-рона. Когда, спустя мгновение, Селия вскрикнула, он распознал лицо человека, которого никто не ожидал здесь увидеть. Перевес сил неожиданно оказался на их стороне. Вандерхофф не предполагал, что помощь может прийти с этой стороны, особенно после сегодняшней беседы за ужином.
Бросив взгляд на нападавших, Маркус понял, что лучшей минуты не будет. Нужно действовать. Эти трое спорили о каких-то пустяках, и крысиные глазки Вандерхоффа выпустили его из внимания. Он посмотрел прямо в кусты и энергично кивнул. То, что произошло в следующее мгновение, чуть .было не парализовало его. Ночь прорезал рык, от которого леденела кровь в жилах.
Маркус не успел рассмотреть, как Этан перелетел через каменную ограду и выскочил на террасу.
Он ринулся вперед, чувствуя, что Захария летит по пятам за ним. Эффект неожиданности отразился на лицах злодеев– те буквально оцепенели. Оказавшись в руках Маркуса, Вандерхофф рухнул набок. Маркус заметил, что обе женщины также вступили в бой. Он продолжал свою атаку, а Селия с Сильвией изготовили к бою огромный глиняный горшок с цветами. Спустя секунду нерасторопный разбойник был повержен на каменные плиты.
Послышался предупреждающий возглас Этана. Маркус увидел, что в руке Вандерхоффа блеснул металл, и секундой позже их тела сплелись в один яростный клубок. Повинуясь рефлексу, Маркус почувствовал, что уходит назад под тяжестью веса нападавшего. Соображая, за что бы зацепиться, он в нужный момент извернулся всем телом и выбил нож из руки Вандерхоффа, после чего они снова повалились на верхнюю ступеньку каменной террасы.
– О, Маркус, любимый мой. Не может быть, чтобы ты погиб, пожалуйста, только не это. Ты не можешь умереть, ведь я люблю тебя,– услышал он страстный голос Селии и в тот же миг стряхнул с себя недвижное тело Вандерхоффа, прижавшее его спиной к балюстраде.
В следующий момент он уже смог приподняться, опираясь на левый локоть. Селия упала подле него на колени и принялась осыпать его лицо поцелуями, бормоча какую-то несусветную чушь. Он воспользовался этим, наслаждаясь ее заботой каждым дюймом своей кожи. Если бы не заинтересованная публика, окружавшая их, он'позволил бы себе более активно подключиться к любовной игре. Но, к счастью, он пока еще был способен размышлять трезво.
– О нет, у тебя идет кровь!
Маркусу было ужасно неприятно, что любовные причитания Селии были прерваны таким незначительным обстоятельством. Вздохнув с сожалением, он вскочил на ноги, доказывая, что не ранен, и привлек ее к себе.
– Это не моя кровь. Когда мы падали, Вандерхофф задел головой о балюстраду. Я даже специально постарался, чтобы с ним это произошло, когда увидел, как близко от края террасы мы оказались. А что еще я должен сделать, чтобы доказать, что цел и невредим? Ах, да, вспомнил.
Удовлетворенно усмехнувшись, он обвил рукой талию Селии, крепка прижимая ее к себе. Его рот повелительно встретил ее губы, а кровь закипела от ее знаков внимания, столь нежных, но все же недостаточных. Он не спеша воспользовался дарованной ему наградой, и его сотрясли вспышки желания. Они прошли по всему его телу, несмотря на близость ее гигантских родственников. Теперь Селия принадлежала только ему.
Когда он поднял голову, его взгляд встретился с глазами Захарии. Хотя лицо того и было сурово, в зеленых глазах его мелькали шаловливые огоньки. Маркус подмигнул ему через голову Селии и увидел, как и тот в ответ подмигивает ему. Этот мужчина понял, что у Маркуса было еще какое-то неоконченное дело. Дело, относящееся к леди, которая принесла им обоим столько неприятностей.
– Маркус, а что нам делать с этими мерзавцами? – спросила Сильвия с энтузиазмом и решительностью, как-то не вяжущимися с понятием воспитанной леди. Обменявшись еще одним взглядом со своей суженой, Маркус отступил назад, отпуская ее цепкие руки.
– Я хотел бы получить ответы на кое-какие вопросы, прежде чем передать их местному констеблю,– сказал он спокойно, словно речь шла о чем-то совершенно обыдённом. Краешком глаза он заметил, что лицо Селии перекосила недовольная гримаса. Но это он уладит позже, когда они смогут хоть ненадолго остаться наедине.
Теперь, когда он знал, что эта дерзкая леди любит его, спешить ему было совершенно некуда. Когда он найдет возможность побеседовать с ней один на один, первым же вопросом, который он поставит, будет ее отказ выходить за него замуж. Хоть когда-то он должен понять механизм действия женского ума, в особенности ума такой сложной женской натуры.
– Этан, окажите еще одну услугу– помогите своему брату связать наших незваных гостей.– Маркусу хотелось решить все неотложные проблемы как можно быстрее, чтобы сосредоточиться исключительно на мисс Трегарон и на себе самом.
– Дамы, мне кажется, вам следует пойти посмотреть, как там чувствуют себя все остальные и выжили ли они после того, как их подлечил Тадеус. Джентльмены, а нам нужно провести допрос. Начнем?
– Теперь, раз уж мы все собрались вместе, я полагаю, можно начать,– провозгласил Маркус, остановив задумчивый взгляд на сгорбленной фигуре Сайласа Вандерхоффа. Негодяй был привязан к высокой спинке стула, спина к спине с Тадеусом Абернати, своим подельником. Они сидели посередине комнаты в окружении своих победителей.
Селия сидела, скромно выпрямившись, в кресле у камина, пытаясь подавить в себе сильнейшее желание вскочить на ноги и потребовать, чтобы Маркус объяснил свои поступки. Что значили его поцелуи перед ее братьями и его сестрой и почему после этого он ведет себя как ни в чем ни бывало? В душе она все еще корила себя за те безрассудные слова, которые выкрикнула, подумав, что Маркус ранен. Вот уже час как она вновь и вновь переживала это происшествие, прекрасно понимая, что в другой раз при подобных обстоятельствах поступила бы точно так же.
– К счастью, от этого безумного заговора никто не пострадал, кроме самих же пленников.
Он что-то затеял, но что? Селии слишком хорошо было известно это высокомерное выражение на его лице, и она обменялась с сидящей напротив нее Сильвией сочувственным взглядом. Пока они занимались с леди Ноулз и дядей Генри, она понимала, что Сильвию просто распирает от желания спросить, что же в самом деле было между нею и Маркусом. Слава Богу, ей не представилось случая задать свои вопросы – сначала с ними все время был Захария, затем вернулся Этан, приведший с собой врача.
– И кто из вас хотел бы рассказать нам все с самого начала?– Маркус обошел вокруг этих двоих, небрежно покручивая между пальцами свой бокал. Он помолчал и медленно прошелся рядом с ее дядюшкой. Селия поняла, что он задумал. Он хотел заставить Тадеуса разговориться, соблазняя его видом вина.
– Кое-что в вашем заговоре уже ясно, но, если понадобится, я готов просидеть здесь всю ночь, чтобы выслушать ваше признание.
– Я вообще ничего не знаю ни о каком заговоре,– послышалось ворчание из угла комнаты, где, распростертый на кушетке с забинтованной головой, лежал Чонси Далримпл, как сам себя назвал разбойник.– Он всего-навсего хотел, чтобы я немного подержал у себя девчонку.
– Да, мы знаем, Чонси. Вы полежите и отдохните. У вас некоторое время будет жутко болеть голова,– сказал Маркус, кидая на Селию выразительный взгляд. Однако девушка и без его взглядов знала, что в этом была и ее заслуга. Женщина так же, как и мужчина, способна постоять за себя и своих близких, и она не станет дожидаться, пока появится какой-нибудь мужчина и защитит ее.
– Итак, что нам уже известно? По-моему, сегодня на ночь нам расскажут занимательную сказку. Джентльмены, время идет, уже поздно, и терпение мое истекает с каждой минутой,– хотя Маркус и не повышал голоса, говорил он так, что у Селии по спине мурашки побежали.
– Если нужно, я могу попросить дам удалиться и покажу вам несколько небезинтересных способов добывать показания– меня этому научили в Испании.
– Мне только хотелось жить получше, вот и все,– начал жалобно бормотать Тадеус, с жадностью поглядывая на бокал с вином.– Я привык к определенному образу жизни и, будучи не последним человеком своего круга, должен был его поддерживать. А эта ужасная ферма едва позволяла мне сводить концы с концами, хотя даже отец называл меня скупердяем. Генри приходилось настолько тщательно вести все дела компании, и он так внимательно распределял доходы, что мне не удавалось урвать даже немножко, чтобы никто этого не заметил.
– Заткнись, дубина!
– Я не позволю тебе втянуть меня в это сильней, чем я уже ввязался, Вандерхофф.– Его круглое лицо молило о пощаде, слезы катились по щекам, а глаза жадно смотрели на бокал кларета в руке Маркуса. Он не понимал, что каждое произнесенное им слово только сильней свидетельствовало против него.– Я в жизни не собирался никого убивать, пока ты не предложил мне этого. Того, что я получал от твоей контрабанды, могло бы хватить надолго, и убивать Дэниела Слоуна не было нужды.
– О, Боже милостивый, дядя Тадеус, что вы такое говорите?– При упоминании имени покойного мужа Селия вскочила на ноги.
– Это все он. Он хотел выкупить акции Слоуна, чтобы приобрести как можно больше влияния в компании,– продолжал Тадеус, и на лице его была написана тревога. Селия была более чем взволнована. Маркус не понимал, что ее привело в ужас не только сообщение о том, кто именно был виновен в гибели ее мужа, но и то, что теперь станет известна правда о том, как именно он погиб.
– Он все это и устроил. И только потому, что я как-то посетовал на то, что, если у тебя будет ребенок от Дэниела, наши доходы и вовсе сократятся. Ну, а поскольку всем была известна репутация Дэниела, Вандерхофф сказал, что ни у кого и вопросов не возникнет, если сообщить, что его убили в пьяной драке в какой-то таверне из-за какой-нибудь шлюхи.
– О, дядя Тадеус, как вы могли! Дэниел был не лучшим из мужей, но он никогда не делал вам ничего плохого,– прошептала Селия. Эти люди опозорили ее перед всеми! До сих пор лишь дядя Генри знал правду. Ее горе из-за напрасной гибели Дэниела было еще тяжелей, потому что она никогда сильно не любила его, а ложь о том, как он погиб, предназначалась для спасения ее чести и гордости, а вовсе не для того, чтобы оправдать каким-то образом Дэниела, о котором чего только ни говорили. Кулаки ее сжались.
– Он не стоит того.– Она не сразу поняла, что стоит перед Сайласом Вандерхоффом, покуда не услышала голос Этана, который оказался теперь за ее спиной.– Если уж кто-то и должен треснуть его разок, так это я. Из-за его жадности мне пришлось провести больше года на британском корабле.
– Что? Он, что, продал тебя? Как же это? -
Она вцепилась в руку брата, желая облегчить его страдания, ибо в зеленых глазах Этана появилось выражение боли.
– Мы все несем свой позор в этом деле,– подал голос Маркус из противоположного угла комнаты. Селия обернулась к нему, с радостью ощутив надежную руку брата, когда увидела выражение раскаяния в глазах говорящего. Что же, он не любит ее.– Вы были совершенно правы, попытавшись отомстить моей семье, моя дорогая. Похоже, Вандерхофф подкупил моего кузена, чтобы тот записал Этана в рекруты. Он был уверен, что вашего брата за время службы Его Величеству убьют. Мне кажется, что единственным оправданием поведения Эмброуза в том деле служит то, что он не убил вашего брата.
– И все это из-за денег?– задохнулась она гневом. Глядя на Вандерхоффа, сжавшегося в комок, она не могла найти в себе и толики чувства жалости к нему.– И еще вы пытались убить Захарию, когда мы возвращались из Принстауна. За этим вы все и явились в Англию.
– И ничего такого делать не пришлось бы, если бы ты сидела себе дома,– прорычал тот ей в ответ, собрав в себе остатки злобы.– Я мог бы выдать тебя за моего племянника, и все было бы шито– крыто. Даже чистюля Генри не подозревал, что я затеваю. Он даже не поинтересовался, зачем мне нужно было остановиться на несколько дней в отеле, прежде чем наведаться в дом Эшмора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42